Вестник Андрасте то, Вестник Андрасте это. Не прошло и месяца после разрыва Завесы, как теперь каждое утро начинало с очередного собрания в штабе командования, где три советника и Кассандра, словно дикие коршуны кружили надо мной, пытаясь вбить в мою голову то, насколько серьёзная ответственность лежит на мне. Знаете, я не особо горел желанием еще, будучи дома, служить Церкви, а теперь из меня сделали представителем одного из их божеств. Наверняка узнав об этом, родители были просто вне себя от радости.
Если нудные речи Каллена о военных действиях ещё можно было как-то пережить, то тяжёлый взгляд Кассандры – ни за что. И что самое противное, его нельзя было просто так проигнорировать. Стоило только отвести взгляд или переключится на что-то другое, лишь бы не оказаться в поле зрения этой дамочки, как та моментально окрикивала по имени, привлекая к себе внимание. Мне стоило невероятных усилий смотреть ей в глаза, ибо эта женщина умела просто морально подавлять взглядом. Пусть она уже и не верит в то, что смерть Джустинии было моих рук дела, Кассандра продолжала относиться ко мне с осторожностью, словно я в любой момент ща её спиной могу открыть разрыв и призвать полчища демонов. Если она не прекратит сверлить в моей голове дырку, не знаю как, но я точно призову сюда демонов.
Закончив с делами, я со спокойной душой и всё тем же преследуемым взглядом в спину, в спешке покинул Церковь. Быть может, многие посчитают меня плохим за мои мысли, но я от части рад, что так произошло. Убежище хоть и было небольшим, однако тут было много добрых людей, с которыми всегда было о чем поговорит. Тредд могла часами рассказывать о своей службе Логейну, но каждый раз упоминая о короле Алистере, чуть подергивала носом. Солас рассказывал о его прогулках в Тени и о том, что в книгах истории упущено слишком много важных моментов. А Варрик... Варрик ещё тот прохвост. От него редко когда можно было добить прямого ответа на вопрос. Вечно изворачивается, отшучивается. Однако после недавней вылазки во внутренние земли Ферелдена, где мы откопали тот странный лириум, он немного притих. Быть может странно, но скалывалось ощущение, что находка пробудила в нём давние воспоминания, которым тот явно был не рад. Сейчас гном сидел на своём привычном месте, у костра и что-то аккуратно выводил чернилами на бумаге. Неужели объявился старый друг?
- Любовное письмо или решил рассказать о своих приключениях семье? - Улыбнувшись, я сел напротив него, пытаясь тайком подсмотреть содержимое письма. Если бы мне сейчас предложили написать семье, то скорее всего, я бы отказался. Семья никогда не считалась с его мнение, а после всего этого, наверняка попытается вытянуть как можно больше пользы из его нового статуса.

Злосчастный листок бумаги пропал из виду, стоило только мне оказаться подле гнома, так что ни слова из содержимого письма, мне выведать так и не удалось. Досадно, но думаю, вряд ли гном решит добровольно раскрыть информацию тайного послания, поэтому стоит на время поумерить своё чувство любопытства. Хотя с детства меня относили к числу тех людей, что любят совать свой нос в чужие дела.
- Неужели и ты веришь в эту чушь про святость? – Усмехнувшись, я встряхнул головой, разминая шею рукой. – «Если ещё и Варрик скажет, что верит в этот бред всецело и безоговорочно, я начну собирать вещи».
Стоило Варрику лишь упомянуть моё новое звание, коим меня теперь называл каждый второй в Убежище и за его пределами, я же закатил глаза. За этот месяц я успел превратиться из балбеса в служителя Церкви, затем в преступника, убившего Верховную Жрицу, а сейчас меня почитают на лаврах, как святого. Нет, мне, конечно, льстит внимание, но не когда на меня все смотрят как божью десницу, ожидая вселенского спасения. Спасти невинных от разбойников - хорошо, спасём, уничтожить одержимых магов и спятивших храмовников – посложнее, но возможно, но вот залатать огромную дырищу в небо – нет, нет  и ещё раз нет. Из какой чертовой книги родилась подобная идея? Ладно, пожалеть самого себя я всегда успею, а сейчас стоило заняться другим.
- По-моему Кассандра одна стоит всех этих демонов и бреши вместе взятых. Её лицо так и готовит «Один неверный шаг в сторону Тревельян и ты отправишься прямиком к Создателю!». – Возможно Пентагаст была не такой суровой женщиной, как я успел себе на представлять, но в ближайшие месяца два точно буду бегать от неё по всему Убежищу, лишь бы не оставаться тет-а-тет.
- У меня на уме лишь эль  и медовуха. – Усмехнувшись, я так и не знал, с какой стороны следовало бы подойти, чтобы начать разговор о красном лириуме. Спрашивать вот так в лоб в этой ситуации было не самым удачным методом. – Как насчёт идеи побеседовать о Защитниках Кирколла за кружкой пенного? Книга книгой, но гораздо интересней послушать о тех событиях из уст их участников.

Стоило Варрику лишь упомянуть о принцессе в башне, роль которой была отведена мне, как в голове тут же сложился новый образ, Кассандра Пентагаст в облике большого дракона с жирным пузом и гигантским клыками, способными разорвать кого угодно за считанные секунды. Недолго давив лыбу, я рассмеялся в голос, прикрывая рукой нижнюю часть лица. Вот уж да. Если бы Искательница и вправду оказалась драконом, то тогда бы мне не оставалось иного выбора кроме как добровольно сдаться и подчинить воле, неся, как она сама говорила, всему мира слово Андрасте.
- По предоставлению Кассанды я должен быть паинькой. Так и вижу себя в белой рясе, с Песней света  в руках, ступающим босыми ногами по сырой земле: «Внемли мир моему слову, ибо слово то Создателя и невесты его, Андрасте». – Встав с места и взяв в руки случайно оказавшуюся рядом книгу, с видом блаженного, прижал книгу к груди, а руку, на которой находилась метка, вытянул вверх. – По-моему я похож на идиота. – К моему несчастью подобный концерт не остался без внимания. Оказавшиеся поблизости парочка зевак, теперь таращились на меня с таким видом, словно у меня выросли крылья, а из задницы показался красивый радужный хвост. – «Черт». 
- Отлично. – Вернув книгу на прежнее место, я поспешил за гномом, скрываясь от пристальных взглядов обитателей Убежища за дверью таверны. Я боялся не их, и не их взглядов, я боялся не оправдать их надежд, которые они возложили на меня, поэтому мне так отчаянно хотелось донести до них правду. Многие бы посчитали, что вера помогает людям, они их спасает, даёт надежду, однако на одной вере далеко не уедешь. Суровая реальность была куда хуже, чем нам бы хотелось. Ваш Вестник Андрасте даже понятия не имел, как управлять своей силой, а вы от него хотите спасения всего мира. Дайте мне хотя бы спасти свой зад.
- О, Вестник Андрасте...
– «И снова здравствуйте…»
Не успев и слова вставить, как Варрик тут же разрулил проблему, вызывая на моём лице улыбку. Захватив с собой пару кружек, стараясь не обращать внимания на людей вокруг, я уселся напротив гнома, протягивая тому заветную кружку с выпивкой.
- Хм… - Сделав вид, будто и вправду раздумывал над его вопросом, почёсывая подбородок, я всё же кивнул. – Конечно.

Тихо хохотнув себе под нос от новой вариации Песни Света, я несколько виновато опустил взгляд. Всё это было бы смешнее, не будь настолько печально. Сжимая руками деревянную кружку, не в силах поднять глаз или даже сделать глоток прохладного эля, молча слушал наставления Варрика, что всё больше и больше заставляли меня стыдиться, того, кто я есть. В глаза многих герой, отважно закрывший Брешь и вышедший из Тени живым, а на деле, пустышка, которая чудесным образом оказалась в нужном месте и в нужное время.  Хотя про последнее стоило бы поспорить. А что теперь? Теперь я пристыженный кусаю губы и думаю о вселенском благе. Докатились, Максвелл Тревельян в кои-то веки начали заботить чужие жизни. К концу месяца я так и вовсе расклеюсь и побегу вперед всего отряда валить архидемона. Доверь ту самую метку Кассандре, мир был бы, куда в большей безопасности, чем  со мной.
Рухнув всем телом на спинку стула, окончательно потеряв интерес к алкоголю, провёл рукой по лбу, где теперь красовался приличных размеров шрам. Так или иначе, я понимал Варрика. Представив себя на месте одного из жителей Убежища, что был простым рабочим, без какой-то особой силы, без дворянского статуса и денег… и это пугало. Пугало ощущение полной беспомощности перед лицом смерти. Единственное, пожалуй, на чтобы оставалось веровать, так это на некое чудо, которое свалиться неоткуда. Интересно, кто же был настолько верующим, что умудрился вымолить меня?
Проведя рукой по волосам, зачесывая те назад, я снова принял прежнюю позу, через себя дела пару глотков. В горле порядком пересохло, а разговор, как показала практика, предстоял длинным.
- Думаю, вряд ли найдутся те, кто захочет послушать о нелёгкой судьбе Вестника Андрасте, которому это всё… - осекшись и заерзав на стуле, откашлялся,  - пришлось пройти через многие проблемы и невзгоды, чтобы спасти мир от вселенского хаоса. – Вздохнув, я сделал ещё пару глотков. Как же хотелось напиться и снова проваляться в отключке три дня, чтобы никто не трогал.
- Спасибо за совет. Если из меня получится герой, тебе придётся написать об этом книгу. Вдруг я стану популярнее Защитников Киркволла. – Улыбнувшись, я обвёл взглядом сидящих вокруг людей.
- Да, о них родимых. Как они смогли победить Первого Чародея и Главу Храмовником? Их не назовёшь слабыми соперниками.

Уведя в разговор в другое русло, не касающееся недавних событий с разрывом Завесы, мне стало значительно легче. Давно на моей памяти не было обычных разговоров за кружкой эля в какой-нибудь таверне. Либо матушка начинают вопить «Максвелл, храни тебя Создатель, брось ром!» (если я брошу ром – он разобьётся, поэтому я его выпью), либо отец «Сиськи Андратсе, ты же будущий служитель Церкви» (назови ещё пять интересных мест на тле Андрасте и получи бесплатный билет на Конклав) и в итоге приходилось всё делать тайком. Всё равно из меня получился бы невесть какой послушник.
- Зачем придумывать? Вдруг у меня уже кто на примете есть? – Хитро улыбнувшись, гордо задрал нос вверх. Да, Максвелл, сколькому жизнь тебя не учила, а врёшь ты всё как школьник, опоздавший на урок. Что же, если не сложится моя личная жизнь в реальности, в книгах меня будут помнить как ловеласа, покорявшим дамские сердца или мужские.... – Разве моя брутальная щетина даёт повод тебе усомниться в моей ориентации? – Сдерживая смех, я старался придать своему облику скорее больше привлекательности, нежели брутальности, складывая губки бантиком.
- Но зачем Орсино нужно было делать подобное? Разве маги не обладали достаточной силой, чтобы отвоевать себе свободу? – Не посчитайте меня ярым фанатиком того восстания, меня оно сейчас больше интересовало, так сказать, больше с технической стороны. Судя по тем магам, которых мы встречали во внутренних землях, силы у них столько, что не каждый отряд храмовников с ними справится.
Обхватив подбородок рукой, в очередной раз, призадумавшись над словами Варрика о том, что Орсино и Мередит потеряли доверие людей и к чему, в конечном счете, это привело. Даже без участия много плачевного Андерса конфликт рано или поздно достигнул бы своего пика, и кто знает, сколько бы было жертв тогда. Пожалуй, пора достать свои счастливые панталоны и вести народ к победе.
- Словно пламенем гореть? – Вспоминая содержимое книги, я несколько удивленно посмотрел на Варрика. – Её так хорошенько кто-то поджарил огненным заклинание или тут было что-то другое?

Отредактировано Максвелл Тревельян (2014-12-02 15:12:05)

Я видел, как менялось лицо Варрика на протяжении всего повествования. Весельчак гном, что подтрунивал всех в Убежище, сейчас казался таким одиноким и несчастным, что мне вдруг стало совестно. Его густые брови всё больше сдвигались ближе к носу, придавая внешнему виду больше угрюмости, а в глазах отражалась печаль. Мне был знаком этот взгляд. Единожды оступившись, и следом одна невинная ошибка влечет за собой череду несчастий, которые, затем ведут к неминуемым последствиям. Если не для одного небезызвестного Вестника Андрасте больной темой было всё произошедшее на Конклаве, то для Тетраса Ахиллесовой пятой было восстание в Кирволле.
Маленький червячок по имени совесть, давно забывший, когда последний раз о нём вспоминали, вновь стал грызть меня изнутри. Я чуть прикусил нижнюю губу, сжимая пальцами кружку с элем. В голове отчетливо вырисовывались все события описываемые гномом и от каждой представленной картины, становилось не по себе. Он видел не просто сражение за свободу, коим именовалось каждое восстание магов, а настоящую бойню. Безумные маги, отчаявшиеся настолько, что призывали демонов, испуганные до смерти храмовники, режущие всех без разбору лишь бы выжить и в центре всего этого лишь несколько человек, что кое-как сумевшие сохранить здравый рассудок в этом безумии. Пусти меня туда, я первым делом бы ринулся спать свой зад, оставляя все проблемы на тех, кто их и начал. Согласен, не самое благородное решение, однако, своя шкура к телу намного ближе. С другой стороны, окажить рядом те, кого я оставил на улицах Оствига, то наверняка бы стоял там до последнего. Хотя да, ноги бы тряслись как осиновый лист на ветру.
Слушая молча каждое слово, не смея перебивать его вопросами, я просто не мог отвести от него глаз. Мне было до безумия стыдно, но отчего, именно сейчас, казалось, что это будет неуважительно. Не стоило и вовсе заводить этот разговор. Чертово моё любопытства. Лучше бы гном сразу послал меня ко всем Архидемонам и просто рассказал про новую книгу. Тяжело вздохнул и, сделав ровно столько глотков, чтобы осушить кружку почти до конца, пытаясь утопить в себе чувство вины. Не сказал бы, что удачно.
Стоило Варрику упомянуть  в разговоре красный лириум и о некоторых его чудодейственных способах влиять на человеческий мозг, мои брови поползли вверх. Знать не знал, что какой-то минерал может быть настолько опасен, что способен свести с ума. Да, некоторые его принимали, попадая под зависимость, но чтобы обращаться в статую. Ни в одной известной мне книге ни разу не упоминалось о подобном. Странно, что нечто подобное появилось так недавно. Если есть один тейг наполненный подобной мерзостью, значит, есть и другие. Это давало большую пищу для размышлений на будущее. Если не уничтожить те странные залежи да побыстрее, то существовала немалая вероятность того, что при попадании в  чужие руки, он мог  принести не меньше бед, чем при восстании в Киркволле.
- Извини, что заставил вспоминать о подобном. - Тяжело вздохнув, чуть съехал вниз, желая и вовсе скрыться под столом. Я узнал то, что хотел, однако от этого стало как-то не по себе. - Надеюсь, все остались живы? Защитники, вроде бы разбрелись кто куда, а что стало с их товарищами?

Знаете, по своей натуре я никогда не был таким человеком, который мог бы верить во что-то очень желанное, но при этом несбыточное. Не в моей манере. Почему? Ну, не проще ли достигать того, что более реально и может оказаться в своих руках сегодня или завтра, чем годами пробивать толстенные стены лбом ради манящей иллюзии. От того слова Варрика относительно того, что всё ещё может вернуться на свои места, вызвали у меня несколько нервную усмешку. Серьёзно?! Мир до сих пор не отошел от Пятого Мора, хотя прошло уже без малого семь лет. А тут здоровущая дыра в небе, через которую прорываются демоны с той стороны Завесы. Даже если всё случится так, как говорил гном, многое всё же изменится. Джустиния, единственная из всех, кто могла уберечь этот шаткий мир от гибели, мертва. Церковь беспомощна, впрочем, как и всегда, зато храмовники не сидят, сложа руки, поголовно вылавливая свободолюбивых магов, отправляя их к праотцам. В конечном счете, в первую очередь во всём обвинят именно их и тогда, Право на Уничтожение коснётся не отдельного города, вроде Киркволла, а всего Тедаса. После этого уже одному Создателю известно, чем всё закончится. Определенно, все обитатели этого мира ещё многие столетия будут помнить о случившемся.
Отбросив мысли о плохом, я слушал с замиранием сердца собеседника. Всё же слушать рассказы Варрика было куда интереснее, чем просто их читать с пожелтевшей бумаги. Нет, я нисколько не  жалуюсь на манеру его письма, однако, было в его голосе что-то такое, что притягивало, и заставляло с распахнутыми глазами от удивления ловить каждое слово. Даже если этот прохвост что-то и утаил, то не в моём праве было на него злиться. Если подумать, то я такой же обычный зевака, решивший расспросить всем известного писателя о его похождениях. До последнего думал, что он отделается от меня какой-нибудь фразой, вроде «Сейчас не время, давай позже» или «Смотри, порождения тьмы наступают!».
- Не могу не сказать, что жизнь у тебя весьма насыщена на события. Не думал оставить свою карьеру героя и отойти от своих геройских дел? В плане, осесть в небольшой деревушке, завести семью и писать в тишине и покое книги, а не... - покривил рожей, вспоминая сегодняшнее утро, - не торчать тут, словно некий военнопленный за тяжкие преступления перед народом.
Между тем за соседним столиком разгорался не шуточный спор меду тремя жителями Убежища. Их шумные рассуждения не были слышны разве что в ставке командование, но и то к счастью. Один твердил, что Вестника и правду вывела из Тени Андрасте и он послан самим Создателям - я бы расплакался от умиления, но не буду -, другой же наоборот, что это проделки демонов и то и дело косился в мою сторону, что вызывало куда больше не довольствия, чем обычное чесание языком. Ну, а третий... третий аналогично обвинял меня в убийстве всех тех, кто был на Конклаве. Замечательно. Такое ощущение, что я эдакий злодей, что всю свою сознательную жизнь троил планы по мировому господству. Мир катиться к архидемоному в задницу и меня тащит следом. Нет, спасибо, мне и тут хорошо.
Тяжело вздохнув и услышав приближающиеся шаги, в надежде, что официантка таки услышала их просьбу, я оторвал взгляд от пустой кружки и тут же встретился с чьим-то любезно летящим мне на встречу кулаком. Последнее, что увидел, так этого лицо второго спорщика, который, судя по всему, дошел до нужной кондиции, когда в ход идут уже не только слова и угрозы, но уже и руки, и другие части тела без разбору. Тетрас ещё с минуту назад твердил о том, что людям нужен герой, тот, кто воодушевит их, тот, кто пожертвует собой ради спасения. Так скажите, если ли в этом помещении кто-то, кому моя самовлюбленная натура должна хоть что-то? Люди считают меня виноватым во всех грехах человечества, а я должен заботиться о сохранении их не менее трусливых, чем моя, задниц. Не помню, чтобы давал объявление о том, что за мой счёт всякий неуверенный в себе алкоголик мог поднять себе самооценку, хорошенько врезав Вестнику Андрасте по морде.
Ощутив металлический привкус на языке, вытер уголок рта перчаткой, замечая на ней несколько капель крови. Всё же прикусил щеку. Подняв глаза, посмотрел на мужчину, что до сих пор стоял рядом. Его всего трясло от переполняющей злости и неудовольствия. Сжав ворот моей рубашки, он подтянул меня чуть выше, злобно всматриваясь в моё безразличное лицо. По-моему это его лишь разозлило.
- Что...
Не дав мне договорить и половины предложения, он что есть сил начал кричать на всю таверну. После порции уже не оригинальных угроз (с Кассандрой никто не сравнится), бедолага поведал душещипательную историю  том, что среди погибших на Конклаве была и его сестра.  Бы прослезился или быть может, посочувствовал, но пока ситуация не позволяет. Как оказалось, она была в числе магов и хотела добиться свободы на себе подобных, чтобы снова вернуться в семью. Мне не знакомо чувство утраты любимых и дорогих тебе людей, но отчего-то понимал, насколько сейчас ему было больно и нужен был лишь кто-то, на ком можно было бы сорвать злость. Так, хорошо, давай попробуем пойти путём, который недавно ещё агитировал гном. Я герой и я... в ответе за каждую вот такою пьяную шелупонь.
- Послушай, успокойся. Мне жаль твою сестру, однако я не хотел, чтобы всё вот так вышло и... - В очередной раз меня заткнули словом "Брехня" и врезали по той же щеке. Варрик, ты явно упустил пункт про самооборону героя без вреда для мирного населения.

Как только Варрик покинул таверну, оставляя меня один на один с недоумевающей толпой, в безмолвии опустившей свои головы вниз, то ли от стыда, то ли им было настолько тошно смотреть на их спасителя, я тихо усмехнулся, качая головой. Тетрас, будь ты трижды неладен. Сказать, что Варрик произвел на меня неизгладимое впечатление, то ничего не сказать. Это сложно описать, слишком. Я знал, что у него был хорошо подвешен язык, но что каждое его слово, сможет настолько глубоко проникнуть даже в самое чёрствое и темное сердце... Давно мне не доводилось испытывать одновременно такого восторга глядя на кого-то снизу вверх и ужас от того, что всю мою жизнь могу превратить в один кромешный ад одним словом. Внутри меня сейчас бушевал целый вихрь эмоций и дать определение каждой было невозможно. Тетрас, если ты и вправду намеревался сделать из меня образцового героя, то теперь на твоих плечах будет лежать ответственность за всё мои героические подвиги. 
Приподнявшись с пола, на который благополучно приземлился после второго удара, я моментально вызвал цепную реакцию. Теперь все смотрели на меня в ожидании чего-то великого. Если они ожидали, что я прямо сейчас отправлюсь закрывать Брешь в небе, то боюсь, они в очередной раз ошибаются. Максимум на что был способен ввиду новых обстоятельств, так это в очередной раз принести свои извинения, но и тут не всё так просто. Вынув из кармана несколько монет в счёт эля и разбитой кружки, я на секунду замешкался и так не решившись на осуществление своего плана, молча покинул помещение. Трус. Вид плачущего мужчины пробуждал во мне не самые лучшие чувства, которые приемлемы для разбойника: жалость, благородство, самоотверженность...
Хлопнув дверью, оставляя позади все события в таверне, глубоко вдохнул полной грудью. Морозный воздух гор моментально наполнил легкие, отчего по всему телу прошел легкий холодок. Я чувствовал себя иначе, несколько необычно, словно на мою голову вылили ведро ледяной воды, заставив проснуться от долгого сна. Завидев недалеко от себя гнома, что больше волновался отсутствием бесплатной выпивки, чем фурором, который произвёл на людей в таверну. И вот что мне сказать? "Прости, что я такой дурак и втянул тебя во всё это" или нет "спасибо большое, спас меня, уже в который раз", а потом в лучших традициях предложить ему свою руку и сердце?! Знаешь, Тревельян, была права мать, когда говорила, что из такого оболтуса ничего толкового не вырастит, если так и продолжишь бегать от ответственности. Оглянись вокруг, это уже не твой тихий городок, где ты мог делать всё, что душе угодно. Это суровая реальность, в которую ты вляпался по самые уши и теперь тебе решать: либо оставаться с ними и тянуть эту ношу как-то, либо сбежать трусливо, дабы потом тебя каждый житель Тедаса винил в будущем конце света. Если, конечно, останутся те, кто сможет тебе что-то сказать, или кому сказать.
Скорчив рожу, прекрасно осознавая тот факт, что никто другой кроме меня не с может разобраться со всем этим и ждать другого героя бессмысленно, я тут же поморщился. Щека довольно сильно болела и как показывала практика, если ничего с этим не сделать, то завтра на месте удара останется синяк и приличных размеров шишка. Собрав побольше снега в руку и приложив к щеке, ощущая как тот приятно охлаждал кожу, я подошел к Варрику.
- Варрик, я хотел сказать... - Замявшись, так и не выбрав правильный вариант ответа, я просто улыбнулся. Мне было стыдно оттого, что не смог разобраться с этим сам и эта проблема невольно перекинулась на плечи гнома. А тот, как ни в чем не бывало расставил все точки над ё, оставив после себя глубокий след в памяти. Виновато посмотрев в его глаза, я все же тихо вздохнул и пробурчал слова благодарности чуть ли не себе под нос.
- Адан попросил найти бумаги своего учителя, который погиб в Конклаве. Не составишь компанию? Идти не так уж и далеко. - Положил руку на плечо Тетрасу, вновь входя в свой привычный образ "ничего не было, всё хорошо". - В Убежище не так много дел для заключенных. Может быть, отыщем что-то интересное помимо бумаг.

С невозмутимым видом, как и пристало отпрыску семьи из высших кругов, я прошелся мимо тренирующейся толпы новобранцев, подле которой стоял Каллен с хмурым видом, осматривая каждого солдата. Недалеко от него тренировалась Кассандра, что, несмотря на всю свою занятость, удостоила двух путников смиряющим взглядом, точно охотник, следящий за передвижениями жертвой. Словно нам есть куда бежать из заснеженных гор. Да даже если и было, то ни мы не сможем далеко убежать, ни нам, в случае пропажи, не дадут далеко убежать. Пентагаст не из тех женщин, что вон так просто упустит из своих цепких рук двух заключенных, а один из них, высокий такой и красивый, всё ещё считается виновным в смерти Верховной Жрицы. Как только мы скрылись из виду надзирателей, я тяжко выдохнул и чуть сгорбился.
- Не удивлюсь, если через пару минут за нами прибежит целый патруль с целью задержать за попытку бегства или... - задумавшись, перевёл взгляд на Варрика, что видимо в скором времени мог присоединиться к числу мечтающих сперва разорвать меня на части, а что останется уже, потом бросить за решетку. Право, я умею доставлять проблем сам того не осознавая и доводить до точки кипения. - В чем ещё нас могут обвинить?
Оставив гному всевозможные варианты того, как нас именно могли поймать и какого типа пытки и обвинения предъявить, я чуть ускорил шаг, пытаясь рассмотреть сквозь множество деревьев и белоснежной пелены снега тот самый заброшенный дом.
- К слову, раз мы оказались в одной лодке с дырявым дном, расскажешь, как ты тут оказался? Что-то мне подсказывает, что Кассандра притащила тебя сюда не писать мировую историю Тедаса, а на злобного убийцу или грабителя ты не похож. - Развернувшись к нему лицом, улыбнулся. - Не подумай ничего, просто чутье.
Похоже, даже маленькая кружка и свежий горный воздух эля сделали своё дело, и язык мало-помалу начал развязываться. В действительности, какой бы она не была печальной, мне отчаянно хотелось поговорить с кем-то. До этого Убежище казалось неким враждебный местом, где негатив и напряженность были настолько ощутимы, что можно было ножом резать. До последнего я считал, что мне плевать на мнение каждого, кто сплетничает  за спиной или же не стесняясь, тыкает пальцем в грудь, выплевывая в лицо отнюдь не букеты комплиментов, что смогу как-то прожить без людского одобрения. В принципе, кому оно нужно. Но в итоге всё не так. Быть на деле одному не самая завидная ноша, как кажется на первый взгляд. Это ломает морально.
Пройдя ещё несколько метров по тропинке и найдя тот самый домик, мы поспешили к нему. Пропуская гнома вперед, всматриваясь в его маленькую, но широкую спину, прикрывавшая его сегодня, я вновь ощутил себя счастливым. Слова Варрика пробудили во мне давно задремавшую совесть, а в людях веру.
- Итак, цель наших поисков бумаги с рецептами. Ты обыскиваешь правую часть дома, а левую. - Отдав указания, первым же делом подлетел к одному из столов, начиная просматривать каждую исписанную бумажку.
- Если остались какие-то вопросы о чем-то личным, то для них самое время, пока наш "надзиратель" избивает чучел, а не нас.

Сперва слова Тетраса относительно побега показались мне очередной забавной шуткой, на которую можно лишь только усмехнуться и тут же позабыть, однако затем всё стало куда понятней. С каждым новым словом предложение меняло свой смысл, а вместе с ним менялось и выражение моего лица. Я затем на пару секунд, отчаянно пытаясь переварить всё сказанное гномом. Что за бред? Очередная шутка или проверка на вшивость? Ещё не так давно Варрик самолично, без всяких просьб и указаний со стороны, яростно защищал меня перед толпой, что того и гляди готовы были распять бы меня на первом попавшемся столбе, а сейчас же предлагает сбежать, будто то было в порядке вещей.
Мой взгляд бездумно устремлен на стопку бумаг, что пальцы неторопливо перебирали, перекладывая их с места на место, а смутные мысли всё больше и больше наполняли мою голову, наводя в ней настоящий беспорядок, не желающий никак укладываться. Я запутался. Было ли всё сказанное в таверне правдой или гном  попросту решил в очередной раз пустить всем пыли в глаза, демонстрируя вой дар красноречия. К чему было внушать ложную веру людям в меня, да и мне... Да, впервые за долго время я почувствовал себя по-настоящему нужным, не просто Вестник Андрасте, который всем и всё должен, поскольку меня на то обязывала Метка, а потому что я сам хочу и могу помочь. Не проще ли было тогда и вовсе не вмешиваться во всё происходящее, а всё так же придерживаться позиции нейтралитета, я был и сам раз занять ту позицию, но как ни крути не удастся. Когда от тебя ждут спасения не веря в тебя, это вызывает желание уйти в тень, где тебя не видно и не слышно. 
Снова что-то темное и липкое стало поглощать меня изнутри, а ехидная улыбка, всё никак не хотела налазить на лицо, будто бы была не по размеру. Максвелл соберись, это просто слова. Подумаешь, сколько раз тебе говорили гадости и похуже в лицо и за спиной, разве один гном может что-то изменить?
Проведя пальцами по пыльной столешнице, я оторвался от бесполезного перебирания бумаг, устремляя свой взгляд в маленькое окошко, что находилось прямо над столом. Через него виднелись заснеженные холмы, усаженные соснами, морозные горы, где он мог бы обрести свободу вдали ото всех, от всего того, что тут происходит. Свобода и никакой ответственности. Но стоила ли свобода одного жизни тысячи других, стоит ли губить мечту ради осуществления одной сплоченной идеи, стоило ли верить этим слова гном, а не тем в таверне... Снова вспомнились годы, проведенные под крылом родителей, где важную роль в моём воспитании играли лишь их желания, а мне оставалось лишь смиренно им подчиняться.
Болезненно прикусив губу, насильно выгоняя из головы все воспоминания о прошлом. Я больше не был тем забитым мальчиком, но и самим собой уже тоже. Не было того Максвелла Тревельяна, которого так отчаянно хотелось мне видеть, что сам в состоянии принимать за себя решения и жить как ему пожелается, уже нет. Вестник Андрасте. Ты - не один человек, ты вся Инквизиция. Они это ты, а ты - они.
- Нет. - Постучав костяшками пальцев по столу, я всё же осмелился повернуться к гному лицом. - Кто если не я спасет весь мир от зияющий дыры в небе. Прости Варрик, но придется тебе всё же написать несколько книг о моих будущих подвигах. - Усмехнувшись, я понимал, что снова отшучиваюсь, пытаясь скрыть всё внутри себя.
- Знаешь, я никогда не принадлежал самому себе всецело. С детства меня готовили к церковному сану, в надежде, что это прославит наш род, но в итоге, всё испортил. Сбежал, потому что знал, что церковная жизнь меня в конец сломает и уничтожит то, что когда было мной. - Промедлив немного, я нервно сглотнул. - Мне страшно... Да, это не те слова, которые должен говорить герой. Я боюсь отступиться, ведь за каждое не правильное решение будут умирать невинные, но я не хочу больше бегать. Давай найдем те чертовы бумаги и вернёмся обратно.
Говорить долго о чем-то личном я никогда не умел, зато быстро менять тему разговора это пожалуйста. Закончив со столом, я стал перебирать личным вещи жившего тут некогда целителя, надеясь на то, что Варрик не будет смотреть в мою спину разочарованным взглядом.