Век Дракона, 9:37 — 9:41
Ходят слухи, что...
Король Ферелдена мертв, однако иные утверждают, что он активно обхаживает Наместницу Киркволла.
Видимо скоро Ферелден либо расширит свои границы, либо сменит правителя.
СЮЖЕТ ▪ ПРАВИЛА ▪ КЛАССЫ ▪ РОЛИ ▪ ГОСТЕВАЯ
 |
Зевран Араннай - персонаж недели! Гильдмастеру Воронов предстоит поучаствовать в интригах как родной Антивы, так и Ферелдена. |
 |
Серые Стражи ждут не дождутся своего бывалого лучника. |
 |
Королеву морей ждут товарищи в Киркволле и еще не разграбленные сокровищницы. |
 |
Упрощенный прием для магов! |
 |
Лучшие усы Тедаса ждут приключения в Тевинтере и Инквизиции! |
Добро пожаловать
на Dragon Age: Trivius!
система игры: эпизодическая
рейтинг игры: 18+
Подслушанное:
- Ее зовут Бешеная. Это кличка. Не прозвище
- Лето. Кличка. Не время года. То есть и время года, но не сейчас, сейчас только кличка.
— Эдлин и Гаррет
- Я тут новая экстренная помощь, пока мой отряд со всем не разберется.
- Я тут старенькая не экстренная проблема.
— Эдлин и Гаррет
В этом были они все - если бы Мариан сама сейчас не сказала, где они, то он бы сам спросил. Семья на первом месте: они всегда вместе, они всегда встанут друг за друга, если потребуется, а как показала практика, требуется очень часто.
— Гаррет Хоук
Каждый разговор по душам, даже самый неуклюжий, стоило закончить утопая в выпивке.
— Карвер Хоук
Мальчик, больше двадцати лет, боится произнести в слух хоть какое-то слово. Однако, если не сказал бы ничего, то просто бы расплакался, а это было бы еще хуже. Все-таки он маг огня, а не маг слез.
— Гаррет Хоук
Вздох. Хотелось плакать, но какой толк в слезах? Ее никто не защитит, никто не позаботится. Потому что это она должна заботиться, это она должна защищать свою семью.
— Мариан Хоук
Отец был магом, но при этом спокойно защищал семью. Гаррет тоже должен. Должен, только вот что-то не получается.
— Гаррет Хоук
Ты был собой, за это нет смысла извиняться.
— Мариан Хоук
- Потому что ты страшный.
- Это я старший?!
- Ты что, старший?
- А, ну да, я старший.
— очень бухие Алистер и Гаррет
Максвелл поднял взгляд зеленых глаз на Каллена. Что было в этом взгляде больше – горечи или решимости, трудно сказать. – Ты прав. Я забыл, кто я есть. Я плохой Инквизитор. И, видимо, все же плохой брат, – глубокий вздох. Признавать свои ошибки было тяжело, но Тревельян умел это делать.
— Максвелл Тревельян
– Демоны будут петь вам что угодно, командор. Только вам решать, повторять ли их песнь.
— Солас
– Демоны, немного заговоров, предательства, что-то там с магией крови, еще целая куча дерьма и я, – проходя в кабинет, ответил на вопрос Гаррет, который был задан не ему. Но он его слышал и был оперативнее в этом вопросе, чем рыцарь-капитан, так что ответ засчитан. – Выбирай, что больше нравится.
— Гаррет Хоук
Что мы имеем? Долговязый парнишка с палкой в руке, что раскидывает своих врагов направо и налево, что даже разбойница залипла, наблюдая за его магическими фокусами (в Хайевере маги бывали всего пару раз), здоровенный воин, который просто сбивает своим щитом врагов, подобно разъяренному быку, и ведьма, которая только одним видом своих обнаженных грудей убивает мужчин. Ну или взглядом. Ей даже ее коряга не нужна.
— Эдлин Кусланд
Слуги переглянулись и лишь незаметно пожали плечами. Правители Ферелдена частенько играли другие роли, и уже за столько лет все привыкли.
— Эдлин Кусланд
– Выглядишь просто отвратительно, – тактичность, Карвер, ты вообще знаешь такое слово?
— Карвер Хоук
Сам Гаррет бы скорее всего попытался подойти ко всему с юмором.
– И в чем стена виновата? Неужто это она вероломно набросилась на простынь? – С которым у тебя, Карвер, тоже не очень. Может, шутка и была бы забавной, если бы ты не произнес ее таким убитым тоном, болван.
— Карвер Хоук
– Забираю свои слова, – мельком глядя на зеленоватого духа, который все еще бездействовал. – Ты весьма милый.
— Гаррет Хоук
– Я не произнесла и половины заклинания. Конечно же ритуал не подействовал. Покойники совершенно не хотят возвращаться к загробной жизни и не пугать живых в свободное время, –
— Мейллеонен Лавеллан
Dragon Age: Trivius |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Dragon Age: Trivius » Руины » Под чужим именем [9:41]
— 1-3 Зимоход, 9:41 —
ФЕРЕЛДЕН, ДЕНЕРИМ
Эвелина Тревельян, Эдлин Кусланд
По пути на Конклав, Эвелина останавливается в Денериме, чтобы отдохнуть и пополнить запасы, но поход на базар оборачивается неприятностями. И было бы все совсем плохо, если бы не встреча с хорошим человеком, готовым помочь. Вот только обе стороны скрывают свои истинные личины.
Отредактировано Эвелина Тревельян (2015-11-06 21:19:22)
Яркое полуденное солнце слепило глаза и отражалось от начищенного, отполированного оружия, которое лавочники с самого раннего утра выставили на прилавки, ожидая первых покупателей. Сталь уже успела нагреться на солнце, – стоянки торговцев не везде были накрыты цветными, тканными козырьками, – и Эвелина почувствовала как отдает тепло блестящий, кованый щит, к которому она прикоснулась.
— Гномья работа. Прекрасная ковка. Из самого Орзамарра, – заметив проявленный к щиту интерес, похвалил продавец и провел по вычурному, витому узору мозолистой ладонью.
Эвелина со скромной улыбкой покачала головой. Она не планировала ничего покупать, да и в Денериме остановилась только чтобы денек отдохнуть от утомительного плавания и дождаться следующего каравана паломников к Морозным горам. Едва спустившись на твердую землю, – красивую каменную кладку столичного порта, – Эвелина, знатная дама под прикрытием, направилась в таверну. Она сняла небольшую комнату в заведении и, оставив там часть своих скромных пожитков, вышла осмотреть город.
Портовый город, – так же как и родной Оствик, – Денерим тем не менее, значительно отличался от городов Вольной Марки и архитектурой, и устройством, и контингентом. Поговаривали, что весь Ферелден пахнет собаками, но пока Эвелина чувствовала обычные городские запахи. Чуть более приятными они оказались на торговой площади, где к запахам пота, сивушных паров и да, собак тоже, примешивались тонкие ароматы духов, мягким шлейфом оставляемые кем-то из знатных горожан, так же посетившим рынок или проходивших мимо, по пути ко дворцу.
Прохаживаясь по рядам, Эвелина, как ей казалось, легко терялась в толпе местных. Недорогая наемничья куртка, грубые сапоги и лук со стрелами за спиной должны были дать понять окружающим, что она наемница, ищущая заработка своим наемничьим трудом, а отнюдь не слабая монна, которая может стать легкой добычей любого. По крайней мере, Тревельян искренне рассчитывала, что ей удалось создать именно такое впечатление. Но, увы, наивность и простоту стереть с лица было гораздо сложнее, чем сменить дорогой доспех на более дешевый.
— Простите, – вежливо извинилась Эвелина, когда кто-то толкнул ее в бок. Скорее всего, это ее вина и ее неловкость. Так она решила, но вид слишком быстро удирающего эльфа насторожил ее. Насторожил настолько что рука сама собой потянулась к кошельку и… не обнаружила его на нужном месте.
— Эй! Стой! – выкрикнула она вгонку вору и бросилась за ним в погоню.
Неловко отпихивая встречных прохожих, – и как это воришка умудрялся удирать никого не пиная? – Эвелина на ходу извинялась и упорно продолжала преследование. Разбойник удалялся, но приметив удобный, хоть и узкий проход меж двух палаток, на удивление ловко скользнула в него, быстро сократив расстояние до беглеца. Она уже почти готова была схватить его за шкирку и вернуть свои добро, как врезалась во что-то твердое, стальное. Плечо сразу отозвалось болью, но подняв взгляд на встреченное препятствие, Тревельян искренне обрадовалась. Стража.
— Там вор! – выпалила она, глядя на стражника и указывая рукой на скрывающегося за воротами с решеткой эльфа. – Он украл мой кошелек! Схватите его!
— А ну-ка притормози, – протянул стражник и его тон Эвелние не понравился. – Ты что, указывать нам тут будешь? – стражников оказалось трое и теперь они кольцом обступали свою жертву, тесня ее к стене.
— Я… я, нет, – тут же забыв про кошелек, пролепетала Эвелина.
— Кто у нас тут? – недобро оскалившись проговорил один из стражников и толкнул ее к стене, отрезая пути отступления. – Никак самая обычная шпана. Причем не местная.
— Проучить ее нужно, чтобы не командовала на чужой земле. Верно я говорю? – загоготал самый крупный по комплекции мужчина.
Эвелина похолодела от страха и вжалась в стену. Она всего лишь слабый лучник. А их трое. Но ведь они городские стражники… так почему же?
Отредактировано Эвелина Тревельян (2015-09-20 17:53:28)
Собрав свои рыжие, словно медь, волосы в конский хвост на затылке, Эдлин накинула капюшон на голову, чтобы скрыть свое лицо для любопытных прохожих. Выглянув из-за угла, женщина слегка нахмурилась, но вышла на каменную дорожку рынка, направляясь вдоль рядов прилавков с товарами. Но они ее вовсе не интересовали - все что было на прилавках Кусланд уже имела и даже больше. У нее была иная цель, с которой она уже не первый день выходит вот так на улицу. Эдлин следила за порядком в своей стране, и сегодня столица была на очереди на проверку. Завтра, может быть, двинет в родной Хайевер, хотя брат прекрасно следил за ним и сам. Фергюса тоже не помешало бы навестить.
Солнце пекло через темную кожу доспеха, с которым Кусланд не расставалась с тех пор, как вернулась из Вольной Марки. Черная, словно тень, она совсем не вязалась с веселым щебетом птиц, громкими голосами зазывал и торгашей. Словно женщина в черном приносила немного негатива в идеальную городскую жизнь. Но, на удивление, это не отнимало у Эдлин способности оставаться незамеченной, а даже наоборот. Зеваки то и дело задевали ее плечом, когда разбойница не успевала увернуться, но это было нечасто. Зоркий взор женщины скользил от одного лица к другому, от одних рук к другим. Кусланд следила за всеми сразу и ни за кем конкретно. Обычно, она предпочитала следить за всем с крыши какого-нибудь дома - там видно всю площадь, но сейчас ей хотелось купить... сыр. Да, сыр. Такой особенный, который Алистер просто обожал и из всех видов сыра выбирал именно этот. Эдлин не знала почему, сама-то она сыр не очень жаловала, но порадовать короля всегда любила.
Остановившись у одного прилавка с продуктами, разбойница внимательно осмотрела ящик с головками сыра. Хоть она его и не любила, но когда ты жена сыролюбца невольно станешь профессиональным дегустатором. Это как с вином в Орлее.
- Чего изволите? Яблочек? Наливные, сладенькие, вкусные! Или может помидорчиков? Уверяю вас, таких во всем Ферелдене не сыскать! С собственного огороду! - гордо прокряхтела бабулька за прилавком. Пожилым Эдлин привыкла верить, только не с таким хитрым взглядом. Да и не овощи-фрукты интересовали женщину. А совсем иное. Например, что это за крик?
Кусланд резко перевела взгляд в сторону на девичий голос. Где-то вдалеке бежал эльф, прямо по направлению в сторону Эдлин, а затем молодая девушка. По виду эльф обычный вор-бродяжка, что полно в эльфинаже Денерима. Женщина нахмурилась, заметив, что девушке преградила дорогу стража. Так-так... Разбойница оставила бабульку расхваливать свой товар, а сама подождала, пока эльф достаточно близко пробежит мимо, и в самый последний момент схватила его за полы рубахи, резким движением подтаскивая к себе. Эльф явно не ожидал такого, поэтому рухнул на землю спиной, подняв над собой слои дорожной пыли. Разбойница присела рядом с ним, вырывая кошелек из его рук.
- Знаешь, я ведь могу казнить тебя за воровство, - промурлыкала она, глядя на молодое лицо вора, показывая только ему свое собственное из под полов капюшона. Глаза у эльфа расширились от удивления и страха перед женщиной, но та лишь улыбнулась, выпрямляясь.
- Но не буду. До следующего раза, - бирюзовые глаза сверкнули, приказывая вору испариться с ее поля зрения. Тот не дурак - удрал как можно скорее, а Эдлин двинулась в сторону перепалки.
- Проучить ее нужно, чтобы не командовала на чужой земле. Верно я говорю? – услышала неприятный гогот Кусланд, когда подошла достаточно близко.
- И так вы выказываете ферелденское гостеприимство? - недовольно фыркнула Эдлин, рассматривая трех мужчин с ног до головы. И естественно они обернулись на ее голос.
- Кто это еще у нас? Защитница нашлась! - хохотнул другой. Кусланд глубоко вздохнула, пряча кошель девушки под плащом, а затем обнажила клинки, скидывая капюшон с лица, чтобы трое амбалов увидели с кем имеют дело. Проливать кровь дураков... Пф, расточительство собственных умений. Увидев лицо разбойницы, стражники тут же стушевались, понимая на кого успели нарваться, чуть не встали по стойке смирно.
- Ваш...
- Тш! - резко прервала Эдлин. Она не хотела быть рассекреченной перед людьми, иначе тут же набежит целая толпа вокруг нее. Оглядевшись, женщина нахмурилась и вернула взгляд к страже. - А теперь извинитесь перед леди и займитесь свой работой. Настоящей работой.
Мужчины тут же кинулись выполнять приказ, чуть ли не целуя сапоги девушки. Кусланд покачала головой, убирая Когти в ножны и возвращая капюшон на голову. Когда стража изволила оставить их, Эдлин приблизилась к гостье, возвращая ей ее кошелек.
- Все в порядке? - выглядела монна испуганной. На вид... марчанка. Молодое лицо, младше Эдлин, глаза... какие-то знакомые. Могли ли они знать друг друга? Вряд ли. У разбойницы хорошая память на имена и лица.
Ситуация, и так не самая радостная для Эвелины, принимала совсем уж скверный оборот. Она жалась к стене, лепетала какие-то извинения и морщилась, отворачиваясь, когда вместе с угрозами ей в лицо било не самое свежее дыхание стражника. Они не хотели от нее отставать, им нравилось потешаться и чувствовать ее слабость. Но это были стражи порядка чужого города, чужой страны, – тут ее не защитит знатная фамилия – и Эвелина боялась обострять ситуацию, выказывая неповиновение. Она уже и думать забыла о своем кошельке, не просила поймать вора. Все что сейчас было важно – избавиться от этих скалящихся лиц и хватавших ее за плечи рук.
— Меня ограбили, – тихо и не совсем уверенно пролепетала она, впиваясь пальцами в массивную ладонь, которая сжимала ее плечо. Было больно. Руку стражника хотелось убрать. – Пожалуйста... отпустите, – взмолилась Эвелина и тут мужчины, все как один, обернулись на окликнувшую их женщину.
Та вела себя смело и дерзко – если уж слова марчанки были истолкованы стражниками превратно, то на слова незнакомки в черном, чье лицо скрывал еще и капюшон, они должны были отреагировать еще недружелюбнее. Они вроде и отреагировали, но тут незнакомка стянула с головы накидку, открывая красивое лицо, и стражники немедленно отступили от Эвелины. Будто бы за одну секунду совершенно забыли о ней. Женщина с яркими, рыжими волосами, собранными в простую прическу, волновала их куда как больше невзрачной и запуганной марчанки. Ее голос был властный, но как будто немножечко задорный – она говорила будучи совершенно уверенной, что три амбала послушаются ее и они, к великому удивлению Эвелины, действительно послушались. Все трое мигом стали похожи на доблестную стражу, а не на разбойников с Королевского тракта, и со всем уважением извинились перед своей недавней жертвой. Все происходящее было столь неожиданным и шокирующем, что Тревельян лишь пробормотала в ответ что-то невнятное, похожее на заверение в том, что она совсем не в обиде и никаких претензией к городской страже не имеет. И лишь когда они спешно удалились, Эвелина выдохнула с облегчением.
— Да, в порядке. Спасибо, – искренне и взволнованно поблагодарила она спасительницу. – Даже не знаю, что бы я без вас делала. Вы так выручили меня.
В порыве благодарности Эвелина протянула вперед руку, чтобы пожать ладонь вновь спрятавшей под капюшон свои яркие волосы женщины, но в нее, чуть звякнув монетами, упал кошелек. В первые несколько секунд Эвелина даже не поняла, что произошло – лишь удивленно взглянула на перетянутый бечевкой кожаный мешочек, а затем с полным непониманием в глазах посмотрела на женщину.
— Э-это не мое, – взвесив в руке кошель, который ушлый эльфенок успел подрезать у кого-то прямо на бегу, честно призналась Эвелина и протянула его обратно. Кошелек был стар, потрепан и, судя по весу, денег в нем было куда меньше, чем воришка умыкнул у марчанской монны. Но главное – это были не ее деньги. – Тратить чужие деньги – плохая примета. Их нужно раздать бедным. Иначе нас постигнут несчастья.
Эвелина не была уверена, что традиции и приметы Вольной Марки что-то значат для незнакомки в черном, но для нее самой они значили много.
Отредактировано Эвелина Тревельян (2015-09-20 17:50:13)
И только Эдлин почувствовала триумф от спасения бедной леди, уже хотела пирушку закатить, винца прикупить да в пляс пуститься, как та успела огорчить женщину.
- Как это не ваше? - резко оборвала Кусланд, сгоняя весь задор с лица. Обернувшись, она попыталась найти взглядом того вора, что сама же отослала с глаз долой. Тихо рыкнув от недовольства, что работа выполнена не как нужно, Эдлин с досадой посмотрела на перепуганное лицо девушки. Протянув ладонь вперед, Кусланд ощутила как не тяжелый мешочек оказался на ее руке снова, раздражая кожу своими потертостями. Нахмурив рыжеватые брови, женщина осмотрела свою собеседницу с ног до головы, словно бы спрашивая, откуда ты такая правильная взялась? В Ферелдене редко встретишь подобный альтруизм, да и сама Эдлин не стала бы ей помогать, не занимай она сейчас ту должность, что она занимает. Снова инстинктивно осмотревшись по сторонам, словно Кусланд пыталась найти кого-то такого же, как эта девчушка, чтобы собрать их в кучку и всех защитить, довести до места их назначения, женщина пожала плечами и сжала кошель в руке.
- Хорошо, пойдемте раздадим эти деньги бедным. - раз ты у нас такая верующая. А чего еще делать? Эльфа уже не найти, хозяина этого кошеля и подавно. Подождав пока монна приведет себя в порядок, Эдлин вела ее за собой, зная, где сидят завсегдатаи людных улиц. В Денериме было полно попрошаек, и, к сожалению, Кусланд не могла помочь всем сразу. Бедняки будут всегда, также, как и короли. Они с Алистером пытались делать все, что могли для государства. Но эти вечные нападки из Орлея... А еще и конфликты мирового масштаба... С проблемами надо разбираться поочередно, а не со всеми сразу.
- Вы же не местная, я права? Вольная Марка. Я бывала там, - улыбнулась разбойница, глядя на лучницу, незаметно поглядывая на ее лук. Неплохой, крепкий, гибкий... Наверняка хорош не только в охоте, но и в бою. Иначе, где же девушка прячет еще одно оружие? Разбойники, конечно, профессионалы в вопросе "спрятать", но два огромных клинка вряд ли спрячешь. Вон, Эдлин как с этим мучается.
- Как вас зовут, монна? - решила уточнить женщина. Вдруг им придется еще тут долго денежки раздавать, а обращаться все время к девушке "монна" как-то не хотелось. Не любила Кусланд всей этой официальной части, они же не на приеме в конце концов.
Завернув за угол, разбойницы вышли к очередному кварталу. Около таверны "Покусанный Дворянин" всегда было полно поберушек, которым лишнюю монетку подай, чтобы они скорее могли купить немного эля. Хоть разведенного водой, чтобы ломку унять. Кусланд этого не одобряла. Но также около них терлись дети, которые знали когда нужно вовремя подбежать, чтобы и тебе медяк достался. Женщина высыпала содержимое кошеля себе на руку, разделив сумму пополам - одну половину отдала своей собеседнице.
- Я налево, вы направо, - улыбнулась Эдлин, отправляясь в свою сторону, чтобы отдать золотой мальчонке, лицо которого было в грязи. Разбойница заботливо оттерла пятно у него на щеке, а после этого вручила монетку, боковым зрением наблюдая за монной. Еще повалят ее на землю и точно по кусочкам разберут.
Был соблазн оставить себе чужой кошелек – в тот короткий миг, что чужие деньги были в ее руках, Эвелина успела подумать, что оставшись без гроша, она не сможет продолжить свое путешествие и догнать Максвелла. Она и так безнадежно отстала и едва ли поспеет вовремя на Конклав, а теперь еще и эта незадача. Комната, снятая на пару дней в очень приличной с виду таверне, была уже оплачена, но... как быть дальше? На что ей купить лошадь или оплатить проезд в телеге? Что ей есть в пути?
Когда кошель вернулся в руки незнакомки, Эвелина проводила его тоскливым взглядом, коротко – почти незаметно – вздохнула и, отмахнувшись от тревожных, досадливых мыслей, улыбнулась.
— Нет, к сожалению не мое, – ответила она озадаченной женщине.
Та обернулась в поисках вора, но он, конечно же, не стал ждать пока грозная воительница разберется со стражей и наговорится с жертвой – эльф давно уже дал деру. Толпа, будто и не заметившая происшествия, текла шумной рекой и где-то среди всех этих людей был истинный обладатель кошелька. Он пропажи еще не обнаружил и не поднял панику. Едва ли его можно было найти. Эвелина снова вздохнула и на этот раз ее вздох был более очевидный. Возможно, именно этот вздох привлек внимание незнакомки, потому как та бросила на Тревельян заинтересованный взгляд – он был столь цепкий и внимательный, что становилось неловко.
— Создатель будет к нам милостив, – неумело скрывая восторг, произнесла Эвелина, когда женщина предложила помощь в щедрой раздаче нуждающимся содержимого найденного ими кошелька.
На ходу поправляя чуть съехавшую лучную перевязь, Эвелина шла за своей провожатой, стараясь не отставать и не потерять ее из виду в людском потоке, даже и не думавшем схлынуть с полуденного солнцепека куда-нибудь в тень. Она пригладила волосы, одернула рукав и оправила свой доспех – делала все то, на что простой наемник едва ли обратил бы внимание.
— Да-да, из Вольной Марки. Прибыла в Денерим на рассвете, – рассеянно ответила Эвелина.
Она приметила любопытную вывеску с чудным названием и теперь с интересом таращилась на нее, разглядывая витушки и вдумываясь в смысл странной фразы. Здесь, на площади, ее все привлекало, завораживало и казалось интересным, поэтому когда спутница назвала ее монной, Тревельян откликнулась, даже не задумываясь о том, что она сейчас отнюдь не марчанская сударыня, а простая наемница.
— Эвелина Т.. – она проглотила едва не выскочившее "Тревельян", но быстро спохватилась и добавила, — ...из Оствика. – Улыбка. — Эвелина из Оствика.
Неловко, неуклюже, но все же не стоило раскрывать своей личины, пусть даже эта добрая женщина так много для нее сделала. По счастью, незнакомка не стала донимать расспросами и, как наивно решила Тревельян, вообще ничего не заподозрила. По крайней мере, посмотрев на очередную странную вывеску "Покусанный дворянин" – почему он покусанный, кто его покусал? – она не чувствовала на себе подозрительных взглядов.
Небольшая и немного мрачная площадка у таверны изобиловала попрошайками. В большинстве своем, конечно, нетрезвыми. Но Эвелина никогда не испытывала неприязни к несчастным, падшим детям Создателя, надеясь, что когда-нибудь разум и достоинство вернутся к ним, поэтому, когда в ее ладонь ссыпалась горсть монет, без всякого страха или брезгливости начала вкладывать их в грязные и трясущиеся руки попрошаек. Вокруг нее собралась уже кучка бедствующих, но особого внимания – и монет – заслужили тощие сиротские ручки. Хотелось помочь им всем, но деньги кончались слишком быстро, и ветхой, согбенной старушке в итоге пришлось показать пустые ладони. Со вздохом сожаления Эвелина вернулась к своей компаньонке.
— Не знаю, как благодарить вас за помощь. Создатель будет щедр и милостив к вам за доброту, – едва не молельным голосом начала Эвелина, но тут к своему стыду поняла, что не знает имени этой доброй женщины. — Могу я узнать хотя бы ваше имя? – добрая улыбка и открытый взгляд должны были расположить к себе, но внимание Эвелины отвлек кто-то, несмело дернувший ее за край куртки.
Маленький, худой и грязный мальчик протягивал к ней свои ручонки и смотрел такими жалостливыми глазами, что защемило сердце.
— Но у меня больше ничего нет... – с сочувствием глядя на малыша, произнесла она.
Ей было его так жалко, что руки сами собой потянулись в карманы в поисках завалявшейся монеты или чего-нибудь, что принесло бы пользу ребенку. Пальцы ловко поворошили в притороченной к поясу сумке и на грязную ладонь мальчика легло серебряное кольцо с гравировкой. Эвелина едва успела улыбнуться, как малыш скрылся из виду вместе с подарком.
— Оно и не было мне нужно, – показательно усмехнулась Эвелина и вновь посмотрела на свою сегодняшнюю спасительницу. — Еще раз благодарю вас за все.
Она вежливо поклонилась и уже сделала пару шагов прочь, но вдруг остановилась, помялась и повернула обратно.
— Простите, я навязчива, но я не знаю города и у меня совсем не осталось денег. Неловко просить вас о помощи, но может быть вы знаете как здесь найти работу? Я могу стирать, мыть посуду, немного готовить. Я буду очень стараться, – затараторила Эвелина, отчаянно борясь с неловкостью и нервно дергая рукав куртки.
Отредактировано Эвелина Тревельян (2015-09-20 17:49:49)
"Верующая", - пронеслось в голове у Эдлин, когда она отдала последнюю монетку, а затем снова сошлась с Эвелиной, останавливаясь рядом с ней. Женщина осмотрела девушку с ног до головы, прикидывая, какой наемницей надо быть, чтобы верить в Создателя и выполнять не пыльную работку. Что-то тут было не так... Она бы сама разобралась с этими стражниками, учитывая ее специализацию... Слишком неопытна? Претворяется зачем-то? Может она шпионка? Кусланд никак не дала понять, что девушка стала для нее казаться не такой уж невинной, как это было на первый взгляд. Хотя... раз она такая не невинная, то почему не сделала вид, что кошель действительно ее? Хоть какие-то, но все же деньги. Странно-странно...
- Эвелина из Оствика? - женщина ухмыльнулась, сделав вид, что не заметила запинки, с которой она это произнесла. Ой, не чиста... ой, не чиста. - Тогда я Элисса из Хайевера. Приятно познакомится. - о том, что королева скрывается и упоминать не стоит, правда же?
Поймав одного мальчишку за шкирончик, Кусланд развернула его в иную сторону, чтобы он не споткнулся о яму на дороге. Стоит приказать ее заделать. Разбойница наступила на нее, прикидывая глубину - сойдет небольшой гладкий камень, как раз под вид остальной дороги. Женщина осмотрелась по сторонам в поисках подобного, но не нашла, потому что когда кругом столько народу, да еще и у таверны, ты вряд ли что-то найдешь. Поэтому Эдлин вернулась ни с чем, в тот момент, когда Эвелина отдала малышу серебряное кольцо. Женщина проводила его удивленным взглядом до маленького кармана, в который его малыш ловко спрятал, а затем взглянула на девушку, как на... немножко больную. Хотелось прикоснуться к ее лбу, чтобы убедиться, что он у нее не горячий. Не хотелось вести ее к лекарю. Кусланд лишь пожала плечами. Ха! Не нужно, ну и не надо. Пусть пацан им пользуется, продает, покупает на вырученные деньги дом, еду, конюшню, чего уж там. Разбойница отвернула голову в сторону, тихо прошептав что-то по-кунарийски кажется. Встретив поклон недоуменным взглядом, женщина осталась стоять на месте, и когда Эвелина обернулась, Эдлин так и стояла не сдвинувшись, словно чувствовала, что это не конец беседы.
Вопрос заставил ее задуматься. Работу в Денериме было найти легко - наемники тут были в каждом углу. Только вот эта наемница какая-то не такая... Гениальная идея посетила рыжую голову женщины, и она, улыбнувшись, вкрадчиво подозвала жестом лучницу к себе.
- Смотрите. В тавернах платят неплохо, но трактирщики жадные ребята, - прошептала она Эвелине, словно делилась с ней секретом. - Доброму народу тоже нужна помощь, но платят они гроши, так как им самим нечего есть. Ближе к замку народ побогаче - банны, купцы, тейрны. Они тут частые гости. Вы сходите туда, может кому нужна шубка будет волчья или медвежья. Боготеи такое любят, только не все охотиться умеют. Вы-то, думаю, в этом хороши. О цене умеете договариваться? Больше с них дерите!
Разбойница ободряюще улыбнулась и похлопала девушку по плечу.
- Уверена, у вас все получится, - сама же Кусланд очень надеялась, что Эвелина из Оствика двинется ближе к замку, чтобы Эдлин могла понаблюдать за ней.
Отредактировано Эдлин Кусланд (2015-06-13 17:07:50)
Ко дворцу короля Ферелдена.
Заданный Элиссой из Хайевера путь Эвелина преодолевала медленно. Она стучалась в одну дверь за другой, предлагая услуги охотника, хотя в мыслях саму эту затею считала бесполезной. Она охотилась как дворянка, в знакомых лесах близ Оствика. Лошади, борзые псы, уйма народу гонялись за лисами и кабанами в тех местах, а здесь, в Денериме, она даже не знала куда нужно повернуть чтобы выйти к лесу. Да и никому не были нужны ее услуги – слишком непредставительно она выглядела. В те редкие моменты, когда дверь не закрывалась прямо перед ее носом, Эвелина успевала предложить себя как горничную. Постирать, погладить, вымыть пол. Это она может. Но и горничная местным баннам, купцам и тейрнам тоже не была нужна.
Последняя дверь закрылась за ней так громко, что Эвелина отскочила назад, едва не сваливались с парадной лестницы. Следующим домом был не много ни мало дворец самого короля. Потоптавшись на месте, она все же решила сунуться и туда.
— Прошу прощения, – кашлянув в кулачок начала Эвелина, подойдя к красивым арочным воротам. — Могу ли я поговорить со старшей горничной или с тем, кто заведует хозяйством?
Статные стражники в сверкающих доспехах и пажи в ярких ливреях стояли не шелохнувшись и не произнося ни звука. Ворота ей никто не открыл и слова в ответ не сказал.
— Вы меня слышите? – попыталась она еще раз, но с тем же результатом.
Похоже, во дворце ее услуги тоже не были никому нужны и, пригладив упавшую на лоб прядь волос, Эвелина побрела прочь. Не на что было ехать дальше. Неоткуда было взять деньги. И Андрасте не указывала ей пути.
Она брела вдоль высокого каменного забора, хмуро понурив голову и пиная по пути мелкие камешки. Ограда этого проклятущего дворца все не кончалась – тянусь и тянулась в перед – пока Эвелина едва не врезалась в дородную женщину в годах, которая отпирала калитку этого поистине королевского забора.
— Госпожа, – бросилась к ней Эвелина, — а не нужна ли помощь во дворце?
Женщина смерила приставшую к ней девицу недружелюбным взглядом, фыркнула и засуетилась, убирая ключ в карман. Она была полна, неповоротлива, а корзинка с фруктами, которую она держала в руке, мешала ей управиться с кружавчатым карманом. Пыхтя, она неловко дернула рукой и спелые, наливные яблочки покатились на пол.
— Я вам помогу, – Эвелина бросилась подбирать фрукты и складывать в висевшую на руке женщины корзинку.
— Сильно работа нужна? – все так же строго поинтересовалась женщина, даже и не думая опускаться и подбирать яблоки, раз уж девчонка взялась их собрать.
— Да, очень нужна. Я могу стирать, гладить. Пол могу мыть, пыль вытирать. Я могу воды натаскать. На подсобках могу работать. Очень нужна работа, – затараторила Эвелина и поднялась с колен, когда последнее яблочко вернулось в корзину.
— Здесь жди. Поспрашаю в палатах. Авось пригодишься.
С этими словами женщина скрылась за калиткой, а Эвелина осталась стоять у стены и дожидаться милости Андрасте.
Отредактировано Эвелина Тревельян (2015-09-20 17:49:30)
Юная девица по имени Эвелина из Оствика была не из пессимистов. После каждой закрытой перед ее носом дверью, она шла дальше, словно по заданному курсу. Мысленно Эдлин, что следовала незримой тенью за гостьей Ферелдена, молилась, чтобы ни одна старуха, ни один мужик или баба не приняли ее, пока лучница не дойдет до замка. То ли Создатель правда существует и все-таки иногда внемлет мольбам своих грешных детей, то ли это чистая случайность, и желание женщины было выполнено. Странная гостья добралась до их замка, наткнулась на одну из главных служанок, что работала во дворце уже несколько лет. Честно сказать, они с Эдлин первое время собачались, как теща с невесткой. Даже Винн относилась к Кусланд с большей материнской заботой, а ее-то уж точно негласно можно было считать за тещу. А тут эта... Все время смела говорить новой королеве, что у нее с чем-то не в порядке (чаще с головой). Гертруда (так звали эту массивную тетушку) умела показать себя главой дома, хозяйкой ситуации, и зачастую вела себя так, словно это она королева в Денериме. А что яблоки несет - так это от нечего делать. Королевские дела так скучны... И давайте не будем о том, что Кусланд делала также.
Она продолжала наблюдать издалека, пока Эвелина помогала Гертруде с яблоками, проследила как тетушка скрылась за дверью. Отсутствовала буквально несколько минуток, а затем позвала лучницу за собой. Разбойница тихо хмыкнула и быстро побежала в замок.
- Ваше величество... - кто-то окликнул ее, но Кусланд лишь быстро скинула с себя плащ кому-то в руки, раздираемая собственным любопытством.
- Мне нужна рабочая одежда, - в главном зале были некоторые служки, но в основном он пустовал. Алистера не было видно, поэтому женщина вовремя вспомнила зачем вообще выходила на улицу. Подозвала к себе одного из слуг и шепнула про бабульку на рынке, что торговала сыром. Дала указания какой купить, вручив пару золотых, и отправила восвояси. Кто-то уже поднес ей простую одежду - рубаха и холщовые брюки с ремнем. Эдлин благодарно кивнула, забирая одежду.
- Я теперь псарь. Элисса из Хайевера. В замке объявилась гостья из Оствика, - объяснила она прислуге. - Скажите остальным, чтобы не звали меня королевой, ясно?
Слуги переглянулись и лишь незаметно пожали плечами. Правители Ферелдена частенько играли другие роли, и уже за столько лет все привыкли. А ее величество уже умчалась в покои, чтобы переодеться и найти Гертруду, чтобы предупредить о том, что с Эвелиной стоит держать ухо востро, а глаз пристально. Сама Эдлин наблюдала за лучницей, но пыталась не попадаться ей на глаза. Главное, чтобы никто ничего не испортил...
Отредактировано Эдлин Кусланд (2015-06-17 18:22:29)
Дни короля великой южной страны, где собак особой породы мабари любили порой больше собственных жен - не в случае самого короля, естественно! - были монотонны и однообразны. После того, как последний повод для смертельно опасных приключений был решен, всевозможные отмазки и попытки свинтить да вляпаться в историю предотвращались уже не столько советниками, сколько дражайшей супругой. Которая, кстати говоря, тоже любила находить выход из сложных ситуаций, в которые с филигранной точностью находила вход, даже если шансов на это был один из ста тысяч. То ли все дело в породе, то ли так звезды сложились, но королевская чета была идеальна. В плане нахождения приключений на задницу, конечно же.
К сожалению, никаких приключений не предвиделось ближайшие лет двадцать. Разве что Эдлин наконец-то решит распрощаться с утягивающими корсетами и жизнью главы шпионов короны, но Тейрин как-то уже смирился, что ему предстоит возиться с щенками мабари, чем со своими отпрысками. Да и сироток немало гуляет по улицам Денерима, авось что придумается... Хотя, пожалуй, он начинал искать выходы, предчувствуя первую стадию отчаяния.
- Буу! - Алистер мазнул себе сажей по лицу и выскочил из-за угла, пугая поварят. - Я злой и страшный черный волк, я в поварятах знаю толк!
Те, счастливо взвизгнув, бросились прочь врассыпную. На это безобразие с укором смотрела одна из старших горничных и, конечно, расфуфыренная фрейлина, понабравшаяся манер в Орлее. Кажется, ее звали Джулиана. Так вот, эта самая Джулиана вовсю пыталась привить что Алистеру, что Эдлин манеры. А Алистер нарочно не поддавался дрессировке.
- Ваше Ве... - только начала фрейлина, как Алистер, утиравший лицо какой-то тряпкой, тут же этой тряпкой швырнул, прерывая обращение.
- Милая, прекрасная, обворожительная Джулиана. Сегодня у нас что? Четверг, кажется? Я же просил по четвергам звать меня Алом или, на худой конец, мсье дровосек. Неужели вы не уважаете то, чем я занимаюсь?
- Но Ваше... - попыталась реабилитироваться фрейлина, с омерзением стащив с лица тряпку, измазанную в саже и грязи, как Тейрин громко кашлянул, вскинул брови, намекая, что не закончил.
- Моя королевская задница предпочитает по четвергам рубить дрова. Не задницей, что очень хорошо для всех нас, потому как я могу остаться без чего-то очень важного, но рубить. Потому что протирать этой задницей трон я успею всю свою сознательную жизнь, пока в вашем излюбленном Орлее не найдется достаточно квалифицированный заговорщик по мою душу, а вот дров нарубить надо успеть к холодам. Иначе все задницы в замке будут мерзнуть - и у слуг, и у королей.
Не спрашивайте короля, где он понабрался такого красноречия. Сразу обвиняйте во всем гнома. Любого. Но словесный поток, похоже, прибил нежайшую Джулиану к креслу-качалке, в которой та расположилась, сильнее грязной тряпки. Испытав моральное удовлетворение от того, что слуги вокруг фрейлины смущенно улыбнулись его тираде, старательно пытаясь это скрыть, Алистер поправил ворот рубашки, тряхнул головой.
- Фу, ну и жарко у вас тут, - на этих словах он стащил рубашку через голову, растрепал рукой волосы, приводя их в единый беспорядок, что с его непослушно топорщащимся чудом смотрелись как идеальный беспорядок. А еще на лице у него оставались следы сажи, в которую он вляпался, когда помогал таскать поварятам мешки с углем. Плюнув на ладони, уделив время растиранию меж саднящих ладоней, ухватился за топор, вонзенный им же чуть ранее в колоду. Согнулся, подхватывая полено, поставил на колоду и приготовился...[ava]http://savepic.net/6977759.png[/ava]
... увидел архидемона, взвившегося в самую высь, раскрывшего пасть над пропастью, где роились, роились в кромешной темноте дикие, безумные, желающие обрести утерянное, песню, песню, прекрасную песню, найти его, поющего в тишине, звенящей, гудящей тишине, и теперь ничто не могло остановить его...
Алистер часто заморгал, уставившись в одну точку. Сделал шаг назад, все еще держа в руке топор, но словно не решаясь нанести удар. Нет, только не сейчас. Вот бы этого не было. Не завтра, не через неделю, желательно, никогда. Он привык к этим кошмарам, как привык к постоянному предчувствию, что когда-нибудь это наступит, но не вот так, средь бела дня, когда он не ждал, строил планы, хотел, чтобы у него было еще время... еще немного времени.
- Мсье дровосек, - на язвительный голос обретшей свое самомнение Джулианы, явно желавшей отыграться за королевскую издевку, он внимания не обратил, - вы целый день будете смотреть на этот кусок древесины?
Он резко взмахнул топором, держа его в одной руке. Точный удар разнес полено на две ровные половинки, вонзив лезвие глубоко в колоду. Фрейлина испугано вскрикнула, сплюнула, словно вспомнив ферелденское воспитание, потом опомнилась и резво замахала перед собой веером, будто пытаясь скрыть промашку. Алистер протяжно вздохнул, поставил ногу на колоду и обхватил топор обеими руками. Теперь надо бы вытащить, вот же оказия!
Отредактировано Алистер Тейрин (2015-06-28 23:24:33)
Горничная в королевском дворце.
Покидая родной Оствик, Эвелина никогда бы не подумала, что ей доведется прохаживаться по роскошным палатам королевского дворца в Денериме. И не только прохаживаться, но и чистить старинное столовое серебро, натирать расписной фарфор – ни дай Создатель разбить хоть одну тарелку, – стирать пыль с дорогой мебели, какой она не видела даже в доме своего деда, а так же вычищать золу из камина в королевской спальне. Правда угли там, в камине королевской спальни, были самые обычные и ничуть не королевские, да и ночной горшок их величеств пах совсем не розами, а так же как любой другой ночной горшок. Но если бы кто-то еще пару дней назад сказал ей, что она побывает в королевской спальне, Эвелина ни за что бы не поверила – чудеса да и только.
Этими чудесами – обретенной в королевском дворце работой – она была обязана Элиссе из Хайевера. В тот день когда суровая экономка Гертруда вернулась к калитке и сообщила, что ныне во дворце много дел и еще одна горничная им пригодится, Эвелина восхваляла Создателя за посланную ей удачу – те самые “много дел” во дворце, – но, проходя вслед за дородной женщиной по просторному внутреннему двору, она приметила Элиссу, возившуюся на псарне. Пусть ей так и не удалось выкроить в череде забот и поручений времени чтобы переговорить с ней, Эвелина тем не менее, была уверена, что Гертруда сменила гнев на милость лишь благодаря заступничеству Элиссы – не зря экономка недобро косилась в ее сторону и недовольно хмыкала, когда они проходили мимо. Эвелина же лишь успела помахать своей знакомой рукой и улыбнуться.
Работа, выпавшая на долю гостьи из Оствика, была пыльная, но не сложная. Не было никакой сложности в том, чтобы натереть тряпкой серебряную вилку или вынести королевский ночной горшок, а хорошая осанка, ладно сидящая на изящной фигурке форма, знанием манер и покладистость придавали Эвелине вид хорошо вымуштрованной горничной – как будто она всегда этим занималась. Даже грозная экономка сменила гнев на милость, глядя как девушка старается, хотя мягкость и белизна ее ручек не укрылись от ее внимательных глаз. Смышленую и терпеливую девочку она порой отправляла в помощь к занудному камердинеру, на заунывное брюзжание которого жаловались все дворцовые горничные. Эвелине, напротив, общество этого пожилого человека очень нравилось. Всего-то нужно было стоять рядом и держать в руках серебряный поднос с восками и тряпками, пока камердинер полирует королевский парадный доспех и прочие регалии королевской власти. Ну и конечно же, слушать рассказы о короле Кайлане, коего он знал еще с пеленок, а вместе с ним обо всех остальных давно почивших предках ныне царствующего короля Алистера, которого он с пеленок почему-то не знал, о чем тоже очень много ворчал. Было интересно послушать о прошлом великих королей Ферелдена, и Эвелина стояла выпрямив спину и застыв как статуя.
— Ну вот и все, – прокряхтел камердинер, несмотря на видимую ветхость очень уверенно водружая отполированный королевский меч обратно на стойку. — Ступай теперь.
Эвелина поклонилась ему и вышла из хранилища парадного королевского вооружения, унося с собой поднос с дюжиной каких-то баночек и тряпок. Звуки ее шагов были хорошо слышны в пустующем дворцовом коридоре, пока она не свернула на боковую лестницу, уводившую к помещениям слуг. То ли дворец был так велик, то ли все здесь были так заняты, что порой он казался совершенно пустынным, и несмотря на посещение некоторых комнат вместе с другими горничными, Эвелина еще ни разу, даже мельком, не видела ни короля, ни королеву. Впрочем, это совсем не имело значения – лишь бы платили.
— Убери в шкаф, – едва завидев на пороге новую горничную велела Гертруда и, к тому моменту как та исполнила ее волю, уже налила прохладной воды в неброский кувшин. — На вот, – она вложила кувшин в руки Эвелины и подбоченилась, – отнести во двор мессиру дровосеку. Уморился небось, голова его бестолковая. Как дитё малое. Тьфу, срамота и позор…
Дальнейшие причитания экономки Эвелина уже не слышала – вышла с кухни и направилась во двор исполнять поручение.
“Мессира дровосека”, как назвала его Гертруда, она приметила сразу же. Он, оправдывая свое имя, рубил дрова, поэтому вычислить его труда не составило. Памятуя о куче еще не сделанных дел, Эвелина решила не тянуть в водопоем и, улучив момент, когда полено оказалось расколото, а топор не был опасно занесен над головой, подошла к нему.
— Гертруда просила отнести тебе воды, – протягивая мужчине кувшин и вежливо улыбаясь начала она. – Если ты хочешь пить или умыться.
Дворец был слишком велик, чтобы можно было с ходу познакомиться со всеми его обитателями, и Эвелина знала лишь горничных да лакеев, но оказать помощь кому-то из дворовых слуг тоже была рада.
Отредактировано Эвелина Тревельян (2015-09-20 17:49:09)
Попыхтев над топором, который намертво вошел в колоду, Алистер вздохнул и почесал затылок. Нет, вот и как умудрился-то, а? А все проклятый Зов... если это он, а не временное помутнение рассудка. И Амелл еще пропал, а новый командор не спешит делиться с "технически бывшим" Серым Стражем деталями странного путешествия старого друга. И в Редклиффе архидемон его знает, что творится, из Гварена тревожные слухи доходят, да и банны нервничают люто из-за войны магов с храмовниками. Пока что всех новых магов Алистер приказал направлять в Редклифф, под протекцию Великой Чародейки Фионы - раз распустила Круги, пусть теперь несет ответственность за тех, кого лишила обучения и крыши над головой. Хотя почему тогда голова болела у Тейрина, а не у эльфийки-революционерки?
Мыслей в этой гудящей голове было многовато, поэтому Алистер не сразу приметил, как к нему подошла горничная. Кажется, новая, потому как даже не попыталась поклониться, или оговориться аля "вашество". А новый человек в королевском дворце всегда интригует, потому-то Алистер расплылся в приветливой улыбке, подхватывая кувшин.
- Спасибо. Ого, большой какой, - сделал пару глотков, смачно выдохнул, как будто эта вода была самой вкусной в его жизни. На деле, у него так жутко в горле пересохло, что, в некотором смысле, так оно и было. А потом, безо всякого предупреждения, опрокинул остаток воды себе на голову. Брызги задорно полетели во все стороны, а сам мужчина, будто мабари, вылезший из воды, затряс головой, довольно улыбнулся и протянул кувшин обратно.
- Жарковато сегодня, а? - мальчишечья открытая улыбка, словно бы его шалость была вполне уместной. Быстро растер воду по лицу, растрепал намокшие волосы. - Ничего, все быстро высохнет. У нас летом такая жарища бывает - ух, не приведи Создатель! Зато зимой так прихватывает холодом, что можно в три шубы закутаться, и только тогда на снегу можно спать. Я, знаешь ли, обожаю спать на снегу: так бодрит, а как закаляет организм! Как видишь, все еще в прекрасной форме. [ava]http://savepic.net/6977759.png[/ava]
На последних словах он похлопал себя по животу, по которому все еще стекали капли воды.
- Меня звать Алистер, - решил все же представиться, и даже протянул ладонь. - А тебя как, новенькая? Я тебя не видел среди бегающих, прыгающих и кокетничающих служанок.
Отредактировано Алистер Тейрин (2015-06-28 23:24:40)
“Мессир дровосек” оказался человеком очень хорошим и приветливым – едва завидев Эвелину, сразу расплылся в улыбке и протянул руки чтобы забрать кувшин. Он был высокий – приходилось немного задирать голову, чтобы смотреть на него, – плечистый и такой беззаботный, что, глядя на него, невозможно было не улыбнуться в ответ, позабыв о том, что в этом мире есть трудности. Поэтому Эвелина немедленно внесла “мессира дровосека” в список хороших людей. Он просто не мог быть плохим. Он же такой искренний.
— Гертруда наливала, – ответила Эвелина, пока мужчина большими, жадными глотками пил воду. Он располагал к себе. Ему было легко отвечать и, обычно молчаливая, она неожиданно для себя не спешила закончить разговор. – Кажется, она тепло к тебе относится. Хотя и немного ворчит. И… ой!
Дровосек опрокинул на себя воду так внезапно, что Эвелина даже толком сообразить не успела, как на нее, стоящую рядом, тоже полетели искрящиеся в солнечном свете брызги. Спасая чистенькую и аккуратную форму, выданную ей под особую ответственность и под строгий надзор Гертруды, она отскочила в сторону и машинально прикрылась рукой, но несколько крупных капель все равно попало на юбку и на фартук.
— Ой-ой, – суетливо пробормотала Эвелина, одергивая длинную юбку, как будто от этого она непременно должна была высохнуть.
Впрочем, одежда намочилась совсем немного, и вскоре Тревельян бросила попытки протрясти юбку и снова подняла взгляд на дровосека. Тот был мокрый, – даже штаны намочились, – но его это похоже не волновало. Он ворошил загривок, отирал лицо и это выглядело… невероятно забавно. Эвелина даже снова улыбнулась, козырьком приставляя ладонь ко лбу, и вглядываясь в ясное, голубое небо.
— Да, тепло и солнечно, – подтвердила она, после недолгой заминки забирая кувшин из рук дровосека, который продолжал говорить. Говорить глупости.
Эвелина улыбалась, обнимала пустой кувшин и находила слова мужчины забавными. Он говорил так, как будто намеренно преувеличивал каждое слово – намеренно лгал, зная, что всем и так очевидна его ложь. Разве можно спать в снегу? И оттого его история казалась просто забавной выдумкой.
— Эвелина из Оствика, – поудобнее перехватив кувшин одной рукой, она протянула ему вторую, чтобы пожать протянутую ладонь. У слуг ведь принято пожимать руки, да? И только подойдя ближе и коснувшись чужой ладони, запоздало поняла, что дровосек все же мужчина, причем не совсем одетый мужчина.
Улыбка сползла с лица Эвелины, пальцы нервно дрогнули, а на щеках вспыхнул румянец. Она слишком быстро и слишком очевидно отвела от него взгляд и не нашла ничего лучше как уставиться на зажатый в руке кувшин.
— У нас, в Вольной Марке, никто не спит в снегу, – пробормотала она, чтобы вернуть обстановке былую непринужденность.
Отредактировано Эвелина Тревельян (2015-09-20 17:48:45)
За все это время Эдлин что делала так это возилась с собаками, пока прибывала в замке. Если в замке ее не было, значит она снова в городе в поисках дел, но все свое время женщина старалась проводить больше около Эвелины из Оствика. Хотя чего беспокоится из-за какой-то девушки? Тем не менее, вечером Гертруда сообщила, что уж ручки у девушки беленькие, да опрятные, к работе не приспособленные, правда делает все на совесть. Мозоли хоть и есть, но их совсем не заметно. Оно и ясно - лучница же. Было видно, что горничной уж на старость лет в эти шпионские игры играть не хочется, да и судя по ее взгляду, она призывала Кусланд тоже заканчивать с этим. Эдлин лишь улыбалась, показывая, что видит, принимает к сведению, но не факт, что выполнит. Кто, если она? Безопасность ее короля превыше всего.
Разбойница даже ощутила себя немного виноватой, что заставила "наемницу" чистить их горшки и остальное там всякое неприятное, но потом она тут же вспомнила, что девушке нужны были деньги. Эдлин могла бы ей их дать, так девчонка даже кошелек тот не приняла, значит только заработком возьмет. Вот пусть трудится на благо чужой страны - не зря ж с Вольной Маркой-то отношения налаживали четыре года назад!
Очередной солнечный день, а женщина уже на псарне, возится с щенками, которые родились буквально пару недель назад. Сам главный псарь недоволен, что королева отобрала у него работу, но ничего против ее слова не говорит, решив, что женщина уж совсем с катушек съехала без своих собственных детей, поэтому-то с щенками нянчится. Та видит эти взгляды, но хитро молчит, думая о чем-то своем, пока кормит маленьких мабари молоком. Молодая мать пристально наблюдает рядом, следит за руками Эдлин, которые с нежностью проходят по каждой маленькой пушистой головке. Веселый заливной лай заполняет уши, вся псарня галдит, вторя зову маленьких воинов. Но тем не менее, сквозь этот шум и гам, Кусланд слышит заветный глухой стук металла об дерево. Она вскидывает голову, словно хищная волчица (не хватает еще жеста - ушами повести), и поднимается на ноги, заставляя псаря понятливо усмехнуться. Довольный тем, что работа к нему возвращается, мужчина занимает место женщины, а та идет на выход, чтобы взглянуть на то, что происходит на улице. Выход из псарни открывал вид во двор. Женщина, словно уже бывалый зритель, привалилась боком к косяку, сложив руки на груди, и устремила свой цепкий взгляд на мужчину, который трудился с топором в руках. Даже отсюда она видела, как поблескивает его уже обнаженное тело от пота. Он немного раскраснелся от жары и тяжело дышал, от чего его грудь высоко поднималась при вдохе. Королева завороженно наблюдала за дровосеком издалека, чувствуя, как тепло приятной волной разливается по ее телу, заставляя ее ощутить жар совсем не от солнца.
Но что-то заставляет разбойницу вдруг ощутить холодный бриз тревоги. Она резко выпрямляется, всматриваясь в лицо мужчины, порываясь приблизится к нему, видя, как он борется с чем-то внутри себя, но замечает краем глаза девушку. Эвелина из Оствика несла кувшин к дровосеку и отвлекла его от его видений. Эдлин тихо испустила тяжелый вздох и тут же стала внимательно наблюдать за девушкой и мужчиной, уже предчувствуя что-то интересное. Вот дровосек берет кувшин, делает жадно пару глотков - его кадык соблазнительно дергается, когда он глотает, несколько капель выливаются мимо его рта и текут по шее, вниз к груди и животу... Кусланд видит их блеск на солнце и невольно прикусывает нижнюю губу. А затем мужчина просто выливает остатки воды на себя, обрызгивая Эвелину. Мокрый, полуголый, сильный с этими своими мышцами на показ... Естественно, Эвелина должна была залиться румянцем, особенно после того, как дровосек получил пару уроков красноречия одного говорливого гнома. Заметив, что девушка уж очень нервничает и смущается, Эдлин решила, что стоит ей помочь.
Женщина приблизилась к беседующим, мягко улыбнулась дровосеку и приобняла лучницу за плечи, бегло шепнув на ухо:
- Хорош, да? - и тут же обратила свое внимание на мужчину. - Мсье дровосек, не стыдно смущать девушку своим вульгарным поведением? Хоть бы штаны просушили! - Кусланд мазнула взглядом по вышеупомянутым, а потом вернулась к глазам мужчины, показывая, что она сама не против того, чтобы он оставил все так, как есть. Может Эвелине из Оствика понравится мсье дровосек и ему она расскажет, кто же она на самом деле?
Отредактировано Эдлин Кусланд (2015-06-29 23:32:12)
Беседа текла своим ходом, вернее, как-то сама собой поддерживалась, а в воздухе витало нечто дружелюбное и светлое, отчего Алистера тянуло улыбаться в ответ, между делом внимательно рассматривая девушку. Да, да, можно всегда повторять, будто бы король Ферелдена дурак дураком, ничего о жизни не знает, а можно остановиться и присмотреться. Тогда сразу станет заметно, как он, пользуясь моментом, когда глаза собеседника отведены куда в сторону, а внимание скользит мимо Тейрина, изучает стоящего перед ним. И задор, и душевный огонек в глазах тускнеет, допуская колкую подозрительность и вышколенный временем да опытом навык в людях разбираться. Например, кто в Ферелдене так говорит? Нет, говорок Алистер не разобрал, не он же в семье шпион, а эта маленькая рецензия на Гертруду. Никто из служанок и слова проронить про старшую не решался, а она так легко и открыто говорит. Такой смелости и учтивости в крестьянских семьях не учат. Можно списать на простодушие и легкомысленность, но таких та же Гертруда вычисляла еще на подлете: абы кого во дворец работать не брала. Ах да, Алистера снова покоробила хорошо поставленная речь, безо всяких этих гордых "ну ша, чо лопочешь, холоп" и очевидных, грубых соблазнений. Чего только Тейрин не насмотрелся.
Пожал уверенно протянутую ладошку, тут же подмечая, как резко изменилось общее настроение. Ага, вот оно, напряжение! "Дровосек" и не подумал виду подать, будто понял, по какой причине служанка зарделась, как маковый цвет. О нет, он же простой работяга, куда ему до настолько тонких материй, как смущение девушки из-за голого мужчины рядом. Ладно, полуголого. [ava]http://savepic.net/6977759.png[/ava]
- Никто? - как бы невзначай подхватил, и не подумав подшучивать, хотя так и тянуло ляпнуть что-то неуместное. - Ха, а у нас даже обычай такой был. И почему "был", сейчас тоже есть!..
Но только намотать на чужие уши лапшички он не успел, как на помощь им обоим пришла Эдлин. А едва ее заметив, Алистер расплылся в такой улыбке, полной любви и обожания, что можно было привязочки на ушах заплетать. И взгляд преобразился, став мягким да ласковым, и он словно бы плечи расправил, став еще больше и увереннее. Хотя куда еще. Но, как оказалось, когда рядом женщина, которую любишь больше жизни, и не такое бывает. А вот Эдлин, тем временем, включила свое природное обаяние и материнский инстинкт, который как-то странно распространяла на Эвелину из Оствика. Тейрин усмехнулся, снова обхватив ладонями топор. Надо же его вытащить, в конце-то концов.
- Ага-а, - дернув еще раз, на удивление вытащил, сделав резкий шаг назад, чтобы устоять. Подхватив одной рукой суровое оружие против дров, посмотрел на девушек так, словно они его просили о чем-то несусветном. Например, стать Королевой Антивы.
- Могу прямо здесь и сейчас раздеться до исподнего, королева мабари, - еще бы язык показал, и вылитый задиристый мальчишка. - А потом обмазаться медом, обсыпаться перьями и поразвлекать ребятню. Не уверен, что потом в одиночку отмоюсь. Но у нас же гляди, пополнение!
На последних словах он безо всякой задней мысли кивнул на Эвелину, весело подмигнув ей.
- Что, подружку спасаешь от моего дикарского обаяния? - нагнулся, подхватывая полено и устанавливая на колоду. Больше красовался, чем реально хотел вернуться к "работе". А где-то послышалось фырканье фрейлины и лепет на орлейском о том, какие чудные в Ферелдене нравы.
Отредактировано Алистер Тейрин (2015-07-01 01:38:19)
— Никто, – подтвердила Эвелина, не заметив шутливости в вопросе, и плавно вытянула ладошку из его чуть ли ни в два раза превосходящей по размеру, крепкой, мужской ладони. Пожимать руки мужчинам она не привыкла. Обычно знатные господа ограничивались поклоном или же легко касались ее ладони губами. Теперь же "мессир Дровосек" крепко, – но не так сильно чтобы причинить боль, – пожал ее руку и было в этом рукопожатии что-то особенное. Что-то судьбоносное.
— Знаешь, я… – начала было она, собираясь сказать Алистеру, что его имя она уже где-то слышала, но тут боковое зрение уловило яркое, огненное движение и через секунду на плечо Эвелины по-свойски легла чужая рука, отвлекая и вынуждая прервать начатую фразу.
Шелест голоса над самым ухом был мелодичен и приятен, но нес в себе обжигающие щеки слова. Эвелина растерялась и ярко вспыхнула, касаясь свободной ладонью щеки, горячей и румяной.
— Элисса, – укоризненно заворчала она, но женщине, кажется, было совершенно все равно. Она уже вовсю болтала с дровосеком и, судя по их непринужденному разговору и обмену мягкими остротами, они состояли в близких, дружеских отношения. Это было неудивительно, ведь псарня, где работала Элисса из Хайевера, так же была вотчиной дворовых слуг. Скорее всего они с дровосеком ни раз пересекались в течение дня.
Тем временем шутки слуг становились все более откровенными и неприличными, вынуждая юную Тревельян не только краснеть, но и смотреть на этих двоих с некой опаской. Она с трудом могла представить, чтобы Алистер решился раздеться и бегать по двору в перьях, но… а вдруг он и правда это сделает? Эвелина несмело попятилась назад. Тем более, что взгляд шутника в этот момент был устремлен на нее. Нет, она никогда не разденется и не будет изображать из себя курочку. Это ужасно неприлично! Нужно было бежать.
— Простите. Но меня уже Гертруда ждет, – затараторила Эвелина, все дальше отступая назад, как будто-то вот-вот сорвется с места и опрометью бросится прочь от этих двоих. – Была очень рада познакомиться, Алистер, – попрощалась она и совершенно неосознанно коснулась свободной рукой юбки, чтобы сделать быстрый, но грациозный и соврешенно нежданный от служанки книксен. – Еще увидимся, Элисса, – такой же вежливый поклон.
Поудобнее обнимая кувшин и все так же удерживая рукой длинный подол юбки, путавшийся в ногах при быстрой ходьбе, Эвелина торопливо пошла прочь. Только оказавшись на кухне, она наконец-то избавилась от странного чувства неловкости и неспокойствия, преследовавшие ее пока она пересекала широкий королевский двор, под взглядом многочисленных слуг и тех двоих – Элиссы и Алистера.
— Ну, чего там? Не сильно ли утомился? – Гертруда встретила Эвелину ворчанием и та неловко пожала плечами в ответ, вызвав неудовольствие экономки, тут же пославшей девчонку выполнять следующее поручение. И уже натирая столовое серебро, которое будет блистать на королевском столе сегодняшним вечером, Эвелина все никак не могла понять, почему Гертруда все причитает: “Тьфу, срамота. Стыд и позор, если кто иной узнает”. Это же ведь просто дровосек.
Отредактировано Эвелина Тревельян (2015-09-20 17:48:21)
"Королева мабари" - заставляет улыбку Эдлин дрогнуть в нервном движении, которое мог заметить только Алистер. Реакция скорее на первое слово, словно она боится, что ее нынешний титул сломает им всю операцию. Но после путешествия с одним не малоизвестным гномом, король изменился достаточно, чтобы его прежняя детская беззаботность преобразилась в нечто мужское, взрослое, приправленное сарказмом и черным юмором. А обаяние лишь увеличилось, делая красноречие Тейрина лишь искуснее. Кусланд доверяла ему, как себе. Король безусловно уловил игру своей королевы и мог подыграть не хуже орлесианских артистов театра.
- Ты ее пугаешь, - мягко упрекнула женщина, видя, как покраснела Эвелина. Та была младше их с Алистером на достаточное количество лет, и она могла воспринять шутку за правду, особенно, когда король, опять же, научился шутить без запинки, словно говорил в действительности. Даже иногда сама Эдлин не могла различить шутит он в данный момент или говорит чистую правду. Но насчет перьев была уверена. Никаких перьев.
Лучница мягко высвободилась от руки Кусланд и стала медленно отступать назад, тараторя о том, что полно работы. Женщина не отрывала от нее пристального взгляда, но мягко улыбалась, отмечая и идеальный книксен, и вежливый поклон, и быстренькие бледные ножки под длинным подолом. Ухмыльнувшись, Эдлин приблизилась к своему мужу и, когда тот прервался от своего дела, подарила ему нежный поцелуй, устроив локоть у него на плече, слегка привалившись к мужчине боком.
- Она не наемница, - констатирует факт своему супругу, глядя, как монна скрывается за дубовыми дверями, а затем переводит взгляд на Алистера. - А если и наемница, то с аристократическими кровями. Хочу выяснить зачем она в Денериме. Как думаешь, повторяет нашу историю? - женщина мягко улыбнулась, вспоминая то, что было четыре года назад, и провела тыльной стороной руки по щеке своего мужа. Тогда они вдвоем были в Киркволле под прикрытием. Эдлин тоже претворялась наемницей. И лишь избранные, доверенные люди, знали, что она тейрна Хайевера.
- Ты не утомился? - заботливо мурлычет разбойница, обходя мужчину, останавливаясь позади него, чтобы прижаться вплотную к мокрому обнаженному телу и обнять его за талию. А затем с неким беспокойством прижимается щекой к его плечу, вспоминая, как совсем недавно Зов охватил его тело и разум. Да, королева все видела. И она не забыла.
- Скажи, что ты в порядке, - умоляюще шепчет, стискивая объятия сильнее, чем прежде.
Пришлось приложить немало усилий, чтобы не рассмеяться девушке вслед. Качнув головой, Алистер задорно отметил, снова всаживая топор в колоду:
- И как это трава не задымилась под ногами?
Только Эвелина из Оствика скрылась от зорких глаз дворовых, как Тейрин с удовольствием заполучил кусочек нежности и любви от своей королевы, что заправляла не столько псарнями и королевством, сколько его сердцем. Он чуть ли не размяк от ее поцелуя, властно приобнял ее рукой за талию и не сразу пожелал расстаться с манящими губами. Будь его воля, он бы и из кровати ее не выпускал... а, стоп, это уже было пару лет назад. Теперь-то что на него напало романтическое настроение? Похоже, все дело в скромности служанки, к которой Эдлин проявила пристальное внимание: напоминает чем-то их нерешительные, но стремительные бурные отношения. Или это никак не связано, а занятие обычными бытовыми вещами пробуждает нечто в памяти. Кто ж этих ферелденских аристократов разберет.
- Может, бард? - осторожно предположил, не повышая голоса с полушепота. - Они умеют создать впечатление, уж поверь мне. Потом еще будут хлопать ресничками и верещать сладким голоском, как сожалеют твоей утрате.
Алистер-то шутил, но после череды покушений привык видеть в каждом новом человеке опасность. Улыбнувшись, поцеловал Эдлин в сочные рыжие волосы, отдающие сухими запахами псарни и труда. И, конечно же, уловимый лишь ему аромат ее чудесного тела. Оторвался, чтобы его погладили по щеке и хитро усмехнулся.
- Если и так, то говорок у нее северного побережья. А в Марке король был давно, и то недолго. Коли у нее мысли чисты и она сюда затеряться ради высших целей приехала, то надо выяснить, что за цели-то такие. Может, еще одна шпионка Церкви?
Фыркнул, потер костяшкой пальца висок, вздохнул. В нынешнее темное время было сложновато: мало того, что на землях ферелденских творилась вакханалия, и чуть ли не каждый день Алистеру приходилось принимать как баннов, так и простых людей, умоляющих помочь им то с магами, то с храмовниками, так еще он снова объявил набор в королевскую армию - те, кто имелся, едва справлялись с защитой мирного населения. Тейрин в который раз жалел, что рядом нет Винн, и давно потеряна связь с Амеллом: они бы могли помочь привлечь магов, и ведь король не поскупился бы даже на целый отряд магов, лишь бы помогли. [ava]http://savepic.net/6977759.png[/ava]
- А? - не сразу услышал ее вопрос о самочувствии, но попытался улыбнуться. Улыбка вышла вялой. Он не хотел тревожить любимую, нагнетать обстановку своими припадками с очередными страшными увещеваниями о долге перед Орденом. И даже не сразу ей открыл тайну скверны, потому что все еще оставался преданным синей форме с грифоном. Но таить и скрывать это дальше не следовало. Положил руку на обвившие его ладошки, вздохнул.
- Ты же знаешь - из меня плохой враль. И дровосек тоже, - окинув небольшую груду неравных дров, усмехнулся. - Но ничего, любовь моя, мы справимся. Сначала разберемся с тем, что творится под носом, потом с дровами, а затем уж и со мной. А тебе, - он потянул ее за руку, разрывая объятия, подхватил ее за талию, пригладил рыжие вихры волос, - леди псарь, стоит обратить внимание на Эвелину из Оствика. А то ведь барда пригреем под сердцем от широкой души.
— Ты уже вычистила камин в южной гостевой спальне? – подбоченившись, сурово спросила Гертруда, когда Эвелина вернулась в общую комнату для горничных.
— Да, мэм.
— Столовое серебро?
— Да, мэм, – одернув передник, рапортовала Эвелина.
— Вытерла пыль в северной гостиной?
— Да, мэм.
— Там что-то произошло? – прищурилась экономка, но Эвелина сохранила спокойствие.
— Нет, мэм, – не моргнув, солгала она, покрывая другую горничную, которая просыпала золу из камина на дорогой ковер и они вместе его оттирали.
Гертруда нахмурилась, но ничего про ковер и эту ложь не сказала. Она уже знала – везде были свои глаза и уши, да и не все молодые горничные так рьяно покрывали товарок, как гостья из Оствика.
— Ну ладно, ступай. Можешь пообедать, – проворчала экономка, отсылая девчонку с глаз долой.
Но не успела Эвелина дойти до двери, как в оную влетел камердинер. Весь взмыленный и всполошившийся. Редкая прядь волос, которая обычно пересекала проплешину на голове и служила маскировкой его близившегося облысения, теперь была растрепана и напоминала вьющуюся по ветру ленту – не лежала на нужном месте. Столь несвойственная камердинеру небрежность насторожила Эвелина, но не успела она вымолвить и слова, как тот указал на нее пальцем и задыхаясь от волнения воскликнул:
— Ты!
Эвелина так и застыла на месте.
— Это ты его украла, мерзавка! – прохрипел старик и цепко ухватил ту самую мерзавку за запястье. – Сознавайся!
Несмотря на казавшуюся ветхость, камердинер так сильно сжимал девичье запястье, что становилось больно, но Эвелину взяла оторопь. Она не могла вымолвить и слова – только испуганно смотрела и тянула на себя руку, пытаясь освободить ее.
— А ну-ка, объясни все толком, демон лысый, – закинув на плечо полотенце, вмешалась Гертруда, но хватка камердинера не ослабла. Эвелине приходилось терпеть.
— Парадный меч Его Величества пропал! – потрясая брылями, завыл старик. – А эта мерзавка, была вчера со мной в Оружейной. Ее поганых рук дело.
Сердце Эвелины ухнуло и провалилась куда-то вниз, а ноги подкосились. Белая, как опоясывающий ее передник, она отчаянно замотала головой, отрицая свою причастность.
— Нет-нет. Это не я. Я не брала! – с отчаянием в голосе, выкрикнула она и сильно дернула руку, наконец-то высвободив ее. Но не тут-то было – запястье вновь попало в плен, но на этот раз его ухватила Гертруда. И из этой цепкой лапы точно не было возможности выбраться.
— А я говорила, что она подозрительная, – грозно гаркнула экономка. Эвелина даже вздрогнула. – Ишь, ручки беленькие, да вся такая правильная. Не иначе как воровка, а работящей только прикидывается. Чтобы пыль нам в глаза пустить. А ну сознавайся! Живо! – Гертруда в своем рвении потеснила даже камердинера.
— Но это не я!
Паника Эвелины нарастала. А если ей не поверят? Это же меч короля Фередена! Ее посадят в тюрьму. Или, может быть, казнят! Плечи затряслись от ужаса.
— Умоляю, отпустите. Андрасте клянусь. Я ничего не брала.
Отредактировано Эвелина Тревельян (2015-09-20 17:48:03)
- Ваше Величество, ну сколько можно?! - возмущенно топнула ножкой та самая фрейлина, изображая орлесианскую знать, от чего раздражала Эдлин еще больше, пока она заплетала свои рыжие волосы в тугую косу. Не выдержав, Кусланд перевела на девчонку не самый приятный взгляд, от которого у той сразу воздух в легких пропал. Эдлин обещала быть с ней помягче, но эта... мамзель сама нарывалась.
- Сколько можно что? И как я просила меня назвать? - строго осведомилась королева, рассматривая свою одежду псаря в зеркале, пока завязывала ленту на конце косы. Фрейлина тяжело вздохнула, специально громко, чтобы слышала Кусланд, от чего разбойница лишь закатила глаза. Пока что терпения хватало, и женщина не набрасывалась на эту дурочку, как разъяренная волчица на предательницу. Ну вот что тут делать орлейским обычаям? Как ее еще Гертруда ушатом не огрела?
- Сколько можно играть в эти игры, леди псарь? - королева слышала как в голосе фрейлины сочится презрение к такому отношению к королевскому титулу. - Даже Его Величество выбирает лишь один день для подобной ерунды.
"Кто это еще в игры играет, орлесианская ферелденка?"
- Милая моя Джулиана, - Эдлин нарочно изучила манеру Алистера говорить это словосочетание, чтобы запутывать девушку или делать так на вредность, и обычно это срабатывало. Вон как у нее глаза расширились от удивления, а щеки румянцем залило. Кусланд обернулась и приблизилась к девушке, положив руки ей на плечо. - Сколько моему вреднейшему величеству нужно будет, столько и буду играть, ладушки? Вот когда займешь мое место, хоть на императрице Орлея женись.
Неприятно улыбнувшись, Эдлин вышла из спальни, оставляя Джулиану одну. Немного грубовато, но эта фрейлина сама напрашивалась. И почему Кусланд не может сама себя выбрать фрейлин? Где Литта, когда она так нужна? Она бы точно помогла разобраться с Эвелиной из Оствика.
После завтрака, женщина уже готова была отправится в псарню, но решила найти Гертруду, чтобы выяснить как там дела у их лучницы после вчерашнего. А то вчера было как-то... некогда... Неважно! Кусланд направилась в комнаты прислуги, чтобы найти главную горничную. Разбойнице даже не пришлось ее искать - крик камердинера оповестил о том, что что-то происходит, и явно он был не один, чтобы кричать как умалишенный. Женщина побежала на крик и ворвалась внутрь комнаты как раз в тот момент, когда старик объяснил причину своих нападок. Эдлин нахмурилась, глядя на разъяренные лица камердинера и экономки и на испуганное лицо Эвелины, которая металась то одного, то от другой. Кусланд забеспокоилась о том, как бы Гертруда ей руку не сломала.
- Что здесь происходит? - громкий и ровный голос королевы прошелся по комнате, словно гром, останавливая попытки стариков обвинить девушку во всех смертных грехах.
- Ва... - начал камердинер, но получил подзатыльник от экономки.
- Парадный меч пропал. Эта девчонка была в Оружейной последняя.
Эдлин не смотрела ни на старика, ни на старуху. Ее взгляд пронзительно бирюзовых глаз был прикован к Эвелине. Приблизившись, она заставила Гертруду выпустить руку лучницы, а сама сжала ее руку чуть мягче.
- Это ты его взяла? - мягко осведомилась женщина, не отрывая взгляда. Она была профессиональным лгуном, и знала, что сможет различить ложь. Даже если эта девушка профессиональная актриса. Но в чем бы Кусланд ее не подозревала, она не верила, что это могла быть Эвелина из Оствика. Ее глаза... ее глаза слишком добрые и таят в себе еще нетронутую временем доверчивость и невинность. Это не могла быть она. И Эдлин действительно не хотелось сажать ее за решетку. Она многое сделала для этого дворца.
Отредактировано Эдлин Кусланд (2015-07-30 13:40:04)
— Нечего светлый лик пророчицы клятвами-то затирать, – Гертруда была неумолима, а камердинер лишь возмущенно сопел из-за ее плеча. – Правду говори. Брось дурочкой-то прикидываться.
Паника Эвелины нарастала с каждой секундой, поэтому, когда в комнату для прислуги вошла Элисса, незадачливая подозреваемая была бледна как потолно и перебрала в голове уже почти все аргументы в свою защиту. Если рассудить здраво, то все сводилось лишь к неподтвержденным предположениям камердинера, но экономка сжимала запястье Эвелины так сильно, что ей начало казаться, будто во дворце прав тот, кто сильнее или кто имеет больше веса. Не в прямом смысле, конечно. Иначе бы Гертруда в этом превзошла даже королеву Ферелдена – едва ли та была толще дворцовой экономки.
— Элисса, – отчаянно выдохнула Тревельян.
Полная и на удивление цепкая рука Гертруды немедленно разжалась, но Эвелина была слишком занята своими переживаниями, чтобы сообразить почему это экономка так быстро подчинилась девчонке с псарни. Элисса перехватила ее руку не так грубо, но от ее взгляда все равно было как-то не по себе. Этот взгляд был более властный, чем у кого бы то ни было во дворце. И Эвелина отчаянно затараторила, пытаясь оправдаться.
— Это правда не я, – она нервно взмахнула свободной рукой. – Это же меч короля! Его же просто так не продать. Да и мне незачем. У меня есть деньги, – в сердцах почти выкрикнула Эвелина и тут же зажмурилась, заметив еще более подозрительные взгляды, чем прежде. Она облизнула пересохшие от частого дыхания губы и продолжила признание. – Да, у меня нет денег прямо сейчас, но они есть у моей семьи. В Оствике. Я внучка банна Тревельяна – Эвелина Тревельян. Мой дед самый богатый человек в городе, нашу семью знает почти вся Вольная Марка. Меня отправили на Конклав, который организует Верховная жрица, но на рынке у меня украли все деньги и я решила заработать нанявшись во дворец.
Чем больше говорила Эвелина, тем больше отчаяния слышалось в ее голосе. Наверняка, все это со стороны казалось крайне подозрительным, чтобы принять за правду. Кто поверит, что знатная дама будет притворяться наемницей и пойдет работать служанкой во дворец? Бард. Так делают только барды. Эвелина вновь с отчаянием вздохнула.
— Да, это звучит очень странно. Но так получилось, что я разминулась со своим кузеном, который должен был меня сопровождать. И я решила, что женщине наемнице путешествовать одной не так опасно, как дворянке. Я клянусь. Клянусь что это правда. Мне нет нужды красть королевский меч. Да и я никогда бы не осмелилась на такое.
Отредактировано Эвелина Тревельян (2015-09-20 17:47:40)
И тут Эвелина из Оствика выдала себя под чистую. С каждым новым словом девушки, Эдлин хмурилась все больше. Внучка банна Оствика, которая направляется на Конклав... сейчас была уличина в краже королевского меча в Ферелдене. Считаете это нормальным? Кусланд не считала. Это же зачаток нового конфликта, если ничего не уладить. Да, женщина поверила Эвелине, потому что уже очень давно видела в ней линию аристократического рода. Разбойница аккуратно выпустила руку девчонки и выпрямилась, все еще глядя ей в глаза.
- Внучка банна! - расхохоталась Гертруда, а камердинер следом за ней, словно история леди Тревельян была настолько абсурдна. Мол, и чего только не придумают, чтобы не спасти свою шкуру. Но заметив, что Ее Величество стоит без тени улыбки, все также сурова, женщина и старик резко замолкли, глядя на рыжеволосую королеву с ожиданием. Дело в том, что Эдлин прекрасно знала род Тревельянов, и по внешним данным Эвелина очень подходила под наследницу этого рода.
- Как, говоришь, зовут твоего кузена? - задумчиво произнесла леди псарь, поглаживая пальцами свой подбородок. От этого имени зависело многое. Пусть прошло очень много лет, но молодого Тревельяна Кусланд запомнила надолго. А пока вот что...
Женщина обернулась к экономке и камердинеру, осмотрев обоих с головы до ног. Ни старуха, ни старик не были довольны тем, что творила королева, но упрекнуть ее в чем-то они тоже не имели права. К счастью (или к сожалению), Эдлин прекрасно понимала лучницу, которая решила прикрыться личиной наемницы, чтобы спокойно путешествовать, потому что разбойница сама пользовалась таким приемом. Одна из немногих причин, почему женщина поверила девушке.
- Вы оба никому не скажите ни о мече, ни о Тревельянах. Эвелине из Оствика можно будет исправиться. Она найдет меч, - сообщила Кусланд Гертруде и старику, взглянув обоим в глаза. - Если хоть крупица информации просочится и слухи пойдут по замку, я знаю, кого винить в этом. И наказание будет, обещаю.
Дождавшись, пока до стариков дойдет смысл ее слов, женщина кивнула, позволяя им уйти, затем снова повернулась к девушке.
- Что же, Эвелина Тревельян, советую тебе переодеться в твои доспехи. Мы отправляемся на охоту за мечом. Встретимся в оружейной, - ободряюще улыбнувшись, королева сжала плечо лучницы и отправилась обратно в покои, чтобы облачиться в свои любимые черные доспехи из антиванской кожи, да забрать свои любимые Когти. Интуиция подсказывала королеве, что она делала все правильно, но присущая ей природой недоверчивость, все еще заставляла поглядывать на Эвелину, и даже кричала о том, что зря она ее отпустила. Сейчас сбежит и не видать им больше меча! Тихо фыркнув самой себе, Кусланд попыталась успокоить внутренние голоса. Все равно меч не настоящий. Зато она, наконец, проверит Эвелину из Оствика, и если все будет хорошо, то отпустит ее восвояси.
Буквально через несколько минут, разбойница при полном параде уже ждала лучницу около дверей в оружейную, сложив руки на груди. Еще пара минут и она точно отправит за ней гончих мабари.
Вот и все. Эвелина в одно мгновение разрушила свою маскировку. Освободив руку, она вновь начала теребить край кипельно белого передника, опуская взгляд и избегая смотреть на Элиссу. Ей было стыдно за свою ложь, тем более, что она в итоге ничем хорошим для нее не обернулась – судя по звонкому смеху Гертруды и короткому смешливому “похрюкиванию” камердинера, ей теперь никто не верил. Эвелина наивно полагала, что ее маскировка была хороша, и люди, напротив, не могут увидеть в ней знатную дворянку. Не верят. Смеются. Что же делать?
— Кузен Максвелл, – Тревельян послушно ответила Элиссе. Та была единственной, кто не смеялся над ее рассказом и, как ни странно, хохот экономки с камердинером тоже стих. – Он тоже был в Денериме, но, должно быть, уже покинул его, отправившись в Морозные горы.
Она так торопилась догнать Максвелла, так хотела присоединиться к нему чтобы путешествовать вместе – и не только потому, что так безопаснее, – но судьба всячески противилась ее стремлению провести в пути побольше времени с кузеном. Сначала в Оствике. Теперь в Денериме. Ни Создатель, ни Андрасте на молитвы Эвелины не отвечали и теперь она застряла в столице, возможно, навечно – прочные тюремные решетки все еще маячили перед глазами гостьи из Оствика.
Элисса тем временем успела ловко успокоить слуг, строго на строго приказав им прикусить языки и помалкивать. Хвала Создателю! Если ничего не расскажут, то слухи не дойдут до королевских ушей и, возможно, им удастся отыскать меч и вернуть его на место. Но как… как его вернуть?!
Эвелина надеялась, что хотя бы у Элиссы есть какой-то план действий, поэтому слушалась ее неукоснительно и немедленно побежала в личные комнаты слуг, чтобы переодеться и закинуть за спину оружие. Уже выйдя в один из коридоров, ведуший в королевскую оружейную, она вдруг осознала, что впервые находится здесь не в форме горничной. Да еще и при оружии! Шаг Эвелины сразу стал несмелый и боязливый. Она воровато заозиралась по сторонам, опасаясь как бы ее здесь не застал кто из других слуг. И как назло…
— Эвелина? Какого демона? – за спиной послышался рассерженный и как будто презрительный голос старшей горничной, еще довольно молодой и чрезвычайно склочной женщины. Цокая каблучками она надвигалась как гроза, и Эвелина невольно попятилась, выходя из-за поворота. Краем глаза она уловила, что Элисса уже ждет ее у дверей, но старшая горничная продолжила натиск, вынуждая отступить к стене и промямлить что-то невнятное. Жалкий лепет не убедил горничную и она продолжила. – Во дворце с оружием! Совсем ума лишилась? – она подперла бока руками и не думая сбавлять командирский тон. – И без формы. И не за делом. Я тебя уже битый час ищу. И где Вилетта? Со вчерашнего дня эту ленивую паршивку не видела. Розгами вас обоих пороть нужно. А ну марш переодеваться!
В пылу жаркой выволочки горничная ничье постороннее присутствие не замечала, а Эвелина так оробела, что не знала куда ей деваться: вернуться к работе или, наплевав на слова старшей горничной, отправиться на поиски меча.
Отредактировано Эвелина Тревельян (2015-09-20 17:47:10)
Мерное постукивание сапогом по полу подсказывало проходящим мимо слугам, что королева совсем не в духе. Эвелины долго не было, а размышления о ее кузене Максвелле Тревельяне все еще терзали голову женщины. Когда-то давно Эдлин осталась с ним в не очень хороших отношениях из-за инцидента на Турнире. О том знали лишь семьи обоих отпрысков, и Брайсу кое-как удалось замять вспышку агрессии со стороны его дочери. Молодой Тревельян даже не обиделся. Казалось, что поведение Кусланд его позабавило, и он был бы не прочь повторить.
Эвелина очень отличалась от своего кузена. Казалась кроткой, скромной и порядочной девушкой. У разбойницы в голове не укладывалось, что она так далеко дошла одна, направляясь на Конклав, который по слухам вот-вот должен был начаться в Храме Священного Праха. Если леди Тревельян действительно направлялась туда, то Эдлин уже достаточно ее задерживала все эти дни, не выплачивая и копейки, потому что хотела, чтобы лучница прокололась. Но явно не таким способом, как это вышло в итоге.
От раздумий женщину вернул рассерженный окрик, который был предназначен не ей. Да и кто бы посмел здесь на нее кричать? Разве что Алистер, но не таким противным сопрано. Разбойница нахмурилась, перестав постукивать мыском сапога по полу, и прищурилась, видя Эвелину, что пятилась назад от кого-то очень напористого. Кусланд закатила глаза, подумав, что это Гертруда что-то снова удумала, но голос явно был не ее - слишком высоковат для такой тучной женщины, как экономка. Следом за Тревельян из-за поворота появилась старшая горничная, которая всегда пользовалась своим положением чрезвычайно ответственно, но иногда перегибала палку. Эдлин оценила бы ее натиск на Эвелину, если не была так раздражена сложившейся ситуацией. Сейчас опять девчонку запугают, и будет она ходить рассказывать, какие в Ферелдене все злобные.
Женщина поспешила вмешаться, но шла медленно и бесшумно, прислушиваясь к словам Джезбел - так звали горничную. Сейчас все в глазах Эдлин были предателями, которые посмели украсть меч ее мужа. Кроме Гертруды. Эта женщина хоть и ставила мысленно Кусланд ниже себя, но была предана короне, как никто другой в этом замке. Ну еще может быть, телохранитель Алистера мог дать ей фору. Но не об этом.
Разбойница остановилась около девушек, рассматривая каждую с тщательностью следопыта. Джезбел зажала Эвелину, словно медведица молодую лань, с яростью выливая на нее весь комок проблем.
- Я попросила ее мне помочь в одном важном деле, - наконец подала голос королева, заставляя старшую горничную вскрикнуть от испуга - она не ожидала, что кто-то подберется к ней сзади.
- Я не знала, простите, - проговорила Джезбел, когда смогла совладать с собой, и сделала низкий поклон. Ее не предупредили что ли? Злясь еще больше, Кусланд перевела взгляд на Эвелину и качнула головой, позволяя ей отлипнуть от стены и выбраться из под натиска старшей горничной.
- Займитесь делом, - попросила королева, все еще осматривая девушку подозрительным взглядом, а потом двинулась за лучницей. Услышав какое-то бурчание за спиной, Эдлин резко обернулась, но Джезбел уже и след простыл.
Девушки вошли в пустынную оружейную, и у разбойницы сердце защемило, когда она увидела пустое место там, где обычно находился меч. Тихо выдохнув, женщина перевела взгляд на Тревельян.
- Скажи, когда ты была здесь в последний раз, заметила что-нибудь подозрительное? - взгляд королевы смягчился, чтобы расположить и до того зашуганную Эвелину к себе. - Надо осмотреться. Вдруг остались какие-то следы. Но помни, я за тобой слежу, - этого можно было и не говорить, но Кусланд была предельно честна с этой девушкой на сколько это позволяло ее положение.
Косясь куда-то за спину горничной, Эвелина видела как к той подкрадывается Элисса, но все равно вздрогнула, от испуганного, пронзительного визга. Да уж, драть горло Джезбел умела будь здоров. И не только по важным поводам. Обычно довольно высокомерная и себе на уме, в этот раз старшая горничная как-то совсем оробела и низко поклонилась Элиссе. Меж бровей Эвелины залегла хмурая складка. Она перевела взгляд со склонившейся служанки на псаря, ловя себя на мысли, что политический вес и аура власти этой женщины начинает ее удивлять все больше. Но занятая больше поисками пропавшего меча, чем выяснением странных отношений местной прислуги, Тревельян не стала развивать свои подозрения и лишь обрадовалась, что Элиссе удалось так быстро отделать от Джезбел. Не будет мешать их расследованию.
— Спасибо, – шепнула Эвелина, когда горничная спешно скрылась. – Я не нашлась с оправданиями, ведь Джезбел права – ради безопасности королевских особ здесь нельзя ходить с оружием.
С детства привыкшая выполнять правила и впервые оказавшаяся на свободе, Эвелина никак не могла отказаться от привычки все делать так, как заведено было порядком. И пусть она в душе восхищалась свободомыслием Элиссы, которую, похоже, совсем не волновало, что они ходят по дворцу с оружием, не смогла удержаться от занудного комментария.
Войдя в оружейную, единственное, что сразу бросилось в глаза Эвелине это отсутствие на положенном месте королевского меча. Он занимал место в центральной композиции залы, но теперь о славном клинке напоминал лишь пустующий постамент. Ни выбитых стекол, ни колышащейся на ветру шторки, ни каких-либо иных повреждений или следов взлома. Эвелина хмыкнула и коснулась пальцами подбородка. Неужели меч и правда выкрал кто-то из слуг? Невероятно.
— Вчера я помогала чистить парадное оружие и доспехи, – она ответила на вопрос Элиссы и встала рядом с обтянутой бархатом банкеткой, где давеча сидел камердинер и под рассказы о потомках Каленхада натирал до блеска парадный меч короля Алистера. – Стояла здесь. Держала поднос, – Эвелина осмотрелась по сторонам, но все вокруг казалось таким же, как было вчера. Да и вчера она совершенно не помнила ничего подозрительного. – Ничего подозрительного не заметила.
Она прошлась по залу, пытаясь подметить какие-то следы. Может быть похититель взял еще что-то? Тут было чем поживиться. Но все лежало на свои местах. По крайней мере, как Тревельян эту комнату помнила.
— Не вижу ничего подозрительного, – она повернулась к осматривающей помещение Элиссе, а потом озвучила вдруг пришедшую в голову мысль. – А не мог Его величество взять меч? Поносить по дворцу или потренироваться с ним. Вдруг он просто забыл сказать, что забрал его?
Отредактировано Эвелина Тревельян (2015-09-20 17:46:49)
- Понимаю, - лишь хмуро оповестила Эдлин на тему оружия. - Но у нас дело поважнее. И когда мы найдем меч, то никто и не вспомнит о том, что мы ходили здесь с оружием. - "Тем более под моим личным присмотром".
Женщина встала рядом с Эвелиной около банкетки, и прошлась взглядом по полу около нее. Ничего. Помещение выглядело так, будто бы кто-то просто взял меч и вышел с ним поиграть во дворе. И если бы у Кусланд был ребенок, то она вполне бы поверила такому стечению обстоятельств. Но тогда бы она слышала довольные детские вопли во дворе о том, что некто зарубил огромного дракона. И этим самым драконом, на удивление, оказался бы его величество. Но ребенка пока не было и вывод напрашивался сам собой - меч забрал кто-то, кто был в замке, а главное тот, кто не знал, что меч ненастоящий и ценности особой не несет. Поздравляем. Это почти все обитатели замка.
- Значит кто-то пришел после того, как вы здесь закончили... - тихо проговорила разбойница и пустилась вместе с Эвелиной по зале, чтобы обыскать ее. Женщина приблизилась к постаменту, обошла его по кругу, а затем взглянула себе под ноги. Заметив какой-то странный блеск, Кусланд нахмурилась и присела на корточки, зажимая между указательным и большим пальцем шпильку, на конце которой блестел синий цветок, выполненный маленькими каменьями, явно поддельными. Прищурившись, Эдлин вдруг подумала, что эта шпилька для волос ей отчего-то знакома.
- Не думаю, - лишь ответила разбойница, поднимаясь, все еще рассматривая украшение. - Король использует его лишь на важных мероприятиях. Для всего остального у него есть любимый меч, который он постоянно использует, если ему вздумается.
Подняв взгляд на Тревельян, королева показала ей шпильку, чуть повертев ее в пальцах, чтобы блеск синих камушков привлек девушку, словно леди псарь хвасталась.
- Смотри, что я нашла. Знаешь, кому она может принадлежать? - не дожидаясь, пока лучница приблизится, женщина подошла сама и положила шпильку на ее раскрытую ладонь. - Мне кажется она смутно знакомой. Не могу вспомнить, у кого бы я ее видела. - И тут королеву будто бы осенило. - Можно дать одной из гончих почувствовать запах, что она хранит и, возможно, мы придем к той, кто оставил эту вещичку.
Отредактировано Эдлин Кусланд (2015-09-17 21:41:43)
О том, какой из себя был король Ферелдена и мог ли он уволочь меч никому не сказав, Эвелина не знала. Она доверилась словам Элиссы, прослужившей во дворце точно не пару дней и уж наверняка хоть раз видевшей Его величество; отмела вероятность того, что королевский меч пропал по недоразумению и продолжила осмотр оружейной.
— Но кто мог сюда зайти? – хмурясь, проговорила Эвелина. Она не видела следов взлома. По крайней мере, следов грубого взлома. – Камердинер всегда запирает дверь и тут даже убираются под его присмотрим. Да и…
Эвелина не договорила, когда перед глазами у нее засверкала блестящая шпилька. Знакомая шпилька. Дыхание сразу сперло и лицо Тревельян стало опечалено-жалостливое, как будто находка Элиссы была чем-то таким, кто ее огорчало или делало больно. Да, она знала чья это шпилька, и она даже открыла было рот чтобы выдать какую-нибудь теорию того, как это украшение здесь оказалось, но… это было глупо. Сама Эвелина погрузилась в пучину подозрений споривших с ее наивностью и доверием к людям. Неужели так может быть? Неужели в этом мире все так плохо?
— Это… – она вздохнула, поморщилась, но продолжила. – Я видела такие… у Вилетты.
Тихая, скромная и чрезвычайно худая эльфийка, у которой все постоянно валилось из рук, совсем не казалась Эвелине дерзкой воровкой. Она сыпала золу на ковер, разбила пару чашек и опрокинула на пол бронзовую вазу в гостиной. Но эти проступки казались самыми тяжкими грехами Вилетты. Неужели она… неужели она могла это сделать?
— Но может быть этому есть какое-то разумное объяснение, – Тревельян поторопилась оправдать воровку, но тут сознание обожгли слова Джезбел.
“Со вчерашнего дня эту ленивую паршивку не видела”, – звенел в ушах голос старшей горничной, а внутренний голос нашептывал, что это она. Она украла королевский меч. Кто еще?
— Можно поискать в комнатах горничных, но наверное, все же понадобятся собаки, – со вдохом подтвердила Эвелина, становясь чуть более собранной и серьезной, как будто эта мерцающая камнями заколка уколола ее, сделала больно, но теперь она уже пережила это и стала чуточку сильнее. – Но только, Элисса, пожалуйста. Пусть собаки не причиняют вреда тому, кого найдут. Может быть у того, кто забрал меч были какие-то причины или…
Да что тут скажешь.
Эдлин впивается взглядом в Эвелину, словно ядовитая змея, которая ее вот-вот ужалит, если девушка сделает неверное движение. Она узнала эту вещицу - женщина видит это по ее голубым глазам, которые наполнились печалью. Видимо, Тревельян слишком хорошо относилась к возможной воровке. Кусланд ее не винила. За это некоторое время она то и слышала от молодых горничных о доброте Эвелины из Оствика, смешанную с наивностью. Воровка вполне могла этим воспользоваться. Хотя запирает все камердинер...
Но стоит девушке назвать имя, как в памяти Кусланд тут же всплывает лицо эльфийки, маленькой, юркой, неприметной, но разбойница привыкла примечать мелочи и запоминать лица и имена. То что она сразу не вспомнила кому принадлежит шпилька - ее промах. И задумавшись буквально на пару секунд, женщина поняла, что ее неряшливость, никчемность, неуклюжесть были вполне хорошей актерской игрой. Эльфы такое умеют, если они не безумные маги крови или слишком хмурые охотники за работорговцами. Королева хищно щурится, принимая решение. Им нельзя медлить. И так слишком много времени ушло.
- Если и есть этому разумное объяснение, то уверена, что Вилетта с нами им поделится, если не хочет угодить в тюрьму, - сурово оповестила разбойница, направляясь прочь из оружейной, прямиком вон из замка во двор, к знакомому собачьему лаю, что разносился по всей территории королевского дворца. Эдлин видела, как изменилась Эвелина, преисполненная решимости. Наверняка, тоже вспомнила слова Джезбел. Женщине определенно понравились эти перемены, потому что королева, будучи в прошлом той же воровкой, давала один шанс на оправдание и свободу. Если Вилетта и правда сделала это, а Кусланд уже была уверенна в этом, то она даст ей возможность искупить вину. Как дала эту возможность Тревельян.
Услышав просьбу лучницы, разбойница резко остановилась и посмотрела на нее очень внимательным взглядом. Жалеет. Все еще доверяет окружающим. Верит в них. И Эдлин совсем не в праве отбирать у нее это, поэтому лишь кивает и поворачивается к псарю.
- Бернард, мне нужны Рвущая и Дина, - обе мабари были хорошими ищейками и всегда отправлялись на охоту первыми. Только нрав у Рвущей был злее, ее придется придерживать. Но и ее нюх был острее. Эдлин просто не может ее не взять, потому что хочет покончить с этим побыстрее.
Когда обе собаки приблизились к королеве, внимательно осмотрев Эвелину, Рвущая лишь предупредительно зарычала и посмотрела на рыжеволосую женщину. Кусланд забрала у девушки заколку и дала ее обнюхать собакам. Им хватило всего пары секунд, чтобы рвануть вперед, за пределы двора и двинуться по городу, который был сплетен из сети запахов.
- Вот демон! Она уже смылась. Эвелина, вперед! - разбойница не берет коней. Времени нет.
Собаки. У Эвелины с собаками не складывалось еще с детства. С тех самых пор, когда несколько особо злобных кузин обманом завлекли ее в вольер с большими и свирепыми псами, любимцами одного из многочисленных дядюшек, в чьем доме тогда проходило торжество. Семейный обед по случая рождения очередного Тревельяна мог обернуться для Эвелины большими бедами – псы уже готовы были разорвать маленькую, расплакавшуюся от страха девочку, – но кузен Максвелл вовремя успел вытащить ее из вольера. С тех пор она боялась собак и старалась лишний раз к ним не приближаться, ведь они опасны и чувствуют человеческий страх. Но Ферелден – страна пропитанная собачьим запахом и с этим приходилось мириться. Да и не маленькая она девочка теперь.
Своего страха Эвелина не выдала, но теперь стала более жесткой и серьезной. Ее рука не дрогнула, когда она протянула Элиссе шпильку, хотя спущенные с поводков мабари недобро рычали. Оставалось надеяться, что леди псарь знает что делает, потому как едва только псы потыкались своими широкими мордами в заколку, шумно всхрапнули, раздувая брыли, немедленно припустились вперед, убегая за витую ограду, отделявшую королевский дворец от остального города. Видимо, след Вилетты тянулся на улицы Денерима.
Элисса скомандовала “Вперед!”, и Эвелина бросилась бежать за ней. Легкая, резвая – она хорошо выдерживала спешный ритм и не теряла рыжую из виду, а та в свою очередь не теряла из виду подопечных. Ищейки быстро преодолели дорогой квартал, напугав по пути несколько служанок, торопившихся куда-то по делам господ, и свернули на более темную и менее богатую улицу. Петляя по широким улицам и узким улочкам, мабари то и дело останавливались, чтобы принюхаться, найти среди запахов целого города один единственный – нужный им – и двинуться дальше. Их путь через город прошел извилистой полосой и вывел двух преследовательниц в мрачный закоулок, имевший – как на первый взгляд казалось – только один вход, и заканчивающийся тупиком из преграждавших путь домов. Они были высокие – в несколько этажей, – но потемневшие от старости и тем самым нагонявшие на безлюдный закуток еще больше мрака.
— Это… – выдавила Эвелина оставовившись и согнувшись, чтобы перевести все же сбившееся от беготни дыхание, – … это Эльфинаж?
Обстановка была бедная и скорее даже ветхая. В Оствике что-то подобное можно было встретить только в Эльфинаже, поэтому не было ничего удивительного, что богатая марчанка сочла квартал простых обывателей трущобами Эльфинажа. Да и куда еще мог отправится эльф, как не к своим сородичам?
Улицы были знакомы до мелочей, и Эдлин не составляло труда обогнуть огромную толпу людей, тем более, что мабари уже заранее разгоняли всех в стороны своим рычанием и лаем. Кусланд время от времени оглядывалась назад, чтобы приметить, что Эвелина до сих пор бежит следом, а не затерялась где-то среди зевак. Она была быстра и ловка, как и подобает разбойнику. Женщина была уверена в том, что девушка не потеряется, тем более, что ее ориентиром были рыжие волосы королевы.
Разбойница двигалась подобно ищейкам. Когда те останавливались, чтобы принюхаться, Эдлин тут же тоже начинала вдыхать воздух глубже, словно была способна учуять едва уловимые запахи, витавшие вокруг. Привычка с детства, в котором Кусланд была больше следопытом, чем убийцей. Так как нюх собак острее, они быстрее находили нужную дорожку ароматов и тут же срывались с места, не давая девушкам отдохнуть. Снова в путь.
Знакомый поворот приводит четырех ищеек в один из неблагоприятных рАйова Денерима. Эдлин и Эвелина замирают прямо на входе на небольшую площадь, а вот мабари продолжают перебежки от одной двери к другой. Королева тяжело дышит, выдыхая широко через ноздри, словно дикая волчица, готовая к нападению. Оглянувшись на Тревельян, разбойница мрачно покачала головой и направилась к Рвущей и Дине, которые уже своим лаем привлекали внимание, скребясь в дверь одного из домов.
- Хватит! - громко приказала хозяйка псов. И если Дина послушалась, то Рвущую пришлось оттаскивать силой и немного прирычать на нее. - Я кому сказала!
Оглянувшись на обеспокоенную лучницу, женщина лишь качнула головой и постучала в хлипкую дверцу дома. Ее приоткрыли как-то пугливо, на маленькую щелку из-за которой были видны перепуганные детские глаза.
"О, нет... " - тихо выдохнула про себя Кусланд. Она ненавидела, когда в дело были замешаны дети. Пусть даже косвенно. Глаза эльфенка бегали от женщины к злой собаке, и Эдлин оттащила Рвущую подальше.
- Эвелина, ради Создателя, поговори с ним, убеди его впустить нас, - прошептала королева.
" Мальчик всего лишь отвлекающий маневр".
- Только побыстрее, - умоляла Кусланд. Да, она могла бы воспользоваться силой, поступить по жесткому, но с недавних пор дети стали ее слабостью.
Отредактировано Эдлин Кусланд (2015-10-06 08:57:06)
Вы здесь » Dragon Age: Trivius » Руины » Под чужим именем [9:41]
