Мейллеонен считает, что клан Сабре в какой-то момент растерял большую часть своей удачи. Новости из одного клана в другой шли долго, но Первая и представить себе не могла, что всё будет так плохо, когда она придёт к клану, желая помочь Маретари. Ни живой Хранительницы, ни Первой, которая должна была бы занять её место. Только кучка растерянных охотников, которые не знают, что им делать дальше и где искать помощи. Это было слишком необычно: оставленные без помощи магов, на которых привыкли полагаться всю свою жизнь, они не двигались с места, оставаясь в опасной близости к шемленскому городу. Их стоило уводить, но брать на себя ответственность за остатки клана без одобрения Дешанны было бы совершенно неправильно. Мейллеонен вторые сутки колебалась, не зная, что делать дальше, но действовать не решалась, желая дождаться хотя бы возможности поговорить с Мерриль. Бессмысленная надежда, если принимать в расчёт тот факт, что эльфийка теперь живёт в городе, куда никто из клана не пойдёт ни в коем случае. Мейллеонен просила нескольких отправиться за Первой, но все только подчёркивали тот факт, что она является бывшей Sael клана и воротили нос, отказываясь мириться с тем, что их главой может стать маг крови.
— Мейллеонен, — несколько охотников уже пару минут стояли за спиной у эльфийки, раздражая её своим молчанием и нерешительностью. Она точно знает, что им что-то нужно, но они упорно продолжали сопеть и пихать друг друга, пытаясь решить, кто же первым должен нарушить молчание. — У нас возникла небольшая проблема...
Они всё еще мнутся, и только это спасает от недовольного взгляда и полной яда фразы о том, что проблемы у них начались, когда они выгнали свою Первую в шемленский город в полном одиночестве. Это точно не то, что им сейчас необходимо и только поэтому Лавеллан молчит, но поворачивается к охотникам, отвлекаясь от изучения записей, оставшихся после смерти амелан. У неё было столько дел в клане, а проблема с демоном, жившем в одной из пещер, не дала завершить и половины.
— Наши люди не могут спокойно охотиться. После гибели Маретари духи в горах совсем озлобились и теперь не дают прохода никому. Мы даже к родникам спокойно пройти не можем, — эльфы выкладывают информацию неохотно, но просить помощи им больше не у кого. Всех магов разогнали, а теперь страдают из-за этого. Большая часть обрядов так или иначе была связана с магией, а знания о них передавались только от Хранителя к ученику. Сабре, кажется, сами вырыли себе яму, разозлили духов на старом кладбище и теперь просят помощи у той, кого боятся так же сильно, как и духов. Было что-то раздражающее в отношении этих охотников к магам.
— Я постараюсь разобраться с этим, если вы отправите со мной кого-то из своих людей, — честно отвечает Лавеллан, наблюдая страх, появившийся на лицах охотников. И смотрели они явно не в её сторону. А лай за спиной заставил и её нервно напрячься и обернуться к чужаку, еле заметно отступив на пару шагов назад.

Судя по всему, Сабре растеряли не часть удачи, а всю свою удачу, если шемлены так спокойно бродили по их территории. И выгуливали здесь самых ужасных тварей, которых только могли придумать Создатели. Пёс. Огромный пёс с огромными зубами. У них проблемы, которые начались с приходом этого шемлена в компании с ужасной тварью, а не из-за призраков, появляющихся в горах и пугающих охотников клана.
— В городе принято вторгаться в чужие дома без предупреждения, шемлен? — дружелюбным тон Лавеллан можно назвать с большой натяжкой. Скорее походит на угрозу, жаль только посоха за спиной нет и хотя бы небольшого шанса как-то оглушить и пса, и его хозяина, больше походившего на медведя, чем на приличного шема. Ему точно нечего делать здесь, когда в клане и без того полно дел, требующих внимания Хранительницы, которой в этом клане ещё долго не будет.
— Мейллеонен, он уже был здесь. Этот шем — знакомый Мерриль, — тихий голос за спиной эльфийки, пытающейся из последних сил сдержаться и не сбежать с позором, предотвратил её возвращение к делам чужого клана и помог немного успокоиться. Нет же никакой его вины в том, что весь этот клан боится и ненавидит магов до такой степени, что изгнал Первую, печалится из-за смерти Хранительницы и остаётся на одном месте, что бы не присоединяться к другим кланам. Их точно стоит уводить из этого места, раз уж тут начали просыпаться призраки. Жаль только, что никто не согласится.
— И конечно же знакомство с вашей изгнанной Первой должно добавлять ему хотя бы немного статуса в моих глазах, — ворчит она в ответ, но видит в этом подходящую тему для разговора. Быть может знакомый Sael сможет убедить её вернуться к тем, кто в ней так нуждается после смерти Маретари, а весь клан просто забудет небольшое недоразумение в лице магии крови, которой решила пару раз воспользоваться бедняжка Мерриль. Ей стоит дать ещё один шанс, а всем Сабре стоит привыкнуть к этой небольшой причуде.
— Если разгуливающих на свободе призраков можно назвать проблемой, то да. У клана есть проблемы, но охотники слишком трусливы, — откровенно говорит Лавеллан, отступая на шаг назад и не сводя взгляда с пса. — Им нужен маг, а таких в округе не любят.
— Она заключила сделку с демоном, ставя под угрозу весь клан, и из-за неё погибла Маретари, — зло замечает один из охотников, не скрывая собственного недовольства словами Лавеллан. — Все считают, что эти неудачи — дело рук Мерриль.

Они боялись. Умело скрывали всё это несколько суток подряд, увиливая от необходимости общаться с Мейллеонен больше необходимого. Лавеллан даже рада тому, что ей так повезло с родным кланом. Они не относились к магам с предрассудками, не боялись непонятного, заставляя бояться собственных талантов. Здесь всё было иначе. Страхом веяло от каждого из охотников, относившихся ко всем чужакам с одинаковой неприязнью. Даже этого шемлена они не любили, пусть и как-то старались защищать его от нападок Лавеллан. Хотя сам факт защиты определённо стоил внимания: не каждый может добиться такого от долийцев.
— Мерриль не виновата и в половине того, в чём вы стараетесь её обвинить, — замечает Первая, оборачиваясь к охотникам. Они остаются при своём мнении, но спорить дальше не видят смысла, оставляя долийку наедине с шемленом и его питомцем, к наблюдению за которым она вновь вернулась. — Прошу простить их, но они не видят и дальше своего носа, а в магии смыслят и того меньше.
Кажется, Маретари была на удивление неразговорчивой Хранительницей, которая не смогла объяснить никому из клана, что магия не всегда может являться злом. Должна же она была уметь исцелять раны больных охотников и помогать им в тяжелую минуту, но никакой благодарности за это в лицах охотников Лавеллан не видит. Только то, что маг по их мнению маг может быть связан исключительно с демонами.
— Охотники сказали мне, что призраки мешают охотиться. Нападают без видимых причин и перекрыли доступ к пресной воде, — делиться скудной информацией было просто, но отсутствие ещё хоть какой-то информации раздражало Мейллеонен. Если бы эльфы были чуть смелее, то уже сейчас можно было бы отправляться, чтобы покончить с призраками и провести на близ лежащем кладбище один из ритуалов, которые должны были бы успокоить призраков. — Возможно, кто-то из них случайно потревожил старые захоронения недалеко от города, но я не рискну отправляться туда одна, а Сабре идти со мной отказываются.
Лавеллан отводит взгляд от мабари, который был на удивление спокойным, чтобы перевести взгляд на странного чужака.

Мейллеонен удивляется на секунду из-за вопроса шема, но потом вспоминает, что оставила свой посох в одном из аравелей. Весьма щедро со стороны клана было дать ей хоть какую-то крышу над головой и разрешить оставить свои вещи, большинство из которых связаны с нелюбимой ими магией. Хорошо, что в одну из ночей не сожгли заодно с посохом и зельями, которые остались ещё от Маретари, иначе ситуацию в клане можно было бы называть ужасной. Эльфийка мнётся недолго. Перед ней тоже маг, который не похож на тех, что загнанны в Круги и находятся под надзором шемов в тяжёлых доспехах, так что ему можно было признаться. Шанс другой такой встречи минимален. Не встретилась же она ещё раз с Эдлин, которая тоже жила где-то недалеко. В Киркволле.
— Я Первая из другого клана. Разумеется я разбираюсь в магии, — она даже возмущена тем фактом, что в её знаниях кто-то сомневается. Если бы она не была магом, то вряд ли могла бы так защищать Мерриль от нападок охотников. Шем кажется слишком глупым, но выбирать того, с кем придётся идти на старое кладбище, ей не из кого. Охотники продолжают быть трусами и будут бегать от каждого завывания, а у этого шема в друзьях здоровенная страшная псина. Огромный четвероногий повод доверять ему, но ни разу не повод доверять питомцу, который всё ещё хочет гулять. Она же может попросить мага оставить пса где-то в лагере, чтобы прогулка была более спокойной. Если судить по обоюдной радости этих двоих, то нет.
— Мне нужно забрать посох из аравеля, — смысла оказываться от помощи Мейллеонен не видит. В случае чего смерть шема можно будет списать на призраков, которые в последнее время совсем распоясались, верно? Наверное, клан поддержит её, а большего и не надо. Меньше будет шляться рядом подозрительных личностей, которым эльфы не рады. — Здесь недалеко старые захоронения эльфов. Думаю, достаточно будет пары обрядов, что бы утихомирить призраков.
Она спешно уходит, не скрывая радости на лице. Отойти от пса на большое расстояние стало большим облегчением. Не надо прикидывать в уме то, как станешь защищаться, если он вдруг взбесится и нападёт. Это значительно упрощало ситуацию и позволяло мыслить трезво, заставляя задуматься о том, что стоит одолжить самый тяжёлый посох, который только найдётся в аравеле. Просто на всякий случай.

По дороге к излюбленным местам охотников клана Сабре Мейллеонен успевает много раз пожалеть о том, что не попросила оставить пса в лагере. Ему бы точно там понравилось: целая толпа эльфов, похожих на кости, которые его пасть может перекусить за мгновение. Хотя бы такое небольшое развлечение пока хозяина нет рядом, потому что его отвлекает очень важное дело, совершенно не касающееся его лично.
— Зачем вы пошли со мной? Охотники вас испугались, вы явно им не понравились с ещё с первого визита, а их слова о Мерриль не нравятся вам, — рашет уточнить Лавелан, раз уж по пути всё равно нечем было заняться. — Дела с призраками вас точно не касаются, но вы их жаэе не испугались.
В отличии от неё самой, потому что весь этот поход на кладбище был явно чем-то из ряда вон выходящим. Не все кланы предпочитают устраивать лагеря рядом с древними захоронениями, а те, что всё же рискуют, должны понимать, на что именно идут, получая себе таких соседей

Лавеллан только пожимает плечами. Она понятия не имеет, нужна ли ей будет помощь шема в будущем, но запасной план и ещё кто-то за спиной с посохом и парой заклинаний в запасе точно не помешает. Небольшая предосторожность не будут лишними, если идёшь сражаться с призраками покойников, которым уже много лет и они в какой-то степени являются предками или уважаемыми личностями. Для обычных эльфов такие масштабные захоронения явно не будут создавать. А это значило, что и призраки будут необычными, но об этом стоило думать как можно меньше, чтобы не оказалось правдой. Никому же здесь не нужны лишние проблемы и куча неприятностей на голову.
— Это место не может стать домом. Долийцы мало что могут назвать «домом», когда только и приходится, что бегать от посторонних взглядов и шемских предрассудков о том, что остроухие притягивают несчастья, — зло отвечает Лавеллан, косясь на пса, а затем возвращая взгляд к дороге, усеянной камнями. Как только охотники могут спокойно бродить тут почти каждый день. В лесах жить гораздо проще, чем в такой близости к городу. Меньше надоедливых шемленов, диких псов с острыми зубами и меньше шанс услышать в свой адрес парочку проклятий на торговом, а ещё обещание сдать весь клан страже или тем, которые ходят в тяжёлом доспехе с красным крестом на груди.
— Лавеллан, — эльфийка останавливается только затем, чтобы покоситься на протянутую руку и задуматься на секунду. Рукопожатия она предпочитает избежать, продолжая путь к заветной цели, но поясняет имя для шемлена. — Это lethal'melin. Клановое имя. Не будешь против, если я буду звать тебя просто «Хоук»?
Впрочем, даже если шем будет против, это её не остановит. Проще запоминать то, что не выделяет шемлена из толпы. Он же не может быть единственным Хоуком на весь Киркволл. Должны быть родные и близкие, у которых такая же фамилия.
— И мы скоро придём, так что советую тебе держать пса рядом. Если он сделает что-то, что не понравится духам, то в опасности будем мы все, — подумать только, она уже переживает за чужую зверюшку, прося не рисковать мохнатым питомцем зря. Очень мило со стороны той, что предпочла бы увидеть этого мабари мёртвым, а не таким слишком живым и с палкой в зубах. Хотя опасения Лавеллан не напрасны, потому как впереди она замечает странное движущееся сияние. Нечто двигалось медленно и будто неохотно, но явно было не одно. Пусть и на удивление полностью пассивно и без малейших признаков агрессии ко всему живому.

Конечно же призрак был абсолютно спокоен. На него не нападали с дикими криками и нецензурной бранью, смысл которой только и заключался в том, что магия самое настоящее зло, а призраки являются частью этой самой магии. Это же Хранители должны были следить за могилами предков и совершать необходимые обряды. Неудивительно, что после смерти Маретари, духи решили показаться из могил и поинтересоваться у изумлённой публики, почему амелан присоединилась к их большому обществу, а не приносит дары или читает заклинания у одного из алтарей. В этом было что-то совершенно неправильное.
Лавеллан становится ещё серьёзнее, чем была до этого, перехватывая обеими руками посох, стараясь идти аккуратно и плавно, что бы дух не принял их с Хоуком за своих врагов, которых стоит ударить неизвестно как, но очень сильно, а затем ещё и напугать, чтобы точно не шлялись там, где не положено. Эльфийка и без того не горит желанием разбираться с проблемами чужого клана, а уж если после этого с ней случится что-то серьёзное, то жертвы не оценит никто.
— Повезло, что мы — маги. На охотников, судя по из рассказам, духи реагировали гораздо озлобленнее, — задумчиво произносит Мейллеонен, рассматривая мир сквозь тело недоскелета. Забавный зеленоватый мир, немного искажённый, но всё равно узнаваемый от и до. Разве что зелёный мабари явно не вписывался в общую картину, но было приятно думать, что это просто безобидный призрак небезобидного пса. — Всё дело либо в стрелах, которые те предпочитали выпустить из лука прежде чем задуматься о возможности просто спокойно уйти, либо кто-то не обладающий магическими способностями просто их раздражает.
Лавеллан только на секунду наклоняется, чтобы поднять несколько обломанных стрел с земли, подтверждая обе догадки разом. Призрак совершенно спокойно реагировал магов, пропуская их дальше к захоронениям, а затем даже медленно последовал за ними, исполняя странную роль, совмещающую проводника и надзорщика. Мейллеонен это порядком нервировало, но она старалась не обращать никакого внимания на ощущение, что за ней неотрывно наблюдают. В конце концов, стоит смириться с тем, что они по доброй воле шли в логово призраков и при этом не имели ни малейшего понятия, как вообще бороться с этими тварями. Уничтожение, разумеется, было выходом, но совершенно не тем, на который рассчитывает эльфийка.
— Меня радует хотя бы тот факт, что мы ещё живы, — констатирует она, замечая впереди несколько каменных статуй в удручающем состоянии. За захоронениями пусть и приглядывали, но старания от клана Сабре явно добиться было трудно. — Если я верно понимаю, то нам нужны именно эти могилы. Надеюсь, что этот призрак останется самым опасным, что мы тут встретим.

Радости шемлена эльфийка не разделяет, но выбор у них двоих небольшой. Вряд ли стоит атаковать призрака, выказывая таким незаурядным способом своё недовольство его присутствием рядом, потому что это было крайне безрассудно, но и веселиться из-за того, что зеленоватый призрак никак не хочет отставать, тоже не стоило. Мало ли кого он может приманить своим светом. Здесь всё же эльфийское кладбище, куда могут забрести самые отчаянные в погоне за наживой, а не мирная деревушка, где каждый рад незнакомцам. Не стоит расслабляться ни на секунду, пусть и зарыты здесь кости долийцев.
— На кладбище должен быть алтарь одного из Создателей. Фляга с водой у меня есть, так что обряд и пара молитв должны помочь, — ей хочется надеяться, что всё пройдет гладко и спокойно, но шансов маловато. Призраки уже плохой признак, возможно, рядом бродит нечто гораздо страшное. Если бы здесь были деревья, стоило бы просто сжечь это место сразу. Рассказы Дешанны о сильванах были хоть и редкими, но зато часть признаков уже совпадала. И Мейллеонен не хочется, чтобы пришлось отбиваться ещё и от сумасшедших кустов или обгорелых брёвен.
— Удачи, Хоук. И осторожнее с призраком. Кто знает, кем он был при жизни, — наверное, предупреждение всё же прошло мимо ушей шемлена, хотя оно и не играло никакой роли. Будь их новый «знакомый» хоть магом, хоть воином, он не смог бы никак применить старые знания на практике, если вообще помнит хоть что-то о своей жизни нормальной, с телом и полным комплектом конечностей, а не в виде этой жалкой пародии на живое существо.
Нагромождение из камней, когда-то бывшее алтарем кого-то из богов, долго искать не пришлось. Достаточно было пройти чуть дальше, наткнувшись по дороге на ещё нескольких мирных призраков, которые совершенно никак не выказывали желания «впиться когтями в плоть и сердце выдрать», как говорил один из испуганных охотников своим товарищам. Странно, что клан Сабре вообще считает этих призраков агрессивными. Впрочем, времени думать об этом у Лавеллан не было: где-то бродит Хоук со своим псом и новым зелёным другом, а утихомирить этого самого друга можно только при помощи ритуала.
— Vhen unshivas es’var sal’shiralen su Falon’Din, — даже при всех повреждениях алтарь всё еще мог выполнять свою роль. В центре ещё оставалась старая лунка для воды, а потому затруднений возникнуть не должно было. Но всегда есть исключения.
Стоило Лавеллан произнести первые слова молитвы к Другу Умерших, как сами умершие решили проявить небывалую активность. Либо им совершенно не нравилось, что их хотят отправить на тот свет второй раз, либо какие-то старые дела не давали им покоя, но призраков точно стало больше, и все они решили постепенно стекаться в сторону алтаря.
— Ehn venir banal ra harel, — эльфийка завершила предложение неуверенно, закрывая флягу с водой и вновь цепляя её за пояс. Тут требовалось нечто более серьёзное, чем одна простая молитва и нехитрые манипуляции водой. Кажется, стоило найти шемлена и попросить его увести призраков или помочь как следует проредить их ряды, пока те находятся в несколько расслабленном состоянии, когда никто не пытается их прогнать.
Лавеллан только достаёт посох из-за спины, отправляясь в ту сторону, куда ушёл Хоук и думая о плохом, потому что виднеющееся пламя и демон ей совсем не нравились.
— Всё в порядке? — она решает окликнуть мага, только потом поняв, что совершила глупость. Демон, из-за которого на душе становилось особенно тяжело, отвлёкся на неё, решив заняться более интересной и лёгкой мишенью. Лавеллан только помянула Фен'Харела, быстро читая заклинание и выпуская несколько молний в сторону демона, заставляя того замереть на месте.

У шемлена было весьма забавное чувство юмора. Примерно такое же как и у тех, кто когда-то хоронил большое количество эльфов в одном месте, не подумав о том, что с ними могут возникнуть проблемы. Нет, проблемы не могли возникнуть, если делать всё правильно. Если. Хорошее слово, которое заставляет о многом задуматься и вспомнить про смерть Дешанны. Единственного эльфа-мага на многие расстояния вокруг, который мог как-то утихомиривать призраков и мог превратить заброшенное кладбище в место более приличное. Демоны отчаяния или чего угодно ещё появляются явно не от хорошей и счастливой жизни. Кажется, необходимой им эмоции было здесь полно, но всё равно не в таком количестве, чтобы демона невозможно было уничтожить. Хотя бы один плюс в этой ситуации имелся.
— Ты ведь не привык сражаться плечом к плечу вместе с другими магами? — эльфийка решает уточнить этот момент не в самое удачное для этого время, но было что-то в Хоуке такое, что подтверждало эту догадку. Даже эта похвала и некоторая заминка, когда в демона попала молния, уже говорили о многом. Да и потом, не может в шемском городе ходить слишком много свободных магов, которых всегда и везде держат под замком и охраной кучи рыцарей в тяжёлых доспехах. Остальные реплики Хоука Лавеллан предпочитает проигнорировать полностью, сосредотачиваясь больше на их новом враге, внешний вид которого уже вселял ужас и нездоровое желание убежать как можно дальше, чтобы никогда не пересекаться ни в этой жизни, ни в других. Щит, меч и тяжёлые доспехи — против этого её сражаться не учили вообще, а если учесть, что всё вышеперечисленное было надето на огромный скелет, то всё было забавно и кошмарно одновременно. Два мага с поддержкой в лице пса вряд ли могут сделать хоть что-то стоящее против такой махины. Но и просто сдаваться Лавеллан не собирается совершенно, взмахом посоха призывая одно из своих любимых заклинаний, которое сбивает сильным ударом фигуру, придавливая на какое-то время к земле. У них хотя бы появилось немного времени, чтобы всё же подумать ещё раз и сбежать, пока оба целы.
— Я не произнесла и половины заклинания. Конечно же ритуал не подействовал. Покойники совершенно не хотят возвращаться к загробной жизни и не пугать живых в свободное время, — огрызается Мейллеонен, после небольшой передышки выпуская в уже поднявшегося противника череду молний. У них уже имеются неплохие шансы побороть очнувшегося от многолетнего сна врага даже имея в качестве подмоги только пса. Он неплохо справлялся со своей задачей, отвлекая на себя восставшего и больше раздражая его, чем нанося какой-то серьёзный урон. — Запасного ритуала нет. Этот всегда прекрасно работал правильно, а не натравливая призраков на мага. Магов.
Медленно собирающиеся вокруг них призраки только подтверждали слова Лавеллан. Они не нападали, оставаясь всего лишь наблюдателями, но их столь близкое присутствие изрядно нервировало.

На Хоука Мейллеонен смотрит как на взрослого ребёнка, которому дали в пользование очень мощную игрушку, но так и не объяснили как ей пользоваться. Эльфийка надеется, что шем просто шутит и что это его обычная манера общения: скрывать за шутками разной степени удачности реальное отношение к проблеме. Как же это они сразу не догадались! У этих призраков и у демона несомненно есть совесть, и стоит только надавить на неё жалобой о сорванной мирной прогулке, так они сразу начнут извиняться и поспешат удалиться как можно дальше, лишь бы два мага остались довольны.
Реальность гораздо суровее, чем можно подумать. Поэтому Лавеллан только прожигает Хоука взглядом, полным недовольства, качает головой, но больше никак не успевает отреагировать, вновь отвлечённая весьма живучим противником, который пусть и успел загореться, но всем своим видом показывал, что ему этот огонь полностью безразличен, а смертные до такой степени жалки, что смотреть противно. Она бьёт снова, сбивая восставшего с ног, добивая корнями из земли, с треском сломавшими его кости. Один из её любимых способов заканчивать бой, пусть и несколько грязно, но зато эффективно и без возражений со стороны тех, кого таким образом уронили. Радовал и тот факт, что ни Гаррета, ни его бешеного пса заклинания не задели. Рисковано было бить каменным кулаком, когда шем стоял недалеко от восставшего из мёртвых, а уж корни точно могли пройти и мимо цели, задевая невиновных, но Хоук оказался большим везунчиком.
— Лучше просто попросить его развалиться на куски и больше не возвращаться, — Лавеллан тяжело дышит, опираясь на посох после драки. Она вообще была не частым участником подобных развлечений. Пусть даже в последний свой бой тоже помогала шемке, но уже с более прозаическим врагом. — Этот мешок костей испортил собой весь ритуал. Поселился возле алтаря, а призраков заставил защищать себя от непрошеных гостей, которые могли его убить.
Это было так по-шемленски. Воспользоваться слабыми, лишь бы сильный не подвергался никакой угрозе и оставался целым как можно дольше. Плохо же ему помогли его приспешники, раз просто оставались на месте, наблюдая за тем, как восставшего из мёртвых возвращают в безвредное состояние. Наверное, они боялись. Странно было применять это слово к призракам, у которых и тела нет, а уж разума и подавно, но их поведение точно напоминало весьма конкретную эмоцию любого живого существа.
— Теперь ритуал может сработать, — Лавеллан указывает на собравшихся вокруг. — Они всё ещё спокойны, и надеюсь, что мы только что уничтожили единственную причину их волнений.
Долийка отряхивает запылившуюся одежду, медленно направляясь в сторону алтаря. Хотелось верить, что в этот раз на них никто не нападёт в желании просто разорвать на куски без всяких понятных причин. Спокойствие на кладбище определённо помогло бы охотникам, и без того напуганных магией и призраками.
— Lethanavir, raj’varithelan, ea el’ghi’lan, — к концу молитвы призраки стали постепенно исчезать. Лавеллан даже удивлена тому, как спокойно и тихо прошёл ритуал в этот раз, когда демона нет рядом. Наверно, всё же это он потревожил большую часть могил, заставляя ушедших забыть о спокойном сне. — Ove tel’run alas’enala, i tel’syl tarasylen.
От алтаря долийка отходит осторожно и озираясь по сторонам, ожидая от призраков подвоха, но этого не случается, а потому она отставляет посох, молча поворачиваясь лицом к шему.

Чем больше Мейллеонен наблюдает за Хоуком, тем больше убеждается в том, что общение с шемами может навредить эльфам. Если каждый из шемленов ведёт себя подобным беспечным образом, изредка проявляя благоразумие Эдлин, то в городе всё совсем плохо. Зря туда отправилась Мерриль, которой теперь уже некуда вернуться. Клан её не примет, а уж если она нахваталась вредных привычек от Хоука, то точно ничем не поможет тем, кого когда-то могла звать хорошими знакомыми. Ещё сильнее стало жаль девочку, но если смотреть на всё это с другой стороны, то у неё есть хороший защитник. Да ещё и маг, который точно поймёт и поможет. Неплохое достижение для эльфийки, которая кроме своего клана больше ни с кем и не общалась.
— Нет! Нет-нет-нет, — испуганно затараторила скороговоркой Лавеллан, когда пёс подошёл к ней ближе. Она только начала привыкать к тому, что четвероногое чудовище вообще есть где-то в пределах видимости, но рядом с собой терпеть его ещё была не готова. Лучше бы ему вернуться к Хоуку, а не стоять поблизости с эльфийкой и тем более оглушающе гавкать. Совершенно невоспитанный пёс. Избалованный и очень грязный. Мейллеонен отступает на пару шагов назад, выставляя посох перед собой, и смотрит то на Хоука, то на мабари.
— Может... Может ты уберёшь его от меня? Я не любительница любого домашнего зверья, кроме галл и воронов, — просит она нервным голосом, всё ещё продолжая отступать к алтарю, который мог бы послужить неплохой защитой. Кто вообще этих собак знает, а её уже однажды хватило тяжёлого дыхания за спиной и острых зубов, которые чуть было не вцепились в ногу. Кому-то такое поведение эльфийки могло бы показаться смешным, но вот ей самой сейчас было совершенно не весело. Разве что уж совсем в истерике биться она не собиралась да и в панике залезать на алтарь или любое другое возвышение, чтобы оказаться как можно дальше от чудовища тоже.