Как гласит одна всенародная поговорка: если хочешь что-то сделать хорошо - делай сам; Фенрис предпочитал решать свои проблемы в одиночку по мере сил, в отличие от Хоука, который не мог спокойно пройти по Киркволлу, чтобы не понасобирать от всяческих сирых да убогих (богатых и подозрительных) полдесятка сомнительных заданий, на выполнение которых всенепременнейше потащит своих "засидевшихся и заскучавших" друзей-товарищей. В последнее время на дело команда ходила в составе бородатого мага (1 шт.), гнома-снайпера с непередаваемым чувством юмора (1 шт.), одержимого отступника (1 шт., а больше и не надо, итак проблем выше крыши) и собственно самого злобного мечника с редкими шутками кладбищенского сторожа. Вот такой дружной и не очень компанией кандидаты в герои топали решать чужие проблемы, зачищая перенаселенные пауками и прочими тварями подземелья, прореживая бандитские засады на торговых путях, и выкашивая стайки не вовремя явившихся демонов. И все бы ничего, если бы не патологическое обожание магов, загустевшее в их маленьком отряде до стадии "еще не кирпич, но уже кисель". Ну а что вы ожидали, если в группе аж два мага, из которых один - маг крови, а другой просто чокнутый, пострадавший от врожденной доброты на всю голову. Будто ему колдунства в Империи не хватило.
Впрочем ладно, стоит признать, что магистры - это магистры (увижу- сердце вырву), а Хоук - это Хоук, это по-другому. Человеку хочется довериться, ведь знаешь - не продаст и не предаст... для Фенриса такое положение вещей особенно важно. Пустивший не такого как все чародея в душу, эльф уже не откажется от слова и пригласи Гаррет остроухого на прогулку в Черный город, седовласый лишь поинтересуется, когда выходить. Родись спасатель всея Киркволла воином - стал бы великим чемпионом, а сейчас - с легкостью заткнет за пояс пару десятком имперских магистров, коих сразит совсем не мажеской привычкой идти напролом. Кстати именно эта особенность друга и сыграла свою злую шутку, напомнив, что окружающий мир не так стоек, как команда Гаррет и Ко.
Уходящий из-под ног каменный пол - это проблема, особенно для отхватившего оглушающее заклятье и изящно вписавшегося в стену мечника, которому бы подняться да таки укоротить на голову во-он ту заразу, что считается себя всемогущим чернокнижником. Однако каменные глыбы рухнули куда-то вниз, в темноту и не успевший убраться пошатывающийся воин загремел следом, проклиная на всех известных языках целителя, ведь еще бы десять секунд и Фенрису хватило бы сил отскочить от опасного края. Увы, кто не успел - тот опоздал, и нелестные мысленные эпитеты в адрес одержимого лекаря окончились вместе с покинувшим буйную голову сознанием от полюбовной встречи виска с летящим в ту же сторону обломком недавно казавшегося весьма прочным пола. Приземление оказалось куда более приятным, впрочем эльфу, которого, казалось пожевал и выплюнул дракон, было все равно по той простой причине, что бревна не соображают, а бессознательный воин - та еще деревяшка не только по эмоциональному диапазону, но и по жесткости туловища.
Придя в себя и осознав, что его куда-то тащат, Фенрис хотел было сопротивляться, но обессилевшее тело не позволило бы проявлять чрезменую прыть - оставалось просто ждать и надеяться, что надежно держащие руки принадлежат Гаррету. Увы, даже такому маленькому чуду не дано было случиться: разочарованный возглас Андерса расставит точки над "i"; целитель тоже ожидал приложить все усилия к спасению гораздо более приятного для него субъекта. Кстати говоря, Фенриса положение отнюдь не радовало: еще не хватало быть обязанным этому отступнику. Правда, злую отповедь, рвавшуюся с губ никто так и не услышал - эльф закашлялся, отплевывая воду. Коснувшись виска, мечник почувствовал саднящую боль, влагу и характерный запах крови. Вот этого только не хватало до полной картины маслом, будто поврежденных ребер и ушибов по всему телу мало было. Ощущая себя так же хреного, как выглядел, воин упрямо не стал обращаться к магу за помощью, а поднялся с трудом, сдерживая стон, и огляделся в поисках меча. Ужель утоп? Длинноухий нынче не в том состоянии, чтоб совершать героическое погружение за утерянным имуществом.

Отредактировано Фенрис (2015-10-26 11:16:08)

Этот самый магический огонек - единственный скупой источник света в каменном мешке, грозившем прихлопнуть незадачливых приключенцев новым обвалом. Раны ныли, маг разглагольствовал, пытаясь оправдаться - все чудесно. Кстати о волшбе, прав был лекарь, что  действовал без спросу, ибо эльф точно отказался бы. На поле боя - это одно, это слаженная работа, без стараний каждого они далеко не уйдут, а если провалят задание... Хоук вряд ли обрадуется. Если выживет. В пылу сражения Андерс со своим мажеством воспринимался как должное, но не дай Создатель Гаррету мысль отправить их двоих куда-нибудь. В этом случае вернется кто-то один уж точно.
Вот и сейчас голос потенциальной жертвы рукоприкладства раздражал и кисти сами собой сжимались в кулак, чтобы использовать самый действеннй способ затыкания неугодных, главное не переборщить и не свернуть ненароком отступнику шею. Остальные комрады не оценят, все же Андерс, хоть и ненормальный даже для мага, работу свою выполнял хорошо. Даже отлично, поскольку глушить флягами зелье исцеления не приходилось. Наоборот, маячание за спиной этого человека - как обещание, что воину не придется отвлекаться от главной задачи.
Так что у Фенриса были свои причины, чтобы стараться держать самообладание на уровне, а после среагировать  привычным ему способом, стоило лишь мелькнуть тревожному звоночку - "опасность". В мгновение ока вспыхнуло яростным синим пламенем лириумное свечение, обращая безоружного мечника в воплощение боевой ярости берсерка, давшего обет смести все на своем пути. Раз: тяжелая перчатка смыкается на плече лекаря, отшвыривая мужчину вправо к стене; два: мощный пинок в жвалу, от которого сумрачная туша отлетела в противоположную сторону; а сам эльф опасно щурясь пригнулся, передвигаясь на полусогнутых,  бесшумно скользил по холодным камням подобно призрачному хищнику, у которого появился конкурент, покусившийся на законную добычу.
Там наверху Гаррет и Варрик должны были уже справиться, ведь с основными  противниками они уже разобрались - остроухий считал. Хреновым он был бы воином, если бы не отслеживал положение сил врага, на ходу меняя тактику, распределяя собственные старания по мере необходимости, чтобы время работало на них, а не на того, кому не повезло нарваться на безбашенную компанию. Помирать бесславно в каменном мешке от клыков или яда мерзкой твари после всех славных битв  - в планы не вписывалось. Злобная туша, покрытая жесткой щетиной грозно проскрежетала мандибулами, не нужно быть долийцем, чтобы распознать угрозу. К каждому противнику нужен свой подход и тевинтерец ответил, как полагается зверю: низким глухим рычанием, принимая вызов, а после уклонился от ядовитого плевка и метнулся к чудовищу, намереваясь разорвать на части голыми руками. Лучшая защита - нападение.

Отредактировано Фенрис (2015-11-01 20:28:30)

Начав привычный "танец" с противником, Фенрис отметил новый синяк на свежевылеченном теле, но решил, что с отступником разберется позже в частном порядке, например, ударом в челюсть. Нынче важнее сделать так, чтобы было кому и кого бить. Оставив мага за спиной, остроухий вернулся в простой и привычный, как кирпич, режим работы в команде, когда главная цель - убить врага раньше, чем он тебя прикончит и не допустить неугодных до тряпошников. Что последних в сражении нужно беречь - это вам любой воин скажет, и тут уже не важно, какие отношения сложились с конкретным чародеем.
Пойти с Хоуком - это обязательно получить изрядно приключений на свою задницу и прочие части тела, шумное стрекотание паучьей толпы этому явное подтверждение. Если будет достаточно быстрым, Фенрис вполне справится с тремя -четырьмя насекомыми (жаль, меча нет, тогда одним ударом сразу нескольким бы досталось), но местных обитателей было больше и хождение напролом тут не сработает. Быстро оглянувшись, дабы оценить расстояние до темного выхода, эльф крикнул:
- Бей в потолок!
Подробнее рассказывать план времени не было и оставалось надеяться, что у Андерса есть что-то достаточно сильное, чтобы устроить еще один обвал, иначе живыми они отсюда не выберутся. К счастью, что-то у мага было и остроухий отступил от паука, чтобы тому пришлось вляпаться в руну и, схватив клыки застывшего изваянием самому себе противника буквально разорвал голову тварюшки на две неаккуратные половинки. Взрывы волшебства и треск обрушающегося камня ознаменовали окончание боя, и Фенрис метнулся к проходу, где просто рухнул в коридор вместе с отступником, прикрывая того спиной от рикошета щебенки и возможной затаившейся опасности.
К счастью, ни одно животное не полезет в небезопасное место, а обвалы в пещерах случаются нередко, так что если не шуметь, может не все так плохо. Приподнявшись, эльф осмотрелся: каменный коридор, освященный рассеянным свечением вкраплений лириумной руды, ничего особенно интересного из себя не представлял... стоп. Лириумной? Похоже они угодили недалеко от выхода на поверхность Глубинной Тропы. Восхитительно! Только порождений не хватало, однако... у них можно отобрать оружие - хоть какая-то польза. Кроме того, Тропа все же лучше, чем открытое пространство, тут у врага есть лишь две стороны для нападения.
Переведя взгляд на распластанного под собой целителя, немногословный Фенрис тихо спросил:
- Маг?
Собственно одно слово скрывало в себе целый ряд вопросов: жив? цел? идти сможешь? Выбираться-то надо. Самое мерзкое, что карты нету, да и пресловутых летучих мышей не наблюдается...

Поднявшись после нетактического отступления, эльф отряхнул волосы от пыли и стер ее с лица, чтобы не чихать.  Альтруистический порыв спасти целителя обернулся довольно болезненным попаданием острого камня промеж лопаток и булыжника, приложившегося к боку. Обвал наградил воина еще парой синяков к уже имеющемуся, но это ерунда, а вот хромающий маг - уже хуже.  Вернее, истощивший запас силы чародей - бесполезный груз, от которого никакого толку, а больше вреда, поскольку идти быстро они не смогут, пока Андерс не залечится.
Оценив их положение как дерьмовое, несмотря на спасение от паучьего нашествия, остроухий сделал то, за что Гаррет ему всенепременнейше медаль вручит - вот прямо на нагрудник и привесит - подойдя к отступнику, придержал за пояс, чтобы тот мог опереться о воина.
- Клейма не лапай, - рыкнул вполголоса, - терпеть этого не могу.
Тащить на себе Андерса - отнюдь не мечта всей жизни, но скрепя сердце и скрипнув зубами Фенрис решил, что теперь они по крайней мере не волочаться, как недомороженные мертвяки, а шагают достаточно бодренько. Точнее шагает мечник, а волшебник изображает полудохлую медузу.  Порождения с ним. Необходимо добраться до выхода или хотя бы перекрестка как можно быстрее, там уже сориентироваться проще. Нет ничего отвратительнее, чем стать очередным трупом неудачного приключенца - пиром для местных падальщиков.
- Мне руда не вредит, сам смотри, чтобы окончательно не чокнуться. Не хочу оправдываться перед Гарретом.
Это уж точно, пояснять другу, почему пропали оба, а вернулся один, тем более с такой репутацией, как фенрисова, будет проблематично. Еще более нудно придется растекаться мыслей по дереву о том, что это не коварный план остроухого и он точно не ждал последние года два возможности лично прикончить неуравновешенного мага. Впрочем ладно, ждал, потому что Андерс - одержимый и эльф цепко присматривался к потенциальному покойнику, когда же тот совершит ошибку, чтобы грохнуть человека без осуждающего хоукова взгляда. А сейчас позволяет на себя опираться... все из-за Гаррета и его мажества... да и целитель из Андерса неплохой, чего уж там.

По большому счету эльф сам вообще редко стонал и уж тем более редко просил о помощи, так что тут в основном целитель полагался на свое чутье, которое, не смотря на общую одержимость на всю голову, у Андерса было развито отлично. А вот чувство самосохранения -не очень, иначе отступник не вещал бы о подобности магов и рабов. Кому-то явно жить расхотелось, потому что мысли маг развивал в более чем опасном направлении. Мало того, что Фенрис и так на себе тащит этого... чудика, так еще и чушьню его слушать? На такое убийца не подписывался и ощутимо впился острыми когтями перчатки чародею в бок - предупреждающе, чтоб неповадно было. Если уж эльф помогает их целителю, это не делает его другом всех местных тряпошников и отнюдь не меняет мнение о том, что те слабаки и сами виноваты в своих бедах.
Кроме Гаррета... да, их бессменный лидер не вписывался в ряд слабаков и имперец его уважал... и не только. В смысле не только уважал: сильный, смелый, чутка безрасудный и, как ни крути, красивый, человек затрагивал в душе совсем иные чувства, и не у него одного, вон одержимое мажество тоже тяжко вздыхало по хоуковым телесам. Нет ничего проще, нежели угробить нынче соперника к порождениям и сказать, мол так и было, не видел, не знаю, пауки сожрали наверное. Но нет, воин продолжает уверенно идти вперед, потому что соперник-соперником, а хорошего целителя днем с огнем не сыщешь. Из двух зол выбирают меньшее, а вопрос, кому достанется бородатый герой - они решат позже. Впрочем, это уж больше от самого Гаррета зависит, кого он в конце концов выберет. Навязываться эльф не привык так же, как и отступать.
Кстати о птичках, грот, до которого они добрались, выглядел вполне безопасным, а вот с дорогой дальнейшей необходимо что-то делать, бродить куда глаза глядят удобно на поверхности с вещмешком с провизией и флягой доброго вина. Лазить у архидемона на рогах даже без оружия - хреноватый расклад, так что эльф усадил мага к стене и бросил ему на колени пузырек с целебным зельем, который ранее сам Андерс ему вручил. Синяки  заживут и так, а глупый колдун, покалечившись, отдал флакон, вместо того, чтобы использовать по назначению.
- Жди здесь, - коротко велел воин и стремительно направился в сторону правого тоннеля, тут же скрываясь в его темноте.
Путь остроухий отмечал следами когтей на стенах, стараясь особенно не шуметь, мало ли кто шастает в полутьме кроме двоих кретинов, которым вечно отваливается такой ломоть "счастья", что хоть стой, хоть падай. Так или иначе вернулся мечник примерно через пару часов, да не с пустыми руками, а одноручным мечом не первой свежести, но на безрыбье выбирать не приходится. Усевшись у стены, привалился к ней лопатками и положил оружие на колени, когтями слегка счистив ржавчину - на пару-тройку ударов клинка хватит.
- Там внизу небольшой лагерь порождений тьмы. Я не смог позаимствовать что-нибудь получше, придется довольствоваться тем, что есть. Пять генлоков - не самая большая проблема, но есть один эмиссар. Справимся? - криво усмехнувшись, эльф глянул на невольного напарника.

Отредактировано Фенрис (2015-11-09 20:05:28)

Быстро и сразу – вот это другой разговор, так что эльф кивнул, проводя кончиками пальцев по утопающему в языках пламени лезвию. Огненное зачарование – весьма верный ход в их ситуации, замедлять никого холодом нынче не требуется, наоборот цель – как можно больше урона за как можно меньшее количество времени, так что Андерс действовал правильно и это не могло не радовать, правда остроухий ни за что не скажет мужчине этого. Слишком много чести. Снова перекочевавший в укрытые броней руки многострадальный флакон с лечебным зельем был на сей раз спрятан за пазухой, ибо в самую гущу полезет по давешней традиции воин.
- Хорошо, значит так, - имперец принялся чертить когтей на каменном полу воображаемый план лагеря, - я прорываюсь к эмиссару, по пути собирая в кучу остальных, а ты стоишь на входе и не отсвечиваешь больше, чем надо. Я не смогу держать толпу и прикрывать тебя, маг, поэтому просто не дай мне упасть раньше времени, но и перед врагами не маячь особо.
Лириумный убийца прекрасно понимал, почему так не охота оставаться отступнику в одиночестве на Глубинный Тропах. Пожалуй, тут даже гномы благодаря порождениям себя уютно не чувствуют, не говоря уже о коренных жителях поверхности, для которых эти извилистые катакомбы сродни склепу и приговору к страшной гибели. В лучшем случае. Хотя тут имеется один нюанс: если бы кто-то сказал Фенрису, что Андерс – Серый Страж (и это был бы не Хоук), эльф бы ни за что не поверил. Одержимый не вписывался в образ отважного легендарного бойца, раскладывающего порождений пачками, примерно как сам остроухий – в стандартную картину под названием «денеримский эльф». Наверное, это было общее у товарищей по несчастью – оба ушли от навешанных ярлыков так далеко, как хватило сил и умения.
- Все будет хорошо, - спокойно произнес мечник вполголоса, глянув на мага зелеными глазищами из-под седой челки, - мы выберемся отсюда, Андерс, и никакое гребанное порождение не помешает обмыть это приключение в «Висельнике».
Тевинтерский беглец - не лучший умелец толкать мотивирующие речи, обычно это хоукова прерогатива, но кто-то должен взять и сказать, что они справятся. Вера – штука довольно сильная, два Серых Стража остановили Мор потому, что верили в свои силы и сумели сплотить расы на этом пути – весть о таком событии быстро разлетелась – а у них ведь была только эта самая пресловутая вера в победу, потому что иначе и быть не может. Пусть у эльфа и человека ситуация не такая грандиозная, да и межличностное искрометание доходит почти до рукоприкладства, однако осознание, что еще не полная задница – имеет шанс спасти их шкуры.
Забавно, что остроухий даже не придал значения тому, что едва ли не впервые назвал колдуна по имени, а не обычным сухим обезличенным «маг», не ставя в один ряд с толпой остальных тряпошников, но выделяя обращением конкретную личность, от который нынче зависит их выживание. Вернее, сейчас они оба зависят друг от друга больше, чем когда либо. Это не радует, но и не особенно расстраивает. Просто так случилось.
- Идем, - мечник поднялся и снова направился в темноту коридора, освещенного танцем всполохов пламени на оружии.
План был хорош и как все отличные планы обречен на провал в самом неожиданном месте. Тактический просчет Фенриса мог стоить им обоим жизни, ведь противниками оказался отнюдь не пяток генлоков, а еще вдобавок поднятые некромантом-эмиссаром скелеты менее удачливых приключенцев, нашедших свою погибель в желудках порождений. Пришлось крутиться быстрее и ругаясь на всех известных языках ловить на полпути к укрытию чародея вражин, решивших поживиться целителем. Удача, что старый полуторник держался до последнего, развалившись буквально застряв в толстой шее некроманта. Разбив подскочивший скелет уже голыми руками, Фенрис едва заметил, как последнее отродье что-то бросило в сторону лекаря. Нечто подозрительно похожее на зажигательную бомбу. Выдернув лезвие из трупа, эльф швырнул его как метательный нож в противника. Надежда, что враг не остался безнаказанным, а Андерс успел уклониться– последняя мелькнувшая мысль перед оглушающим взрывом и яркой вспышкой света.

Отредактировано Фенрис (2015-11-14 21:54:21)

Взрыв, крик, новый всплеск пламени, покаравший чудище гневом первобытной стихии и тишина, что окутывает поле брани сакральным покровом нависшей смерти за миг до того, как ее нарушит хриплое дыхание выживших... или никчемный треп глупого мага. Не такого уж правда и никчемного, свою задачу реплика выполнила, разрядив обстановку и возвратив воина из режима мультифункциональной машины по укорачиванию жизненной линии всех встречных в состояние среднетерпимой сволочи умеренной вредности. Перешагивая валяющиеся конечности, обрубки туловищ и разводы грязной крови поверженных врагов, эльф направился к целителю, с которым, похоже, не все было в порядке, судя по обилию волшбы, примененной Андерсом на самого себя. Точнонаправленной.
- Посмотри на меня, - велел остроухий, уверенно, но аккуратно обхватывая пальцами подбородок мага, чуть повел, оценивая повреждения: белесая радужка выглядела странно...и страшно, потому что это означало.. - тогда была просто задница. А теперь полная жопа.
Мрачно выругавшись, мечник убрал руку от лица мужчины и ударил каменную стену справа от лекаря кулаком, выбивая щебенку, оставляя дыру - вымещая  бессильную злобу на Хоука, что притащил их в эту пещеру, на порождений, подкованных технически, на Андерса, что плохо уклонялся, на себя, что не успел остановить врага...
- Жди. Осмотрюсь, - прорычал воин, потирая саднящие костяшки, боль немного отрезвила и переключила внимание на проблемы насущные. Некогда предаваться унынию, надо выбираться. Не сдаваться... никакой покорности... ни на йоту... Больше. Никогда.
Направляясь к чему-то похожему на корявые шатры, украшенные извращенным некромантом вполне понятными предметами и элементами человеческой плоти, остроухий прикидывал, что раньше, пожалуй, дорого оплатил такую возможность: заполучить абсолютно зависящего от него мага в безраздельное пользование, дабы насытить жажду черной мести и насладиться чужим унижением сполна; однако сейчас это было не к месту. Беспомощный как котенок колдун, хоть и Страж - не лучшая компания для похода на Глубинные Тропы, но бросить одержимого лириумный убийца не мог, потому что непорядочно предавать того, с кем сражаешься плечом к плечу. Начистить харизму, наорать, - дело вполне нормальное, но взять и оставить посреди обиталища порождений кого-то... пусть и мага, да еще и отступника просто потому, что уходить одному гораздо сподручнее, а что проливали свою и чужую кровь рядом - забыть... Нет, не таков Фенрис. Лучше седовласый вытащит их на поверхность  и потом хорошенько врежет за все хорошее - пускай чародей лечит вывих челюсти. Ему полезно, болтать хоть меньше будет. Но для осуществления плана максимум надо выполнить хотя бы план минимум, то есть - убраться отсюда подалее и побыстрее.
Порождения тьмы, конечно, те еще уроды, но привычка тащить в логово все обнаруженное сейчас оказалась очень кстати застрявшим у Архидемона на рогах человека и эльфа. Тщательно порывшись в бесхозном ныне имуществе: сундуках, бочонках, корзинах и ящиках, воин обнаружил (хвала Создателю!) потертую-пожеванную, но вполне читаемую карту, несколько пустых фляг, три бочонка с убогим подобием вина (сойдет за неимением лучшего), вполне съедобные припасы и некоторые полезные мелочи, а также нечто, весьма порадовавшее - двуручник в отличном состоянии (пара зазубрин на лезвии - ерунда). Один из сундуков, судя по содержанию, принадлежал девочке... вряд ли ей пригодятся эти платья. Оторвав две полоски мягкой ткани, остроухий капнул на них ароматического масла, найденного здесь же в изящной шкатулке на пару с деревянными бусами и серебряным колечком. Вернувшись к оставленному у стеночки блондину № 2, эльф вложил в его ладонь тряпицу.
- Надо обсохнуть у очага, но воняет там знатно. Приложи к носу, - и не дожидаясь особого разрешения, крепко удерживая плечо мужчины, повел того к обозначенному месту, обходя валяющиеся тела и предметы, чтобы отступник не споткнулся ненароком. Усадив целителя на ящик - греться, сам принялся хлопотать по нехитрому хозяйству, раз уж больше некому. Откупорив один из бочонков, набрал посредственного поила в две фляги.
- Держи, - легонечко ткнул емкостью в грудь человека, чтобы тот понял, что именно держать, а сам рухнул на ящик рядом, жадно отпивая несколько глотков вина из своей фляги. Пить на пустой желудок не самое полезное решение, но иной воды в округе не имеется. Разложив на коленях путеводитель по местным достопримечательностям, Фенрис задумчиво поводил по нему пальцем.
- Судя по карте отсюда есть один выход на поверхность, но твари завалили его всяким хламом. Не важно, тут еще остались бомбы и я нашел бочонок с маслом. Через дня четыре быстрым шагом, - глянув на мага, седовласый поправился, - через пять дней быстрым шагом - окажемся на поверхности. Где именно - понятия не имею. Там разберемся. Вопросы, предложения?
В их маленькой компании кому-то придется взять на себя роль ведущего, а раз никого больше нету... обычно Хоук занимается планированием, Варрик - обеспечением, а оcтальные - просто делают свою работу, но поскольку ни бородатого мага, ни странного гнома тут нет... придется побыть ответственным за все и еще одну жизнь. За жизнь мага. Отступника. Одержимого. Андерса. Архидемон побери его семейство до седьмого колена!... это будет чертовски долгая дорога домой.

Проследив непередаваемым взглядом слепо шаряшие по убитой жизнью карте чужие пальцы аки ползущую ядовитую змею, в первый момент Фенрис хотел выдернуть руку, избегая лишнего касания целителя, но вспомнил, с каким потерянным,словно приговоренный к смерти, лицом ступал тот по каменному полу  будто хрупкому льду и закрыл глаза, вслушиваясь в опасную тишину, прерываемую треском огня и дыханием человека рядом. Повел плечами - даже просто представить себе, что чувствует нынче лекарь довольно страшно, и с каким-то смиренным вздохом снял с правой руки доспех, а после коснулся ладони мага подушечками пальцев, позволяя тому убедиться, что с конечностью воина все в порядке, а еще, что отступник не один - мечник все еще здесь и никуда не собирается сбегать. Судя по мрачной физиономии одержимый уже невесть что себе понапредставлял. Придурок мажеский, как вообще можно решить, что эльф оставит его тут? Ну не ладят они и что? Это не повод так хреного о нем думать. А с какого перепугу внезапно остроухого начало волновать, что  о нем думают всякие колдуны? Нервное,наверное,... старуха с косой подступила слишком близко, сковыривая скорлупу предрассудков корявыми скрюченными пальцами, разбивая покрытый старыми шрамами щит хладной отчужденности, обнажая саму суть воина - в первую очередь защитника, призванного оберегать доверившихся ему даже ценой собственной жизни.

***

А ведь он услышал, как зашуршала ткань и кожа, как звякнула тихо сталь, почувствовал, как эльф повёл плечами. Не понравилось ему или… быть может показалось? Сейчас целитель ни в чём не был уверен. Ведь всего-то хотелось сделать Фенрису приятное, отплатить за добро сделанное сейчас и до этого. Быть может не стоит платить подобным образом? Быть может ему почудилось и тот просто пошевелился? В конечном счёте эльф руки не одёрнул.
Более того, перчатку снял, хоть и с тяжким вздохом, руку подал и… что странно… ничего не сказал. Руки целителя были грубоватыми, сильными, но при этом мягкими и горячими. Обхватив чужую ладонь он неспешно принялся ощупывать косточки, поглаживая кожу круговыми, массажными движениями, местами нажимая чуть сильнее и периодически приподнимая голову словно спрашивая «так не больно?», только «спрашивал» он вечно мимо. Посветлевший зрачок отливал красновато-оранжевым в свете разведённого тварями костра. Так тихо, неспешно, кость за костью он проверил все пальцы, ощупал запястье, поднялся вверх по предплечью, но до локтя не дошёл, оставил руку в покое. Кости были целы, даже кожа как будто бы не повреждена. Странно, почему он тогда подал руку? Почему эльф, который терпеть не мог прикосновений, промолчал? Внезапно Андерс догадался, это подсказало то чувство которое он ощутил выпустив чужую ладонь. С кем-то рядом ему было спокойнее… а может дело отвлекло его, но так или иначе Фенрис это понимал.
- Удивительно, - усмехнулся маг глянув мимо костра, - я готов был поклясться, что слышал, как от стены отвалилась крошка, однако все косточки целы. Не знаю даже в чём дело, в умно сделанном доспехе или крепких эльфийских костях.
Посидев немного неподвижно маг полез в свою сумку, долго ковырялся в ней и вынул небольшой, неаккуратный свёрток из бумаги. Развернул.
- Здесь немного вяленого мяса. Осталось от обеда. Хоук застал меня за столом. Свернул, думал кошечке отдам, если по дороге попадётся… Правда это побывало в воде и его бы подсушить немного… Если не побрезгуешь…

***

Наблюдать целителя за работой гораздо приятнее, чем дела лап и зубов порождений тьмы, обустроивших склад согласно своим эстетическим предпочтениям - восхваление жертвоприношения во всех видах и размерах. Так что эльф не отвлекался, возможно впервые за все время знакомства уделяя внимание способу лечения или, в данном случае, попытке установления требующего вмешательства момента. Обычно Фенрис предпочитал, чтобы  маг наколдовал какое заклятие и убрался подальше, но сейчас другие условия и топить Андерса в пучине осознания никчемности остроухий не намеревался - человек и так уже сам загнал себя в угол. К тому же, бережные прикосновения горячих рук не вызывали отторжения, чем-то напоминая хоуковы, хотя мятежный чародей настолько аккуратен не был, видимо, специализация накладывает отпечаток на манеру поведения сильнее, чем хотелось бы порой. Впрочем это очевидно, ведь ни один обитатель  эльфинажа  даже подумать не смел, чтобы позволить себе быть настолько грубым, дерзким и высокомерным, каким был Фенрис, которому оказалось глубоко начхать на мнение окружающих о себе. В лучшем случае. В худшем тот, кто рисковал нарваться соответствующе получал подтверждение силой, что с этим парнем, экзотично украшенным и с виду хрупким, шутки плохи.
- Совершенное оружие не будет таковым, если сломается от малейшего повреждения, - горько усмехнулся имперец, вновь натягивая перчатку, тихо щелкнув замком надежного крепления.
От предложенной еды мечник отказался, качнув головой, но сообразив что жеста отступник не увидит, подтвердил решение кратким  и жестким "нет", прикладываясь снова к фляге. Адреналин еще греет кровь и этого покамест вполне достаточно. Уж кто -кто, а беглый раб, пожалуй, самое приспособленное к условиям практически любой степени дерьмовости существо.

***

Нет так нет. Целитель завернул еду в бумагу и спрятал в сумке. Есть одному не хотелось, да и голода как такового не ощущалось из-за не отпустившего ещё шока, из-за неполного осознания ситуации. Да-да, одно дело понимать, как плоха ситуация, а совсем другое почувствовать… так вот, Андерс ещё не прочувствовал, хотя прекрасно понимал. «Съедим позже… Пять дней это много, а голод донимает каждые четыре часа.»
По правде сказать, его сейчас куда больше занимали изменения которые он чувствовал в Фенрисе. Жаль лица не видно, тогда было бы проще. Откуда в суровом воителе вдруг такая доброта и учтивость? Главное – сострадание, которое он никогда ещё не проявлял таким… человечным образом. По крайней мере при нём. Маг был сострадательным, потому и оказался в целителях, а эльф никогда таким не казался.
Злым на всех – да, беспощадным – конечно. Этот комок злобы казалось попросту не сумеет проявить заботу, даже если вдруг захочет… и тут на тебе. Однако, как бы к этому подойти, не задев и не оскорбив? Как бы правильно выразить своё удивление… да и стоит ли?
Андерс молчал слушая треск костра и по-прежнему глядя немного мимо. Поёжился потирая голые плечи и спину которые донимал холод.
- Ты не очень-то разговорчив, - заметил он. Но после небольшой паузы не удержался от замечания: - ты ведь ненавидишь магов, к тому же сейчас я бесполезен. Почему ты вдруг стал таким... учтивым?

***

В отличие от неугомонного мага, которому вместе со зрением, очевидно, еще и чувство самосохранения отбило, эльф мог молчать сутками не испытывая при этом никакого дискомфорта, странно, что целитель этого раньше не замечал, вроде как все привыкли к манере общения  мечника: мало кто умел столь выразительно молчать.
- Что-то не устраивает? - огрызнулся воин, все -таки не отличавшийся ангельским терпением, - я почти исчерпал лимит добрых дел на ближайщий год, маг. Не нарывайся.
Содействие содействием, но знать меру Андерсу не помешает, и чтобы ненароком не сделать  что-то, о чем после пожалеет, Фенрис принялся рыться в отложенной для использования кучке полезного барахла, выуженного из  закромов порождений тьмы. Достав дорожную накидку, прикинул: швырнуть предмет в несносного одержимого или не рисковать полезной тряпкой, которую могут и не поймать? Победила практичность и воитель небрежно набросил теплую ткань на озябшие бледные плечи.
- Ты наш целитель. И ты ранен, - все же снизошел седовласый до ответа, задумчиво уставившись на танцующее пламя, чтобы не смотреть на давящий интерьер лагеря-склада. Андерсу повезло, он хоть не видит все это на расстоянии пары шагов. Иллюзия спокойствия, - кем я буду, если брошу соратника на съедение тварям?

***

Ответ эльфа оказался резким и неприятным. Клякса чёрная, можно подумать кто-то покушается на его право ходить мрачной тучей и пугать детишек. Отнюдь, пусть ходит сколько влезет, но почему на вопрос-то нельзя ответить? Общительный и словоохотливый целитель не мог понять этой странной манеры, но на нет как говориться… Трезво рассудив он решил не злить воина и занять себя чем-нибудь, но мысль запоздала.
Фенрис поднялся с места и Андерс тихо вздохнул, опуская голову и устало упёрся локтями в колени. «И почему здесь не Мерриль? Долийка, конечно, с приветом, но с ней хоть поговорить можно было.» Незадавшийся собеседник вновь принялся рыться в вещах, содержание которых маг пытался определить прислушиваясь к шелесту и глухому постукиванию… железа о дерево?
Шелест ткани? Что бы это могло быть? Накидка? Одеяло? Плащ? Одежда? Мешок? «Создатель! Я знаю, что заслужил всё это, но почему сейчас? У меня наконец появилась цели, я должен её достигнуть. Что это: испытание или мои устремления попросту противны тебе? Что если я не выйду отсюда живым?... Нет, рано отчаиваться, у нас есть карта. Но пять дней на Глубинных тропах, без провианта, без охраны. Стоит встретить мало-мальски большой патруль порождений и нам конец. Мы всё ещё во власти случая, куда больше чем может показаться…»
Плеч коснулась грубая, но плотная ткань. Фенрис набросил ему на плечи нечто длинное и целитель тот час же ухватился за нечто, придерживая и укутываясь. Тевинтерец заметил, что ему холодно?
- Мог бы не беспокоиться, - заметил маг, - когда я сбегал из Круга, приходилось терпеть и не такое. Но спасибо…
Воин вновь опустился рядом и таки ответил на вопрос. «Это жалость?» - промелькнуло в сознании. Как же плохо он должен выглядеть, чтобы Фенрис начал его жалеть?! Он даже рот было открыл чтобы возмутиться, но передумал в последний момент.
- Я… понимаю, спасибо, - кивнул Андерс и на этот раз в его голосе было куда больше благодарности и искренности. Подняв голову он попытался передать её взглядом, но не был уверен, что смотрит в нужную сторону. Потому вновь нащупал латную перчатку и крепко сжал её. – Прости, я не подумал об этом. Теперь если выберусь, то только благодаря тебе.
Маг невольно поёжился от этой мысли. Слабый, беспомощный, беззащитный, он чувствовал себя маленьким котёнком, который без помощи теперь даже отхожее место не найдёт. Ему снились кошмары, но этот был самым страшным…

***

- Мне не нужна твоя благодарность, - сухо отозвался Фенрис, глядя на жест признательности. Непривычно, странно, но не противно. Внезапно до эльфа дошло, что его ответ мог быть слишком резким, и маг скорее всего понял его неверно, поэтому остроухий аккуратно сжал чужую ладонь в ответ, до того, как целитель успел бы ее отдернуть и пояснил, сумбурно, но тут уж как получилось, -  мы должны отсюда выбраться... оба. И я сделаю для этого все, что в моих силах, потому что ... так должен поступать воин. Я чувствую, что так ...правильно.
Он уже достаточно давно свободен от Данариуса и вправе самостоятельно принимать решения, но это очень непросто, поэтому мужчина предпочитал неосознанно перекладывать ответственность на Хоука, ждать его зова, коротая свое время бесцельно. Однако тут нету бородатого мажества, который бы пришел и расставил все и всех по местам, не было предпосылок "не умею" и "не хочу", а было лишь понятие "надо". Здесь и сейчас. Надо решать, надо брать на себя полноту ответственности, надо защищать, надо расставлять приоритеты. Именно для этого надо установить перемирие, чтобы лекарь не шарахался от всякого движения и не нервировал мечника всякой чушью. Придется говорить.
- Ты прав, я ненавижу магов и презираю их, но сейчас это не важно. Я принял решение, потому что кто-то должен это сделать. И я не Хоук, не умею красиво и воодушевляюще говорить, так что тебе придется довериться моим поступкам. Не потому, что маги не способны сами за себя решать, даже не потому, что ты сейчас слабее, чем когда-либо, а потому, что знаю, какое решение ты выберешь. Сам поступил бы также на твоем месте. И был бы не прав. Это самый простой путь, но не самый верный. Любое повреждение можно вылечить, иначе - приспособиться. И последнее, Андерс, ты умеешь ухаживать за ранеными, я - нет, поэтому говори, если тебе что-то нужно.
Только теперь эльф отпустил руку человека, словно ставя точку в удивительно длинном для тевинтерца монологе. Лириумный убийца надеялся, что ему удалось донести мысль до несносного колдуна и тот хотя бы постарается бесить воина поменьше, ибо расхлебывать дерьмо, в котором они оказались, придется седовласому в одиночку. Кроме того, Фенрис более чем хорошо знал, какого это быть полностью от кого-то зависимым... невесело это прямо -таки очень. Мерзко.

***

Фенрис опять огрызнулся, но на этот раз Андерс не спешил расстраиваться, не спешил одёргивать руку и делать поспешные выводы. То, что происходило с эльфом показалось ему очень интересным. Его неприязнь никуда не делась, это хорошо чувствовалось, но сейчас он упорно отказывался идти у неё на поводу и старался поступать правильно. Возможно это было для него костью в горле, но воин старался её проглотить. Это был его долг… в первую очередь перед собой. На какой-то миг магу даже подумалось что одной из причин было желание доказать, что он не какая-нибудь зверюшка, у которой есть лишь чувства и желания, мысль которую ему могли навязывать в неволе, но разумный и равный остальным член общества. Однако, не похоже было, чтобы Фенрис настолько низко себя оценивал. И за своё терпение целитель оказался вознаграждён.
Латная перчатка сжалась, тевинтерец заговорил и на этот раз говорил долго, основательно, пусть откровения и давались ему с некоторым усилием. Андерс внимательно слушал его, поглаживая чужую руку большим пальцем, в надежде что эльф не сочтёт этот жест слишком интимным.

- Хорошо, скажу, - кивнул он убирая руку. – Я понял тебя Фенрис.
Он надолго замолчал, обдумывая услышанное и пытаясь понять, что же твориться в голове беглого раба. Сейчас Андерсу было жаль его, чисто по-человечески, хотя он и догадывался что Фенрис предпочтёт встретить её кулаком в зубы. Жалость была оскорблением для таких как он, но лишь потому что такие люди воспринимают её неправильно. В конечном счёте каким был бы мир, состоящий из людей неспособных к жалеть? Это всё, конечно, было не его дело, но…
- Эй, Фенрис, - окликнул он, слабо улыбнувшись, - всё будет хорошо…

Ещё пара глотков вина и он проверил мантию, которая как раз успела высохнуть. Натягивать на себя пыльные тряпки оказалось довольно приятно, в основном потому что они здорово нагрелись и было как будто бы сразу после глажки. Затянув пояс с сумкой и взяв посох которым он теперь осторожно ощупывал путь перед собой, он немного прошёлся по округе, привыкая, а после сообщил что готов продолжить путь. Чем раньше начнутся те пять дней, отделяющие их от свободы, тем лучше.

***

Прав был маг в отношении тевинтерца к жалости: эльф не воспринимал ее, ведь это означает, что жалеющий ставит себя выше объекта жалости, определяя последнего как заведомо более слабого. Поэтому мечник не терпел жалости к себе и не унижал ею других. Вместо этого он просто расставлял приоритеты: ныче главная задача - выжить, а нет никого более приспособленного к этому нежели беглый раб, постоянно сражающийся за свою жизнь.
- Конечно будет, - спокойно ответил остроухий, словно иное - немыслимо, продолжая мастерить вещмешок из широкого куска материи и длинного обрывка веревки. Пропустив веревку через проделанные отверстия, воин затянул скользящий узел и сложил в получившуюся сумку нехитрые пожитки и обнаруженную пищу. Если не шиковать - на пять дней растянуть вполне возможно, с водой дело обстояло бы хуже, не умей Андерс творить заклинание ледяного меча. Еще при первых встречах и совместных заданиях любопытство толкнуло имперца узнать, как же работает это колдунство. Видимо, это некая схема "свой-чужой", подобно сторожевому мабари вредящая лишь противнику. При этом иней, собранный в горсть с лезвия таял в обычную, ни чем не примечательную воду. Правда, для того, чтобы набрать целую флягу, водить по оружию, стирая постоянно нарастающий снег, придется довольно долго и чертовски монотонно, однако это лучше, чем тащить на плече всю дорогу лишний бочонок вина, особенно если он требуется для иного, например, расчистки завала, преграждающего путь на поверхность.
Собрав все горючее и взрывающееся, эльф укомплектовал предметы для достижения максимального урона и, вернувшись к очагу, понаставил несколько ящиков, сооружая укрытие. Придерживая за запястье, подвел к баррикаде лекаря, пряча за ней и, швырнув бомбу-запал, сам присел рядом со Стражем, машинально заслоняя мага плечом и рукой, невольно оказываясь слишком близко, но не обращая на это внимания. Cтоило прогреметь взрыву и разлететься бесхозным предметам, уже явно негодным к применению, как воитель подскочил, забросил импровизированную сумку на плечо и, схватив несопротивляющегося Андерса, в темпе марш-броска унесся в открывшийся проем. Чем быстрее и дальше они отойдут от лагеря, тем скорее можно будет отдышаться, а то мало ли кто нагрянет на шум.Наконец эльф остановился, выпустил ладонь отступника из своей и привалился плечом к стене, восстанавливая дыхание.

После отчаянного спринта, словно за ними гнался сам Архидемон под руку с Мередит и Данариусом, двое обреченных на сотрудничество все же разбили скромный лагерь. Магу необходимо было залечить ушибы, а эльфу - сорганизовать нехитрую трапезу и место для сна так, чтобы никакой враг не прошел незамеченным. Вяленное мясо, сыр, хлеб и вино - прямо королевское угощение в их ситуации, несмотря на скудность порции, ибо все это богатство необходимо распределить на пять дней. Покончив с едой, Фенрис велел чародею отдыхать первому, а сам уселся на пол рядом с расстеленным плащом, устроил на коленях меч и, откинув голову на прохладный камень стены, сквозь полуприкрытые веки принялся медитативно созерцать узор лириумной руды, прислушиваясь к дыханию рядом с собой.
Если бы не Глубинные Тропы, не ранение Андерса, воитель  на расстояние вытянутой руки к нему не подошел наверное, но теперь находился даже ближе, вдруг человеку срочно потребуется помощь. Возиться с отступником оказалось проще, чем ожидал остроухий, вернее, дать самому себе обещание и свято его придерживаться, как вселенской догмы, в обход общеизвестной ненависти ко всяким колдунам и правилу "выживает сильнейший". Они сюда попали вдвоем, вдвоем и выберуться - это дело чести воина и долг Фенриса перед соратником. Не перед Хоуком, как лидером и человеком, сумевшем их всех, таких разных, собрать - перед самим Андерсом, чья нынешняя уязвимость не делала целителя слабым, а почему-то включала в небольшой список "своих" в противовес всему миру. И за этих "своих", если иного выхода не будет, мечник будет сражаться до тех пор, пока сможет стоять. Хотя...кого он обманывает, одержимый лекарь уже давно в этом списке, как и остальные, кого бодрым пинком привнес в жизнь бывшего раба, подумать только, маг крови.
Фенрис, наверное, еще долго бы занимался самокопанием, если бы объект его раздумий не принялся ворочаться,что-то говорить неразборчиво и постанывать болезненно, словно ему ломают кувалдой кости - сомнительно, что лекарю снились котята. Потянувшаяся было к плечу мужчины рука, упакованная в стальной доспех, остановилась-замерла на полпути. Души спящих отправляются в Тень, маги в этом отношении очень уязвимы перед обитателями того мира. Вдруг душа Андерса не успеет вернуться в тело при резком пробуждении? Еще не хватало застрять на Тропах с демоном. Так что эльф отдернул пальцы, лишь посильнее сжимая рукоять меча: это был бой отступника и только его. Остроухий терпеть не мог чувствовать себя беспомощным, но сейчас единственное, что он мог сделать для волшебника - не мешать и надеяться, что человеку хватит сил и умения совладать с собственной ожившей преисподней.
Вздрогнув от чужого крика, Фенрис невольно поежился - он еще не слышал такого голоса Андерса. Столько неподдельного, первобытного ужаса и отчаяния... прямо как собственный голос, застрявший в ушах с ночи перерождения из обычного телохранителя в лириумного призрака, стоившего эльфу здравости рассудка.
- Твоя, - отозвался кратко мрачный воитель, укладываясь на расстеленную накидку, должную символизировать ложе. Подложив под голову ладонь, пальцами свободной руки сжал рукоять меча, - если что - буди.
Кто бы сказал, что имперец будет располагаться ко сну в непосредственной близости, прямо на расстоянии вытянутой руки, от мага - схлопотал бы ощутимую оплеуху; жизнь - стерва с весьма интересным чувством юмора. И чувство справедивости у этой дамочки, оказывается, тоже довольно извращенное, особенно что касается выставления на обзор чужих слабостей... Давящая тишина, вперемежку с темнотой Глубинных Троп и общим ощущением бега по лезвию ножа до ближайшей контрольной точки кровавых узоров по стенам, от становления которыми спасает лишь везение последнего желания перед казнью. Инстинкты и базовые императивы выживания, припорошенные паранойией и заботливо укрытые  иллюзиями изломанной психики, отпущенные на волю, не дают отдыха, откапывая труп прошлого и, как дурная служанка, преподносят на свинцовом подносе самые дикие и страшные картины жизни, что жаждется никогда больше не вытаскивать из оплетенного паутиной чулана подсознания. 
Вспышки боли, скручивающие напряженные мышцы, что кажется раздробятся кости, колдовские слова-проклятья, тело, превращенное в окровавленный холст, перо-лезвие, глубоко вдавливающее светящийся яд в истерзанную плоть. "Это просто боль. Продолжайте." Просто... сознание в шипастой клетке плена  ожившего кошмара молит об облегчении - темноте забвения... и не получает его, теряясь в осколках прошлого, настоящего, что было, что есть, что будет, всех "если бы" и "возможно". Калейдоскоп восхитительного черно-красного бреда, цепко заключившего в объятия соглашения на крови. Сейчас и всегда. Выхода нет. Выбора нет. Жизни нет. Только единственная колючая точка - агония.

Кошмары - такая вещь, что способствует только паранойе и хронической бессоннице. Чутко спавший воин ощутил касание, но видел совсем иную руку... пальцы, украшенные перстнем с массивным красным камнем, чьи острые края нередко оставляли царапины на высокой эльфийской скуле, когда жесткая кисть наотмашь била непонятливого раба. А может, магистру просто нравился вид багровых потеков на смуглой коже. И не отстраниться, не уклониться, потому что нельзя... немыслимо, невозможно... Тогда он еще не умел скалиться, вернее не знал, что такое вообще бывает в этой жизни. Волчонок... Теперь он перегрызет горло зубами, разорвет голыми руками, ударит вдвое сильнее, больнее, жестче, будет кусаться в ответ, пока сможет двигаться. Вся дикая звериная ярость в субтильной тушке экзотически украшенного эльфа - волк: гордый, злой, безжалостный. На такого уже не замахнешься безнаказанно. И карается посягательство смертью. Не больше, но и не меньше. К черту полумеры: все или ничего.
Таким Фенриса знают Хоук и компания, но заплутавшее в лабиринте прошлого вздрагивающее существо  - еще не волк, волчонок - каким его знал лишь покойный ныне Данариус, чья гнетущая душа продолжает тянуть корявые пальцы из Тени, калеча сознание пленника собственного зазеркалья. Разум, застрявший между сном и явью не успел осознать реальность и применил базовую реакцию: бей или беги. И мечник бежал, потому что вдруг забыл, что можно ответить. Дернувшись из-под касания целителя, остроухий отпрянул к стенке, вжимаясь в нее спиной, выставляя руку в защитном жесте, смотря перед собой затуманенным кошмаром взглядом.
Лишь через минуту, когда кровь перестала панически стучать в ушах, а свист из более-менее выровнившегося дыхания пропал,  бывший раб осознал, что он все еще жив, Андерс все еще слеп, а Данариус все еще мертв. Покосившись на меч, на лекаря, снова на меч и оценив расстояние, лириумный призрак метнулся вперед, подхватывая оружие и остановился напротив отступника, присел на корточки, замер, внимательно и придирчиво рассматривая его лицо на предмет... чего? Жалости? осуждения? торжества?
- Ты ничего не видел, не слышал и не знаешь, маг, - прорычал седовласый. Фенрису уж очень не хотелось, чтобы его слабость стала достоянием общественности, пусть и в лице Хоука. Особенно Хоука. Волк не настолько приручен, чтобы разделить с кем-то свой персональный ад.

Отредактировано Фенрис (2015-11-26 00:05:23)

Оказавшись один на один с неуравновешенным вооруженным противником, едва отступившим от грани истерики, любой нормальный человек проявил бы осторожность, например, стараясь держаться подальше и молчать, чтобы на него не пала волна гнева. Однако в результате лишь подтвердилось, что Андерс столь же далек от нормальности, как сам эльф - от миролюбия. Замерев, аки хрестоматийный кролик перед удавом, но не от страха, а от некультурного шока, Фенрис прикидывал - просто свернуть шею отступнику, чтобы не мучился, или ограничиться тяжкими телесными и сломать ему руку, дабы неповадно было лезть, куда не зовут.
- Ты.., - прошипел воин в бешенстве, - не смей говорить о том, чего не знаешь!
Хриплый голос аж звенел от напряжение и едва сдерживаемой ярости, которой хватило бы чтобы утопить пару десятков грешных магистров. Сомкнувшись на чужом запястье, пальцы подрагивали от чудом сдерживаемого страстного желания уничтожения - растерзать, причинить боль, раздробить кость...
- Никто из вас? Думаешь, мне нужна ваша защита? Я не настолько слаб, никчемный маг, сперва защити себя! - отбросив чужую руку, мечник скрипнул зубам, насильно заставляя себя сдержаться и не ударить целителя. Бить раненых - мало чести, но видит Андрасте, одержимый сам нарывается, будто стремится отправиться в Тень как можно скорее.
- Заткнись, Андерс, порождения тебя побери, или клянусь кровью проклятого магистра, ты пожалеешь, что тот паук тебя не сожрал.
Последнее предупреждение, ведь и так не отличавшийся терпением бывший раб уже на грани, когда никакие увещевания и толки о заступничестве не смогут прорвать багровую пелену жажды уничтожения. Зная себя, остроухий понял, что еще одно слово, и лекарю  - крышка. Это не нужно никому из них, а значит необходимо лишить спутника даже возможности сдуру что-то ляпнуть. Лучшая защита - нападение, лучший способ заставить кого-то замолчать - шокировать его, это Фенрис осознавал прекрасно. Однако ошарашить колдуна можно лишь сделав или сказав нечто неожиданное. К сожалению, слов окромя ругательств не нашлось, да и действий, не заканчивающихся летальным исходом - тоже, поэтому седовласый крепко сжав плечо мужчины, проговорил еще более низким и тихим голосом - чтобы лучше дошло:
- Если уж тебе так нетерпится отважно сдохнуть, спасая чужие души, может просто свалишь к порождениям и пожалеешь мои уши?
Все же чертовски сложно быть героем, а чувство долга - ноша довольно тяжелая. Или просто эльфу так не повезло. По всей гребаной жизни.

Отредактировано Фенрис (2015-11-26 23:53:00)

Получив довольно жесткую отповедь в ответ на предупреждение, эльф буквально завис, замирая с широко распахнутыми глазами, потому что оказалось слишком много всего, что он бы хотел сказать и сделать одновременно, ведь это все вообще не андерсово, Архидемон его побери, дело!
"Как ты вообще смеешь осуждать меня? Отступник, решивший, что он круче Круга;предавший Стражей, потому что те не любят кошек и шляются по Тропам; одержимый, потому что было скучно жить и решил поделиться телом с демоном... "
"Ты сбегал из Круга, ты знал, что МОЖЕШЬ СБЕЖАТЬ, не сравнивай нас, человек!"
"Прячешь оскал демона под наивным хлопаньем ресниц и невинной улыбкой, лжешь окружающим, открещиваясь от имени чудовища... Ты лицемер, Андерс. Я хотя бы признаю, что меня создали оружием, монстром, заточенным для определенных целей. Кто же ты, притворщик? Подумай над этим на досуге."
"Сапожник без сапог, решил поврачевать чужую душу, сперва бы со своей управился."
Однако в реальности оказалось , что воин ничего не сказал, лишь выпустил чужое плечо и, поднявшись, принялся собирать лагерь: раз уж они оба проснулись, смысла тянуть нету, а у них не так много ресурсов и времени, чтобы тратить их на экзистенциальные пререкания. Разумеется, остроухий насчет магов, которые сами виноваты в своих проблемах мнение не изменил, но в чем-то колдун прав, Фенрису пора что-то делать со своей жизнью. Вечно ждать Хоука с его приключениями на всю голову - не выход. Имперец должен самостоятельно контролировать свое существование полностью, не полагаясь даже на того, кого уважал и кто ему нравился. Если с Данариусом у его не было выбора, то теперь разве не добровольно бывший раб вручает Гаррету цепь от собственного ошейника? Проклятье! Любят же чародеи усложнять жизнь не только себе, но и всем вокруг!
- Если бы мне сказали, что единственная свобода, которую я получу сбежав - это право выбрать место, время и способ собственной смерти - оно бы того стоило, - горько усмехнулся седовласый, поправляя вещмешок на плече.

И снова маг был прав, Фенрис спал плохо, прямо скажем отвратительно, и факт того, что кто-то после этого влез в душу и потоптался там в грязных сапожищах - расположения не добавляло. Похоже, вместе с инстинктом самосохранения у волшебников атрофируется большая часть мозга, иначе не объяснишь упорные старания целителя вытряхнуть из эльфа мровоззрение, рассмотреть как следует и засунуть обратно, делая вид, что так и было. Вестимо запамятовал человек, что такое поведение как минимум невежливо, особенно когда не просят, а как максимум - прямое оскорбление, дескать вообще никчемное создание, в своих проблемах разобраться не может. Разумеется, можно было заткнуть свято верующего во благо своих действий колдуна самым доступным способом, однако тогда беспокойный Страж предъявит претензии, дескать у воина на все один ответ - кулаком в морду. Отчасти конечно это верно, но больше словесных излияний мечник просто не вынесет. Остроухий вполне осознавал, где что у него в жизни не гладко, и даже не шатко и уж совсем не валко, однако не одержимый отступник, делящий тело с порождения знают кем, вправе "открывать" зеленые глаза бывшего раба на эти банальные очевидности. Имперец собирался об этом подумать... когда-нибудь... когда не придется вытаскивать задницу собственную или чью-то еще из челюстей порождений\пауков\из-под стрел работорговцев\храмовничьих гневных взглядов и ты ды и ты пы. Посему, удержавшись от полюбовной встречи усиленного броней кулака и мажеского носа, седовласый проговорил устало:
- Андерс, закрой рот.

***

Маг помолчал мгновение после пожал плечами и выдохнул:
- Ладно, как скажешь.
Слова прозвучали почти покладисто, но на деле Андерс просто решил, что уже достаточно злил Фенриса сегодня. Надо же что-то оставить и на завтра... Если же говорить серьёзно, то ему всё ещё было неудобно за подобного рода «благодарность» в ответ на старания воина. И если единственное что нужно ему в ответ немного тишины – то это совсем небольшая плата.Всучив эльфу лежак и дождавшись, когда его упакуют в общий мешок целитель вызвался нести ношу до следующего привала. Тем более что в случае чрезвычайного происшествия отдохнувшие руки пригодятся воину куда больше чем магу.
И так, в абсолютной темноте, Андерс следовал за эльфом простукивая перед собой участки посохом, если в том была необходимость. Он прекрасно понимал, что задерживает эльфа, отдаляя от выхода и его и себя, но старался об этом не размышлять. Куда больше его занимали мысли как научиться шагать быстрее и как лучше орудовать «зрячим посохом», чтобы сэкономить время. Преодолев недоверчивость он довольно быстро научился доверять воину если тот говорил, что дорога чиста, хотя в итоге всё равно спотыкался слишком много раз. Спотыкался и злился, спотыкался и злился…
Тем временем через пару часов перед глазами Фенриса замаячил длинный, широкий тоннель заканчивающийся сломанной каменной дверью. Огромные створки были снесены с петель давным-давно и даже успели покрыться палью. За ними находилось исполинских размеров помещение, которое, судя по всему, ранее служило складом. Массивные белые ящики были здесь повсюду – некоторые остались целыми, но большинство было сломано или попросту разнесено на куски. Порождения забрали и уничтожили почти всё ценности, но явно занимались этим не очень усердно. Потому как пойдя в помещение воин мог бы увидеть сломанный ящик в углу из которого высыпались золотые монеты и драгоценные камни. По пути наткнуться на отличного качества двуручник с рукоятью, щедро инкрустированной драгоценностями, возле которого валялся переломанный на двое лук. Были здесь и клочки дорогой ткани, не уцелевшей после встречи с порождениями, и кислый запах давно сгнивших продуктов долетавший из другого конца склада. Много всякого. Но самой большой достопримечательностью была огромная, поломанная, обвешанная кишками и кольями, статуя в центре склада под которой громко храпел огр.
Именно так. У них на пути стоял спящий огр.
Когда до мага донесся раскатистый и низкий, как рычание мабари, храп, он тот час же застыл, потому что не мог учуять противника на таком большом расстоянии.
- Создатель, что это было? – прошептал он продолжая прислушиваться. Звук повторился, хотя храпа целитель в нём не признал. Скорее рык… злобный, недовольный рык…

***

В кой-то веки добившийся блаженной тишины для многострадальных ушей, эльф в меру энергично пошел вперед, засунув отданную целителем накидку в импровизированную сумку. Ну как в меру - достаточно, чтобы постукивающий по каменному полу посохом лекарь поспевал за ним, хотя гораздо проще (и быстрее) было бы просто взвалить мужчину на плечо и передвигаться с удобной для самого воина скоростью. Однако вряд ли Андерс оценит подобного рода транспортировку, так что заманчивую идею пришлось отложить. Да и носить магов на руках.. ну почти... все же перебор. Лучше уж пусть топает своими ногами и заодно вещи несет, как раз дело по способностям.
Налюбовавшись на мучения лекаря, сопровождаемые легкими ушибами пальцев ног и тихим шипением, тевинтерец с сожалением осознал, что придется самолично вести отступника, буквально - за руку, если они хотят добраться до выхода чуть раньше, нежели к началу Шестого Мора. Давече чрезмерно болтливый человек вопрошал, чувствует ли что-то седовласый, окромя гнева и злость... вполне вообще-то, например при мысли разгуливать с Андерсом по Тропам за ручку эльф ощутил неловкость, что в свою очередь порождала тот самый хрестоматийный гнев. Замкнутый, демон его побери, круг.
"Круг... интересно, как храмовники реагировали на побеги у себя из-под носа?"
Впрочем, додумать эту мысль босоногому ушастому повешал всплывший перед глазами вход в тейг. Самое мерзкое, что на карте этой достопримечательности не было указано совсем. Вот такой нежданчик. По-хорошему следовало оставить мага ждать и сходить в разведку, но так они снова потеряют драгоценное время, да и на случай засады - у Андерса есть волшба без учета расстояния и без необходимости целиться - очень удобно. Кроме того, опять же если засада и имперца прикончат без поддержки целителя - этот самый Страж после долго не протянет. Из всего упомянутого можно сделать простой вывод: помирать, так с музыкой - то есть быстро и сразу.
В общем, на исследование пошли оба. Камни и монеты, притянувшие взгляд, лириумный призрак не тронул, как и меч, не смотря на его даже ощутимую надежность - на проклятые артефакты у уже не совсем живого существа, но еще не демона был отличное чутье, прям как у Серого Стража на порождения. Так что две небольше фигурки, затерявшиеся в величии и былом великолепии помещения, тихой сапой направиличь обходить охранника затерянных сокровищ - здоровенного отвратительного огра, чей храп был не менее мерзок, чем его облик. Правда, пусть уж тварь дрыхнет, может им повезет... ан нет, не судьба.
- Тихо, - прошипел эльф, хватая Андерса и прячась вместе с ним за ближайшей колонной. Сомнительно, что чудище не заметило их появления, но игра в прятки хоть даст некоторое время воину подготовиться, - там огр. Здоровенный.
Поведав не особенно радостные новости, остроухий убрал ладонь от рта мага и чуть отодвинулся, позволяя тому нормально дышать, а не изображать часть обветшалого элемента декора, хотя все еще прижимал к колонне, как-то привычно (!) уже прикрывая собственной субтильной ударопрочной тушкой уязвимого не в меру нынче мужчину.
- Не высовывайся, - велел мечник, доставая с тихим лязгом увесистое оружие, - понадобится лечение - крикну. Если у меня не получится..., - сделав небольшую паузу, имперец мрачно ухмыльнулся, - это было не самое плохое приключение.

***

Фенрису явно было неудобно. Андерс в начале не понимал, что именно беспокоит эльфа, в конечном итоге это ведь за руку ведут его - слепой и малополезный, вечно спотыкающийся балласт. Роль выпавшая провожатому казалась почётной, но потом догадался что дело не в определённых моментах, а в ситуации в целом. Мечнику было не вполне уютно от прикосновений, вероятно они вызывали боль, но тут уж ничего не поделаешь, так попросту быстрее.
Ответ на вопрос оказался весьма резок и стремителен, из чего он тот час же сделал вывод что всё очень плохо. «Огр!? Создатель, этого ещё не хватало!» Последняя фраза и вовсе завершила мрачную картину, нарисовавшуюся в сознании, аки некая чёрная туча, повисшая в небе. Андерс хотел было напомнить мечнику что прятаться бессмысленно и сейчас огр его учует, даже рот открыл, но потом передумал и просто кивнул в ответ.
- Удачи, - прошептал маг одними губами.
В конечном счёте он был должен эльфу за всё, что он сделал… и сейчас он знал, как оплатить этот долг.
Очнувшаяся махина заморгала тупыми водянистыми глазками, поднялась и с шумом втянув носом воздух принялась расхаживать по складу порыкивая и фыркая, пытаясь отыскать ту закуску, что посмела прервать его сон.
К тому времени Фенрис уже оставил Андерса. Старательно вслушиваясь с минуту и убедившись, что эльф ушёл маг опустился на четвереньки и быстро пополз стараясь не шуметь. Фыркающий огр всё-время оставался по левую руку, он прекрасно это знал, несмотря на коварное эхо, гулявшее по полупустому залу. Описав большой полукруг Андерс глубоко вздохнул и решительно поднялся из-за ящика.
- Эй! Эй, тупая скотина, я здесь! Слышишь!? – выкрикнул маг готовя заклинание.
Фенрису куда проще будет ударить в спину, если орг отвлечётся, тем более что в его крови не было скверны - а это так же значило что тварь в любом случае рано или поздно учуяла бы мага.

***

Разумеется, тварь бы учуяла мага, особенно столь активно привлекающего к своей тушке лишнее внимание. Широкий жест напарника эльф оценил красочным ругательством и мысленно пообещал потом лично открутить эту блондинистую колдунскую башку, чтоб не выпенлривался, однако не воспользоваться случаем было бы честно сказать глупо, так что эльф метнулся вперед. Описав горизонтальный полукруг острый увесистый меч глубоко впился в плоть, почти отрубив одну ногу огру и изрядно оцарапывая вторую. Монстр взревел, припадая на пострадавшую конечность и тут бы воину запрыгнуть на загривок порождения и прикончить прямым ударом в основание черепа, но страшилище уже успело вскинуть лапищу с кривыми когтями, намереваясь отомстить человеку. Выбор снова оказался невелик, нельзя же допустить, чтобы все старания Фенриса пошли прахом, так что остроухий оттолкнулся босой стопой от мощного плеча уродца и прикрыл горе-волшебника (уже второй раз) собственным телом, роняя мужчину на каменный пол.
Увы, легкая одежда седовласого сильно уступает стандартной броне в прочности, поскольку имперец по сути настолько близко врага не подпускал - размах двуручника требует пространства. Однако здесь и сейчас времени сетовать на отсутствие хотя бы кольчуги не было. Сжав зубы, воитель стерпел полученное повреждение: увесистая лапа глубоко пропахала ему спину громадными когтями... Зато хоть чертов маг остался цел, малость в синяках, но не более того. Поморщившись, бывший раб поднялся, перехватил рукоять оружия покрепче и вложил все силы в финальную комбинацию ударов. И лишь после того, как тело поверженного огра распласталось по окрашенному в красный каменному полу, эльф пошатнулся и, тяжело опираясь на меч, направился к все еще изображавшему бревно лекарю. Лириумному призраку не помешала бы помощь, но дойти до целителя Фенрис не успел - кажись, кончилось их везение. Из бокового ответвления, скрытого очередной сюрреалистичной статуей, вывалился отряд порождений - генлоки во главе с  гарлоком-вожаком.  Наблюдавший за стремительным приближением верещавшей группы врагов мечник внезапно ясно осознал, что все, баста, отсюда ему больше некуда идти, кроме как в Тень. Но мужчина слишком упрям чтобы позволить себя просто прирезать. На чистом энтузиазме, не обращая внимания на мокрую и липкую одежду, наплевав на холод и слабость, на кровавый след, воитель принял боевую стойку. Не сдаваться. Никому. Никогда. Тренированное тело послушно выполняло доведенные почти до автоматизма приемы: слишком медленно, слишком слабо. Недостаточно. Гарлок зашел за спину, пропав из поля зрения и ... сквозной мощный удар, пробивший бок был вполне ожидаем.
"Vashedan!"
А вот пинок, стряхнувший с чужого меча тело, показавшееся самому эльфу рваной тряпичной куклой, был довольно обидным. Его не изволили прикончить, а отшвырнули, как мусор. Прокатившись по каменному полу, воин ударился о сундук с сокровищами. Отодвинув от себя ладонью высыпавшиеся драгоценные камни, мечник попробовал подняться, но руки дрожали, отказываясь подчиняться и последнее, что увидел имперец - несущийся на него генлок с большим топором наперевес.
- Asit tal-eb, - прошептал седовласый, противясь соскальзывающему в бездну темноты сознанию. Безуспешно. Лишь пальцы крепко сжали рукоять меча...
... и не выпустили даже когда чьи-то сильные, бережные руки подняли израненного эльфа и куда-то понесли, и когда уложили, тоже не разомкнулись. Не обязательно быть кунари, чтобы относится к оружию, как к части себя. 
В комнате было прохладно, наверное, камин погас. Пропустив сквозь пальцы седые жесткие пряди сидевший рядом на постели Гаррет заметил, что эльф совсем запустил свое поместье и в скором времени сам покроется пылью, аки престарелый артефакт, раз уж решил застудить их обоих. Впрочем, у коварнейшего и одновременно наивнейшего из людей было предложение, как они могут согреться... Лишь спустя несколько минут до Фенриса дошло, что Хоук не настолько податлив и бережен в поцелуе (правда, тот единственный случай, когда остроухому перепал ломоть счастья мог быть и не показательным), а еще накрывшие чужой затылок пальцы нащупали хвостик... такую прическу бородатое мажество не носило...
"Meravas"

По-хорошему, всплыв из небытия эльфу полагалось отпустить мага и вообще постараться оказаться как можно дальше, а не продолжать целовать лекаря,  словно это последнее, что он успеет сделать в этой жизни. Однако строить из себя поруганную невинность довольно глупо хотя бы потому, что инициатором оказался сам воин, к тому же, он должен Андерсу, а отплатить кроме собственной жизни ему нечем. Если же целитель воспримет эту своеобразную благодарность - тем лучше. Все равно, почти невинный поцелуй - не самое страшное или мерзкое, что доводилось делать Фенрису в своей не слишком уж долгой, но редкостно насыщенной жизни. А вот беседы в данный момент обозначались совершенно лишними, сбивая настрой и возвращая здравый смысл, что вопил на задворках сознания, дескать совсем чокнулся, душонка эльфячья, одержимые - это вам не маги крови, тут похуже дело будет.
- Как человек, предавший свои убеждения, - мрачно хмыкнул лириумный призрак, а когтистая рука на затылке колдуна не позволила тому сильно отстраниться, - заткнись, Андерс, и целуйся.
Каждый из них прятал смущение по-своему, блондин - за  неуверенной скромной улыбкой, воитель - как обычно, за грубостью. Здесь, на Глубинных Тропах, их могут искать до шестого Мора в коридорах лабиринта, а смерть поджидает за каждым углом и рассчитывать можно лишь на свои силы - полагаться только друг на друга. Забавная шутка судьбы, отправившая в путь противников, чье общение обычно сводиться к попыткам прибить друг-друга, хотя бы словесно. А теперь... теперь все острее, злее и ярче, тут нет условных танцев вокруг столпа самомнения. Есть лишь двое существ и вопрос элементарного выживания. Желательно еще сохранить рассудок после рекордно-частых прыжков на Ту Сторону и обратно. Умирать не так уж приятно.
В отличие от мягких, горячих губ невольного напарника... опасного одержимого мага... а ведь именно дух их спас, пожалуй, обоих.Разумеется, это не значит, что нужно бежать с распростертыми объятиями к каждому призраку и признаваться в вечной любви, но... возможно, только возможно, стоит дать Справедливости шанс. Хотя, сомнительно, что он это сделал бескорыстно, ведь при гибели Андерса найти еще одного идиота, что впустит в себя сущность из Тени - довольно проблематично.
Новым касанием губ мечник словно бросал вызов той оброненной магом фразы о неспособности Фенриса чувствовать что-либо, кроме ненависти и злости. Пусть теперь скажет, есть ли в жарком поцелуе ненависть и в бережном касании бронированных пальцев злость? Лучший способ отвлечься от мысли о скорейшей гибели - вышибить на задворки сознания чем-нибудь не менее ярким. Например то, что он сейчас делает. Как раз подойдет.