Даже такому книжному червю, как Дориан, порой хотелось выбраться из библиотеки и побыть в компании людей. В такое настроение невозможно становилось терпеть шум ворон их вездесущего барда-шпиона. Эти создания переговаривались на своём вороньем языке, сбивая Дориана с перевода какого-нибудь фолианта, который ему удалось найти или который он иногда выпрашивал у Инквизитора, а тот, в свою очередь, у советников. Отложив книжку, которая занимала его время и мысли в данный период времени, на верх стопки аналогичных, стоящих у ножки кресла, Дориан прошёл вдоль перил. Посмотрел, чем там занимается Солас, подумал, не пригласить ли его на разговор о вечном – о Тени, но решил в итоге, что эльф сегодня не в настроении. Как-то блекло поблёскивала сегодня его лысина, видимо, голова его и так занята тяжёлыми думами. А если начистоту, Дориану не хотелось сидеть в помещении. Из маленького окошка рядом с облюбованным им местом открывался чудесный вид – солнечно и никаких осадков. Самое время прогуляться, размять косточки, подышать свежим скайхолдским воздухом. Других посмотреть и себя, прекрасного, показать.
Прошёлся по двору туда-сюда в надежде, что развлечение само его найдёт, но чуда не случилось. Другие были заняты, а те, кто нет – не представляли для Дориана особого интереса. Он уже готов был пойти к Коулу и благодушно поотвечать на его вопросы, но мальчика-духа не оказалось на его излюбленном месте. Был велик соблазн остаться в трактире с Железным Быком и его отрядом, уж с этими громкими неотёсанными, но, стоило это признать, умелыми бойцами не соскучишься. Вот только на улице ещё полдень, негоже начинать пить в такую рань, если только на следующее утро он не рассчитывает выглядеть настолько убийственно, что ему даже не придётся прибегать к магии, чтобы напугать противников. Вот и пришлось Дориану буквально заставлять себя выйти наружу, где, к слову, он занял себя на некоторое время наблюдением за тренировкой рекрутов. Смотрел за боем гораздо дольше, чем предполагал имеющийся у него весь скромный интерес к бездушному размахиванию железяками. Но кто его обвинит в том, что он просто залюбовался тем, как обливаются потом (что само по себе омерзительно, но всё-таки очень мужественно) молодые красивые создания в доспехах, не изуродованные пока ещё встречами с настоящими безжалостными врагами.  Тем более он был тут не один, кто наблюдает, но, наверное, единственным, кто восхищается далеко не талантом махать холодным оружием. Впрочем, вскоре и это ему надоело. Очень вовремя Дориану на глаза попалось, как Инквизитор спускается по лестнице с крепостной стены.
- Как удачно, - проворковал себе под нос Дориан, без сожаления покидая своё удачное для наблюдения за боем место. Пошёл навстречу Тревельяну, перехватывая по пути его взгляд, чтобы Инквизитор ненароком не прошёл мимо, оправдываясь, что не заметил.
- Инквизитор, какой славный денёк, - поприветствовал его Дориан, как только подошёл достаточно близко. И тут же перешёл к делу: - Не составишь ли мне компанию? У всех дела. Даже бородатый увалень слишком занят для того, чтобы реагировать на мои провокации.

Инквизитор выглядел задумчивым. То, что в его голове сейчас шёл мыслительный процесс, практически оскорбляло. Кто в здравом уме, имея свободное время, может думать, а надо ли проводить время с ним, Дорианом из дома Павус! Был вариант, что Максвелл занят, но коли так, он мог сразу сказать: «сейчас не могу» и все вопросы были бы сняты. Однако  Инквизитор размышлял, и Дориану было интересно, что вообще способно конкурировать с ним? К сожалению или к счастью, ведь тогда он был бы лишь скопищем стереотипов об имперцах, Дориан не умел забираться в чужие головы. Можно было попытаться догадаться, но Инквизитор себя никак не выдавал, а то, что его взгляд на долю секунды задержался на трактире, могло быть совпадением. Или нет, и тогда Дориан готов был сменить гнев на милость, ведь он и сам минут десять назад хотел отправиться туда же. Самое время разрешить все сомнения Инквизитора и предложить пойти туда вместе, но теперь ведь было делом принципа узнать, какой выбор он сделает. Чувству собственного достоинства Дориана суждено было остаться сегодня нетронутым, Тревельян сказал, что глупо отказываться. Вот именно! Жаль, что мужчине потребовалось так много времени, чтобы понять это.
- Если пожелаешь, мы можем пойти и помешать им всем, - Дориан хитро прищурил глаза, взглянув на башню, где был кабинет и по совместительству комната командора. Догадывался он, какие у него могут быть «дела» с кузиной Максвелла. Что же касается Кассандры, то тут всё сложнее. Она с одинаковой вероятностью может до смерти избивать тренировочное чучело (но так как не слышно её яростных криков и ударов, она скорее стоит и отдыхает неподалёку) или промышлять своими серьёзными делишками в оружейной. Если Сера была вредительницей и любила розыгрыши, то Дориан предпочитал словесную «деморализацию» тех, кто, по его мнению, забавнее всего реагировал. Кассандра и Каллен входили в этот список, правда и ещё в один, а именно тех личностей, кто может и навалять, если вдруг что.  Но ведь с Инквизитором не страшно, он тут главный. Впрочем, настроение на нечто подобное не было. Наоборот, хотелось относительной тишины, а самое главное, свежего воздуха, чтобы потом опять окопаться в любимой библиотеке.
- Собеседник, с которым интересно провести время, - почему бы и не совместить, ведь если бы он хотел только лишь разговора с умным человеком, то поговорил бы сам с собой.  В стенах Скайхолда, к сожалению, не так много развлечений. Особенно это понятно, если сравнить с дворцовыми интригами в Орлее, в которые они недавно все окунулись. Тут либо поплевать со стены вниз, либо поглазеть на горы, которые, несомненно, величественны и заставляют затаить дыхание, но созерцать до бесконечности становится попросту скучно. Можно покормить лошадей и прочее, что умудрилось стать ездовыми животными, потренироваться, подоставать мать Жизель. Но всё это он мог сделать и один, а так как у него теперь появилась компания, появилась мыслишка.
- Что насчёт шахмат? Достойное нас занятие. Проигравший проставляется.

- Ты ведь понимаешь, все они рано или поздно вырастают. Их надо отпускать, - нет, Дориан не философствовал. Произносил это с улыбкой, в знак поддержки боевого товарища. И совсем немного было издёвки, самая её капелька, просто потому что это Дориан и чаще всего иначе он не может. Речь, разумеется, о детях или, как в данном случае, младших родственниках. Ни тех, ни других лично у Дориана не было, за это стоит благодарить Создателя, но ему приходилось слышать о том, как иные родители горюют о том, что надо отпускать дитятко из-под крылышка и что не всем это легко даётся. Будучи старшим, Максвелл, должно быть, испытывал ответственность за кузину. Лично Дориан считал, что она не должна быть его головной болью, потому что девочка уже не маленькая и не нуждается во вмешательстве в свои дела. Но кто такой Дориан чтобы советовать другим быть хорошим родственником, если сам он в этом провалился.
- Твоя правда, - Дориан чуть обернулся, чтобы посмотреть на башню, где работал и жил Каллен. Павус был из тех, кто может подёргать льва за хвост, но уж точно не будет глупо совать голову тому в пасть. Именно такой формой суицида и было бы вторжение в данную минуту в рабочий кабинет командора.   
- Разве инквизитору пристало сомневаться в своих силах? – подначив собеседника, маг хитро сощурился и едва вскинул подбородок. Зазнался. Дориан хорош в шахматах. Чтобы его победить, надо постараться, однако, у Тревельяна были на то все шансы. Но и раньше времени сомневаться в собственной победе Дориан не собирался, сделает это лишь в случае, если игра будет благоволить его оппоненту.  В одном Максвелл был прав. Проставляться в любом случае будет он. А что такого? Дориан здесь на птичьих правах, а вот Инквизитору вообще бесплатно наливать должны. Ну и ему заодно, если они придут вместе. Впрочем, с тех пор, как Павус присоединился к этой миссии по борьбе с Корифеем, он обзавёлся кое-каким состоянием. Уж если ему не желали продавать обратно семейную реликвию, то хоть выпивку себе и другу он позволить мог.
Согласие было получено и они неторопливо пошли к одному из любимых мест Дориана во всей крепости. Свежо, спокойно и сама атмосфера располагает к тому, чтобы напрягать мозги. Сев за стол, Дориан наблюдал за тем, как Инквизитор расставляет фигуры, заодно рассказывая о своём прошлом, той его части, что касалась этой игры.
- Твой отец – мудрый человек с хорошими методами воспитания, - Дориан сказал это не для лести человеку, которого он даже не знал лично. Всего лишь признавал чужой ум. Шахматы воспитывают тактиков и терпеливых, вдумчивых персон. Признание Инквизитора о том, что он играет с малых лет, заставляло посмотреть на него с немного другой точки зрения. Ведь поначалу Инквизитор кажется довольно взбалмошным человеком, с царём в голове, да только своим собственным. Естественно, за время, что Дориан провёл в его компании, он узнал этого мужчину лучше и увидел больше, чем вначале. Но что если (а так, скорее всего, и было) он не до конца понимает Инквизитора? Если тот воспитывался на шахматах, абсолютно каждое сказанное им слово может быть тщательно продуманным ходом, который в будущем принесёт свои плоды. Дориан улыбнулся своим мыслям. Он и не сомневался никогда, что столкнулся с нетривиальной личностью.
- С детства, - ответил, опуская взгляд на доску. Фигуры были расставлены, ему достались белые. Пешку поставил на Е4 и только тогда решил продолжить. – Возможно, и для меня они могли бы стать учебником жизни, но магические способности проявились достаточно рано. С тех пор шахматы для меня были больше отличным времяпрепровождением, а в остальное время я был занят тем, что учился не поддаваться демонам, - о чём он, разумеется, не жалел. С малых лет знал, что станет магом. Иначе быть просто не могло. Это был лишь вопрос времени. Хотя было бы забавно посмотреть на лица родителей, если бы Дориан оказался обычным мальчиком без таланта. Отец, должно быть, тут же бы покрылся сединой.
- Однако тебе всё равно следует опасаться меня, Инквизитор. Насколько ты уже должен был понять, я хорош во всём, в том числе и шахматах.

- И в чём же, кроме очевидного, сомневается наш лидер? – Дориан хитрил, смотрел прищурившись. Он был тем, кто пользуется подкинутыми возможностями спросить о чём-то. Под «очевидным» он имел в виду Корифея, выбор в многочисленных присланных в Инквизицию просьб, доверие спутникам и каждому новому пришедшему в Скайхолд человеку, да что там, каждому встреченному в тех местах, где они бывают. А кроме этого было много банальщины по типу доверия торговцам, шпионам, доносчикам, сплетням. У Максвелла, должно быть, голова пухла ото всех сомнений, что его терзали ежедневно. Возможно, он поутру даже одеться не мог спокойно: а вдруг какая-то одежда оскорбит нового высокопоставленного гостя или наоборот? Хотя должно быть Жозефина постаралась, чтобы подобный выбор у Инквизитора в стенах Скайхолда сводился к минимуму.
Инквизитор был таким серьёзным, что аж сложно было отвести от него взгляд. Ему, как обычному обывателю Скайхолда (хотя, ладно, Дориан прибеднялся, не такому уж и обычному – он тут единственный тевинтерец, к тому же, находится в непосредственной близости к главным тут людям и периодически отправляется с ними в путь-дорогу) было интересно, какие же мысли роятся в этой голове. Серьёзные, касающиеся их глобальной проблемы и кучи маленьких, или наоборот, он полностью освобождал мысли от лишнего «мусора», чтобы, когда пришло время принимать какие-то решения, он был беспристрастен к себе самому, ведь не успел надумать невесть что. Думает ли о прошлом, как было безопасно по сравнению с настоящим, или о будущем – как сделать его правильным? Инквизитор думал о чём-то, Дориан думал о том, что думает Инквизитор. Вот  он и пропустил ход своего оппонента. Точнее едва ли предал ему значение. Лишь опустил взгляд на доску и долго смотрел на фигуры, даже не замечая их. Лишь когда Тревельян заговорил, Дориан, моргнув несколько раз подряд, обрёл связь с реальностью. Тут же вскинул брови и удивлённо посмотрел на этого наглеца, что так удобно раскинулся на стуле.
- Сейчас мы доиграемся до того, Инквизитор, что я автоматически засчитаю тебе поражение, и ты будешь покупать мне выпивку неделю, а не только сегодня, - Дориан тоже откинулся на спинку, упёрся локтями в подлокотники, и сцепил пальцы рук в замок. Смотрел прямо на Инквизитора. – А ведь ещё меня обвиняют в жульничестве! – театрально возмутился, возведя глаза к небу, мол, ах, какие все жесткие, обвинять его честнейшество в обмане. – Или ты так увлёкся разговором со мной, что, кстати, совсем неудивительно, что позабыл обо всём на свете? – Дориан говорил всё это с улыбкой человека, заставшего ребёнка за какой-нибудь шалостью, но обвинял шутливо, в конце концов, это всего лишь игра. Кивнул на доску и взглядом указал на чёрную пешку, которая в обход правил оставила за собой на одну клетку больше, чем разрешается.