Раньше его пугали крепости, замки, все они были слишком похожи, не внешне, внутренне, они напоминали ему Круг магов. Всегда высокие стены, башни, темницы.  Их камни были пропитаны болью, ужасом, страхом, кровью. Их устоявшие или полуразрушенные стены служили напоминанием о всех тех, кто штурмовал их, о горестях которые пережили их жители. Скайхолд отличалась. Эта крепость словно живая дышала, бурлила, оберегала с тех пор, как в ней вновь начала кипеть жизнь. В древних стенах, в каждом камушке текла магия, она обязалась оберегать их, скрывать от тьмы, защищать. Она была рада, что больше не пустует, она заражалась надеждой своих обитателей, она пела Коулу свои песни о далеком прошлом, о тех временах, когда она оберегала других. Коулу это нравилось, она тоже хотела помогать, как и он.
Коул сидел на каменной стене над лазаретом, наблюдая за военным врачом, задумчиво постукивая пяткой о камни. Кажется, его нервозность немного уменьшилась с тех, как он оказался здесь, но недостаточно. Он все еще дергался от каждого громкого звука, все еще стоило увидеть храмовника хотелось сбежать, спрятаться, скрыться. Он не показывался храмовникам, не позволял себя видеть, ну кроме Каллена. Каллену можно. Он не станет причинять ему боль, когда-то хотел, наверное, возможно, Коул не знает точно, но не станет, хоть все еще и не доверяет. Но он доверяет Инквизитору, а если Инквизитор говорит, что Коулу можно доверять значит, его не тронут. Коул даже сам не знал можно ли ему доверять, он ведь уже предавал когда-то чужое доверие. Наверное, можно, он ведь не собирается никого предавать, он просто хочет помочь. Женщина-врач внизу внимательно рассматривала плотную паутину.
«Она не помнит как к этому пришла, в смятении, пытается вспомнить, но не может, она уже забыла, так надо… Не знает поможет или нет, но больше ничего нет, ресурсов мало, паутина крепкая, плотная, нужно попробовать. Он смотрит с недоверием, но раны болят, кровь пропитывает одежду, ткань, бинты, не хватает средств. Что же делать…»- Коул внимательно следить за женщиной и она все же решается. –« Получается… работает.. Она все еще не может поверить, но это действительно может сработать, кто мог бы подумать. Раненный успокаивается, он видит, что она делает, он знает, что она хочет помочь, подлатать, исправить ситуацию, она знает что делает. Он будет жить… Теперь всего хватит… Она справилась… Я справился…». Она поднимает взгляд вверх, Коул замирает, но женщина лишь щурит глаза, ничего не видит, не видит его. Иногда это грустно, но так правильно. Им не обязательно помнить. Коул кивает сам себе и поднимается на ноги.  Из таверны доносится голос барда. У Мариден приятный голос, он цепляет что-то глубоко внутри, оно отзывается вторя ее песням. Посетители иногда воспринимают ее как должное, всего лишь фоновый шум для болтовни, но ей все равно, Коул видит это, чувствует. Ей просто нравится петь, песня звучит внутри нее, даже когда она молчит. В ней столько историй, рассказов, легенд, они так и ждут, чтобы их услышали. Когда-нибудь она их обязательно кому-то расскажет, ей не нужна в этом помощь, Коул знал. Он тихо прошел мимо, едва разминувшись с идущей прямо на него официанткой и присел на ступеньку на лестнице позади Мариден. Ему нравилось слушать. Длинные нежные пальцы перебирали струны, а он сидел, прислонившись виском к перилам, закрыв глаза. Она снова пела про Сэру, Сэре не нравилось, ей много чего не нравится, даже Коул, особенно Коул, Коул не знал почему. Красивая песня, запоминающаяся, даже когда она заканчивается мотив все еще некоторое время играет в голове.

Отредактировано Коул (2015-02-02 22:12:55)

Коул сидел так некоторое время, зажмурившись, вслушиваясь в уже едва ли не выученную наизусть мелодию. Иногда он ловил на себе взгляды, всегда был кто-то, кому удалось мельком его увидеть, кто-то забывал сразу, кто-то через время. Всегда одинаковые подозрительные, настороженные, недобрые, недоуменные взгляды. Они словно знали, что он другой и им это не нравились. Маги опасались его, храмовники опасались его, даже простые люди опасались его. Он привык, понимал, что никто не станет доверять ему просто так, только не понимал почему, он ведь честно сказал, что пришел, чтобы помочь.  Почему им так сложно поверить в это? Неужели от так жутко выглядит, что его боятся? Советовали избавиться. Выкинуть, как надоевшую вещицу, или просто убедиться, что то, что может представлять угрозу окажется как можно дальше. Давно привык к таким взглядам, но сейчас это не так беспокоило, пение успокаивало его, помогало абстрагироваться от окружающей действительности и казалось, что он оказывался где-то совсем далеко. Мелодия укачивала его, как на волнах, убаюкивала, умиротворяла.
Коул не сразу понял, что обращаются к нему, но вот прозвучало его имя, и он дернулся, удивленно распахнув глаза, уставившись на того, кто его позвал. «Он запомнил…»- его всегда удивляло, когда удавалось зацепиться в чьей-то памяти, иногда это пугает, сбивает с толку, заставляет нервничать, сомневаться правильно ли это, а иногда отдается теплом где-то внутри. Вот как сейчас. Кто-то запомнил его, его имя, позвал его. Еще и зовет пропустить кружечку. Раньше он не понимал, что это значит, но когда-то давно Рис ему объяснил. Коул все равно не до конца понял почему «пропустить», но по крайней мере догадывался, что именно от него требуется. Есть кружка и ее нужно выпить. Это не сложно.  Но точно ли это с ним разговаривают? Коул повертел головой, проверяя нет ли рядом еще кого-то с кем мог бы говорить гном, от резкого движения шляпа съехала на бок, он поправил ее, возвращая на привычное место. Больше никого рядом, кроме Мариден, но она же Мариден.  Она точно не парень. Коул бы знал. Значит все-таки к нему. Юноша неуверенно кивнул, поднимаясь на ноги. С тех пор, как он осознал, что дух есть и пить стало не обязательно, хотя иногда все же хотелось. Странное желание, видимо вошедшее в привычку. Но это ведь было не обязательно, наверное. Может стоило сказать Варрику, что ему не нужно пить? Но он так дружелюбно улыбался, честно, искренне, во всяком случае, так казалось Коулу. Ему давно никто так не улыбался. Отказывать не хотелось, он ему нравился, он не смотрел так как все остальные, не с опаской, а просто… как если бы Коул был таким же как и все.  Хотя может быть дух всего лишь видит то, что ему хочется.  Так что он послушно поковылял в сторону свободного места.
- Здесь есть павлины? – с интересом спросил он,- Никогда не видел павлинов…  Мне про них рассказывали… - он опустил голову, вспоминая, воспоминания чужие, но он их сберег, потому что очень понравились,- Синий, зеленый, желтый, такие яркие цвета, буйство красок, диковинная птица. Поражает воображение, идет, осторожно ступает, медленно открывает хвост, как веер, красиво, ярко…  А белый, чисто белый, ослепительный как только что выпавший снег… - вновь посмотрел на неожиданного собеседника,- Ты не любишь павлинов, Варрик?

Отредактировано Коул (2015-02-03 05:37:52)

-Она смотрит по сторонам, потерянно, озадачено, немного напугано, она не думала, что Эльфинаж будет таким, ждала чего-то другого, совсем другого, ее ожидания не оправдались. Большие глаза, ясные, наивные… хрупкая, как цветок, милая как котенок, хочется погладить по макушке, или почесать за ушком, но наверное не стоит… Слишком многолюдно, она не привыкла, слишком много улиц, боится потеряться, даю ей моток веревки, на лице непонимание, плавно появляется озарение, благодарность, теперь все будет хорошо, Маргаритка… - Коул говорил тихо, практически бормотал себе под нос, рассматривая деревянную поверхность стола, разглядывая мелкие царапины, сплетающиеся в нечто похожее на узор. Он моргнул, прогоняя отголоски чужих воспоминаний. – Ты всегда помогал ей, Варрик… - он поскреб край стола кончиком пальца и осторожно, нерешительно покосился на гнома. Ему легко было сказать, что нравится другим. Он знал, что официантка любит напевать себе под нос, когда никто не слышит, знал, что Сэра любит рисовать, он оставлял ей угольки, которые нашел в одном из заброшенных домов Внутренних земель.  Вечные схватки магов и храмовников многих заставили оставить родной дом в поисках лучшего, более безопасного места… Легко было сказать, что любят другие, но не часто кто-то спрашивал, что нравится самому Коулу.  – Мне нравится помогать. Находить тех, кому плохо, больно, грустно и исправлять это. Иногда с первого раза не выходит, приходится переделывать… Но это не важно, они не вспомнят.
Официантка подошла к столу, озадачено посмотрела по сторонам и, поставив обе кружки перед Варриком, удалилась. Коул проводил ее взглядом. У нее все хорошо, сегодня никакая пьянь не донимает ее, посетители щедры, бармен в хорошем настроении, Мариден затянула ее любимую песню, хороший день… Ей не нужно его видеть.
- Да. Башне нравится показывать это, она хочет чтобы видели, то что видит она… Поделиться радостью… - Коул нервно постукивал кончиком пальца по краю стола. Отвык разговаривать, боялся сказать что-то не то, ведь тогда Варрик уйдет, он тоже будет его опасаться, тоже захочет чтобы он ушел, тогда придется заставить его забыть. Не хотелось, он добрый, он изучает взглядом, Коул чувствует этот взгляд и иногда опускает голову еще ниже, пряча глаза за шляпой. Неловко, не знает как принято себя вести в такие моменты. Варрик друг? Или он просто хочет посмотреть что Коул такое? Такое часто бывает. Вивьен его рассматривала с такой осторожностью, словно была в любой момент стукнуть его посохом, если шевельнется в ее сторону. Во всяком случае Коулу так казалось. Он не хотел, чтобы его стукнули.
- Разве можно упасть в небо? Ты этого не боишься, в отличие от других гномов тебе нравится на поверхности. Почему? Ты особенный гном?- ему были интересно, раньше не часто доводилось встречать их. В Белом Шпиле гномов не было вообще, откуда им было взяться в круге магов, если магия не доступна им, так считалось, но Коул не знал действительно ли это так. Кто выбирает, кому достается магия, а кому нет… Они говорили, что и усмиренным Тень не доступна, но они же ошибались… Все всё время ошибаются. Может и тут ошибаются? Рис говорил, что на все воля Создателя, но как выбирает Создатель? Кто он такой? Коул никогда не видел его, видимо никто не видел, но видимо ему тоже нравятся песни, ведь жрицы так часто говорят про Песнь света…  Зато в гномах были песни, где-то там, внутри, и даже когда они молчали, особенно когда молчали, их можно было слушать. Не такие песни как у Мариден, не такие как у Скайхолда, другие, необычные. Коулу нравилось.

Варрик незаметно рассматривал Коула, ну или думал, что делает это незаметно. Когда большая часть окружающих тебя людей не замечает твоего существования, каждый взгляд становится ощутимым едва ли не физически, потому что это редкость. Необычно. А может он и не скрывался, Коул не знал, иногда ему казалось,что он придумает слишком много того, чего нет. Коул старался незаметно рассматривать Варрика. Если можно назвать незаметным любопытный взгляд из-под шляпы. Она нравилась Коулу. Огромная. За ней всегда можно было спрятаться. Странная игра в гляделки. Варрик подтолкнул кружку ближе к нему и он осторожно взял ее, принюхиваясь. 
- Никогда не пробовал.- тихо сказал он то ли собеседнику, то ли самому себе, с интересом рассматривая кружку. Теплый цвет, как темный-темный мед, только жидкий, и пахнет иначе. Совсем иначе. Ему нравилась пенка, пузырьки забавно звучали, им нравилось плавать, им было весело. А потом они исчезали. Он задержал дыхание, словно собираясь нырнуть в эту кружку, и осторожно сделал глоток, выдохнул. Странно-то каааак…
- Но тебе ведь здесь нравится? Иначе ты бы ушел. Но ты здесь, ты хочешь быть здесь, разве нет? – он гипнотизировал взглядом пузырьки пенки. Они забавляли, притягивали, в них было что-то трогательно милое. И звук. Ему нравился звук. Едва слышный. Бульк. Бульк. Бульк.
- Говорящими бородами? – Коул даже от кружки отвлекся, удивленно посмотрев на Тетраса. – Они правда говорят?- наверное, он сейчас звучал не лучше ребенка, которому открывают тайну мироздания, но Коул не считал, что это плохо. Ему ведь было интересно. -  А почему у тебя нет? Я думал у всех есть, не то чтобы я видел много гномов. Но я думал это традиция. Хотя у Лейс тоже нет… но она же женщина… Женщина не обязательно… А у Блэкволла тоже есть, но он не гном… - он привык рассуждать вслух, даже когда оставался наедине с собой. Когда все время тихо возможность разорвать тишину даже собственным голосом кажется приятной перспективой. Не часто, лишь иногда.
Вопрос Варрика озадачивал, он не знал, что на это ответить. Важно ли то откуда взялся Коул, настоящий Коул, или то откуда взялся тот, кто Коул сейчас? Коул важен, настоящий важен, ведь именно из-за него он здесь, его груз, его ответственность, тот, кому он не смог помочь, то что терзало его, тот кем он стал. А нынешний Коул не так важен, его можно забыть, не важно будут ли помнить, важно продолжать помогать.
- Я не демон. - он смотрел внимательно, прямо в глаза, не попытка внушить что-то, просто кто-то говорил, что когда врут прячут глаза, а он не врал. Он сомневался, что это поможет. Особенно если он сам точно не мог сказать так это или нет. – Не хочу им быть. Они вредят. Многие говорят, что я – он, я знаю, слышал, но это не так. – нервозность усилилась, заставляя кончики пальцев подрагивать, вызывая желание покачиваться взад-вперед, это всегда успокаивало. – Я не знаю, где все началось. Я не был привязан к месту или времени, я появлялся и исчезал, а потом… Я встретил Коула, я не смог помочь ему, поэтому стал им. Я жил в Белом Шпиле… Холодные стены, мрак, тихий шепот… они прячутся, пытаясь поймать кусочки обычной жизни, пока не видят храмовники. Но храмовники придут, будет страшно, всегда страшно, нельзя чтобы застали… - Коул моргнул, вырывая себя из воспоминаний,- Извини, иногда отвлекаюсь. – он виновато посмотрел и вновь опустил взгляд в кружку с элем,- Кругов больше не стало, Шпиль был разрушен, сломан, уничтожен, кровь, много крови, много тех, кто хотел сделать больно… Там не осталось тех, кому можно было помочь и я отправился искать.

Шутка. Коул не совсем понимал, как принято реагировать на подобные вещи. Само значение этого слова оставалось для него за гранью понимания. Рис хотел было пояснить, но опустил руки, когда осознал, насколько непонимающим взглядом на него взирал собеседник.  Люди часто рассказывали друг другу шутки, они смеялись, улыбались. Интуитивно Коул догадывался, что нужно улыбнуться, но почему так…  Это было уже не таким понятным. Традиция, которую просто нужно было принимать как данность. Вот и сейчас он кивнул и улыбнулся. Ему не хотелось обидеть гнома своим непониманием.
- Этому учатся? – вопрос вырывается сам по себе и он понимает, что нужно уточнить,- Шутить. Многие это делают. Легко. Просто. Не задумываясь, так словно всю жизнь только это и делали. Истории, фразы, правильные ответы, они просто возникают в голове, бух, и уже там…. Окружающие смеются… Теплый смех… Смеются, не высмеивают, хорошо. – он осторожно поднес ко рту свою кружку и сделал еще пару глотков. Все такой же странный вкус, пузырьки щекочут язык и небо, даже щеки, забавно щекочут, пощипывают, маленькие, крохотные взрывы… Приятно отзывается внутри. Коул невольно улыбается опять, ему нравится этот щекочущий вкус, забавный напиток, непривычный, не такой как вода.
Варрик тяжело вздыхает и Коул вновь поднимает на него взгляд. Это звучит здорово. Как рыцари из сказок…  Он задумчиво поскреб кончиком пальца столешницу. Настоящему Коулу не часто рассказывали сказки, на это не было времени, нужно было выживать, прятаться, дети должны были спать к тому моменту, если бы они шумели, если бы мать тратила слишком много времени на укладывание их спать, отец мог бы разозлиться… В башне маги предпочитали другую литературу, но дети…  Он помнил, как одна чародейка собирала вокруг себя детей, когда выдавалась свободная минутка, они устраивались у ее ног, на полу в библиотеке. Храмовники подозрительно косились, но молчали. А она тихо читала им истории.
- Тяжелая книга лежит на коленях, дети прижимаются к ней, как к родной матери, ее длинные пальцы ласково поглаживают по светлым волосам самую младшую. Всегда взъерошенные волосы. Можно устроиться недалеко от них, в углу и слушать, как мелодично звучит ее тихий голос… Рыцари в сияющих доспехах, всегда появляются в нужный момент… Они всех спасут…  -Коул затих. Интересно, спаслись ли эти дети, где они сейчас? Где все? Круги пали, маги и храмовники постоянно сражаются. Взрослые вечно в борьбе, они могут, или пытаются за себя постоять… Но дети… Где сейчас та девочка со светлыми волосами, выросла ли она? Парень моргнул, возвращаясь обратно из водоворота собственных мыслей. – Верно. Мы обязательно всех спасем, мы должны. Да? Должны, по крайней мере, попытаться.- кивнул сам себе,- А ты и есть рыцарь Варрик. Бьянка поет для тебя, а ты стреляешь… Вместе вы можете попасть куда угодно. Я тоже хочу быть рыцарем… - он хмыкнул и отпил еще немного,- За пределами Инквизиции о ней много слухов, они порочат ее даже не зная, что действительно происходит. Храмовники тоже не знали, но они надеялись, что кто-то может помочь всем. Я пошел за инквизитором, потому что хотел помочь, узнать, увидеть могу ли я сделать этот тут. Узнал. Инквизиция помогает. – он кивнул в сторону сидящей троицы в самом углу, тихо переговаривающейся,- Разведчики спасли их. Они оказались между двух огней, и думали, что все кончено, но их спасли. Теперь они хотят помочь, как могут, чтобы спасли кого-то еще, спасли всех. Их вера становится сильнее с каждым днем.

Все же было что-то необыкновенное в новой жизни. Будучи духом не особо задумываешься о том, чтобы меняться. В Тени ты тот, кто ты есть, то, что ты отражаешь, то, какое у тебя предназначение. Здесь все иначе. Мир постоянно меняется, люди постоянно меняются, и чтоб быть среди них, выживать, приспосабливаться, приходится и самому немного меняться. Узнавать что-то новое, много нового. Коулу это нравилось. Он не забывал о своей главной цели, о помощи, и все же возможность научиться чему-то новому, узнать что-то манила к себе. Может это поможет ему в будущем кому-то помочь. Эта странная штука, юмор, заставляет людей улыбаться, поднимает настроение, вызывает смех, а он так приятно согревает внутри. Но Варрик говорит это врожденное. Значит не стоит и надеяться? Коул почти понурил голову, собираясь с еще большим интересом изучать трещинки на столе, как гном предложить попробовать научить. Парень резко поднял взгляд, уставившись на собеседника во все глаза, и закивал, энергично, шляпа почти сползает на глаза.
- Хочу,- сказал тихо, но еще как хотел. Он понятия не имел, что для этого было нужно, но он будет стараться, как может, любопытно, интересно, интригует.
А вот рыцарем Варрик себя почему-то не считал. Почему, Коул категорически отказывался понимать. Все дело в доспехах? Если нет сияющих доспехов то уже не настолько рыцарь как мог бы быть? А у того человека из воспоминаний были блестящие вставки в одежде. Все дело только в этом? Он хотел было спросить, но промолчал. Варрик хотел поговорить о чем-то более приятном, чем массовые спасения. О том, почему Варрику спасать людей приятным не кажется, он тоже спросит, когда-нибудь потом, если вспомнит. Мысли сменяли друг друга очень быстро, темы менялись, перескакивали, озадачивали. Подружился ли с кем-то из них? Коул задумчиво постукивал кончиками пальцев по кружке.
-Как знать, что подружился? Мне многие нравятся. Я узнаю о многих просто находясь рядом, многое, куда больше чем им хотелось бы, они успевают понравиться мне, еще до того как заметят, что я стою рядом. –Коул неопределенно пожал плечами. Ему нравилась Лэйс, разведчица, всегда старается, делает как лучше, все, что от нее зависит и даже больше, может быть незаметной внешне, намеренно, но яркая внутри, улыбается и хочется улыбнуться в ответ. Но ей не нужна помощь, Лэйс вряд ли даже знает, что он здесь.  –Ты мне тоже… приглянулся,- странное слово, но раз сам Варрик его выбрал, то наверное так надо.- Мне нравится Дориан, на него часто косятся, не такой как другие, из другой страны, не самое привлекательной для них, порой осуждают, но он другой.  Прячется за шутками, пряча грусть. Добрый, хотя и хочет показаться более… безразличным…  Считает меня чудаковатым. Сера тоже считает чудаковатым, но иначе, говорит, чудной. Злится, когда я хожу за ней, или говорю с ней. Но не так сильно, как Вивьен. Я чудаковатый?
Мариден затянула новую песню, дверь в таверну время от времени открывалась, впуская новых посетителей. Группа разведчиков вернулась с дозора, заняли свободный угол, все, кроме девушки, ушедшей к барной стойки.
- Устали,- прокомментировал Коул,- тяжелый день был, но справились. Пару кружек и перекинуться бы в карты, и можно пойти отдыхать. Завтра не их дежурство. Она не разделяет веселья… Едва не угодила в медвежий капкан. Друг помог. Злится на себя, за оплошность. Корит себя. Отвлеклась на крик, думала беда, не заметила куда идет… Раньше так не ошибалась. Давно не спала. Я могу ей помочь. Стереть, то что тревожит. Станет лучше.