Белый Шпиль остался далеко за спиной и Коул понимал, что, скорее всего больше не вернется туда, туда и не хотелось. В памяти то и дело всплывали отголоски прошедших событий. Разве можно быстро выкинуть из головы столько смертей, столько страха, ужаса, боли. Они пропитали воздух, они пропитали каждый камень некогда знаменитого в Орлее Круга Магов, а теперь… теперь то что произошло уже не исправить, ту кровь никогда не смыть. Даже спустя много лет, башня все еще будет хранить память о черных днях, когда больше никто из обитателей Шпиля не мог чувствовать себя в безопасности. Дороги Коула и Риса с Евангелиной разошлись, стоило им узнать кто он на самом деле. Он думал, что худшее, что может с ним случиться – это то, что они его забудут. Он был наивен. Всего лишь исчезнуть из памяти. Это привычно. Не сложно. Ожидаемо. Нет, хуже всего был взгляд давнего друга, когда он все понял, осознал, Коул почувствовал, как что-то внутри оборвалось, треснуло, отозвалось болью в груди. Странное чувство, не знакомое раньше. Оно ему не нравилось, мучило, скреблось о ребра. Он долго бродил улицами Орлея, и у всех на устах было одно: «Вы слышали о Белом Шпиле». Они говорили об этом беспечно, глупо, бесцеремонно, не задумываясь, что многие лишились дома. Коул пытался помогать, как мог, делал что было в его силах. Просто помогал. Других целей у него не было. Впервые в жизни он не знал куда идти, ему было не за кем следовать, и негде оставаться. Он так не любил Яму, но каждый раз возвращался в нее, там было прилично, там не было людей, в гуще людей хуже, одиноко, неприятно. Он растерялся. Все что у него было это желание помогать и он сам, а еще Коул, настоящий Коул, кусочки воспоминаний. Порой он подумывал может стоит отправиться в Ферелден, попробовать найти места, которые он видел, быть может там осталось что-то еще, что-то, что могло рассказать ему больше. Он никогда раньше не путешествовал настолько далеко. На другой конец страны может быть, но никак не в другую. Он бродил и слушал, и выяснил, что скоро отплывает корабль в Ферелден, туда он бесшумно проник. Грузовое судно, маленькая команда. Нужно было немного подождать, совсем немного и он бы оказался в нужном месте. Но, кажется, все пошло не совсем так, как планировалось. Коул не привык планировать, его планы не были рассчитаны дальше, чем на пару часов, может быть поэтому, а может потому, что никогда раньше он не путешествовал на корабле, и не подумал, что может так быть, может его просто очаровало пение моря, и он всматривался в синеву вод, впервые не вслушиваясь в чужие разговоры. Просто слушая шум, крики чаек и наблюдая за горизонтом. Если бы кому-то нужна была бы его помощь он бы почувствовал. Боль и отчаянье всегда ощутимы. И куда очевиднее, чем например тот факт, что кораблем он немного промахнулся. Совсем. Не тот корабль. Не тот пункт назначения. Не правильно, так не должно быть, только не сюда. Что все пошло не так он даже не понял, почувствовал, ощутил всем телом как каждая крупица тени в нем задрожала. Ужас, страх, боль, отчаянье, неволя, боль, вечное заточение, удары плети, крики, отчаянье, снова и снова, по кругу. Не заканчивается, не меняется. Город цепей ужаснул его, он вызывал паническую дрожь, почти что на грани истерики. Стены, статуи, цепи… Они говорили с ним, они шептали, рассказывали, что здесь было. Что было давно, что было недавно, что происходит каждый день, каждый час. Боль и страх обрушились тяжелым грузом хотелось сжаться в комок и зажать уши. Город цепей пугал. А выбраться из него пока не было возможности. Из-за шторма в Недремлющем море следующего корабля долго дожидаться и все что ему оставалось это бродить, бесконечно бродить по улицам, пытаясь делать единственное, что он умеет- помогать. Так и провел какое-то время в этом месте. Коул плохо ориентировался во времени, чужие воспоминания часто сбивали, отвлекали, путали. Но так было надо. Так он сможет помочь. Коул сидел на ящике в одном из переулков Нижнего города и слушал…