Кассандра умирала медленно.
Она всегда была воином, достойным уважения. Именно она привела его в Инквизицию, но не смогла удержать после... Каллен тяжело вздохнул, ощущая тянущую, нагнетающуюся с каждым вздохом боль во всем теле. Но эта мука стала привычной, почти такой же, как дыхание. Однако воспоминания болезненно кольнули куда-то, где когда-то была его совесть. Теперь это все заволокло красным туманом, диким, необузданным, жаждущим еще чьей-нибудь смерти.
Рыцарь-командор красных храмовников Каллен стоял в кровавом ореоле и наблюдал, как заканчивается жизнь Искательницы Кассандры Пентагаст.
Это был удар не просто в сердце Инквизиции - удар в сердце самого Инквизитора. Они сделали свой выбор, они решили, что Каллен бросил их. Но все было проще: с него хватило смертей, хватило потерь и мук совести за каждую потерянную душу. Они все были кровью на его руках, на его памяти. Он не смог спасти, не смог уберечь, не смог... Слабость, его слабость позволила всему этому произойти. Он не предусмотрел, подвел, и все, что ему оставалось, так это уйти и издохнуть в каком темном, забытом Создателем углу мира.
Душа Кассандры истлевала, а перед глазами Каллена стояло Убежище: горящее, наполненное болью и криками. Он подвел. Своей глупостью он убил всех тех людей. Если бы он был лучше, если бы он предусмотрел, если бы!.. Но теперь поздно. Слишком поздно для всего. К нему пришло осознание, что с этим не справиться. Нельзя всю жизнь противостоять тому, что больше тебя. Он пробовал, пытался, так хотел помогать, защищать, но что с этим сделали? Его предали - дважды - и на третий раз он просто не выдержал. Он держался так долго, так долго возносил молитвы Андрасте, так долго просил их помочь ему, возродить его затоптанную веру, но вместо ответа Корифей разметал Убежище, а Вестник накрыл его снегом.
Тень вздрогнула, жадно прильнула к умирающей. Багровые всполохи над храмовником отгоняли любопытные огоньки, держали на расстоянии духов, намекали демонам, что здесь нет ничего для них. Каллен склонился над Кассандрой, направил в нее всю энергию, бурлящую в нем. Мучительно, болезненно, так, чтобы она запомнила. Когда - и если - от нее здесь что-нибудь останется, это не будет "добрый дух": тот, кто пережил мучительную смерть, никогда не становится духом. Он перерождается в демона... или исчезает окончательно.
- Интересно, - оскалился Каллен, глядя на тлеющую Кассандру, - что он будет чувствовать, когда потеряет тебя? Сказать? Он будет не просто зол: он будет в ярости. Гнев захлестнет его с головой, потому что твой Инквизитор никогда не умел думать: это делали за него мы. Мы решали, кому жить, а кому умирать, когда он делал вид, что это его не касается. А ты станешь подтверждением, что касается.
Он опустился ниже, прошептал:
- Я хочу, чтобы он ощутил, что такое - настоящая потеря. И что такое настоящая ответственность. На его совести - весь мир. Что сможет он без тебя? Без всех вас?
Вихри энергии еще хранили очертания ее души, а после растворились от его удара. Всплеск красной энергии прошипел, втягивая в себя силу, оскверняя это место, отмечая маяком. Теперь ему нужно вернуться, отдохнуть. Убивать через Тень было утомительно, но он справился. Он оправдал надежды.
Корифей будет доволен. [ava]http://firepic.org/images/2015-02/17/yrm80v1tgrlj.png[/ava]

Отредактировано Каллен Резерфорд (2015-02-17 00:38:38)

Хлопья белого, кристально чистого снега тихо ложились на землю, укрывая ее светлым одеялом, успокаивая, даря тишину и умиротворение. Прохладная, морозная, но сухая зима; изо рта вырывались облака пара, а каждое слово утопало в бодрящем воздухе. Он слышал звон мечей, вскрики новобранцев, голоса купцов и дельцов, разговоры местных и крестьян, отголоски песни менестреля из открывшейся за кем-то двери таверны; среди этого шума он почти забылся, потерялся, позволяя себе на мгновение упустить мысль, цель, из-за которой он здесь.
Кривая ухмылка сменила спокойное выражение на его лице; все звуки умерли, оставив звенящее безмолвие.
Он стоял в воротах, что были распахнуты настежь. Его ждали, это очевидно, как и то, что нынешний "друг" был хорошо подготовлен, лучше других. Не зря он "пригласил" в место, откуда все началось и где все закончилось. Каллен снова усмехнулся. Нет, закончилось все для него, а для них настал новый день, страница перевернута и начата новая глава. Они просто начали все заново, а он не смог. Потому что он помнил каждого погибшего, каждого.
Его рука медленно, болезненно менялась. Кроваво-красные когти из красного лириума, из его плоти - не разобрать, когда начинается он и заканчивается этот лириум - проводят по камню стен, и пасторальная картинка стонет в агонии, занимаясь огнем, разбивая тишину криками, полных боли, страдания, мучений, агонии. Здания занимаются пламенем; на снегу появляются первые брызги крови. Без людей, без атакующих - только звуки, только последствия.
Снег медленно становится алым под его ногами.
- Я пришел принести свои соболезнования, - перебрав когтями, вперив алые глаза в эльфа, неприятно оскалился красный храмовник. Он вздрогнул; рука вновь стала нормальной, как и его облик. Каллен Стентон Резерфорд времен зарождения Инквизиции, с мягкой, слегка язвительной усмешкой на губах, положив ладонь на эфес меча, с легким пренебрежением взирает на отступника.
Но глаза его горят оскверненным огнем.
- Тяжело кого-то терять, - словно бы что-то вспомнив, грустно вздохнул мужчина. - В пылу битвы всегда возможны потери, но когда это случается внезапно, в месте, что считаешь безопасным...
Усталая улыбка.
- Это пугает, не так ли?[ava]http://firepic.org/images/2015-02/17/yrm80v1tgrlj.png[/ava]

Отредактировано Каллен Резерфорд (2015-02-17 00:38:48)

Улыбка Каллена как-то странно расползлась в стороны, из-за чего губы обнажили зубы, оказавшиеся заостренными, но еще довольно далекими от клыков нечеловеческой твари. Слова эльфа должны, обязаны были задеть его, но вместо этого он улыбался, будто вслух произнесли какую-то очень хорошую старую шутку.
- О, я всегда знал, что не только по Тени ты эксперт, - в его голосе звучало самодовольство; командор умел подмечать скрытое, ведь всегда был ищейкой, цепным псом, что способен учуять потайное, скрытое от многих глаз, но до последнего не раскрывал свои догадки, храня их где-то под суровой решимостью. Но ныне внутри него словно что-то отсутствовало. Моральные ограничители? Муки совести? Рамки, границы, кодекс чести, собственные правила - все это было выброшено, вычеркнуто, выдернуто из него с корнем. Он стал свободен. Абсолютно от всего, что его терзало и якобы делало лучше. Лучше ли? А, может, попросту загоняло в яму постоянного самоедства?
На похвалу он кивнул. Это была честная оценка достигнутого, ведь он трудился достаточно долго, усердно, оттачивая каждый осознанный шаг по Тени, каждое движение местного мира, медленно, неспешно учась не просто управлять, но подчинять Тень своим желаниям, уча правила, законы этого места.
У него всегда выходило контролировать то, что казалось неподдающимся контролю. А для полного раскрытия этого таланта, природного дара потребовалось всего немного красного.
Каллен качнулся, сделал шаг в сторону, не сводя взгляда с эльфа.
- Ты ведь не сказал им? - еще шаг; он будто обходит мага, не поворачиваясь боком, но умело передвигаясь так, чтобы не потерять из виду; в голосе звучит смешливое понимание, даже одобрение, словно бы именно на это храмовник и надеялся, рассчитывал. В кровавом взгляде виднелся дерзкий огонек.
- Они не заслуживают всей правды, не так ли? Все самое интересное ты припас напоследок.
Мужчина остановился; позади него Убежище тлело от пламени, взрывались дома; звуки утихли, и оставались следы на снегу, брызги крови, черные следы угля и гари. С неба вперемешку со снегом падал пепел, оседая серовато-белой пылью на всем, кроме Каллена, что старательно изучал этот участок Тени за непродолжительную беседу. Если найти верный подход, слабину, он сможет понять, как повлиять на отступника... и на его версию безопасного места. [ava]http://firepic.org/images/2015-02/17/yrm80v1tgrlj.png[/ava]

Ему в спину пылал пожар, а он с какой-то болезненной ностальгией взирал на окаймленный пепельным туманом силуэт церкви. Было в этом маленьком здании что-то убаюкивающее, успокаивающее его, дарующее неутешительные, но сладкие мысли, что когда-то это все было важно. Все это: борьба, споры, разговоры, решения, ответственность. А сейчас важно лишь то, кто из них сильнее, изощреннее, хитрее. Он никогда не был силен в этих гонках, схожих с Великой Игрой при императорском дворе, как не пытался хватать звезд с неба, выводя новые формулы убийств и пыток. Однако время того Каллена прошло. Нынешний рыцарь-командор в плаще с багровым подбоем был иным.
И это была их собственная Великая Игра, ценой которой была жизнь.
Некоторое время мужчина молчал, разглядывая потускневший от времени и непогоды витраж, покрывшиеся трещинами стены, покосившийся, потрескавшийся крест на крыше. То, с чего началась Инквизиция, то, чем она для него закончилась. Все это - воплощение его надежд, чаяний, желаний - пошло прахом. И прах заменил снег, а тишина - крики боли и страданий.
- Я вспоминаю, - задумчиво ответил голосом, который свойственен человеку, мыслями находящимся не здесь, не в этом мгновении. Его глаза, на какую-то долю секунды вернувшие себе чистую голубизну, смерили эльфа взглядом. Равнодушным, лишенным всяких эмоций. А после вновь вспыхнула кровь, пораженный агонией умертвия алый пламень. Умиротворенное лицо исказила очередная ухмылка. Казалось, он наслаждается этими резкими сменами настроения.
- А ты не видишь? - он обвел рукой пространство Убежища. - Все это не то, что я хочу, а то, что есть на самом деле. Но как я мог забыть.
На этих словах он оскалился, впившись взглядом в Соласа.
- Ты любишь не замечать войну, сбегая в Тень. Таить до последнего. Интересно, что подвигло тебя прийти в первый раз? И почему ты не ушел, когда была возможность?
Он знал, он что-то знал, но не говорил. Не спешил "делиться", улыбаясь, показывая свои недоклыки. Ему нравилось держать все под контролем, как нравилось наблюдать за своими бывшим друзьями. Целями. Жертвами, отданные во славу новому богу, Старшему.
- Если хочешь что-то спрятать, - он сделал паузу, прищурившись, - спрячь на самом видном месте.[ava]http://firepic.org/images/2015-02/17/yrm80v1tgrlj.png[/ava]

Отредактировано Каллен Резерфорд (2015-03-01 02:11:57)

Цепкий взгляд кроваво-красных глаз неотрывно следовал за каждым перемещением эльфа. Каллен казался частью этого мифического, дурного кошмара, вытащенного откуда-то из-под вороха приятных воспоминаний, счастливых моментов; вытащенный, будто из-под кожи, а потому царапающий куда более неприятно, чем резкие слова, попадающие в цель. Он многое, столь много слышал о себе; блуждая по снам агентов Инквизиции, собирая информацию, он слышал, видел и знал, какую славу обрел среди них.
Слабый. Жалкий. Сломленный.
Да будет так.
- Эта война началась задолго до Конклава, - с искаженной от смеси гнева, раздражения и странного, почти садистского удовольствия дарить этому священному месту вид пылающих руин, процедил, почти не разжимая зубов. Голос казался глухим, но это же Тень, поэтому каждое слово было слышно, словно сказано в самое ухо собеседнику.
Маги и храмовники. Избитая тема стольких веков. Описать и припомнить каждый случай их столкновения не хватит памяти целого поколения. Закрытые в Кругах Магов, эти вечные противники, обязанные работать сообща, умудрялись сотворять некое подобие жизни, игнорируя человечность, мораль, честь, правила. Храмовники всегда были монстрами, а маги - зверьем, что требовалось держать на поводке.
Как же ему не хотелось в это верить. Но это было правдой: той самой, неприятной, колкой, выедающей глаза своей реальностью. И он был к этому причастен. А сейчас он наконец-то чувствует себя свободным. От этой войны, где обладающие огромной силой могут призвать демонов и разрушить целый город. От этого ощущения, что любое твое неверное движение может стоить жизни целому Кругу, просто потому, что какой-то маг обиделся.
Оглядываясь по сторонам, красный храмовник остановил взгляд на том месте, где сверкнул и пропал облик целого Храма Священного Праха. Он поднял руку ладонью вверх, и на ладонь упала несколько снежинок из пепла. Вспыхнув синим огнем, что стал багровым, Каллен перевел взгляд на Соласа.
- Ты знаешь, зачем я здесь. Все еще не теряешь надежды заставить меня обернуться, увидеть, кем я был и кем стал? Хочешь попытаться все исправить?
Улыбка его выглядела нервной, словно он был не уверен в своих силах, но это было не так. Его ладонь сжалась; красно-огненный пепел сорвался вниз, упал на землю; нити красного потянулись по снегу; лужи крови, оставленные где-то там, тоже принялись расползаться, занимая собой всю белизну покрова; земля под их ногами стала красным лириумом.
Воздух стал густым и тяжелым. Красной поволокой затянуло все пространство.
- А что тебе поет красный лириум, Солас? Какие твои желания он шепчет?
Каллен растворился в этом тумане, исчезнув из поля зрения.
Убежище перестало быть самим собой, сменившись на каменные стены, преобретя высокий сводчатый потолок. На полу, под ногами эльфа, лежали растерзанные когтями и зубами, огнем и льдом тела, закованные в доспехи с символом Ордена Храмовников.
- Теперь моя очередь, - раздался его смех, исчезнувший где-то там, в длинном коридоре. - Добро пожаловать в Круг Магов на озере Каленхад.

[ava]http://firepic.org/images/2015-02/17/yrm80v1tgrlj.png[/ava]