— К сожалению, Церковь сейчас не в состоянии оплатить материалы для мантии, положенной вашему титулу, Старший Чародей. Никто и подумать не мог, что вы, такой молодой, займете этот пост.
Усмиренный портной был хуже тех тряпок, в которые облачал местных магов. Безусловно, работа юноши была очень качественной, точной, без помарок, как подабает братству формари. Однако отсутствие вкуса и хоть какого-то представления о презентабельности изготавливаемой одежды обесценивали его навыки.
— Мне не нужна алая парча. С золотыми нитями. И одеяние мне требуется в течение пары недель.
— Изготовить мантию Старшего Чародея Киркволльского Круга займет... - все настаивал портной.
— Я сделаю для тебя эскиз с подробным описанием материалов. И ты сделаешь все согласно моей инструкции.
Мальчик был индеферентен; его реакция на командный тон Эстравена была похожа на реакцию глиняного горшка от цветов. Он сопротивлялся еще некоторое время, ссылаясь на правила, пока мужчина наконец не добыл разрешение от Первого Чародея на изменение конструкции костюма.

Плавание из Орлея, казалось, уложилось в одну-две недели, хотя календари твердили иное. Конвоиры были его живым пропуском — шкипер, как только маг в сопровождении двух храмовников показался у причала, стал услужливо извиняться за беспорядок на корабле и за то, что, возможно, путешествие получится очень долгим. «Белый Кондор» действительно направлялся в Киркволл, однако собирался совершить каботажное плавание заходя по дороге чуть ли не в каждый порт на пару дней чтобы продать или купить небольшие партии товаров — ему вполне мог потребоваться целый месяц пути до Города Цепей. Эстравен сказал, что его это вполне устраивает; малая, но свобода передвижения грела его сердце.
Торжественно-мрачные Казематы отреагировали на приезд своего раба без особого энтузиазма, на первый взгляд. Никаких торжеств, никаких публичных поздравлений, только нелепое множество слухов и суеты, которые вмиг окружили новоизбранного Сеньора. Эстравен почувствовал в этих оттенках теневого негатива некоторое родство; впервые киркволльский Круг показался ему сколько-нибудь близким. И данное чувство вызывало определенные беспокойства, пошатывающие подогретые поездкой в Орлей амбиции.

— Это — ваш кабинет, Эстравен, располагайтесь. Мои «поздравления».
Предоставленное помещение было кельей; места в ней хватало лишь для того, чтобы, сидя на коленках, молиться. Безусловно, поместится и стол, и стул, и даже сундук и, возможно, сервант, но миленькая темная каморка не шла ни в какое сравнение с великолепными помещениями лидеров Монтсиммара или покоями морталитаси. Киркволльские маги вынуждены были питаться исключительно духовным, материальное было за гранью возможностей и характера местных храмовников. К помещению прилагались вещи прежнего владельца, Старшего Чародея Фарроу, пожилого коллеги из Старкхевена, помершего за пару дней до приезда Эстравена: старый запылившийся сундук, в котором старик хранил документы и драгоценные свитки по магии энтропии, также перешедшие в «наследство», дорогой старкхевенский стул с резным орнаментом и покосившийся стол. На столе виднелись следы огня; отчего-то магу представилось, что выжигали гниль, глубоко въевшуюся в неотшлифованную древесину. Катенусу очень сильно захотелось дожечь порченную мебель до конца, чтобы прекратить ее болезненное существование.
На слова храмовника, что были произнесены с особой едкостью, маг не желал отвечать. Однако по правилам киркволльского Круга, любые расходы требовали согласования с Орденом, следовательно, Эстравену необходимо было узнать, кто сейчас заведует хозяйственными делами помимо усмиренных.
— Мне однозначно нужен новый стол. К кому следует обратиться?
— Зачем вам новый стол? Этот прекрасно стоит.
Старший Чародей, закрыв глаза, медленно выдохнул; его самообладание было очень шатким в последние эмоциональные дни, ставшие будто черной полосой после грандиозного триумфа. Хотелось изморозить дерзкого рыцаря с головы до пят, но так быстро сворачивать свою чародейскую карьеру было как минимум обидно.
— Возможно, он понадобится вам? Таким мог бы пользоваться даже сам Рыцарь-Капитан.
— Ублюдок, либо бери, что дают, либо ничего не получишь. — изрыгнул храмовник из своей мерзкой пасти, скорчив недовольную простолюдинскую гримасу. В прошлом месяце этот человек участвовал в избиении особо свободолюбивого юноши, ровесника Алтеи; нарываться на агрессию столь неадекватного недочеловека было как минимум глупо.
— Хорошо. Благодарю за оказанную любезность.
Оказавшись в одиночестве посреди запылившегося кабинета, Эстравен принялся за попытки прибраться. В Казематах маги самостоятельно ухаживали за убранством своих жилых уголков, никаких слуг, как на западе, не было. Благо, бывший хозяин покинул помещение не столь давно, поэтому уборка была недолгой. Больше времени заняло изучение «богатого» наследства. Среди множества оставшихся ценных бумаг и писем, — должная часть была изъята по приказу Мередит, — Старший Чародей наткнулся на указ о прохождении Истязаний Оллир Дискейн, ученицы мастера Фарроу. Бедняжка, она, должно быть, осталась одна, ведь никаких связей в Киркволле серая мышка за все время с переезда обрести не сумела. Храмовники обходят ее стороной, побаиваются, — девочка могла не замечать этого, но в Круге давно бродят слухи о том, что она проклята, что все ее часты кошмары - это проделки демонов, и что ее немедленно следует усмирить. Последнее было очень вероятным вариантом, поскольку с Истязаниями тянули, и Эстравену часто приходилось выслушивать ворчания почившего наставника, который не желал мириться со столь неудобной репутацией своей ученицы. Что же, теперь ее можно было поздравить. Жаль только, что сам Фарроу не дожил до ее маленького триумфа.
Находиться в душной келье больше не было сил, поэтому Эстравен, отложив все бумаги, отправился на прогулку во внутренний двор. Скромную черную робу маг сменил на одежды, подаренные ему в давние времена камберлендской поездки — вычурно, неудобно, но вполне вкусно, не как у подавляющего большинства киркволльцев. Магу очень не хватало зеркала; он очень сильно оброс за время поездки и еще не посетил цирюльника, выглядел, должно быть, неважно и очень потрепанно. С другой стороны, такой внешний вид могли оценить привыкшие к грубой неухоженности ферелденцы, но последних в Казематах было очень мало.
Занятие на ближайший час нашлось само: среди каменных изваяний Старший Чародей увидел тень. Неприметную, такую, что лишена внимания окружающих, идеальный шпион. Мастер Фарроу, должно быть, часто пользовался ее силами, и она, скорее всего, очень умело вылавливала нужные слухи, не вступая с социумом в словесный контакт.
— Добрый день, Оллир.
Борода очень чесалась, и Эстравен не смог удержать свою руку за спиной, даже несмотря на то, что такой жест мог бы выдать в нем неуверенность или, не приведи Создатель, что еще. В Орлее мужчине ясно дали понять ценность каждого невербального действия — он почувствовал себя ребенком, поскольку его теоретические познания в человеческой психологии оказались невероятно скудными. Опять же, вряд ли Оллир была столь глупа, чтобы прочитать в этом обычном движении рукой что-то лишнее; вряд ли кто-либо из юных магов в Казематах вообще был способен на это.
— Соболезную по поводу утраты.

Отредактировано Эстравен Катенус (2015-04-08 13:01:34)