В очередной раз, разругавшись с Мариан на тему магов и их изоляции от всего внешнего мира где-нибудь на необитаемом острове с кучей плотоядных животных, эльф сам обрек себя на вечер в полном одиночестве. Почти. Лучшие друзья из подвала по имени «бутылка раз», «бутылка два» и «бутылка три» как нельзя, кстати, скрасили тоску. Что не говори, а уже почти парочки глотков отличного вина становилось значительно лучше. В плане того, что угрызение совести прекращались, а она сама затихала, а на свободу вырывался злобный, обиженный на всех и вся пьянчуга. К слову, первый друг уже давно встретился со стенкой, будучи высушенным до единой капли, а вот второй, так и не дойдя до половины, улетел куда-то в сторону окна. Будем надеется, что она таки встретилась с головой одного из Стражников, что уже которые сутки всё блуждали вокруг его поместья.
Услышав шум на первом этаже и медленно повернув голову на бок, пытаясь определиться между: спуститься сейчас и убить или же дождаться пока поднимутся сами. Порешив на втором и запрокидывая ноги на стол, Фенрис открыл последнюю бутылку, делая из горла сразу несколько больших глотков. Каким бы козлом не был Данариус, а вот вино выбирать он мог. Говорят, что в Пар Воллен самое лучшее вино, однако пробовавший запасы из погреба эльфа могли с этим поспорить.
Через некоторое время шаги нарушителя покоя стали слышны на лестнице. Так, всё же придется запачкать единственное не тронутое, чистое, в доме место. Лениво сползая со стула, на котором уже успел довольно хорошо устроиться, эльф оперся на рукоять меча, выжидая недоброжелателя. Однако вместо бандитской морды наёмника на фоне замелькала бородато-бандитская рожа Гаррета Хоук. Ладно бы он просто зашел в гости, проведать из чувства долга, коего не было у него, в сущности, так ещё и притащил с собой приличное количество бутылок вина из запасов лириумного воина.
- О, кто пожаловал в скоромное имение эльфа. - Усмехнувшись, эльф всё же соблаговолил приподнять свою лириумную задницу с одной просто целью – конфисковать у мага часть краденого имущества. – Неужели надоело пойло Висельника или деньги закончились, что даже хозяева выперли за дверь? – Не дожидаясь ответа и выбрав две бутылки наугад, Фенрис вернулся в исходное положение, чуть раскачиваясь на стуле. Желание вышвырнуть Хоука за пределы имения за нарушение покоя, было погашено типичной вспышкой лени, вызванной тремя или четырьмя литрами вина в его желудке. Да из всех магов, не считая Бетани, общество Хоук ещё как-то можно было перенести.
- В честь такая грандиозная попойка?

- Если собрался умирать в одиночестве, то делай это за пределами моего имения, – сделав акцент на слово «моего», эльф допил первую бутылку, так благородно доставленную в его комнату самим Хоуком. Было бы неплохо, если бы тот сгонял ещё за парочкой с самого дальнего стеллажа. Эльф уже был осведомлен, где находилось лучшее вино и какой крепости, с каких полок следует брать. 
Даже не пытаясь перебить мага, эльф любовался прекрасными узорами трещин на потолке, которые на сей момент казались куда интереснее, чем внезапный порыв мага поддержать страждущего лириумного воина в этот вечер.
- Иди к демонам со своим полусладким, – прорычав каждое слово, эльф что было сил ударил ногой по столу, не заботясь о том, свалятся бутылки с вином или нет, а вот то, чтобы Гаррет приземлился на свою пятую, было для него важнее.
- Ты мне лучше расскажи… - эльф поднял указательный палец вверх, пытаясь сосредоточиться и правильно сформулировать мысль, чтобы не получился какой-то водоворот слов, - ты маг и поддерживать магов для тебя нормально.
В следующую всё тот же секунду указательный палец направился в сторону Хоука, заранее пресекая все попытки мага начать свой диалог о том, что «бла-бла, опять ты о магах… бла-бла, ненавижу магов… Фенрис бла-бла».
– Заткнись. Даже не думай перебивать. Так вот, – вздохнув, эльф подпёр голову рукой, опираясь на подлокотник кресла. - Маги.… Почему твоя сестра помогает им, а?! Ты же на пару со своим одержимым можете устроить тут революцию. Чего они все идут за помощью к ней?
Нахмурившись, всё ещё никак не отойдя от недавней ссоры с Мариан, воин сделал несколько больших глотков, осушая бутылку больше чем наполовину. Если дела так пойдут и дальше, язык эльфа развяжется раньше, чем закончится вино в погребе. О да, несколько правил использования Фенриса в домашних условиях. Если приспичило поговорить с ушастым, то никогда не делайте это на трезвую голову. Во-первых, ответа как такового не получите, а лишь тяжелые увечья, а во-вторых, нетрезвая голова должна быть у эльфа. В режиме «all inclusive», Фенрис пожалуется вам на свою жизнь, на магов, есть даже вероятность обнять его, но тогда придётся увеличить дозу спиртного,  а если всё устроить на высшем уровне, то на этот вечер вы станете лучшими друзьями. В данном режиме все боевые техники сводятся практически на «нет», так что можете не переживать о потере конечностей и вырванном сердце.  А теперь к главному. Сейчас именно был то момент, когда Фенрису хотелось поговорить за жизнь, и пусть даже это был на голову стукнутый брат его женщины. С другой стороны, как раз с него и требовалось спрашивать относительно дел Мариан.
- Вы хоть и близнецы, но такие разные, - видимо, наличие бороды у Гаррета и отсутствие сисек, так или иначе, натолкнули эльфа на эту мысль. Прищурив глаза, эльф пытался представить малефикара в орлесианском платье с кучей рюшек и прочего барахла, но это вызвало не самые лучшие впечатления.

Закатывая глаза на очередную остроту Гаррета, Фенриса хватило разве на что на парочку хлопков в адрес исполнителя. Отвечать колкостью на колкость в споре с ним было бесполезно. Равно так же, как объяснять Мерриль о том, откуда берутся дети или что дружить с демонами самая плохая идея в мире, которая только могла прийти в самую безумную голову во всём Тедасе – долго, глупо и бес толку. Можно было попытаться, но в итоге это кончится очередным провалом. Так что в такие моменты эльф предпочитал отмалчиваться, делая до безумия задумчивый вид.
- Думаю, Мариан и с бородой смотрелась бы…. – крутя указательным пальцем в воздухе, эльф пытался подобрать наиболее походящее слово, однако мозг тщательно требовал продолжить пить, а не думать и что вообще, у  него сегодня выходной, ибо его уже успела поиметь женщина-Гаррет без бороды, – нормально.
Окончательно высушив бутылку и отставив её в сторону, где уже валялось парочка других, как доказательство того, что лириумный уже почти дошел до кондиции, когда из фазы агрессивной пьяни, он становится согласным на все безумные идеи, даже спасти магов. К слову, однажды был подобный инцидент. Эльф точно не помнил, как всё начиналось, но вроде бы там была замешана Изабела, но не суть. Грандиозный тот марш бросок вплавь до Казематов в паре с Андерсом,  чтобы освободить магов, он никогда не забудет. Он так до сих пор не может понять, каким место он думал, соглашаться на подобное, да ещё в компании с одержимым. С тех пор Фенрис свято пообещал себе, что никогда не будет пить с лекарем на пару без свидетелей. Кто знает, вдруг в следующий раз они решат прибить Мередит или ещё чего доброго подорвать Церковь.
Несколько оценивающим взглядом окинув Хоука, что самым наглым образом хлестал его запасы вина, Фенрис ухмыльнулся. Мозг Хоука, а если быть точнее обоих Хоуков просто-напросто не понимал такой просто команды как «Стоп». Правда. Скажи одному, что драться с драконом не имея специальных навыков или средств защиты глупо, так эти два безумца понесутся туда сломя головы. А затем всем побитые, покошенные и перекошенные, дружной компанией идут в Клоаку, где проводят остаток для в ожидании, как народ Андрасте, Андерса.
- «Да, ведь этот чертов одержимый не мог тогда пойти с нами, ибо у него много клиентов. Зато, как пришли Хоуки, сразу дела закончились». – Нахмурившись, топя вином то злосчастное воспоминание с попыткой освободить магов, эльф развернулся всем телом к малефикару. Однако, насколько безрассудными они не были, вряд ли случится что-то настолько же глобальное и проблемное, о чём потом будет стыдно вспоминать.
Следующие несколько часов, Фенрис понял, что он еще никогда так сильно не ошибался. Всё началось вполне себе так безобидно, не считая того, что когда они в очередной раз спустились за очередной партией красного и белого, Хоук наткнулся на чертову именную коллекцию вин Данариуса с его вином. Потом всё как по пи… Соседям и так не нравилось соседство с вечно хмурым, пьющим эльфом, так после очередного дуэтного выступления эльфа и мага на балконе, те и вовсе начали проклинать тот день, когда они сами заселились в эти дома. Естественно подобные завывания не оставить незамеченными и стражники, что обычно предпочитали ходить мимо бывшего имения Данариуса, ув этот раз как мухи, на всем известное место, слетелись, дабы в конец утолить свою жажду правосудия. Но как говорится, хрен. Первым в дома вылетел эльф с боевым криком «Вашедан», сбивая с ног бедного, ничего не подозревающего стражника. Следящим в драку ввязался Гаррет. Напомнив точно, как им удалось выиграть, но через каких-то несколько минут стражники вернулись снова, но уже с подмогой, дабы успокоить дебоширов. Следующее, что помнил эльф, так это то, как Хоук поджигал бутылки с вином, как раз те самые, где было имя его бывшего хозяина и те со свистом влетали в толпу озлобленным стражей порядка. Одержав очередную победу и подлатав раны, запасшись для верности ещё парочкой бутылочкой, парочка решила выйти в свет. Так сказать себя показать и на людей посмотреть. Действительно, парочка хорошо поддатых мужиков, отчего бы не погуляться. Погодка хорошая, полная луна, разбойники на улицах, которые как-то тоже умудрились получить от Хоука люлей, ибо Фенрис охранял бутылки.
Дальнейшие действия и лица эльф даже и не пытался запомнить, ибо уже не было смысла. Гаррет как генератор идеи водил его по всему городу, а воин вои дело только успевал ходить им, каждый раз таская с собой всё больше и больше предметов. Последний трофеем стал маленький наг в коробочке, который Хоук чуть было не надел ему на голову. Очутившись каким-то демоном возле Церкви, эльф, медленно моргающими глазами пытался рассмотреть здание, а затем своего путеводителя по Кирволлу. Чуть было, не уткнувшись в его лицо своим Фенрис подтянулся носочках, дабы глаза в глаза, так сказать, указывая пальцем на двери Церкви.
- И чо мы тут забыли? Тебе мало всего этого хлама? – Чуть шатаясь, он таки сделал пару шагов назад, демонстрируя магу честно и не особо добытые вещи. – Я… мы… - замотав головой, он сузил глаза, пытаясь сформулировать предложение. – Там же Себастьян!

Несмотря на все приключения, которые Хоук и Фенрис умудрились найти за этот вечер, эльф-таки умудрился каким-то чудом сохранить большую часть награбленного имущества - давайте называть вещи своими именами - и теперь пытался определить, что среди всего этого хлама являлось пудреницей или как там её называли. А вообще, это было крайне важно. Если ушастый и забудет про то, что натворил за сегодняшний вечер, в частности про то, что на пару с магом устроили огненную бомбардировку по стражникам, то вот те будут ещё долго об этом помнить, а значит завтра, скорее всего на рассвете Авелин попытается вытрясти из них душу и последние остатки совести, которые, скорее всего, были, сегодня растрачены на танцульки в Церкви. Единственным способом спастись, как читал Фенрис, было задобрить злобного духа правопорядка поднесением. Если не сработает поднесение, то придётся пожертвовать бедным нагом. Прости зайчик или кто ты там, но умирать в полном расцвете сил от руки женщины в броне-лифчике не особо хочется.
Завалившись в дом Хоуков и поздоровавшись кивком с Ораной, которая явно была удивлена тому, что эльф пришел в компании мага. И что? В кои-то веки, они взрослые мужики и самостоятельные. Когда хотят, когда и пьют. Ну, или как-то так.
Высыпав всё барахло из рук на стол в гостиной и наконец-то размяв свои руки, что уже порядком успели затечь, Фенрис от души прохрустелся каждой косточкой. Выбрав самую большую корочку и завалившись на софу перед камином, воин выпустил наружу нага. У бедного создания был шок. Правда, ещё не известно что стало приличной того. То ли страшный вид пьяного эльфа, то ли настолько мощный запах перегара, что всё живое в радиусе пяти метров спадало в кому, или же из-за того, что его несколько раз роняли по пути, причём с лестницы.
- Д’й лапу... - Протянув руку, эльф чуть наклонил голову на бок, выжидая ответа. - Ну, дай. - Подтягивая ладонь ещё ближе к его лицу, животное и вовсе забилось угол, смотря на него плачевными глазами. - Ну и ладн’.
Опустив уши, всерьёз обидевшись на животное, что не приняло его любовь эльф вытащил того из коробки за шкирку. Ни реакции, ни единого звука. Эта тварь просто скрестил лапы и смотрела на него, готовясь уже отправится к своего нажьему Создателю.
- Д'вай отд'дим его Ав'лин. Буд’т вмест реб'нка, - тихо хохотнув, рассматривая со всех сторон нага, эльф усадил его на колени, начиная поглаживать того. Перестав дрожать через несколько минут, видимо решив, что его жизни ничего не угрожает, эльф довольно улыбнулся. Теперь оставалось дождаться Хоука с очередной порцией бодрящего и не заснуть прямо тут.

Будь Фенрис  сейчас трезв, то, скорее всего бы начал отпираться, считая, что строить пакости, особенно любимой женщины из-за какой ссоры, возникшей по причине чертовых магов, всего лишь пустяк, но нет. Он был пьян и душе хотелось винища и зрелищ. Получив через пару минут от Гаррета первый желаемый предмет, эльф безо всякого стеснения принялся глумиться над вещами Мариан, строго следуя указаниям её брата.
Взяв в руки кусочек уголька, после чего минут пять он простоял, тараща свои большие зенки на мага, пытаясь понять, а нафиг ему тот нужен, а затем, вспомнив великую азбуку, которой его обучали, эльф принялся кривым подчерком выводить что-то непонятное. По идеи должно было получиться "Андерс - козёл", но по факту, если включить фантазию, можно было разглядеть нечто большее. Ошалев от пробегающего мимо мабари с лифчиком на голове, который судя по высунутому языку и резвому бегу, был счастлив новой обнове, воин тихо усмехнулся, возвращая обратно к своим творениям. Решив, что письменность не его, он активно принялся размалёвывать стену различными рисунками, которые приходили в голову: мабари, огонь, грудь...
Сделав несколько шагов назад, чуть было, не навернувшись на кровать, эльф прищурил один глав и с видом эстета рассматривал своё творение.
- Сыс'ки! - И ткнув пальцем в стену, привлекая внимание своего напарника по преступлению, выкинул уголь. Приступив к новой работе с большим энтузиазмом, но вскоре пришлось делить её с псом. Пёс отчаянно не хотел отдавать эльфу розовую подушку, которую Фенрис просто терпеть не мог из-за её рюшечек, поэтому он считал что просто обязан уничтожить это исчадие адом первым.
Атдай! - резко дернув подушку на себя, пытаясь вырвать ту из зубов мабари, послышался характерный треск ткани, а следом небольшой снегопад из перьев. Псина довольно, эльф не особо. В общем, поделив между собой порядком около четырёх подушек, практически полностью засыпая полкомнаты перьями, эльф стоял, чуть ссутулившись посреди комнаты с куском ткани в руках.
- Нахрена тебе платье? - Удивленно приподнимая правую бровь, эльф в оба глаза уставился на кусок ткани, пытаясь придумать, что с ним сделать. Щёлкнув пальцами и отобрав платье, расправляя его, Фенрис нахально улыбнулся. Идея пришедшая к нему в голову была безумна, но это явно стоило того.
- Одевай! - Приложив платье к Гаррету, высматривая, возможно ли вообще в теории натянуть это платье на мага. Как и ожидалось, платье оказалось на несколько размером меньше, но, как правило, что нас не ломает, то делает нас сильнее. Хотя возможно это из другой оперы, но не суть. Фенрис отдалённо помнил о том, что Гаррет и Мариан были близнецами, только у одного была борода, а у второй то, что он недавно изобразил на стене углём. Теперь эльфу хотелось узнать, как бы выглядела Мариан в платье, окажись она похожа на Гаррета.
- Бородатая Мариан... - тихо пробубнил себе под нос, уставившись на ещё один предмет в руках мага. Потеряв всякий интерес к платью, ибо свою идею относительно того, что с ним делать уже высказал, а значит, пора переходить к следующему. Выхватывая книжку из рук малефикара, совершенно не волнуясь о том, что это может быть чем-то личным, эльф отошёл назад, открывая рандомную страницу.
- Ого…  - Подняв взгляд на мага и усмехнувшись, эльф отступил ещё дальше, начиная зачитывать. Читал, конечно, он не на пять с плюсом, но буквы и слога мог связывать между собой.  - Дорогой дневник, сегодня был прекрасный день. Мы уложили целую банду разбойников, и я в тайне от брата прикупила себе новое платье. - Перелистнув на самую первую страницу, где красивым, видимо ещё детским подчерком, была выведена надпись "Милый дневничок". Отлично.
- Я же говорю, одевай! - Подыграв бровями, сделав, пожалуй, это во второй раз в своей жизни, завалился на кровать. Подложив по спину подушки, что были ещё целый и, прихватив с прикроватного столика свою бутылку вина, к которой так и е успел притронуться, эльф выдернул зубами пробку, выплёвывая ту куда-то в сторону. Устроившись по удобней и закинув ногу на ногу, совершенно не обращая внимания на мага, Фенрис продолжил зачитывать дневник своей пассии вслух.
- О, Создатель, как прекрасен принц Старкхевена. Его лицо, манеры, волосы, лук... Так вот почему она его вечно пытается затащить на задания с собой. - Фыркнув, туи же перелистнул страницу, не желая продолжать читать этот бред, начиная неторопливо попивать вино. - Смотри, и про тебя есть. Гаррет - идиот. Он в очередной раз поджёг мои волосы, хотя я растила их целый год. Стоило бы воспользоваться соседским перцем и измазать ему всё нижнее бельё, чтобы запомнил надолго. - Перелистав ещё несколько страниц и резко сев, чуть было, не поперхнувшись вином. - Она даже записала сюда нашу первую ночь! - Вытерев рот рукой и вскочив кровати, эльф уже принялся читать про себя столько пикантный отрывок, разгуливая по комнате из угла в угол. Краснея всё больше по мере прочтения, Фенрис на секунду оторвался от дневника, приводя взгляд на Гаррет.
- Ты…. Ты видел это?! – Пытаясь сообразить и как-то свыкнуться с мыслью о том, что брат Мариан был теперь одним из немногих, кто мог знать о том, что происходило ночами за дверью этой комнаты. Не дожидаясь ответа, ушастый резко вырвал страницу из треклятой книжки, пряча её в кармане штанов. - Ни слова!
Пусть даже Мариан узнает, что кто-то читал её дневник, но упоминание о подобном, не оставит в живых. Лишив дневник самого постыдного для него момента, эльф, решив и вовсе целиком от него избавиться. Но кроме как сжечь или порвать на мелкие кусочки, других идей в голову не приходило. Вернувшись в компанию к ещё полной бутылочке, эльф начал втихаря, пока Гаррет разбирался с платьем, мастерить из страничек дневника самолётики, запуская те в мабари.

Сосредотачивая всё своё внимание на самолётиках, которые выходили до ужаса неровными и как правила больше пары секунд в воздухе не зависали. Впрочем, даже если бы ему всё-таки это удалось, то мабари, что сидел рядом с эльфом, всё равно бы не дал им прожить дольше. До чего же было забавным наблюдать за тем, как пес с личиком на голове, подпрыгивал вверх и ловил горе-самолётики, прекращая те в истерзанные клочки бумаги. Не стоит считать Фенриса совсем деспотом, портящим чужие дневники почем зря. Он тщательно вычитывал каждую страницу, выбирая лишь те, на которых Мариан так лестно отзывалась об ином представителе сильного пола, в частности о Себастьяне. Решив для себя, что на сегодняшний вечер, а может быть ещё и на два подлеющих Ваэль его личный враг номер один, эльф каждый раз сопровождал запуск самолётика ругательствами на тевинтерском и кунлате.
- Чт'бы... - Напрочь забыв о том, что служило изначальной мотивацией этого поступка, воин впал в некий ступор. Затрудняясь придумать достаточно вескую причину для того, чтобы она послужила поводом портить любимое платье монны, эльф повернулся к собаке. Животное лишь наклонило голову на бок, смотря на него с высунутым языком и  глазами полных не понимая. Нахмурившись, явно не найдя в этом вдохновения на ответ, воин важно поднял вверх правую руку. - П'тому чт так нада. - Подтверждая свой ответ смачной икотой.
Так и не дождавшись своей принцессы в прекрасном платье, эльф переместился с кровати ближе к окну, открывая то, практически нараспашку. Облегчённо выдохнув, ощущая приятную прохладу на лице, он мельком пробежался глазами по ночному городу. Несмотря на их недавнюю стычку со стражами, очередной патруль, видимо новый, вышел на дежурство. До чего бесстрашные ребята. Столько их не бей, на их место всегда придёт кто-то новый.
Икнув и развернувшись достаточно вовремя чтобы застать царственную походку Хоука, которая сперва вызвал некое недоумевание, в частности от того, что платье, храни его Создатель, всё же налезло, а уже затем, когда маг начал принимать позы, стоя из себя Умницу из Красной Розы, ушастый залился смехом. Нет, лириумный засранец даже не пытался сдержаться. Обхватив бока руками, эльф уселся на подоконник, случайно сталкивая вниз стаявшую рядом бутылку вина. Через секунду послышался звук битого стекла и чей-то вопль, что вызвало новую порцию спеха. На это раз сползая на пол, не в силах стоять на ногах, вытирая выступающие от смеха слёзы.
- Ты... ты... - Пытаясь отдышаться и закончить предложение до конца, как уже даже с закрытыми глазами он видел малефикара, дорисовывая в голове ему несколько элементов, от чего становилось лишь смешнее. - Пре... пре-красен... - Подняв голову вверх и тяжело дыша, словно после долгой пробежки, эльф и опомниться не успел, как его новая Богиня, которой он теперь намеревался посвящать свои стихи, успела убежать.
- Куда ж ты, крас'тка?! - Проползя несколько метров на четвереньках и лишь достигнув кровати, Фенрис наконец поднялся на ноги, следуя вслед за Гарретом. Далеко малефикар благо ускакать не смог.
- Дэвушк, а д'вайтэ, знаком'ца. - Облокотившись на перила и подперев голову рукой, эльф пытался подавить в себе смех, стараясь строить из себя эдакого альфа-самца. Пьяными глазами, рассматривая Хоука, и если быть честным, то толком ничего не видя, ибо сейчас он больше походил не на человека, а на набор из нескольких цветных пятен - причём темное пятно в районе лица, что по идеи должно было быть бородой, его смущало -  остроухий постепенно начал приближаться ближе. Но хрен. Попытка проверить, как платье всё же умудрилось налезть на мага, провалилось, благодаря псине. Надоедливому мабари либо что-то не понравилось, либо тот что-то до ужаса важного хотел показать своему хозяину и этого не требовало отлагательств.
- Стоять! - Скомандовав и направившись вслед за убегающей парочкой, эльф только сейчас понял, насколько сильно заплетаются его ноги. Стараясь не распластаться где-нибудь по пути, он отчаянно пытался ухватиться за любую часть платья, желая вернуть своего собутыльника, ибо только Хоук мог вернуть его домой живым и невредимым в подобном состоянии. На свой страх и риск, в прямом смысле слова, набрасываясь на мага, обхватывая того где-то в районе талии и соскользну пониже ещё на несколько сантиметром, Фенрис грозно смотрел на пса.
- Моё! - Отгоняя того рукой, пока в конец не освободил заложника, и с довольным видом победителя, вскарабкался наверх, вставая своими обеими на устойчивую поверхность. – Ого… у вас даже родинки одинаковые... – Веруя в то, что близнецы всё же не так похожи, как об этом говорят, остановил своё внимание на спине мужчины, что осталась открыта. Чисто из любопытства коснувшись маленького пятна, рассматривая его практически в упор, медленно провел пальцами вверх, пытаясь отыскать по памяти, что, конечно, сейчас работала отнюдь с перебоями, ещё сходства. Закончив со спиной и оголив плечи и частично грудь, тихо шикая на мага, когда тот пытался что-то сказать, отгоняя от себя периодически пса, что не желал делить хозяина с пьяным эльфом, неожиданно подавшимся в исследователи, он уперся ненадолго лбом в плечо мага.
- Так, уже три. - Показав пальцам на родинку на плече, Фенрис взглянул в глаза малефикару, который видимо давно офигевал от подобной наглости. Закатив глаза и проверив насколько плотно прилегала ткань к телу, на мгновение он посочувствовал бедняги, однако оно того стоило. – О, Кстати... – Обхватывая его лицо обеими руками, которое смог рассмотреть отчетливей, лишь привстав на цыпочки, но даже при этом, его лоб был не выше уровня носа. – Насчёт бороды… С ней тож ничо. Хотя… - И ощутив в следующую секунду на своей ноге зубы пса, что видимо, решил отомстить за то, что у него увели добычу, эльф в конец потерял равновесия, падая на Гаррета.

Первой мыслью Фенриса при падении был только одна - встать. В том состоянии, что сейчас находился эльф, это было просто жизненно важным. Во-первых, если он не встанет, то не сможет отвесить пинка псу за подобную подставу, и он даже не посмотрит на то, что всё может закончиться ещё большими укусами и травмами (кому-то явно было мало стычки со стражниками). Во-вторых, он, так или иначе, а собирался наведаться в подвал Хоуков, дабы в очередной раз подчеркнуть тот факт, что вина в нём было меньше и по качеству то намного хуже. Хотя, это всегда можно было перенести на другой раз. Ну и в-третьих, не самое маловажное, он всей своей тушей развалился на маге, которого ещё несколько минут назад уговорил надеть женское платье. Не то чтобы эльф был особо против мягкой подстилки, что смягчила падение, да ещё и оказалось настолько теплой удобной, что это только уменьшало шансы добровольно покинуть пригретое местечко. Нет, правда. При других обстоятельствах, он, пожалуй, даже обнял Гаррета, точно подушку, и как малое дитя засопел бы на груди, даже если ему в ухо кричали, что так делать нельзя и вообще у него есть своё имение, а маги это мягкие матрасы. Комфорт превыше всего.
Пытаясь опереться на свои руки и хоть как-то перекатиться на бок, а там дальше как пойдёт, эльф сразу же обломался. Руки просто категорически отказывались поднимать вес воина, который во всём своём вооружении весил в два раза больше обычного. Хорошо, коли руки не слушаются, всегда оставался запасной вариант. Заёрзав ногами, стараясь хотя бы немного отползти в сторону, Фенрис явно чувствовал, что что-то не так, ибо ему постоянно что-то мешала и, судя по издаваемым магов звукам, тому тоже.  Пробубнив себе что-то под нос на тевинтерском, бросив свою затею после второй же попытки, предоставляя Гаррету права на то, чтобы стащить тушку эльфа с себя. Почувствовав некое движение под собой и скажем, не особо обрадовавшись этому, эльф приподнял голову вверх. Стоило бы понаглеть, сказав, что ему сейчас мешают, но, к сожалению, не тот случай. Мутным взглядом, посмотрев на мага и улыбнувшись, ушастый в очередной раз задел что-то коленом.
- Пр’сти… - и не успев порядком сказать больше ничего, а тем более сделать, Фенрис замер. Замер не в ожидании великого прекрасного, как обычно это бывает у нормальных людей, а от того, что один нетрезвый маг сейчас решил испытать на прочность свою удачу. Не каждый, однако, решится узнать, что будет, если поцеловать не менее пьяного, а если быть точным, то вообще не лыком шитым, эльфа. Обычно это могло привести как минимум к вырванному сердцу и переломам парочки конечностей, но то ли звёзды были сегодня на стороне малефикара, то ли Создатель благословил его, не известно, но ясно было одно, Хоук был счастливчиком. Отчего-то Фенрису казалось, что прерывать то, что только началось, пусть и без его согласия будет слишком опрометчиво. Да, Гаррет был одним из тех, кого он презирал и ненавидел больше жизни, но сейчас ему было тепло и как не странно комфортно. Хотел ещё немного побыть в таком состоянии, ощутить его ладонь на щеке, и пусть на утро будет стыдно и чертовски неудобно. Ещё немного. Прикрыв глаза и без всякой задней мысли или каких–либо иных побуждений, он ответил на поцелуй, цепляясь рукою за шею мужчины, притягивая того ближе к себе.

Он впервые видел Хоука таким. Усмирив гнев и гордыню, позабыв на время о вражде, сегодня они вместе и только вдвоём. Нет разногласий, обид и упрёков. Нет даже лишних слов, которые могли бы помешать. Это было странно, но эльфу казалось что так и надо, что так всё и должно быть. Есть только нежные руки, прикосновения мягких губ. И пусть они пока ещё не могут признаться в чувствах друг другу, считая их за мимолётный порыв, увлечение, которое позже исчезнет к утру, но кто знает, может, потом всё будет куда проще или же каждый из них снова предпочтёт закрыться, примеряя на себя маску смертельного противника. А пока что хотелось наслаждаться близостью, которою дарил маг.
Никогда ещё он не чувствовал столько внимания к своей персоне со стороны мужчины. Нет, Данариус был не в счёт. Тот видел в нём только идеальный предмет искусства, который нельзя было испортить. Каждую полученную рану, каждый шрам на его теле, магистр старательно удалял, поддерживая тело эльфа в идеальном состоянии. В первую очередь он делал это для себя, предпочитая проводить вечера за созерцанием своего творения и восхваляя самого себя за подобное. Эльф ненавидел это больше всего. Стоять послушной куклой напротив магистра с непроницаемым лицом, словно это было нормой, пока тот внимательно осматривал, касаясь пальцами исключительно лишь меток. Сейчас он не боялся. Глаза воина были закрыты, а его пальцы интуитивно скользили по щеке Хоука, касаясь лица одними только подушечками пальцев, чувствуя, как изменяются мышцы, то сокращаясь, то расслабляясь, чувствуя каждую мимическую морщинку, вырисовывая в памяти то, что он "видел" благодаря пальцам.
- Хоук… – беззвучно, лишь одними губами произнёс эльф, ощущая чужие пальцы на поясе. Сейчас слова кажутся пустыми. В них нет нужды, когда Хоук гладит теплыми пальцами шею эльфа, а затем проникает в его рот языком, разом поглощая все звуки. Впрочем, даже после этого эльф не собирался протестовать. Он, задыхаясь, пытается удержаться в привычной реальности, цепляясь пальцами за платье или точнее за то, что он него осталось. Верно, платье. Тогда он отдал его Гаррету просто из-за дурацкой прихоти выяснить, насколько будут похожи близнецы в одинаковых нарядах. Однако вскоре интерес эльфа от одежды быстро перерос к тому, что находилось под ней. Снять – очередная навязчивая мысль, что въелась в голову эльфа. В конечном счете, платью и так оставалось жить недолго, и сейчас пришла самая пора распрощаться с ним. Он все сильнее сжимал тонкий орлейский шёлк, что и без его усилий уже трещал по швам, превращая бывшее платье в неровные лоскутки. 
- Ужасный цвет, - как бы заранее высказал свою претензию, что все действия, сделанные им, были не беспочвенными, а скорее только из самых лучших побуждений. Заерзав под магом, Фенрису хотелось, наконец, увидеть плоды своих стараний, но чем больше эльф старался выбраться, чем жарче и неудобней ему становилось.

Это было впервые, когда Хоук предстал перед ним в таком виде. Фенрис видел жестокость и терпение мага. Видел всё, кроме этого. Эльф знал наверняка, что никогда не сможет завести крепкой дружбы с магом, даже если бы очень сильно захотел. Ему претило подобное чувство. Пожалуй, даже в самой смелой фантазии на пьяную голову он не смог бы себе представить подобного. Ни единого разу малефикар не был столь осторожным и обходительным с ним, словно боясь сломать его, как тонкую фарфоровую статуэтку, готовую рассыпаться от каждого неосторожного движения. Это оказалось завораживающим и пугающим зрелищем, ведь эльф знал, каким может быть его маг и что скрывается за маской ласки. Но как же не хотелось думать о другой стороне монеты…
Приостанавливая чрезмерно бурный потом мыслей и концентрируя всё внимание на прикосновениях мага, что уже к тому моменту не спеша исследовали его талию.  Каждое движение рук срывало шумный вздох, и казалось, что кожа плавится от каждого прикосновения пальцев, что волей-неволей попадали на  лириумные отметины. Столь приятно и успокаивающе.
Неизвестно, то ли маг почувствовал состояние эльфа, которому сейчас было жарче, чем под палящем полуденным солнцем, или же он решил так продемонстрировать, что тоже умеет красиво рвать вещи, однако, сейчас эльф готов был отблагодарить за подобное. Как только толстый панцирь его брани полетел прочь, он облегченно выдохнул. Но на это шоу не закончилось. Вслед за броней Хоук, явно получавший удовольствие от процесса, принялся рвать оставшуюся на нём одежду. Бедная его несчастная кофта и не менее несчастные рейтузы. После многострадальных вылазок, ушастый их перештопывал столько раз, сколько клиентов за год не обслуживали все куртизанки Красной Розы вместе взятые. Потеряв всякую надежду на то, что когда-либо сможет вновь сшить все кусочки воедино, чтобы это было не так сильно заметно, когда до ушей долетел противный звук рвущейся ткани. На Хоук хотя бы была не его одежда.
Переводя взгляд с лица Гаррет, что теперь не походило на расплывчатое пятно и вырисовывалось более детально и, воспользовавшись небольшой передышкой, ушастый сместил свой взгляд ниже. Во-первых, хотелось узнать, что же скрывалось под платьем, а во-вторых эльф в некотором роде интересовал тот факт, что такое и как упиралось между его ног. Если честно, забывая напрочь о втором, наверное, минут на пять как минимум, Фенрис просто молча рассматривал тело мага. Пожалуй, он бы мог понять тех дамочек из Верхнего города, что вздыхаю при виде Защитника, мечтая попасть в беду, лишь бы только тот спас их и сжал в объятиях. Что же, эльф в беду не попадал, зато вот в объятиях оказался. Накаченное тело, чуть загорелое, украшенное тонкими шрамами, отчего-то рука невольно потянулась к тому, что был на груди, касаясь лишь кончиками пальцев. Забавно, сможет ли он сохранить воспоминания об этом завтра, но сейчас хотелось продолжать исследовать его тело, дабы узнать как можно больше, хотя бы сейчас.
Счастья, как известно, миг короткий. Протестующее упираясь руками в бока Хоука, желая увидеть чуть больше, чем было и, пытаясь его немного отодвинуться, эльф уворачивался от его губ, подставляя под них шею и лицо. Мало, всего этого было катастрофически мало. Даже со снятой одеждой всё ещё было жарко, а упиравшееся между ног эльфа нечто твердое, вызывало пока лишь желание отодвинуться. Осторожно приподнимаясь на дрожащих руках и столь же аккуратно переводя сперва одну руку на шею мага, а второй цепляясь за его спину, дабы снова не оказаться на полу, эльф прижался плотнее. Даже в таком положении Хоук был чуть выше его. Разрывая поцелуй и не давая ничего сказать Гаррету или снова возобновить ушедшее, эльф мягко коснулся его губ, как некогда тот касался его. Упираясь носом в шею мужчины, переводя дыхания, пальцы вновь заскользили по накаченному торсу, очерчивая выступающие мышцы и тонкие серебряные линии шрамов, ведя до самого основания живота. Наткнувшись на ту самую проблему и самой, что ни есть лютой ненавистью Фенрис выдернул ко всем демонам чертову пуговицу. Дальше все было куда проще.  Сильнее обхватывая тело мага, Фенрис дозволил себе улыбнуться. Сейчас он был по-настоящему счастлив. Ему не хотелось больше двигаться или что-то ещё делать, ему нравился тот маленький мир, где он был с Хоуком.  Теплый и уютный. Но пальцы сами двигались, скользя по спине, стаскивая последнюю целую вещь, а губы покрывали шею мимолетными поцелуями.

Всё происходящее сейчас казалось одним длинным и приятным сном. Пальцы, скользящие по лириумным узорам на голом теле, горячее дыхание, обжигающее кожу и сам Хоук... Слишком близко, слишком быстро, всего сейчас было слишком много, но, несмотря на этой хотелось большего. Он никогда не ощущал себя столь жадным. Возможность обладать кем-то, пусть даже на короткий отрезок времени... даже в самых смелых мечтах, он не мог такого себе позволить. Хотя нет, не так. Он не позволял себе даже допускать подобной мысли по отношению к Гаррету. Он был чужаком, магом крови, достойным только одной участи. Он - единокровная копия той, которой он отдал своё сердце, а сейчас так безнаказанно впускал в него ещё одного человека, разделяя с ним одно ложе.
Нет, определенно, то был сон. Странный, но такой манящий. Действительная реальность не была столь благосклонна, чтобы позволить допустить нечто подобное. Хоук бы никогда не стал бы целовать того, кто не единожды грозился вырвать ему сердце, он бы не стал посягать на то, что принадлежало не ему, что находилось под запретом, он бы не касался так чувственно тех мест, к которым эльф не допускал никого. Как много этих «никогда», но всё же, сейчас он как никогда ощущал, насколько страстным может быть маг. Его маг.
Уверяя себя в том, что на утро он проснётся где-то на полу в полном одиночестве и с ноющей болью в груди, Фенрис всецело отдавался тому наваждению. Никто не узнает, никто не расскажет об этом. Тот маленький позорный сон с наивной мечтой останется в его памяти, похороненный в самом дальнем уголке.
Извиваясь в руках мелефикара, реагируя на каждое его движение, точно боясь упустить хотя бы малую частицу той нежности, которая не повториться больше некогда, эльф наслаждался каждым моментом, каждым движением и вздохом мага. Его пальцы – те, которые привыкли убивать, которые почти каждый день омывались кровью врагов, сейчас казались нежными, дарящими любовь, утешение и небольшую надежду на спасение в страстном забвении, которое Фенрис придумал для себя. Он стонал. Тихо, нарочно не позволяя наваждению услышать нотки слабости в собственном голосе. Но оставаться полностью безучастным не было возможности. Толчок… и ещё один… Наслаждение, тягучее, словно патока, и такое же сладкое медленно расплывалось по телу, полностью окутывая его. Ещё толчок. Не было ни боли, ни страха. Лишь ощущение того, как чужая плоть скользит по твоей, заставляя инстинктивно приподнимать бёдра, покачивая ими в ответ. Хватило совсем немного, дабы податливое тело пробила дрожь. Последние волны наслаждения, казалось, проникли даже в самые отдалённые уголки сознания. А дальше… дальше было спокойствие и размеренное дыхание Гаррета у самого уха. Усталость заняла своё законное место, медленно погружая эльфа в сон.

Утро добрым не бывает. Фенрис это понимал как никто другой: голова гудело, тело болело, а во рту пересохло настолько, что он был готов опустошить весь свой подвал разом, если  от вчерашнего, судя по ошущениям, так хоть что-то осталось. Первой мыслью эльфа после пробуждения была...никая. Он вообще не хотел думать, просто лежать амбой и радосться тому, что алкогольная зпвисимость не сотворили с ним в очерднойраз чего плохо. Да, тот заплыв до Казематов оставил глубокую рану в его сердце.
Открывать глаза и шевелиться категорически не хотелось. Возникала навящевая идея оставаться в подобном положении до конца дня и пусть Марианы, не Марианы, сегодня он точно не дееспособен. Единственное, что сейчас его больше всего радовало в жизни это ощущение чего-то холодного под собой. Несколько литров вина в желудке и хмельная голова, так и не удосужились донести его тело до кровати, а вырубили где-то по пути. Впрочем, не так важно где, главное, что холод доставляло ему удовольствие.
Тяжело вздохнув, ощущая некую тяжесть в груди, Фенрис поморщился. Не то чтобы дышать было сложно, однако это мешало. Доспехи обычно так не давали, а значит либо эльф решил прикрыться чем-то, либо что-то накрыло его. Наплевав на все возможные варианты, он просто попытался столкнуть с себя это, чтобы перевернуться на другой бок, но тщетно. Пальцы упирались во что-то мягкое и теплое и, судя по тихому сопению, которое он услышал только сейчас, живое. А вот это становилось интересней. Медленно открыв глаза, дабы те не начали слезиться, эльф мучительно простонал. Нет ничего хуже, чем просыпаться после бурного запоя. Хотя, нет, есть. Просыпаться в Висельнике после бурного запоя. Эль там был паршивый, зато в голову бил так, что хотелось добровольно свернуть себе шею и не мучиться. После нескольким попыток проморгаться, воин всё же смог рассмотреть лежащее на нём тело. Сперва это вызвало недоумение, после протерев глаза и несколько раз, порядком встряхнув головой, дабы проснуться, это уже вызывало некую панику. В эту секунду больная голова решила всё же немного поработать. Ох, Создатель, пытки хуже придумать нельзя. Так, вот он один сидит в своём имении и в очередной раз страдает из-за ссоры, вот туша Хоука вваливается к нему и безнаказанно опустошает его запасы, а затем... затем всё темнеет и наступает утро. На этой печальной ноте хронология событий вчерашнего дня полностью обрывается. Уставившись в потолок с некой тревогой о том, могло произойти нечто плохое, он только сейчас заметил, что находился в доме Хоуков. Это вызывало ещё большую панику, ибо, если они тут, значит, рядом находилась и Мариан.
После нескольких попыток столкнуть с себя Хоук, что увенчались успехом, эльф наконец-то смог перевернуться, прикладывая руку к больной голове. Так, теперь необходимо было свалиться отсюда раньше, чем кто-то из обитателей дома заметит очнувшееся тело эльфа. Он знал наверняка, что Мариан устроит целый разбор полетов относительно его алкогольной зависимости, но меньше всего хотелось это выслушивать именно сейчас, именно в таком состоянии.
Приподнявшись и замерев на месте с минуту, а то и две, созерцая свою наготу, эльф ощутил легкий холодок по спине. Переведя взгляд на Хоука, на котором было ничуть не больше одежды, Фенрис окончательно проснулся. Мозг категорически отказывался вспоминать, что вчера произошло и как они умудрились дойти до подобного. А то белое и липкое на его теле.... Нет, лучше об этом  думать. Мысли, как правило, до хорошего не доводят, а с его паранойей и подавно.
- Хоук!? – Сказав это достаточно громко, чтобы его напарник по несчастью мог услышать, эльф начал будить того. Оставалась слабая надежда на то, что маг со своей магией мог помнить о вчерашнем.