Коул не задумывался, не сравнивал никогда у кого связь с Тенью сильнее. Она просто воспринималась как нечто очень близкое, совсем рядом, хотя и не такое доступное, как кажется. Но если это срабатывает с мыслями, может сработать и так, как это хочет использовать Солас. Коул не был против, особенно если это правда может помочь Сере. Коул стал напротив, как и просили, прикрыл глаза, опуская голову, прислушиваясь, внимания, пытаясь нащупать хоть что-то. Вначале не было ничего. Ничего такого. Привычные образы чужого прошлого, грустные, горькие, чертово печенье и гнусный пекарь, изюм… Он просто ждал и слушал, пока что-то вдруг не изменилось. Повеяло могильным холодом, по коже пробежали мурашки, заставляя парня обнять себя руками. Ему не нравилось, совсем не нравилось, плохо, очень плохо, жутко, страшно. Страх топит, заставляя захлебываться, затягивая в водоворот пугающих эмоций. Тишина резко сменяется душераздирающими криками, так много, такие громкие, что практически оглушают, не хочется это слушать, это неправильно, вся его сущность бьется в желании унять чужую боль, но он даже не понимает откуда она идет, ее слишком много. Болезненные стоны, всхлипы, снова стоны, кто-то снова разрывается криком, и Коулу становится дурно, он зажимает руками уши, но это не заглушить, они звучат в голове.
- Крики, они все кричат, просят помочь, умоляют, так больно. «Пожалуйста, не надо, хватит… помогите…»
Он старается сосредоточиться, в этой какофонии сложно найти нужный голос, они заглушают своими воплями, или это только кажется? Становится еще холоднее.
- Холодно и темно…- никаких образов, лишь крики во мраке, от которых кровь стонет в жилах. Он слышит, как о каменные стены скребутся ногтями, ломаются, захлебываются слезами. И, наконец, нужный голос. Низкий, мужской… Сложно не отвлекаться, но нужно, приходится взять себя в руки. Коул кусает губы до крови, пытаясь сконцентрироваться, сложно, слова не сразу обретают форму, не сразу удается распознать.
-Вернись ко мне… вернись… вернись, освободи меня… я так скучаю, вернись ко мне… я жду тебя, я знаю ты вернешься…. Только ты можешь освободить меня… - Коул говорит тихо, все так же зажимая собственные уши, словно надеясь, что это поможет ему заглушить чужие отчаянные крики и стоны. Не помогает, совсем не помогает, как только он замолкает они, словно, становятся громче и чуть затихают, когда он вновь начинает говорить. Заискивающе, повторяет одно и то же, уговаривая, умоляя, упрашивая вернуться.
Коул открыл глаза, отшатываясь от всего этого, мысленно захлопывая дверь на ту сторону, как если бы была такая дверь. Они замолкли, но отголоски чужой мольбы все еще стоят в ушах. Он нервно бродит по комнате, пока не забивается под стенку рядом с диваном, в странное подобие угла, не так просто найти угол в круглой комнате. Обнимает колени, едва заметно покачиваясь. Не нравится, совсем не нравится, почему он ищет Серу, зачем она ему, можно ли это исправить? Вопросов много, но задать их он пока не может, все еще потряхивает.