Поездка в Орлей должна была стать неким свежим глотком воздуха в душной жизни за стенами Скайхолда. На несколько дней постараться забыть о том, что творится в мире и провести их как обычный человек. К счастью не так много народу возжелало отправиться за компанию, однако вся оставшаяся часть решила поступить иначе.
Не успел Тревельян и ступить пару шагов из своей комнаты, как ему на руки упала горсть исписанных аккуратным подчерком бумаг с указанием всего необходимо для нужд Инквизиции и не только. Он долго окидывал сомнительным взглядом Жозефину, которая всем своим видом говорила о том, что "пудра и румяна, тоже весьма необходимые вещи в борьбе с Корифеем". Он не стал спорить, ибо то было бесполезно. Уже, будучи на корабле, внимательно изучая каждый листок, он ощущал себя посыльным или, скорее, курьером, которого отправили в Орлей только ради покупок. Не сложно было догадаться, что большая часть всего этого списка принадлежала госпоже послу и мадам де Фер, хотя что-то подсказывало, что Кассандра и Лелиана, да чего так, вся женская часть Инквизиции приложила к этому куску пергамента свою руку.
По прибытию в порт союзники разбрелись по разным сторонам – у каждого были свои интересы и мысли о том, как бы получше провести свой выходной, вдали от вечной возни и суеты. Максвелл мысленно только позавидовал счастливчикам, свободно разгуливающим по городу. Взяв с собой пару подручных, которым на деле предстояло исполнять роль носильщиков, поочередно ходил от магазина к магазину, вычёркивая из списка необходимые товары. Казалось, что этот день никогда не закончится, а когда они вернуться в Инквизицию, то до конца своей жизни больше не согласиться «прикупить парочку вещей в Вал Руайо» и  даже на милые хлопанья глазок Монтилье не поведется.
Облегченно вздохнув, когда все руки были заполнены различными цветными свертками, пакетами и коробками, а ноги с трудом удерживали тяжесть переносимых вещей, Инквизитор с небольшим отрядом устроиллся на веранде у летнего кафе. Хотелось всё бросить и просто сказать, что внезапно все товары в Орлее закончились и ничего кроме бумаги, чернил и перьев там нет. Шумно втянув воздух ноздрями, Тревельян уже в который раз рассматривал список, где еще оставалось парочка неотмеченных заказов, но то были мелочи. Однако тащиться и дальше с подобным грузом было чистым самоубийством. Отдав распоряжения вернуться на корабль, игнорируя любые разговоры о том, что Кассандра оторвет им голову, если с Инквизитором что-то случится, он, наконец, смог остаться один.
В столице жарко, но, несмотря на погоду, народ толпился на улице, рассматривая пестрые вывески магазинов и попивая холодные напитки в кафе. Как всегда Вал Руайо полон жизни в любое время года, невзирая даже на политическую обстановку на всем материке. Замечая на себе несколько любопытных глаз, Тревельян старательно их игнорирует. Стоило бы давно привыкнуть, но он не может. Взгляды здешних людей как ножи, смиренно ждущие неверного шага и падения вниз, дабы озираться над тобой сверху вниз своими лезвиями. К слову об этом…
Глубоко вдыхая, он прибавляет шаг и следует дальше, скрываясь в небольшом переулке. Очередная вереница уличных лавок, где в отличие от изысканных магазинов, товар был не столь высокого качества, но даже среди подобного барахла можно был отыскать что-то стоящее. Максвелл неторопливо обхаживает, осматривает каждый выставленный предмет пока его взгляд, обычно падкий на всё, что неровно лежит, не натыкается на книгу. Обложка из красного бархата немного осыпалась, углы потерты, название самой книги, по страницам видно, что её не раз перечитывали, но выведенное золотыми буквами еще можно было различить на алом фоне. Он помнил эту книгу. Осматривая её со всех сторон, сняв с руки перчатку, его пальцы пробежались по пожелтевшим от времени листам. Занятно, он до сих пор помнил голос сестры, неторопливо читающий ему сказания Тедаса, словно это было вчера.
- Я беру её.
- Вы знаете это очень старая книга и…
- Оставим излишества, – закрыв книгу одни хлопком, он сунул её к себе под руку. Она уже была его, несмотря ни на что. – Просто назовите её реальную цену.
Продавец лавировал между вариантом продать эту древность подороже или назвать реальную цену, ведь во всем мире не столько много полоумных дворян коллекционирующих хлам из прошлого. Максвелл выжидающе смотрел на продавца томным взглядом, приподнимая подбородок вверх.
- Десять серебряных. – Старик явно был скупым, по его глазам было видно, с какой ненавистью дались ему эти два слова. Тревельян только улыбнулся, расплатившись за товар. Тем лучше. Он только сэкономил время им обоим лишая каждого увлекательного спора об истинной стоимости этой книги. Вскоре, как оказалось, задержись он у лавочника чуть дольше, то упустил бы из виду еще один, не более привлекательный экземпляр.
- Ничего не приглянулось или местные цены в край тебя разорили? - Вернувшись на главную улицу к пестрым навесам и шумной толпе, он натолкнулся на Быка, выходящего с невеселой миной из магазина. Складывалось ощущение, что ценность всей его жизни увели прямо из-под носа.