Бык был внутренне взбешен, когда узнал, что Фишер решил взяться помогать дамочке из Тевинтера, которая решила кому-то отомстить. Кому-то, кто тоже являлся тевинтерцем. Воспоминания о случившему на Сегероне были все еще свежи в голове кунари. Более того, одна из ран на его груди, уже давно затянувшаяся и зажившая, все еще болела, когда он имел дело с магами. Любое магическое заклинание, направленное в его сторону - и он тут же остро чувствует тот глубокий порез от смазанного ядом клинка Тал-Вашота. Тот яд был из Империи.
Но, несмотря на свою ярость, он не мог ничего поделать. Ему несказанно повезло, что он так быстро прибился к компании Фишера, почти сразу, как только уехал с Сегерона. Большинство членов группировки все еще предвзято относились к рогатому воину, но кунари это не волновало. Главное - все верили, что он чертов Тал-Вашот, убивающий ради денег и утоления жажды насилия.
Фишер уже успел получить свою дозу негатива со стороны Быка, когда тот пытался отговорить его от сделки, напоминая, что имперцы - хитрые лисы, и не стоит верить всему, что они говорят. Кунари словно чувствовал двойное дно в предстоящем задании, но его командир был неприклонен. “Люди слишком любят деньги” - с отвращением думал воин, наблюдая за тем, как Фишер взвешивает мешок с монетами в своей руке.

В итоге, сделка была оговорена, аванс заплачен, детали обговорены, и “Подлецы Фишера” должны были выйти в путь вечером этого же дня. К их отряду присоединилась та самая заказчица, и, конечно же, Бык был этим недоволен. Кроме Фишера, Быка и Оливии, с ними было еще четверо “подлецов”.
После долгой дороги к западу от Камберленда, наемники решили остановиться в таверне, чтобы отдохнуть, набраться сил и уже на следующий день продолжить свой путь. Таверна была небольшой и, судя по всему, сюда заходили только местные фермеры и рыбаки. Почти никто не обращал внимания на суровых опасно выглядящих головорезов в компании кунари и магессы. Или же, завсегдатаи просто боялись посмотреть в сторону этой разношерстной компании.
Бык, по сравнению с другими, много не болтал, держался особняком и изредка переговаривался с самим Фишером. Взгляд его внимательных серых глаз скользил по интерьеру таверны и ее посетителям, но всегда непременно останавливался на лице женщины по другую сторону стола. Она выглядела моложе своих лет, и это можно было понять по тому, как она разговаривала и как себя вела. Манера общения юных девушек была иной, поэтому Бык был почти уверен, что Оливия старше и умнее, чем кажется с первого взгляда.
“Подлецы” любили проводить время за игрой в карты. Они жульничали и блефовали, пьяно смеясь и подталкивая друг друга. В один момент одно такое подталкиваение обернулось ударом кулаком в лицо. Все мужчины повскакивали из-за стола и стали выяснять, кто что неправильно понял. Фишер, опасаясь, что они привлекают слишком много внимания в таверне, стал вытеснять головорезов на улицу. Прежде чем дверь захлопнулась, Бык успел увидеть, как на улице уже развязывается пьяная драка. Но он сам не сдвинулся с места. Ему было не интересно, да и к тому же он знал, что ему хватит всего лишь одного удара, чтобы успокоить участников карточной игры.
Кунари и Оливия остались один на один за столом. Железный Бык молчал, но в какой-то момент уже невозможно было игнорировать присутствие другого человека. Для начала он смерил Оливию долгим проницательным взглядом, после чего отпил из кружки, и спросил:
- Так что, этот мужик убил твою семью?

Отредактировано Железный Бык (2015-05-28 09:31:20)

Железному Быку было относительно трудно понять утрату семьи, так как зачастую у людей семья хоть и была тем местом, где они вырастали и воспитывались, но многих членов семьи связывала отнюдь не любовь, а скорее долг. Люди были обязаны мстить за свою семью, даже если ненавидели или были изгнаны из нее. Это было их наследием, ради которого они пойдут на убийство и обман. Люди любили причислять себя к определенной группе, с которой они связаны биологически, но отнюдь не по верованию и интересу, как в случае с кунарийском обществом, и от этого, думал Бык, и возникают все проблемы.
Оливия явно не была настроена на разговор о своей семье, и кунари лишь пожал плечами. Он не был особенно заинтересован в том, что действительно произошло, ему просто хотелось поскорее с этим покончить. Завтра они доберутся до того места, где возможно укрылась их жертва, и Бык забудет об этой тевинтерке и ее плаксивой истории навсегда.
Воин кивнул в сторону двери и улыбнулся.
- В порядке. Не волнуйся. Они даже не покалечат себя, завтра будут как новенькие.
Бык знал о чем говорил. Команда “подлецов” часто сменялась из-за неумелого руководства Фишера, и именно поэтому новые члены банды считали должными заработать авторитет в новой команде. И только лишь однажды одна из таких драк обернулась смертью.
Когда хозяин таверны подошел к их столу с бутылкой вина, что пила Оливия, кунари выставил свою ладонь вперед, заставляя того замереть.
- Принеси-ка нам что-нибудь со своей пыльной полки. Что-нибудь получше этого пойла.
Мужчина озадаченно посмотрел на рогатого воина, словно удивляясь, что тот вообще может разбираться в напитках, затем перевел свой взгляд на девушку, пожал плечами и направился в погреб.
- Наверное, тевинтерцы уже привыкли, что их все ненавидят. - кунари задумчиво почесал подбородок, потом внимательно посмотрел на Оливию. - Но и я могу встать на ваше место. Несмотря на то, что я уже давно не принадлежу Кун, на меня все равно смотрят как на дикого агрессивного поработителя мира, который жрет человеческих детенышей на завтрак и запивает эльфийской кровью. - Бык усмехнулся и разлил принесенное вино по деревянным стаканам. - В каждой культуре есть те, кто оправдывает эти предубеждения, но есть и другие.
Скрипнула дверь таверны, Бык обернулся. Взмыленные и изваленные в грязи “подлецы” вернулись с драки и сели обратно за стол. Теперь, кроме алкоголя, от них разило потом и свиным дерьмом, что было разбросано возле конюшен.
- Нам повезло. У хозяина дом аж две спальни для ночлега. - Фишер помахал двумя ржавыми ключами над столом. - Железный Бык будет в комнате с Оливией, на всякий случай. Чисто из соображений безопасности, монна.
Мужчина подмигнул кунари и улыбнулся. Он знал, что, в отличии от других мужчин, Бык вряд ли что-то предпримет.
Воин допил свое вино, взял ключ и поднялся из-за стола. Пора было отправляться на отдых, так как завтра они должны выступать до восхода солнца. Комнаты располагались на втором этаже здания. Интерьер был простым, но чистым, с пошлыми кружевными шторам на окнах и цветастым стеганным покрывалом на кровати. На одной кровати. Бык огляделся по сторонам и решил, что сегодня ему придется спать сидя на стуле или на полу. Отставив свой молот возле входа, он прошел через всю комнату и выглянул в небольшое окно. Приоткрыв одну створку, кунари впустил свежий ночной воздух внутрь комнаты.
- Не бойся. Мне не интересно.

Ночь прошла относительно спокойно, несмотря на то, что Бык так и не сомкнул глаз. Будучи на заданиях, ему с трудом удавалось заснуть. Он постоянно прислушивался к шуму деревьев, скрипу половиц и тихим разговорам за стенкой. Новые запахи его настораживали, а тени за окном заставляли ненароком отыскивать взглядом свой молот. Но больше всего его напрягало присутствие девушки.
Несмотря на то, что прошедшим вечером им удалось немного поговорить, и Бык даже успел сменить свою неприязнь на нейтралитет, он все еще не доверял ей. Ему казалось, что во всей этой истории с магистром есть некая недосказанность. Он так же сомневался в том, что Оливия действительно такая хрупкая и ранимая, как она себя выдает. Ну не могла молодая женщина с тевинтерским акцентом так бесстрашно путешествовать по Неварре, если бы у нее в рукаве не было припрятано несколько тузов. Она не боялась. Возможно, у нее есть сильные союзники или же она куда опаснее, чем кажется.

Накрапывал дождь, солнце еще было за горизонтом. По прохладному свежему воздуху, наполнившему комнату, можно было догадаться насколько холодным окажется утро. Но нужно было выступать. Бык поднялся со стула и подошел к лежавшей на кровати девушке. Он аккуратно дотронулся до ее плеча, пытаясь разбудить.
- Пора.
Прежде чем выйти из комнаты и оставить Оливию наедине с собой для утреннего умывания, Бык сам умылся прохладной водой из кувшина, приходя в себя после бессонной ночи.
- Встретимся внизу.

Отряд, позавтракав, выступил навстречу солнцу. Дорога, по которой они шли, была отнюдь не торговой, поэтому и люди, и лошади продвигались медленно. Кое-где дорога была размыта дождем и оползнями, поэтому приходилось высылать вперед отряд из двух человек, чтобы разведать продолжение пути. Фишер часто останавливался, раскрывал карту и качал головой. Судя по всему, он не был уверен, что они выбрали лучший из возможных путей.
- Эта карта старая. Я не узнаю местности. - Фишер сунул потрепанный кусок пергамента Быку, чтобы тот получше изучил его.
- Такое ощущение, что ее исправляли и не раз. Смотри, эти чернила выглядят свежее. - кунари пошкрябал ногтем по карте. - Если ориентироваться на нее, то мы будем на месте назначения к вечеру завтрашнего дня.
Внезапно на холме показался один из “подлецов”. Он махал руками и явно спешил о чем-то доложить.
- Заброшенная башня в трех милях отсюда. Ее можно увидеть, если залезть на холм и посмотреть на север.
Фишер и Бык переглянулись, затем обернулись на Оливию.
- Остановимся на привал, а завтра уже пойдем в атаку, монна. Я отправлю своих разведчиков к башне. Вам лучше отдохнуть и набраться сил. Если вы знаете о любых слабостях магистра - лучше скажите сейчас, чтобы мы могли спланировать заранее.
Пока Фишер раздавал приказы двум разведчикам, Бык пошел собирать палатки.
- Пойдем. Поможешь натянуть тенты. - фамильярно обратился он к Оливии, завидев, что в тот момент она не была ничем занята. - Ты умеешь готовить?

Железный Бык постепенно смягчал свое отношение к Оливии. Она была чужой в их компании, и он подумал, что ей от этого может быть неуютно. Магесса казалась одинокой, хотя, может, так казалось только со стороны. И хотя, несмотря на то, что Бык явно не собирался полностью расслабляться в ее присутствии, он хотел как-нибудь сгладить углы их очевидного соперничества, основанного на рассовых и исторических предрассудках.
Кунари начал с небольших комментариев и обменом фраз, пока они шли до места назначения. Иногда он нарочито отставал от Фишера, чтобы поравняться с Оливией и поинтересоваться не устала ли она, или спросить какие-нибудь несущественные вопросы насчет магистра.
Так что, к тому времени как они уже начали ставить палатки и готовиться к ночевке, Железный Бык казался уже куда более расслабленным. Он не пытался избегать девушку и, даже наоборот, искал с ней разговора. Ему казалось, что она была не такой, как большинство тевинтерцев, которых он встречал. Вместе с тем, он мог разглядеть в ней тайну, какую-то недоговоренность, и, признаться, это его привлекало. У него у самого была тайна, о которой никто из присутствующих не знал, и ему нравилась мысль, что они с Оливией могут быть в этом похожи.
Бык низко рассмеялся на выпад Оливии о готовке. Не то, чтобы он предлагал ей приготовить ужин на всю шайку Фишера, но в тайне надеялся, что она может и согласиться от скуки. Признаться, у него уже желудок сводило от супа, что готовил главный кулинар шайки.
- Если я еще раз съем те помои, что готовит Коллахан, я едва ли доберусь до твоего магистра в полном здравии.
Железный Бык кивнул на одного из мужчин, который, судя по всему, и являлся главным кашеваром наемников. Подняв сложенную палатку в воздухе, он несколько раз встряхнул ею, выбивая проникшую под полы грязь, и всунул в руки Оливии по уголку от тента. Возможно, некоторые назвали бы его действия чересур фамильярными, но он так привык, и, к тому же, еще не успел привыкнуть к разным слоям человеческого общества и не до конца видел грань между людьми из разных сословий. Таким образом, он не был уверен, где конкретно в человеческой иерархии стояла Оливия.
- Я бы приготовил, но кунарийская еда отличается повышенной каллорийностью. Окружность твоих бедер идеальна; не думаю, что к ним нужно что-то прибавлять. - Бык ухмыльнулся, показывая верхний ряд своих зубов, и его взгляд на мгновение опустился на полы плаща магессы. Он не мог видеть ее без одежды или одетой во что-то облегающее, но его внимательный глаз не пропустил ни единого раза, когда Оливия наклонялась или просто шла, позволяя плотным тканям плаща и юбки обтекать ее фигуру.
Кунари ухватился за два других конца тента и сделал два шага назад.
- Нужно набросить его на эту конструкцию и хорошенько зафиксировать завязками, чтобы палатку не сдуло порывом ветра.
Один из “подлецов” уже успел собрать “домик” из деревянных реек и перешел к конструированию следующего тента. Бык помог Оливии набросить жесткую ткань поверх костяка и указал на завязки вдоль швов, тем самым подсказывая ей, что стоило делать дальше.
Через полчаса лагерь был возведен, а между палатками образовалось импровизированное кострище. Солнце уже садилось за горизонт, и некоторые “подлецы” уже успели уползти спать, чтобы успеть набраться сил перед грядущим сражением. Бык же остался сидеть у кострища, явно скучая. Он не торопился идти спать, так как знал, что все равно не сможет заснуть. С ним какое-то время сидел сам Фишер, и они о чем-то тихо переговаривались, но, вскоре, и он направился в палатку, оставляя кунари наедине с самим собой.

Лагерь затих. Кажется, все уснули. В высоких соснах завывал пронизывающий ветер, но возле костра было тепло и уютно, поэтому Железный Бык и не заметил, как задремал. После нескольких ночей без глубокого сна организм требовал отдыха, и кунари повиновался навалившейся тяжести забытья. Подперев свою голову рукой, он закрыл глаза и заснул прямо так, сидя.
Бык не был уверен, сколько часов он проспал до того, как услышал внезапный чужеродный хруст веток. Он не двинулся и даже не открыл глаза, лишь напряженные мышцы его тела могли говорить о том, что он бодрствует. Для начала он решил прислушаться к своему окружению. Если уж враг и решит на него напасть, то кунари может воспользоваться тем, что застанет его врасплох. Кончики заостренных ушей дрогнули, Железный Бык медленно повернул свою голову вбок, чтобы расслышать звуки, исходившие за его спиной. Судя по неравномерному треску и шороху, человек было двое или больше. Их шаги постепенно стихали, и в какой-то момент Бык совсем перестал их слышать. Они ушли. Вряд ли это были враги, иначе зачем им было подходить так близко к лагерю и мирно удаляться в чащу.
Кунари открыл глаза и оглянулся: он не хотел потерять их из виду, но он точно знал, в каком направлении идти. Тенью направившись к своему тенту, он бесшумно вытащил свой молот, взвалил его на плечо и исчез в соснах. Когда кунари ходят быть неслышными, они знают как это делать.
Плутая между деревьями, Железный Бык вновь напал на след двух мужчин. Теперь они переговаривались, явно не опасаясь, что их может кто-то услышать. Слух воина не позволял услышать то, о чем они говорили, но он узнавал их интонации: это были два “мерзавца”. По холодному отблеску лат в свете луны, можно было заметить, что они полностью аммунированны. Мужчины целенаправленно двигались все дальше от лагеря, и, когда Бык решил, что ему не помешала бы подмога, было уже слишком поздно.
Вскоре мужчины вышли из леса в поле с высокой травой побрели в сторону той самой башни. Их голоса теперь были громче, и Бык мог расслышать то о чем они говорят. Один из “мерзавцев” спорил, что это было плохой идеей, а другой возражал ему, уговаривая, что вынесенное из башни добро выгоднее делить на два, а то что его могут охранять дюжины мелификаров - брехня собачья. “Ты же знаешь, что я бывший храмовник? Они как мухи мрут, стоит лишь на них мечом замахнуться”.
Прятаться в высокой траве было проблематично, Железному Быку приходилось сильно нагибаться, чтобы остаться незамеченным. Иногда он замирал и прислушивался, затем продолжал свое движение. Ему хотелось их окликнуть, но с другой стороны становилось любопытно насколько далеко зайдут эти двое ради наживы. Ох, Фишер будет зол, когда узнает.
Вскоре вся троица пробралась совсем близко к башне, и воин стал всерьез волноваться за их здравый рассудок. Ему не столько стало жалко парней, а сколько он опасался за срыв всей операции. Выпрямившись, Бык перебросил молот на свое плечо и тихо окликнул их по именам. Воины тут же обнажили свои мечи и резко обернулись, готовые отразить любую атаку. Завидев своего коллегу, они явно удивились, но не поспешили убрать оружие.
- Железный Бык? Ты что, шпионил за нами? - зашипел тот самый “храмовник” и плутовато огляделся.
- Мы пошли на разведку, чтоб осмотреть конструкцию башни и, возможно, найти брешь. - быстро нашелся другой и кивнул на крепость, находящуюся в ста метрах.
- Это приказ Фишера? - лицо Быка беспристрастно. Он делает шаг вперед, чтобы они могли поговорить на пониженных тонах. Носок его сапога задевает какую-то натянутую струну, и воин слишком поздно понимает, что это ловушка. Он слышит хлопок, и в его сторону взрывается желтоватое облако яда. Глаза начинает жечь, рассудок мутнеет, но кунари только крепче вцепляется в древко своего молота. Он уже не может раскрыть глаз, голова кружится, но он все еще слышит шаги двух мужчин. Они снова уходят, даже не так - убегают, оставляя его одного в западне. Упав на колени, Железный Бык пытается прийти в себя. Его кунарийское тело не воспринимает яд так же сильно, как человеческое, поэтому через несколько мгновений он уже снова может видеть. Но было уже поздно; на звук сработавшей ловушки подтянулись обитатели башни.