Зал был переполнен народом. Все это напоминало Орлей в лучших его проявлениях – пышный, гротескный, торжественный, где никто не был самим собой. Все старались выставить себя в лучшем свете, доказать что-то другим. Кто-то тщательно изображал из себя дружную семейную пару, кто-то старался не выказывать своего презрения к окружающим, примеривая маску добродушного и сердобольного человека, кто-то выдавал комплименты то в одну, то в другую сторону, стараясь зацепиться за все подряд. Во всем этом театре показательной лжи, о которой каждый знал, но молчал, Тифия чувствовала себя некомфортно и совершенного не таила этого. Роль украшения зала была для нее непривычной. И эта ситуация, в которой потенциальных ее жертв приходилось обхаживать, вызывала причудливое сочетание отвращения и скуки разом. Она видела каждого так, будто завтра ее бичу предстоит встретиться с их нежной кожей, и, объективно говоря, не зря. Отличий провинившихся от невинных здесь, в Тевинтере, не было почти, просто одни попали в немилость, а другие эту немилость проявили, только и всего. Впрочем, пятая любила своих соотечественников, за эту вредную и утомительную черту в том числе. Любовью извращенной и, как казалось ей самой, объективно неоправданной.
Насколько неуютно и стесненно было ей внутри, настолько же комфортно и свободно чувствовала она себя в своем нынешнем наряде. Тифия получала моральное удовлетворения от своих одеяний и взглядов, которые ее сопровождали. Открытое до самой грани приличия, облегающее, из матовой черной ткани, с поистине высоким воротником и минимумом украшений, платье определенно притягивало к себе внимание, зачастую излишнее, но такое приятное. Ей редко приходилось чувствовать себя такой, женственной, привлекательной, и потому она не торопилась покинуть действо быстрее нужного – наслаждалась ситуацией.
Стоя у широкого стола с различными закусками, она сдержанно участвовала в очередной дискуссии, в основном выступая в роли слушательницы. Ее собеседники, двое мужчин преклонного возраста, приходились Тифии давними знакомыми. Один, рыжебородый и очень жизнерадостный, гордо носил свое имя. Артиус Мориал только именем и был известен, говоря откровенно; в молодости талант его был соизмерим его же лени и полному отсутствию амбиций, и гениальное дарование выросло в то, что выросло, очень расхваленное когда-то за что-то, но не способное ни на что сейчас. Он не был простодушен, но ни у кого не повернулся бы язык назвать его  интриганом, вся его хитрость заключалась в природном стремлении уязвить побольше народу. Его общество терпели из уважения к семье, не более того. Второй спутник Тифии был известен заметно меньше, и очень не зря. Участник очередной очень тайной и очень уважаемой секты, Тандриан являлся постоянным клиентом беллатори. Сама девушка не один раз привозила ему будущих рабов. Старик отличался любовью к дефектам, о которых говорить вслух в столь высоком обществе было нельзя, но от слухов это, конечно, не останавливало никого. В которых хорошо сохранившегося белокурого мужчину представляли таким монстром, что кровь стыла в жилах самых извращенных людей. Тифия была уверена, что эти слухи распускал он сам по довольно простой причине – Тандриан был почти настолько же безобиден, насколько и его друг, Мориал. Мужчины не обладали особым влиянием, но очень любили говорить о политике и всех вещах около нее. Сейчас, например, они обсуждали одного из гостей сегодняшнего вечера, молодого мага из дальних краев. «Сновидец,» - тихо произносил один из них заговорщическим тоном, все его понимали. И начиналось.
-… Вы ведь бывали в Вольной Марке, дорогая моя Тифия?
Рыжий старик смотрел на нее так, как смотрели бы дети при подобных расспросах, не знай они положения и роли пятой. Та, впрочем, прощала и тон, и фамильярность. Они, пусть и не смотрелись уважительно, были хоть какой-то отдушиной в нейтральной сладости речей всех остальных.
- Конечно.
- Там появлялся дракон, я слышал, - живо заговорил Тандриан так, будто выдавал что-то очень сокровенное, - Знак, определенно знак!
Взгляд девушки скользнул по присутствующим, пытаясь найти хоть что-нибудь интересное. Разговоры начинали ее утомлять.

Обсуждение Вольной Марки очень быстро перешло к той теме, которую на самом деле жаждали обсудить мужчины – и совсем не жаждала Тифия. Все, с разной периодичностью и, на усмотрение, скрытностью, обсуждали сновидца, ставшего частью Империи не так давно. Этих всех определенно радовал тот факт, что юноша сегодня оказался без сопровождения, способного хоть как-то защитить от надоедливого внимания и воздействия. Тандриан и Мориал за возможность перемыть косточки ученику магистра схватились с неожиданной прытью. С одной стороны шли разглагольствования на тему того, как хорошо можно было бы использовать таланты юноши, с другой – каким священным нужно было считать его появление и каким благословлением со стороны Старых Богов трактовать. Не сошедшись во взглядах, - да и особенно не стараясь, будем честны, - господа решили устроить дискуссию.  И так, за оживленным спором, постепенно перешедшим все рамки приличия и обещавшим разразиться скандалом, мужчины даже и не заметили появления причины их жаркого диспута. Почти бранные крики и почти достопочтенная публика вовсе оставили бедняг без шанса на то, чтобы обратить внимание на пропажу их собеседницы, чем не воспользоваться пятая просто не могла.
Как и ожидалось, сновидцу удалось завладеть вниманием чуть ли не всех присутствующих в зал. Довольно сильно, однако, среди всех выделялась небольшая группа молодых людей, обсуждавших Фейнриэля в открытую, без всякого зазрения совести. Они как раз выбирали того, кто пойдет разговаривать с юношей. Как кстати.
- Позвольте мне.
Несмотря на то, что слова Тифии прозвучали крайне доброжелательно, если вовсе не ласково, реакция этих милых господ на ее участие в разговоре для стороннего наблюдателя, не знакомого со всеми тонкостями жизни в высших кругах общества, могла бы оказаться совершенно непонятной. Они замолчали разом, мгновенно посерьезнев, и расступились. Кто-то из них уважительно пожелал доброго вечера, кто-то попросил прощения за свое поведение, но тевинтерка лишь кивнула им вслед с мягкой улыбкой, не удосужившись уделить и на толику больше внимания. Она не боялась быть неправильно понятой, как и не боялась за свою репутацию – та, в конце концов, строилась совсем на других вещах и плохое отношение пары заносчивых юнцов на нее никак не могло повлиять.
- Могу ли я спасти Вас от особо пылкого внимания на сегодняшний вечер? – улыбаясь, спросила Тифия, подойдя на достаточное расстояние, чтобы ее было слышно, но вместе с тем не нарушая зоны комфорта и не торопясь занять соседнее место. Она не выглядела так, будто отказ мог бы ее обидеть или разозлить, напротив, беллатори создавала впечатление той, кто с пониманием отнесется к подобному пожеланию в ее сторону.
- Я постараюсь не быть обременяющей, - краткая пауза, все та же ободряющая, но сдержанная улыбка, - Но никаких обещаний.
Слуга пятой, довольно крепкий мужчина со смуглой кожей и неопределяемым возрастом, облаченный в скромные одежды серого цвета, сновал неподалеку, стараясь быть максимально незаметным. Он выглядел смутным, пусть и пытался это скрывать, огорченный, скорее всего, количеством людей и уровнем шума – для него, больше воина чем слуги, такие приемы точно были непривычными.