Величественные каменные стены в окружении синих гор, яркий диск солнца высоко в небе и кружащие под ним хищные птицы. Таким впервые узрел Скайхолд Старший чародей Рис. Воздух здесь оказался настолько чистым, что его хотелось пить. От этого немного кружилась голова. Дорога была тяжёлой - дальний переход, последний рывок перед конечной целью их небольшого паломничества и усталость грозит свалить путника с ног буквально на пороге. Оставалось последнее усилие. После он найдёт местную таверну и проведёт ближайшие часы, решительно откармливая себя и спутников – пару магов помоложе, сопровождающих Риса в путешествии. Одного Евангелина отпускать наотрез отказалась, мотивируя тем, что в беду он попадёт непременно, а так хоть будет кому рядом сражаться.
К счастью, пророчества верной подруги не сбылись. Маги двигались осторожно, позволяя старшему разведывать дорогу с помощью духов-помощников, только потом совершали марш-броски. Одного взгляда на осунувшихся спутников (темноволосого бледного эльфа-стихийника и рослого темнокожего ривейни, мастера проклятий) хватало, чтобы понять, они думали только о еде и сне. Для начала.
- Потерпите, господа, - устало облокотившись на свой посох, попытался поддержать союзников Рис. Улыбка вышла кривоватой, но уверенность в его голосе к окончанию пути зазвенела с прежней силой. – В ближайшие дни, клянусь, не заставлю вас и пальцем шевелить сверх меры.
Эльф – Айрин - насмешливо фыркнул, когда как смуглый Заркас хрипло согласился:
- Не заставишь. Небом клянусь.
Рис коротко переговорил со стражей у ворот, попросил доложить об их прибытии кому нужно и покладисто согласился встретиться с агентами Соловья «прямо сейчас».
- Постарайтесь и мне оставить что-нибудь съестное,  -  на прощание сказал он спутникам. Не было нужды и их удерживать за миг до заслуженного отдыха. – Увидимся позже.
Просить дважды не пришлось. Оба мага заспешили в указанном стражей направлении и скрылись за ближайшим поворотом. Рис проводил их усталым взглядом, потёр шею под отросшими волосами и глубоко вздохнул.
С Евангелиной путешествие прошло бы легче. Она умела быть твёрдой, и это положительно действовало на окружающих. Лично ему прямо сейчас не повредила бы профилактическая ментальная взбучка: избранный глашатай эквитарианцев отчаянно подавил зевок и поплёлся в противоположную своим товарищам сторону.
Вокруг сновали люди. Что-то таскали многочисленные рабочие. Женщины в крестьянских платьях соседствовали с пышными убранствами орлесианской знати. Ржали лошади, лаяли собаки. Мимо с важным видом прошествовал жирный рыжий кот и бухнулся прямиком посреди дорожки, чтобы остервенело начать вылизывать заднюю лапу. Он напомнил Рису Адриан - своей наглостью, конечно. Отовсюду шёл говор – оживлённое, движущееся вперёд общество, кипящая деятельность, спокойные лица людей, объединённых общим делом. Они обживались. Строили. Мастерили. У Инквизиции была благая цель и это Рису нравилось. Настолько, что мужчина был готов перебороть усталость и прямо сейчас ввязаться по самые уши в какое-нибудь важное мероприятие. Если не уснёт по дороге...
Как бы то ни было, ничто не предвещало беды. Ноги пока послушно шагали вперёд, а здание, описанное стражником, маячило за низкими крышами домов. Казалось бы, что может случиться вот сейчас, в столь важный момент его жизни? Ну, кроме приятного предвкушения от возможности вступить к организацию, что борется с реальной угрозой?
Однако судьба приготовила чародею сюрприз. Приятный или нет, тут смотря как на это взглянуть... Начало вышло многообещающим.

Отредактировано Рис (2015-06-22 00:14:55)

Не было никакого предчувствия. Не было предзнаменований Создателя, занятого, без сомнений, более насущными вопросами – разрывы в Завесе, демоны, лезущие в мир смертных, война и междоусобицы...
И всё же было бы неплохо, если бы некто незримый нашёл пару секунд и шепнул чародею на ухо: остановись, немного помедли, сбейся с шага.
Рис не сбился. Не медлил. Не споткнулся, на худой конец.
Именно поэтому через секунду из глаз его посыпались самые настоящие звёзды, а резкая боль возвестила о получении увечья.
Мужчина издал невнятный звук, машинально прижал широкую ладонь к отшибленному затылку, сгорбился и повременил пару секунд, прежде чем поднять голову и, щурясь, оглядеть городскую стену. Мальчишки, соревнующиеся в меткости? Неуклюжий рабочий? Порыв ветра, сорвавший с крыши какой-то мусор?..
Но ветра не было и в помине. Рабочий люд занят своим нехитрым делом, что касается мальчишек... кто пустит их на стены, дорогой мой чародей?
Это всё утешало. Возможно. Но факт оставался фактом: что-то весьма увесистое повстречалось с его многострадальной головой и оставило там расти большую шишку.
Рис, ворча, опустил голову и оглядел землю под ногами. Чем хоть убить пытались? Нахмурился, пригляделся – может, мерещится после удара?.. Но нет, стоило наклониться, пальцы нащупали вполне материальный корешок потёртой «Песни Света», сверзившейся на него, без сомнений, от престола Создателя.
Мужчина снова поднял голову, оглядывая стены более внимательно. Книга – слишком ценная вещь, чтобы кидаться ею на манер булыжников. Неясное копошение где-то в груди навеяло мысли о присутствии духа, но... нет, видимо он просто сильно получил по голове. Духи не развлекаются подобным образом. И не имеют привычки проветриваться на городских стенах. Вариант был отметён, как нелепый, но материального (и про себя уже названного парой непечатных выражений) владельца сей вещицы, если он и был, видно не было, посему мужчина постоял пару секунд с глупым видом, да и двинулся дальше, прижимая нежданный подарок к груди. Сначала - встреча. Встречу нельзя откладывать...

Уже под конец переговоров с худенькой женщиной в капюшоне, Рис случайно открыл книгу, что вертел в руках, на первой странице, глянул машинально, и сердце глухо ухнуло в груди.
Евангелина.
Её имя на первой странице. Ровный строгий почерк, лишенный завитушек. Похожий на её. Черные чернила. Всё, как она рассказывала с лёгкой грустью в глазах.
Они вместе писали имя – рука отца ведёт её руку, привыкшую держать меч. Ровно, чётко, спокойно ложатся на бумагу буквы, превращаясь в слоги: Е-ван-ге-ли-на.
Совпадений не бывает, особенно таких. Рис помнил тот дождливый вечер у костра. Лагерь беглецов и её волосы, пахнувшие дымом и ветром. Тихий голос, рассказывающий серьёзно, доверительно, о единственной вещи, что она хотела бы забрать из Белого Шпиля, но не успела. Посчитала блажью. Скучала по отцу. Хотела бы провести пальцами вдоль переплёта...
Мужчина растеряно тряхнул головой, вскидываясь в ответ на обеспокоенный голос собеседницы. Наверное, он выглядел странно, будто призрака увидел. Но поспешил улыбнуться и заверить женщину, что всё в порядке. В горле у него пересохло -наверное заверения прозвучали весьма неправдоподобно.
И второе имя прозвучало в голове вслед за первым.
Не менее важное. Вызывающее неясные, тревожные эмоции. Тепло, и в то же время больно. Рис пытался сосредоточиться. Книгу он захлопнул и крепко держал в руке. Будто кто-то мог угадать, в чём тут секрет. Кто-то.
Кто взял книгу Евангелины?
Кто принёс её сюда, сохранив от огня восстаний и бестолковых кровопролитных стычек?
Рис знал ответ. И не верил, что такое возможно.
- Позже мы возобновим этот разговор, старший Чародей, - сдалась, наконец, собеседница. Решила, что дорога измотала союзника и лишила возможности вести переговоры? – Отдохните, пока есть возможность. – Так и есть.
- Благодарю вас, - кивнул он, поднимаясь с места. – Я в распоряжении Инквизиции, равно как и все мои знания и умения.

«Думай о том, что всё будет хорошо» - сказала Евангелина на прощание, подарив кроткую улыбку.
Коул.
Вот что думал Рис, довольно быстро вернувшись к тому месту, где книга шлёпнулась ему на голову. Всё будет хорошо? Видел перед собой потерянные, напуганные глаза, слышал голос Лорда-Искателя Ламберта: я прочёл Литанию Адраллы. Чувствовал, как прежнее смятение накрывает душу пеленой: Коул - демон? Слова Евангелины, доброй, уверенной в себе Евангелины, звучали неясным шёпотом где-то на периферии мыслей. Тише, чем прежде. Потому что Коул не был в прошлом, он снова был впереди всех мыслей. Снова задавал немой вопрос.
В Скайхолде?
Глупость какая-то... Чертовски странная, походящая на правду глупость.
Стены, как и прежде, оставались пусты, а одинокий, крутящий головой мужчина в потрёпанной мантии Круга, привлекал ненужное внимание. В последний раз оглядев «Песнь света» хмурым взглядом, Рис крепко сжал книгу в руке и, оглядываясь, неохотно поплёлся в сторону таверны.
Теперь Рису казалось, что за ним наблюдает невидимый, но такой знакомый силуэт.

Смятение. Снова оно глядело на Риса знакомыми блекло-синими глазами одиночки. Не так он представлял себе первый день в Скайхолде. Все планы, мысли и даже давно составленные наброски переговоров канули в бездну, оставляя после себя миллион вопросов и тянущее чувство неправильности происходящего.
Эта книга... Если бы он не заметил имя...
Складка между бровями стала глубже, когда потёртые страницы зашуршали под пальцами. Он бы заметил в любом случае. Не мог не заметить. Шанс, что «Песнь Света» принадлежала совершенно другой Евангелине - просто смехотворный. Нет, никакой ошибки. Но если Коул здесь (само имя вызывало странную щекотку где-то в горле), если Коул бросил эту книгу именно ему, Рису, выходит, знал о планах братства и ожидал прибытия делегации магов?.. Нет, глупая мысль. Путешествие в Скайхолд не оговаривалось заранее. Просто так вышло. Евангелина тоже хотела сначала приехать, но не смогла. А как бы сейчас пригодилась её уверенная, но мягкая рука...
Пальцы скользнули по чёрным чернилам, следуя твёрдым линиям, выписанным на бумаге много лет назад. Если Коул всё же как-то узнал о его визите, почему он не показался старому другу?
Рис отрицательно мотнул головой, погружённый глубоко в свои мысли. Он давно и долго спорил сам с собой, разрываясь между простым человеческим желанием увидеть дорогое ему существо, чувством вины, невозможностью всё исправить и помочь... кому? Духу? В том, что юноша не может быть демоном, чародей давно убедился. В какой-то момент доверительных с Евой бесед ему даже стало стыдно за сомнения – медиум из них двоих был всё же Рис. Женщина только пожала плечами (жест сопроводил лязг доспехов) и резонно заметила, что один из таких духов долгие годы помогал его родной матери, а после...
Рис сглотнул, сворачивая за угол дома, за которым начиналась невысокая лестница. Он прекрасно помнил «после». Горькое послевкусие победы оставалось на губах с того самого дня. У него осталась только Евангелина. Адриан предала. Винн похоронили как героиню. А Коул исчез без следа...
При очередном упоминании этого имени, чувство вины и смутной тоски стало особенно навязчивым. Захотелось повести плечами, отгоняя чей-то невидимый взгляд. И если бы «кто-то» вынырнул из водоворота мыслей хоть ненадолго, услышал бы ругань рабочих, скрип тачки у себя над головой...
Рис услышал шаги. Он услышал ещё до того, как полностью осознал чьё-то приближение, как дал себе команду убраться с дороги, и сильный толчок в спину заставил его едва ли не кубарем пролететь к лестнице. Бесценная «Песнь Света» чуть ли не выскальзывает из судорожно сжатых пальцев, а посох за спиной неудобно переваливается через плечо. Мужчина приземляется на руки. Почти не упав. Почти. Ругает себя за невнимательность ровно секунду. А потом слышит голос.
Знакомый голос.
И абсолютную тишину – ведь все звуки разом вырубает в округе, даже дыхание у него сейчас едва заметное. Словно тлеющий огонёк костра на сырых дровах...
Он неловко, но довольно быстро поднимается, одновременно оборачиваясь и отчаянно не веря. Глазам, слуху, демоновой книге, всё ещё зажатой в руке как ценный трофей. Грохот падающих камней и отстранённое осознание своего спасения приходит где-то в дальнем уголке сознания.
Смотрит на растерянного (правильнее сказать, перепуганного) юношу, в напряжённой позе застывшего прямо позади него. Та же изношенная кожаная одежда. Кинжал у пояса. Старые ботинки и... огромная шляпа, скрывающая лицо. Дурацкая шляпа. Из-за неё только плотно сжатые бескровные губы и виднеются. Но хочется увидеть лицо полностью. Причём немедленно.
Рис произносит, наконец, вслух:
- Коул.
Шагает вперёд, выбрасывая руку и решительно поднимая поля несуразной шляпы, встречаясь, наконец, взглядом с давним другом. Изменившимся? Или нет. Примерно такой взгляд был у Коула давно, едва ли не в другой жизни, когда Лорд-Искатель озвучил свой приговор. Панический ужас? Боль? Потеря самое себя?
Рис из другой жизни, едва ли не умирающий от истощения, не могущий держаться на ногах, несправедливо обвинённый в множестве убийств и использовании магии крови, смотрел примерно так же.
Сегодняшний Рис, встретивший канувшего в неизвестность друга, повзрослел на годы и пережил слишком многое, чтобы просто не испытать облегчение от взгляда на знакомое лицо и осознания, что Коул здесь, он жив, он... Ох. История повторяется, да?
- Ты снова спасаешь мне жизнь, - говорит, наконец, Рис, и уголок его рта дёргается вверх, выдавая улыбку.

Отредактировано Рис (2015-06-26 08:10:08)

Иногда Рису казалось, что он стал слишком стар для всего этого. Для бунтарства и резких слов правды. Для побоев  и заточения в темнице. Для побега. Для мятежа.
Для потерь – уж точно. Столько осталось позади, не вернуть. Неясные призраки прошлого с блёклыми, нежными улыбками. Арвин смотрит на ученика спокойным, ровным взглядом, уголок рта старика едва заметно кривится. Винн приносит ему поднос с едой, ведёт себя почти как мать. Адриан в кои-то веки спокойно дотрагивается до его руки, озорно встряхивает красивыми рыжими кудрями. Многие, кого он знал, уже мертвы, усмирены, либо потеряны.
Но найти, когда совсем не ожидаешь – как глоток воздуха для утопающего в пучине бесконечной войны. Ещё несколько дней назад образ Коула казался настоящим призраком. Нет, не Белого Шпиля. Просто призраком, исчезнувшим в один миг, словно и не существовало их ночных посиделок за шахматами, разговоров и игры в вопросы и ответы. Эта мысль причиняла боль.
Но теперь Коул стоял напротив. Сжавшийся, как и прежде напуганный вниманием, не ожидавший, что его увидят. Огромная шляпа упала на землю. Чародей было двинулся подхватить, но замер: потом. Улыбка на его лице была почти не заметной, но он был по-настоящему рад. Даже счастлив.
Шалопаи-рабочие, чьё разгильдяйство что едва ли не стало причиной его скоропостижной гибели, сновали вокруг, но кто в столь важный момент думает о подобной мелочи?
Момент, однако, закончился, и пришло осознание, что Коул подавлен гораздо сильнее, чем Рис мог себе представить. Юноша боялся. Паниковал. Взгляд полный того же ужаса, что и в их самую последнюю проведённую вместе минуту.
- Коул?.. – повторил мужчина более мягко, но не успел ничего добавить. Лихорадочные слова, не особенно связанные между собой – не правильно, не должен быть здесь, должен быть с ней.
Ему уже говорили нечто подобное, пусть и не с такой горечью – очередная стоянка перед возвращением в Шпиль, речь заходит об усмирении, и Евангелина предлагает бежать. Бежать, забрав с собой Коула: ты должен. Должен... Тогда они пытались заботиться друг о друге. Все. Всегда. Пытались и мир рушился вокруг. Но всё ведь намного проще... Рис понял это за долгие дни скитаний – маги вне закона, храмовница без лириума, целитель на поле боя... Усталый чародей, который не может протянуть руку и обхватить тонкое жилистое запястье старого друга – слишком сильно жестикулирует – удержать на месте, успокоить, попросить рассказать обо всём...
- Мы пытались найти... – он успел негромко возразить, но снова прислушался, сдвинув брови. Улыбка сменилась серьёзным выражением. Чужие эмоции ощущались буквально физически. Накатывали как морской прибой, грозя свалить с ног. Не правильно – запираться в себе, если тебе плохо. Вот оно единственное «не правильно», которое Рис готов был принять. Остальное можно пережить, позволив себя обнять и поговорив по душам.
- Коул, всё в порядке, – и снова его не услышали. Продолжая паниковать, юноша отступал, унося с собой все тайные страхи. Рис мог помочь. Хотел! Теперь, когда Завеса напоминает рваное покрывало, защитить потерянное существо из Тени втройне необходимо. – Не смей исчезать!
Но Коул не исчез. Он развернулся на пятках, совсем по-человечески, и ловко скользнул между потными рабочими, чтобы через пару секунд затеряться где-то в толпе. Рис, конечно, рванул следом, не раздумывая ни секунды. Посохом случайно огрел по лбу замешкавшегося каменщика, едва не споткнулся не то об кошку, не то об собаку, выглядывая впереди знакомый силуэт. Тщетно. Они это уже проходили. Если Коул хотел убежать, он убегал, и тягаться с ним в скорости и ловкости было бесполезно. Во всяком случае, Рису.
От досады он выругался сквозь зубы – ну вот, упустил, стоял-радовался как дурак! Помедлив ещё немного – вдруг порыв убежать отступит, и беглец позволит увидеть себя и догнать, как бывало прежде – мужчина вспомнил про шляпу, что они оставили валяться в пыльном переулке.
Она и валялась. Старая, огромная шляпа с потёртыми полями. Осталось сунуть за пазуху евангелинину «Песнь Света», наклониться, чтобы подобрать очередную драгоценную находку и осторожно отряхнуть. К полям справа прилипла длинная белая волосинка – доказательство того, что её владелец материален.
Ещё не хватало снова начать в этом сомневаться.
Рис решительно  развернулся и двинулся обратно. Демон с ней, с усталостью. Он должен найти Коула. Первым делом. Не только найти, но и заставить выслушать себя, рассказать обо всём, что происходит, отдать эту шляпу, в конце концов, заставить расслабиться и понять, что это последнее отчаянное «разочаровал тебя» - не правда. Огорошил – это да... Хорошее же вышло обещание – старший чародей, медиум и исследователь до сих пор гадал, что произошло, почему юнец с глазами побитой бродячей собаки разгуливает невидимый посреди...
- Привет, вы не мальца ищете?
Кругленькая, розовощёкая гномка словно выросла из-под земли и рассматривала внимательными глазами новое в стенах крепости лицо. Рис попробовал улыбнуться. Честно попробовал. Но у него не получилось, потому что собеседница кивнула на потёртый головной убор и продолжила мысль:
- Я его без этой штуковины в первый раз видела.
- Да, я ищу Коула, - подтвердил её догадки чародей. От волнения мысли путались. Хотелось засыпать её вопросами, но вышло задать один, самый главный. – Куда он побежал?
- Как обычно, в таверну.

Её добродушный ответ продолжал звучать в голове даже после того, как двери упомянутого заведения закрылись за спиной Риса. Коул, которого он знал в прошлом, предпочитал безлюдные места для своего обитания, чувствовал себя неуютно среди людей, словно... призрак, да. Призраков не видели. Забывали. Призраки уж точно не бывают знакомы с миловидными рыжими гномками, которые прекрасно знают об их местонахождении. От догадок голова гудела. Недостаток сна, еды и элементарного отдыха, и наливающаяся шишка на голове, ничуть не помогали мыслить здраво. Трезво. Бодрым оставалось лишь упрямство и твёрдое желание найти. Понять. Взять за руку и убедиться, что это не бред его горяченного сознания. Не Тень. И он не лежит где-нибудь в полевых условиях, истыканный храмовничьими мечами, отчаянно борясь за жизнь.
Заркас и Айрин махнули из угла своему товарищу – оба с упоением ужинали и не слишком удивились, когда он лишь рассеянно махнул рукой и двинулся дальше, торжественно держа в руках старую шляпу. Привыкли. Опросив пару посетителей, что выглядели завсегдатаями, мужчина поднял голову и оглядел невыразительный дощатый потолок. Чердак?
Впрочем, отчего и нет. Это выглядело более правдоподобным, чем битком набитая посетителями таверна. Мелодичное пение барда; пьяный гомон пёстрой компании (судя по всему) наёмников в углу, у очага; звон посуды – это место было лучше Ямы в Белом Шпиле. И, судя по обрывкам мнений, что удалось перехватить во время дилетантских, спорых поисков, «странного парня» здесь знало больше народу, чем в Вал-Руайо.
Ступени скрипели под ногами. Второй этаж – слишком людный. Какая-то парочка тесно зажата в углу, только силуэты виднеются возле окна. Эльфийские уши. Женское хихиканье и глухие шаги за спиной. Нет, не здесь, решает про себя мужчина, и идёт выше, наконец, оказываясь в пустом, пыльном помещении чердака. Поразительно, насколько спокойным может казаться новый этаж, отделённый от людского гула двумя пролётами лестниц. Только до странности уютное запустение, да паутина на балках. Здесь нет ни души. И если бы не короткий отчаянный звук, который издают обычно плачущие дети, можно было в это поверить. Рис не верит. Он осторожно пробирается вдоль стены, заглядывая за деревянные ящики и, наконец, видит того, кого искал.
Вздыхает, качая головой, улыбается терпеливо:
- Нашёл. Горазд ты бегать!
Сердце сжимается. Привычное чувство ответственности за это странное... существо? Юношу?.. Духа? Да не так уж это важно для его усталого разума. Главное, что дорог. Главное – они оба тут.
Теперь, когда позади Коула глухая стена, а пути к отступлению закрывает куча хлама, проще. Наверное. Шляпой венчают ближайший ящик, рядом становится намозоливший плечо посох Винн, а Рис говорит чётко, чтобы пропало желание убегать, и появились хоть какие-нибудь вопросы:
- Ты меня не разочаровал.
И, кряхтя, усаживается рядом, касаясь своим плечом плеча Коула.

Жилистое, острое плечо возле собственного, ощущалось так естественно и уютно, что Рис на секунду зажмурился. Показалось, будто окружающий его полумрак дрогнул и преобразил незатейливое убранство заброшенного чердака знакомыми деталями Ямы. Одно простое касание и возвращаешься назад, в прошлое. Такое привычное прошлое, оставшееся далеко позади неясными миражами. В настоящем квадраты света из небольшого оконца яркими пятнами лежали на стене, прямо перед сидящими в углу мужчиной и юношей. Но то были не каменные стены Круга, навевающие мысли о склепе – таким Шпиль виделся сейчас, ведь Старший Чародей научился вдыхать полной грудью воздух опасной и горчащей на языке свободы. Нет, вокруг было дерево – старые, скрипучие доски, деревянные же балки и запах. Запах соломы, пыли и солнца, какой можно отыскать лишь на мансарде, под крышей, целый день нагреваемой тёплыми лучами. Идеальное место, чтобы сбежать сюда и говорить обо всём на свете.
Это было прекрасно, конечно. Но состояние Коула, втянувшего растрёпанную голову в плечи и избегающего смотреть в глаза, вовсе не походило на расслабленное. Казалось, вот сейчас и сорвётся с места. Схватит свою шляпу и будет таков. И не успеет Рис даже сплести простенькую руну паралича... Не то чтобы хотелось отлавливать старого друга таким образом. Рис очень надеялся, что сумеет успокоить, помочь обрести равновесие. Как раньше.
Раньше.
Он хотел, чтобы стало как раньше. Насколько это возможно.
Тихое «почему» заставляет повернуть голову и внимательно вглядеться в тонкий профиль. Чужое страдание буквально ощущается кожей – такое редко бывает, но сейчас умение разбираться в людях и не понадобится. Рис с лёгкой, почти незаметной улыбкой понял, что по-прежнему называет Коула человеком. А ведь он чувствовал раньше. Что-то...  неясное. Интуиция? Шёпот Тени, пытающейся достучаться до вдруг ослепшего и оглохшего медиума? Нет, не было никакого шёпота. Тень молчала, был лишь странный юный маг, потерянный среди множества других. Призрак Белого Шпиля. Вполне осязаемый, и от того во сто крат одинокий.
Что изменилось сейчас? Литания Адраллы Лорда-Искателя Ламберта не оставила сомнений, нанесла сильный удар по без того измочаленному сознанию слабого, потерявшего много крови чародея.
Сейчас он был здоров, пусть и утомлён долгим переходом и беготнёй по Скайхолду. И много думал о том, что произошло. Он точно знал одно – ни он, ни Евангелина не хотели, чтобы этот... паренёк остался где-то далеко. Желание помочь оставалось прежним. Были и несказанные слова благодарности. И огромное количество вопросов – теперь, беря в расчёт последние события и добытую впопыхах информацию о «парне в шляпе».
Со шляпой или без неё, Рис был рад вновь обрести Коула. И всё тут.
Тревожные мысли о прошлых убийствах в Шпиле маячили где-то далеко, на периферии сознания. Думать об этом сейчас было слишком сложно.
Коул же говорил – путался, уходил назад, к событиям той страшной ночи, когда Круг Вал-Руайо походил на бойню. Его голос никак не мог принадлежать демону. Духу. Столько горечи, столько сомнений и страха... Плохие это эмоции, вот что. Никуда не годится такое воссоединение со старым другом.
- Хотел помочь парню, и всё ещё хочу, - наконец ответил мужчина бесхитростно. Он поднял руку – позабытый жест – легко перекинул её через острые плечи Коула и без особых церемоний опустил, сжал, притянул ближе. Прижал чужое лицо к своему плечу. Большая ладонь накрыла белобрысый затылок, взлохмачивая неряшливо отросшие волосы – бережно, успокаивающе поглаживая, словно ребёнка, которому приснился кошмар. – Тебе, то есть. Вот видишь, принёс шляпу для начала.
В короткой усмешке больше усталости, чем веселья. Усталости человека, который нашёл, наконец, то, что давно и безуспешно пытался отыскать.
- Мы тебя искали, - негромко озвучил мысли Рис. Он понятия не имел о том, что не блекнувшие картины в голове доступны не только ему одному. Хмурился, вспоминая лицо женщины, освещённое костром и её твёрдые, как гранит, намерения не сдаваться. – Мы с Евангелиной... Да, сначала я испугался. Можно и так сказать. Но ты не демон, как говорил этот лис Ламберт. Стыдно, что я мог так подумать. Ты меня спас там, в Шпиле. Спасибо, кстати! Если бы не ты, я бы не прошёл и трети всего пути... Почему ты не пошёл за нами, Коул? Ева... и Винн, поначалу, они обе продолжали жить только благодаря духу из Тени. Всё ещё считаешь, что я разочарован тем, что ты не человек?
Он склонил голову, касаясь отросшей колкой бородой чужого уха, и даже не заметил этого. Смерть седовласой чародейки, которую он про себя называл матерью, стояла перед глазами даже спустя годы. Смерть Евангелины порой снилась в кошмарах. Больше терять он не хотел. Прошлое многому научило – каждый день, каждый шаг. Каждая исцелённая рана на теле соратников-магов. Каждый умерший у него на руках. Каждый убитый храмовник... Дурное время. Потерять сейчас легче лёгкого. Всё, даже собственную жизнь. Но о бренности всего сущего он подумает позже. Сейчас больше интересовало вполне человеческое дыхание у плеча.
- А ты, как я понял, учился управлять своими способностями... – неопределённый взмах свободной руки сопровождал воспоминание, где оба они становятся невидимы – истощённый, взрослый, тщательно обученный первый чародей и сосредоточенный до в кровь закушенных губ, потерянный белобрысый юнец. Никогда его не спасали с таким рвением. – Тебя тут помнят. Тебя и твою шляпу.
Рис улыбается. И добавляет невпопад:
- Я рад.

Как же редко за последний год Рису доводилось чувствовать уютное, тёплое спокойствие? Умиротворённость? Пожалуй, не часто. Походная жизнь и постоянная борьба за выживание уж здоровью на пользу точно не шли. Он улыбался в основном по привычке. Улыбался дождю, одновременно обдумывая, как придётся отогревать вымокших до нитки братьев-магов или получится ли из оставшихся трав сделать подходящий для лечения простуды отвар. Улыбался, заметив в чёрных волосах Евангелины первые седые. Улыбался невзгодам... ну а что, плакать что ли? Нет уж, дудки. Рис смеялся, пусть и морщины меж его бровей стали куда глубже, а поношенная мантия старшего чародея не значила теперь ничего особенного и обзавелась парой заплаток.
Дни, проведённые в походах, догонялках с храмовниками и отчаянных попытках сохранить как можно больше драгоценных жизней союзников, лежали на плечах тяжким грузом. И вот он -  сидит на пыльном полу, рассеянно вплетая пальцы в растрёпанные волосы Коула и на его душе легко. Возмутительно легко, спешу заметить.
Чужое напряжение медленно отступает, сменяясь тихим вздохом облегчения. Это чувствуется. Физически. Видавшая виды мантия едва ли не трещит в хватке цепких пальцев, а невнятное бормотание на уровне плеча больше не кажется тревожным. Хорошо. Коул держится крепко, будто боится, что Рис куда-нибудь испарится. Если бы и хотел, с улыбкой думает он, сил бы не хватило. И правда, следом за беспечным чувством безопасности и умиротворения приходит усталость. Словно – раз! - и наложили на него заклинание сна, или какое-нибудь из проклятий, что мастерски плетёт смуглый угрюмец Заркас. Лень шевелиться, что-то делать и куда-то идти. Существует только «сейчас». Разлука и непонимание позади. Коул рядом, рассказывает, что накопилось на душе. Без сомнений, в том есть вина самого Риса.  Слушая тихий голос, что он не чаял когда-нибудь снова услышать, появлялось чувство, что под его светящимися руками исцеляется старая рана. Нанесённая пусть не его рукой, но ничего сделать тогда чародей не успел. Не мог... Или не стал?
Ведь пойди Коул за ними с самого начала, всё вышло бы иначе. Пусть сам Рис в то время был слишком потрясён истиной природой старого друга, рядом была Евангелина. Она помогла бы всё сделать правильно.
А вышло не правильно. Всё это время Коул был один на один со свалившейся на голову правдой, учился пользоваться своими способностями, осторожно пробовал доверять людям. Помогать им?..
Слово навевало дурные воспоминания о смертях в Яме. Тогда паренёк тоже говорил, что помогает. В какой-то мере так оно и было. Если не брать в расчёт то, что он убивал невинных людей, которых ещё можно было как-то спасти, навлёк подозрения на ни в чём не повинных магов и гнев Ламберта на многострадальную голову самого Риса...
Но Коул обещал больше так не поступать. А парочка местных, указавших на чердак, при упоминании его имени вели себя так, словно он обычный чудак...
Коулу хотелось верить. Всегда.
От всех этих мыслей в усталой голове мужчины намечался первоклассный винегрет. А значит, нужно время. Разобраться во всём. Услышать ответы. Протянуть руку, когда необходимо.
- Эта Лэйс, она твоя подружка? – шутливо фыркнул чародей, откидывая голову, чтобы упереться затылком в деревянную стену. – Она и ещё несколько местных знали, где тебя найти. Спасибо им за это. И шляпе, конечно, тоже.
Слушал дальше. Рассказ юноши звучал всё более связно, последовательно. Это был момент откровения. Ответ на вопрос, который Рис давным-давно тщетно пытался отыскать в пыльных фолиантах – кто же такой Коул? Дух чего?.. Любопытство медиума было сильным, но важнее сейчас было другое. Они подобрались к вопросу, всё ещё вызывающему неясное беспокойство, но уже не природой происхождения юноши, что доверительно рассказывал о себе, согревая дыханием плечо.
- Ты помогаешь им? - Рис склонил голову, неосознанно желая заглянуть в глаза. В этом не было необходимости. Коул никогда не лгал ему, если чародей спрашивал напрямую. – Скажи мне, пожалуйста, что ты больше никогда не помогал им... уйти навсегда. Коул?
Вопрос прозвучал чуть резче, чем хотелось. Но нужно было узнать правду. Сейчас. Для духа (всё ещё странно было называть друга духом) смерть человеческая имела иное значение. И тут же – яркое, не размытое временем воспоминание – Коул бросается в схватку с Ламбертом, не имея шансов на победу. Чтобы спасти жизнь ему, кулем валяющемуся на земле. Укол совести.
- Расскажи всё, - попросил Рис уже мягче. – Я обещаю помочь тебе. Обещаю.