День сегодня был просто отвратительным. Впрочем, как и все дни за последние два месяца. И дело было совсем не в том, что беженцы со своими болячками нахлынули новой волной после небольшого затишья, и даже не в том, что храмовники растеряли остатки человечности и теперь усмиряли магов Круга без разбора. Все дело было в Справедливости.
Если раньше дух был просто странным и любил вдаваться в крайности, которые могли и напугать, то теперь он откровенно жаждал крови. Мы должны что-то сделать ради свободы магов, говорил он и голос его неприятно отдавался у Андерса в голове. Они страдают, пока ты разгуливаешь на свободе, взвивался дух в приступе ярости. Нам нужна взрывчатка, шептал он ночью.
Терпеть это с каждым днем становилось все сложнее и сложнее. Справедливость (точнее было говорить Месть, но дух до сих пор терпеть не мог свое новое и более подходящее имя и начинал источать столько ненависти и злобы, что Андерс мучился сильнейшими головными болями еще дня два) просил - нет, требовал - чтобы маг сходил за помощью.
"Иди к Хоуку." - в который уже раз звучал приказ Справедливости в голове у Андерса. Целитель лишь кривился в ответ и пережидал волну боли.
Андерс не спал уже дня три, пытаясь уговорить духа отступиться. Но все без толку: Справедливость только сильнее начинал буйствовать с каждым словом, явно пытаясь прорваться наружу и сделать все самому, чего маг не мог допустить.  Вот и пришлось идти на уступки.
"Я пойду один в Костяную Яму, - обреченно произнес Андерс, садясь на койку рядом с очередным пациентом и устало проводя рукой по лицу, - Нечего в это втягивать Хоука."
"Нет! - взревел дух, тем самым заставив мага вздрогнуть от прошившей голову боли. Андерс тихо зашипел и словил испуганный взгляд парнишки, который ощупывал ногу, бывшую минут десять назад сломанной. - Ты умрешь там."
Андерс попытался успокаивающе улыбнуться пациенту, но ничего толком не вышло. Парень резво вскочил с койки, скомкано поблагодарил и вылетел из лечебницы, как стрела из лука. Маг тяжело вздохнул.
"Тебе даже легче будет, если я там умру. Тело будет полностью твое."
"Нет, не легче. Тело будет разлагаться, а люди, насколько я понял, довольно чувствительны к этому. Кто-нибудь что-нибудь заподозрит."
"И тебя уничтожат до того, как ты натворишь дел." - мстительно подумал Андерс, через мгновение согнувшись и обхватив голову руками от боли.
"Я пытаюсь спасти наших собратьев-магов, ради которых ты и пальцем не пошевелил! Ты, тот, кому повезло освободиться от рабских оков Круга! Эгоист, зацикленный только на себе!"
С каждым словом Справедливость говорил все громче и громче; голова у Андерса трещала так, словно по ней ударили с размаху секирой и снесли кусок. Казалось, еще чуть-чуть и у мага из носа пойдет кровь от такого давления, но внезапно все прекратилось.
"Иди к Хоуку." - спокойно произнес Справедливость и замолчал.
Пришлось пойти.
Верхний Город встретил Андерса спокойствием и далеким отзвуком лязгающих доспехов стражи. Нервно оглядевшись по сторонам и не заметив никого, смутно похожего на храмовника, целитель направился к поместью Хоуков. Обмотанный всякими тряпками и висящий за спиной посох при каждом шаге легко бился об ногу. Раньше это приносило какое-то успокоение, маг знал, что в любой момент сможет защитить себя, но не сейчас. Сейчас он сильно рисковал, разгуливая по городу в таком виде средь бела дня. Но там, куда Андерс собирался потом отправиться, жили такие твари, от которых даже посохом не отмашешься, так что выбора у мага особо и не было.
Дверь открыл как всегда Бодан и сразу же заулыбался, узнав целителя.
-Добрый день, Бодан, - Андерс постарался улыбнуться в ответ как можно более радостнее и, кажется, ему это удалось, - Я к Гаррету, он дома?
Гном кивнул и открыл дверь пошире, чтобы маг мог зайти внутрь. Андерс быстро переступил за порог и заметно расслабился, когда дверь с тихим щелчком захлопнулась за ним.
- Сейчас скажу ему, что Вы здесь, мессер Андерс. Подождите немного. - и Бодан быстрым шагом направился в сторону спальни Хоука. Оставшись в одиночестве, Андерс немного повертел головой, в который раз рассматривая убранство поместья, а потом просто замер на месте, наслаждаясь тем, что голова в кои-то веки не гудит, как улей пчел.

Пока Андерс мялся посреди всего этого великолепия дома потомственных аристократов и чувствовал себя так, словно ему тут не место, Бодан успел неспешно дойти до Хоука и предупредить его. Целитель представил, как степенно гном докладывает хозяину о том, что у них незваный гость в поместье, и невольно улыбнулся. Справедливость внутри напряженно молчал, ожидая появления того, кто должен был им помочь.
От громкого голоса появившегося на лестнице Гаррета Андерс непроизвольно вздрогнул и развернулся.
- Привет, Гаррет, - маг немного нервно улыбнулся и сцепил руки за спиной, неловко переступая с ноги на ногу. Дух внутри напрягся весь, как гончая, почувствовавшая добычу. Андерсу резко стало не по себе.
Ему не хотелось делать Хоуку больно. Совсем. Ни физически, ни морально. Но Справедливость внутри рвался наружу и шептал совсем обезумевшим голосом о том, что в любом случае добьется своего и ему будет абсолютно все равно на то, ранят ли его действия окружающих.
- Я к тебе... - маг запнулся на мгновение и сам себя отругал за это, - по делу.
Довольный, улыбчивый Хоук уже спустился по лестнице и теперь стоял прямо напротив мнущегося, как деревенская девчонка на первом свидании, целителя. Андерс рассеянно повел плечом и попытался судорожно придумать, как именно сказать малефикару, что ему нужно.
"Я тут подумал... Церковь не нужна этому городу, поможешь мне собрать ингредиенты для взрывчатки?" - подумал маг и невольно улыбнулся нелепости собственных мыслей. Справедливость холодно заметил, что пришли они сюда не улыбочки раздаривать направо и налево, от чего Андерс невольно посмурнел. Отведя на минуту взгляд от Хоука, который теперь довольно терпеливо ждал внятного ответа от мага, целитель собрался с силами и выдал первое, что пришло в голову.
- Я придумал, как избавиться от Справедливости. - получилось тихо, но до боли торжественно и восторженно, словно это действительно была правда. "Если бы..." - с горечью подумал Андерс, а потом чуть не задохнулся от боли. Справедливости явно не пришелся по вкусу предлог.
"Да как ты смеешь вообще о таком думать?!" - злобно прошипел дух, и целитель похолодел весь внутри. Точно так же шипели демоны во снах еще до встречи со Справедливостью.  С трудом подавив предательскую дрожь, Андерс кривовато улыбнулся. Предчувствуя предстоящие вполне логичные вопросы, отступник сбивчиво стал объяснять свой план.
- Мне нужна селитра и драконий камень. Я все это смешаю, добавлю еще несколько ингредиентов, но с этим проблем не будет, это у меня есть уже, ну так вот, я все смешаю и будет зелье, которое отправит Справедливость в Тень навсегда, - Андерс говорил и с каждым словом понимал, что шансы на то, что Хоук, такой же маг, не поймет, что сейчас ему сказки рассказывают, тают. Надо было идти к Мариан, которая была далека от всех этих магических заморочек, но целитель не был уверен в том, что она не погонит его прочь с такими предложениями. Все-таки не пристало даме такого высокого положения яшкаться с безродными магами. Хоуку, по идее, тоже такое не пристало, но тому было откровенно плевать на мнение общественности. Или так казалось Андерсу со стороны. Тем не менее, целитель сейчас стоял именно перед Гарретом и просил помощи именно у него, искренне надеясь, что Хоук не станет задавать много лишних вопросов, на которые у него нет вразумительных ответов.
- Ты поможешь мне? - уже куда тише и спокойнее спросил Андерс, смотря прямо в глаза Гаррету.

С чего начинается утро порядочного эльфа, человека, гнома или даже кунари? Наверное, как и следует с нормального завтрака или воздаяния хвалы Создателю за новый, светлый день, а дальше обыденная рутина. Однако утро у Фенриса либо не наступает, вернее оно бывает, но уже где-то ближе к вечеру, либо если оно приходит, как и полается с первыми лучами солнца, то вместе с ним и головная боль, и здравое похмелье. Как правило, в такие моменты желание очистить весь мир от магов и отомстить всем работорговцем на свете возрастает эдак раз в десять. По этой же причине по пути из имения до Висельника эльф то и дело оглядывается по странам, выискивая взглядом хотя бы одного несчастного отступника, которому бы посчастливилось больше не страдать от своего магического дара. Но как бы то ни было, всякий раз напущенная мрачность быстро снималась кружкой эля из местной таверны. Злобного духа по имени Похмелье можно было изгнать только настолько ужасной выпивкой. Помнится, кто-то даже сравнивал её с мочой мабари, только разведённой. Жаль тогда он не смог всецело поддержать подобное высказывание.
К слову всё сегодняшнее утро Фенрис провел в таверне в компании парочки кружек эля и недавно появившегося Варрика, что первым же делом попытался отметить уровень мрачности тевинтерского беглеца. Увы, до твёрдой десятки не дотянул, а вот семёрку с плюсом всё же заработал. Обычно он предпочитал укрыться в самом удаленном углу, где на него не будут обращать внимания и не станут разговаривать, то вот гному в большинстве случаев, когда Тетрас не пытался выведать у него что-то слишком личное, воин был рад. Гном, пожалуй, мог часами рассказывать очередную, недавно придуманную историю о том, как Хоуки смело, и отважно победили огромного огнедышащего дракона, а затем на них напал огр, даже два и целая орда порождений тьмы, которых смелые Защитники Киркволла и их верные соратники быстро отправили к праотцам даже и глазом не моргнув. Фенрис же лишь больше кивал головой и дивился тому, как многие и вправду могли верить подобным сказкам. Впрочем, эльф не собирался ни перебиваться Варрика, вставляя свои пять медяков в его историю, ни исправлять исторические неточности. К чему? Народ считал Защитников бесстрашными героями, которые могут спасти их от любой напасти. Так и пускай живут в своём безопасном мирке.
Уже к полудню почувствовав себя снова молодым, точно пережив второе рождение, к их скромной компании присоединилась Изабела, а вместе с ней на столе появилась колода карта. Но буквально через пару партий, поняв, что ей ничего не светит в компании эльфа и гнома, пиратка предпочла отправиться в бордель, где, по её же словам, будет хоть какая-то выгода.
- По-моему ты стал слишком много жульничать. - Играть один на один с гномом было весьма опасно. Этот шулер не стесняясь обманет кого угодно, но вот попробуй, обмани его, то тот сразу прознает об этом, а потом пиши пропало. Потянувшись, собираясь уже было вернуться в поместье, как в дверях таверны появились две знакомые фигуры. Один всеми знакомый маг, победивший Аришока, а второй извечный обитель Клоаки и по совместительству приют для блуждающих демонов.
- Какие люди... - пробубнив себе под нос, эльф томно посмотрел на приближающуюся к ним парочку. Что-то внутри него подсказывало, что стоило бы свалить на пару с Изабелой, ибо появление Хоука в такой ранний час в Висельнике, как правило, не предвещало ничего хорошего.

Оставляя в стороне почти полную кружку здешней бормотухи, понимая, что та явно будет лишней при его нынешнем состоянии, эльф с криво надетой улыбкой на лице облокотился на спинку стула, пальцами машинально начиная перебирать карты в руках. Учитывая собравшийся контингент в таверне рассчитывать на мирное продолжение игры, впрочем, как и на времяпрепровождение всего остального дня не стоило.
На протяжении всего разговора между Хоуком и Варриком, эльф по умолчанию  отвел себе роль невнимательного слушателя, что то и дело пытался на хмельную голову разобраться в том, о чем эти двое так активно спорили. Чем дольше продолжалась это увеселительная беседа, тем быстрее ему хотелось спокойно встать из-за стола и, не проронив ни слова, дабы не потревожить ни одну из сторон дебатов, уйти восвояси. Однако, вряд ли подобное получилось бы сделать, учитывая, что Гаррет притащил с собой в Висельник небольшое дополнение в виде мага из Клоаки. Отбросив на стол и карты, с которыми как ни крути, а выиграть бы не получилось, Фенрис перевел свой взгляд с Защитника, на стоявшего за его широкой спиной мага, что точно малое дитя пытался спрятаться за маминой юбкой. Всеми обиженный и удручённый. В голове то и дело проскальзывали мысли относительно того зачем эльф вообще выбрался из кровати и если вероятность того, что сейчас в таверну заглянут храмовники и схватят Андерса, тем самым немного сделав его и без того мрачную жизнь немного радостнее. Но беря во внимание, что тут был Хоук, да и Варрик вряд ли будет сидеть сложа руки, то ответ напрашивался сам по себе. В итоге оставалось только сверлить одержимого самым, что ни есть, мрачным взглядом в ожидании чуда откуда-то свыше. Если страдает он, то и все вокруг должны. Равноправие.
Неодобрительно цыкнув и закатив глаза, как только дело дошло до главного, эльф, казалось, помрачнел ещё сильнее. Отлично, теперь все дружной компанией придется тащиться неизвестно куда ради какого-то камня нужного совершенно неизвестно для чего. Сейчас как никогда хотелось подойти к Хоуку и, разведя руками, с переполненным от возмущения голосом спросить: "ты вот сейчас же не серьёзно, да? Просто пошутил?". Мысленно прокрутив эту картину в голове и заранее подумав о том, что малефикар как всегда натянет глупую рожицу и посмеётся, тихо вздохнул. Не надо было сегодня выходить из дома.
- Да-да, я слышал. - Вполне спокойным голосом ответил Фенрис, наконец-то отрывая свой зад от стула. Если сейчас он уйдет, то в этой команде будет меньше на одного полоумного безумца, что готов сломя голову нестись на врагов, да и Мариан явно не одобрит того факта, что эльф бросил её ненаглядного полудурка в беде.
- Куда идём первым делом?

Касаясь ногами холодной земли, эльф ощущал себя не комфортно. То было не из-за холода или отсутствие обуви, ему не нравилось само место. Костяная Яма, известная всем жителям Киркволла своим мрачным прошлым, вызывала у Фенрис желание отчаянное съежиться, точно от морозного ветра, пробирающего до самых костей, и больше никогда не возвращаться сюда. Оно было напоминание того, от чего он так долго бежал и старательно пытался забыть. Как бы то ни было, он продолжал идти, считая долг превыше всего.
Света исходящего от посохов магов едва хватало, дабы разглядеть что-то на пару метров впереди, а дальше беспросветная тьма. Фенрис чувствовал себя тревожно, следуя позади Хоука, настороженно всматриваясь в пустоту. Сомневаться в силе и таланте малефикара он никоим образом не собирался, но всё же окажись противник проворней и сильней, в ближнем бою магу несдобровать. Эльф мог бы с ним просто не согласиться и попытаться незаметно проскользнуть вперед, настаивая на том, что так будет надежнее, тем не менее, все домыслы так остались не озвученными, а правая рука крепко сжималась вокруг рукояти меча, готовясь в любую секунду освободить его из ножен.
В шахтах непривычно тихо. Не так давно извилистые дороги каменных коридоров были сплошь и рядом переполнены детенышами дракона, а сейчас были девственно пусты. Оставались дурные сомнения на тот счет, что очередная мерзкая зараза не заселит освободившуюся территорию и весьма не зря.
Резко остановившись, следуя команде Хоука, эльф сквозь плотную завесу тьмы пытался определить, сколько пауков было на их пути, но было сложно. Стрекот доносился с разных сторон, сбивая с толку, а быстрые передвижения восьмиконечных тварей только усугубляли обстановку. Фенрис злится, а вместе с тем лириум под кожей начинал просыпаться, освещая голубые сиянием стены пещеры и всех её обитателей. Жуткая агония как, раскаленный металл, растекается по телу, вынуждая бывшего раба бросаться в бой с диким криком. Первый взмах приходится на стоящего недалеко от Хоука паука, второй только задевает и отпугивает, но ненадолго, ещё двоих. Он начинает злиться ещё больше и адреналин с силой бьет по ушам, усиливая сияние узоров. Эльф не уходит в самую глубь, берет на себя лишь тех, что подбираются достаточно близко, на расстояние вытянутого меча, оставляя прочих на заботу Варрика.

Из всех возможных обитателей Тедаса, лишь одно создание в этом мире, именуемое Гарретом Хоуком, могло вызвать у эльфа сердечный приступ. Он никогда не слушает, что ему горят, повинуется желаниям своей правой пятки и всегда бежит навстречу опасности, невзирая на её сложность, точно к сундуку с сокровищами. Одним словом безумец, но в этом есть весь Хоук.

Рев слышимый издалека первым же делом вызвал у эльфа самые плохие ассоциации. О нет, только не это, - подумалось ему, когда Защитник, сверкая пятками, бежал по туннелю за своей главной добычей. Правильным решением было попросту оттащить Гаррета за шкирку, как малого дитя от игрушки и увести подальше из шахт. Тварь была огромной. Черная блестящая чешуя покрывала массивное змеиное тело, сильные лапы с кривыми когтями взрывали землю, шелестел по камням длинный мясистый хвост. Драконица расправила большие перепончатые крылья, оскалила страшную пасть, усеянную острыми, как ножи зубами, и зарычала. Высший дракон. С такими тварями ему еще не доводилось встречаться. Они не были даже готовы к встречи с подобным существом. Одной бутылки с припаркой и одержимого лекаря вряд ли хватит на то, чтобы залечить царапины, укусы и ожоги, и то это было наименьшим из бед. Оторванные конечности и летальный исход после этой битвы волновало Фенриса, если честно, куда сильнее. Одно дело умереть от рук достойного противника, а другое оказаться в желудке дракона со вчерашним ужином.

Чертовы маги! Хоук в очередной раз, возомнив себя бессмертным героем, рванул в самое пекло, а вслед за ним, как верный пес и Андерс. Команда самоубийц. Мало-помалу, но внутри него начинала бурлить злость, плавно перерастающая в гнев, а вместе с тем, его тело покрывалось голубоватым свечением. Маленькое пространство было столько преимуществом, сколько и недостатком. Дракон видел их как на ладони и если тот решит в очередной раз использовать огненное дыхание, то места для уворота будет не так много, а если подобраться слишком близко и не усмотреть, то была вероятность превратиться в небольшую кровавую лепешку. Перспектива не из лучших. Так или иначе, собрав всю волю в кулак, Фенрис все же решился исполнить задуманное Хоуком. Дракона следовало отвлечь. Резкий рывок вперед и поворот, он еле успевает уйти от летящего с потолка сталактита. Теперь придется обращать внимание не только на острые когти, цепкие зубы и огненное дыхание, но и падающие на голову булыжники.

Перемещаясь вдоль стены, вскоре эльф не обращал внимания на то, что происходило уже позади него. Он видел взбирающегося наверх Хоука и этого было достаточно. Резкий выпад, уворот от передней лапы и лезвие скользнуло попрек задней, распарывая толстую кожу и принося за собой жгучую боль. Драконица взревела и одним движение откинула эльфа до ближайшей стены. Приземление не было мягким. Удалившись спиной, а следом затылком, Фенрис крепко стиснул зубы от боли. Он всё еще был в сознание, но голова кружилась, а в ушах стоял звонкий шум. Он смог задеть только одну лапу. Слишком мало. Шатаясь и опираясь на меч, дракон смотрел на него красным от гнева взором. О, как они сейчас похожи.

- Хоук, глаза! - что есть мочи прокричал эльф прежде, чем с новым притоком сил отрубить дракону один из передних когтей, заставив того приподнять свою величавую голову.

Тетрас недовольно хмыкнул, пряча куда подальше все прочее недовольство. Он потом выскажет Хоуку все, что думает относительно его драконофилии. В письменном виде, чтобы этот великовозрастный дитенок перечитывал и учился на своих ошибках. Впрочем, "Хоук" и "учиться на своих ошибках" в одном предложении? Это прямо как "Фенрис" и "маги", или "Андерс" и "храмовники" - те же яйца, разве что вид сбоку. Надо сказать, о таких высокоматериальных вещах размышлять в критической ситуации, когда громадина с мощной печкой, изрыгающей пламя, которым можно сжечь выводок целого знатного гномьего дома, было сложновато. Ведь, ко всему прочему, требовалось быть сколько-то полезным, прикрывать спины и, по возможности, отвлекать дракона. Да, гном, отвлекающий дракона - звучит как премия на самую нелепую смерть, или, даже сказать номинация, потому как Варрик помирать в зажаренном виде не собирался. Поэтому Бьянке приходилось трудиться за двоих, и она со всей увлеченностью осыпала градом арбалетных болтов проклятую тварь. Кое-где болты врезались между чешуек, что, кажется, для драконицы было подобно укусам комара, а кое-где отлетали от природной брони, заставляя наземника ругаться как заправский сапожник, никогда не просыхающий, чтобы всегда пользовать парочку крепких слов и не получать за это по голове. Угрюмыш танцевал под тушей, особо даже не стараясь помочь, Блонди решил прилечь отдохнуть, и Варрик с неудовольствием отметил, что Хоук решил чуть ли не залезть в пасть и самоубиться. И кто эту команду насобирал? Понабрали по объявлению. Сам Тетрас, приблизившись к отрубившемуся целителю, попытался его оттащить в сторону, подальше от линии огня. Потому как потерять друга, пусть и с неполадками в смотровой башне, в таком месте, не очень-то и хотелось. Такой истории никому бы не хотелось: и так слишком много можно было потерять из-за одной крылатой гадости, изрыгающей огонь. Потому гном оказался несколько бесполезным, но зато Блонди оказался за камнями, которые ему не навредят. Как и дракон.
Пока наземник разбирался с безопасностью мага, нечто блеснуло в эльфийской головешке, и Угрюмыш решил, что хватит с него долийских плясок перед когтями, пора браться за дело. Хоуку. Что, в общем-то, и верно: кто на дракона пошел, тот пусть и разбирается. Проворчав пару нелестных бранных слов в адрес обоих "героев", долгой им жизни, Тетрас прицелился и, пока Гаррет скакал верхом в последний путь, сделал всем великое одолжение - выцелил глаз драконицы и отправил туда парочку болтов.
Дракон взревел пуще прежнего, поднявшись на задние лапы.
- Хоук! - сообразив, до чего довел тварь своими точными выстрелами, гном, наплевав на их договоренность с бородатым лихачом, попытался докричаться до Защитника, который уж должен был, скажем, спрыгнуть с головы, которой драконица смачно втемяшилась в стену, вызвав очередное обрушение. Что знатно подбило ее саму, заставив подставить шею под меч эльфа, а оставшийся глаз - под видимость Бьянки. Довершить начатое и прекратить страдания что твари, что собравшейся компании, было легко, и через пару мгновений драконица лишь дернула лапой, а из зияющей раны на шее хлестала кровь.
- Хоук, разрази тебя молния, где ты?! - все еще пытаясь отдышаться, Варрик не видел своего друга. - Хоук!

Всё тонуло в ослепительной, слепящей глаза, белизне.
- Создатель? – пробормотал Андерс, прикрывая глаза ладонью.
Из белизны медленно вырисовался образ Мередит, которая тот час же принялась выплясывать так дико, что становилось не по себе. Тогда взгляд мага, в попытке понять причину восторженности старухи, опустился на пол, и он увидел, что каменные плиты сплошь устелют тела людей и эльфов. Молодых и старых. Женщин и мужчин. Детей. Они были магами. Они были порублены на куски. Андерс понял, что дрожит, его окутало сияние, охватил гнев. Он двинулся на хохочущую Мередит, но не дошёл. Из света выступили тёмные руки, нависли над ним похожие, точно маски, лица усмирённых. Он рванулся вперёд, попытался использовать магию, но силу кто-то блокировал. Прикладывая нечеловеческие усилия целитель вытянул руку вперёд, пытаясь дотянуться до старухи, и как раз в этот миг возникла ещё одна тёмная фигура. Храмовник держал в руках раскаленное клеймо в форме солнца.
- Скоро всё закончиться…
- Всё хорошо Андерс. Ты обретёшь покой. – От монотонных голосов, обступивших их усмирённых становилось дурно. – Это не больно.
Жар опалил лицо, боль была такой реальной, такой сильной. Он всё ещё тянулся к Мередит, чей хохот только нарастал.
Голос Гаррета возник во всём этом мракобесии как-то совершенно неожиданно.
- А-а-а-а! – яростно крикнул маг, рванув вперёд и хватая пальцами одной руки шею несуществующей Мередит. – Умри, тварь! - Глаза целителя сияли, лицо покрылось трещинами как у упавшей фарфоровой маски. – Ты больше никого не тронешь! НИКОГО! – ревел страшный, незнакомый голос, рвущийся из глубин грудной клетки. Аки зверь сидевший в нём обрёл наконец власть и…
«Стой. Где она? Что происходит?» - то место куда поставили клеймо всё ещё разрывалось от боли, но свет сменился мраком, Мередит пропала, но его всё ещё кто-то держал. Он слышал голос… Гаррета? Целитель заглянул в лицо Хоука, посмотрел на гнома, эльфа, наконец, на поверженную драконицу и всё вспомнил. Закрыл глаза, потёр переносицу, перевёл дух и взял под контроль Справедливость. «Ты больше никого не тронешь…» - эхом отзвучало в голове, но уже знакомым голосом.
- Простите, я… - маг поморщился, отшатнулся от Хоука и прижался к стене. Повреждённая лодыжка тут же заставила его зарычать от боли, но он лишь вскинул руку прося не подходить к нему близко.
«Ты опасен! – говорил себе маг. – Успокойся» Но лишь через какое-то время смог полностью отогнать от себя наваждение.
- Прости, - повторил Андерс, глядя на ничего не понимающего друга. Хоук ведь и не знает зачем ему понадобился камень и селитра, даже не подозревает. Он верит ему. В голосе прозвучала такая сильная горечь и сожаление. – Я не хотел…
Сияние, окружавшее мага сошло на нет, лицо обрело прежний приятный вид. «Держи себя в руках, он не должен ни о чём догадываться… не должен». Разослав по больным местам потоки маны, целитель окинул внимательным взглядом Хоука, бегло изучил оставшихся спутников и неуверенно, едва ли не робко, поинтересовался:
- Ты цел? Никому не нужна помощь?