Дата: начало Умбралиса, 9:32 ВД | 2026 ТЕ
Место: окрестности Минратоса, поместье лаетана Донати
Участники: Анна-Мария Монтанари, Джед
Описание эпизода:
В Минратосе только завершились большие игры, приуроченные к одному из самых знаменательных северных праздников - Сатиналии. Дом лаетана Донати, чьи бойцы завоевали в играх заслуженную победу, открыто празднует свой успех, собрав в своих стенах самых знатных гостей.
Ослепленная [9:32]
Страница: 1
Тема закрыта
Сообщений 1 страница 14 из 14
Поделиться12015-07-03 10:28:35
Поделиться22015-07-07 22:26:05
- О, вот этот должен быть хорош!
- Лучший гладиатор Донати.
- Одни мускулы и лохматые патлы еще ни о чем не говорят.
- Мари, в итоговых боях участвуют только лу…
- О нем говорит весь Минратос! Неужели не слышала?
- Успехи рабов меня не заботят.
- Он сделал Донати громкое имя. Даже до твоей библиотеки должно было до...
- Когда же принесут вино?
День был не жаркий, но огромное количество людей (орущих, свистящих, прыгающих - в общем, ведущих себя как дикие животные), их возбужденное, алчущее хлеба и зрелищ состояние, крики, стоны, лязг металла о металл с песка кровавой арены внизу - все это парило не хуже полуденного солнца в середине Солиса. Из ложи, предназначенной для распорядителей игр и их персональных гостей, Анна без видимого энтузиазма взирала на фонтаны крови, отрубленные конечности, исполосованную броню - уже на протяжении нескольких часов. Пустой кубок из-под вина она небрежно вертела в пальцах, ожидая, когда же, наконец, лаетановские рабы пошевелятся и принесут еще - хоть вино и было кисловатым на ее скромнейший вкус, выбирать не приходилось.
- Ах! - громкий, восхищенно-возбужденный возглас маленькой Лии утонул в реве толпы, сотрясшем арену. Судя по всеобщему экстазу, можно было предположить, что на песок выходит сам архонт - но нет, из ворот с противоположной стороны показался всего лишь очередной гладиатор.
- Гектор! - Лия хлопала в ладоши, подскакивала на месте, норовя едва ли не вывалиться вперед и чрез кровь и песок рвануть к своему герою. Анна-Мария, краем глаза наблюдая за ней, была готова ловить хрупкую и бестолковую девицу в любой момент (борясь с желанием подтолкнуть раздражающий фактор к ее заветной мечте - и переломанной шее); но мгновение спустя грянул усиленный магией призыв к началу поединка.
Анна облегченно выдохнула, предчувствуя скорый конец многочасовых мучений. На взгляд неискушенной в гладиаторском искусстве Мари, схватка ничем не отличалась от предыдущих.
- Это же последний этап, Рози? - обратилась она к сидящей по другую руку подруге, наблюдавшей за поединком таким голодным взглядом, что Анна не удержалась и закатила глаза, мысленно вопрошая ко всем богам - дать ей терпения и хотя бы толику понимания.
Но осознав, что ответа не дождется, Анна-Мария снова повернула в пальцах кубок и перевела взгляд на арену.
Гладиаторы посшибали друг со друга шлемы; кровь струйками стекала по загаром золоченой коже из порезов на руках и ногах. Один был серьезен, сосредоточен, хмур; другой улыбался во все тридцать три и указывал на противника одним из своих коротких мечей, дразнил, провоцировал. Машинально, невольно замерев, Анна наблюдала, гадая, поведется ли этот, со щитом, на очевидную провокацию.
Гладиатор рванул вперед, явно намереваясь стереть ухмылку со смазливого личика лииного героя; Анна сжала подбородок пальцами, взглядом ловя каждое их движение - игру мускулов, выражения лиц, взмахи оружия. Гектор - так, кажется, звала его Лия - ушел от удара, ловко прошел под поднятой рукой врага и с размаха всадил оба клинка тому в спину. По руке что-то потекло, пробираясь под рукав; Анна очнулась, встрепенулась, недоуменно глядя на застывшую рядом рабыню. Вино из кувшина лилось в ее кубок, переливаясь через край; неудачливая тощая эльфийка была поглощена захватившим умы и сердца зрителей зрелищем.
- Достаточно, - сквозивший в голосе холод посоперничал бы с ее ледяными заклинаниями. Эльфийка ошарашенно глянула на нее и умчалась раньше, чем Анна успела сказать еще хоть слово, а когда вернулась с тряпицей, чтобы отереть пролитое вино с господской руки, Анна-Мария уже была на ногах.
Она ушла молча, оставив за спиной рукоплескавшие победителю трибуны, восторженных поклонниц и греющегося в лучах славы раба. Спускаясь по каменным ступеням многовековой арены, Анна стирала с руки винные капли, прикосновением магии сушила темный рукав; к ее большому сожалению, этот день был далек от завершения, а провести его в испорченном платье не представлялось возможным.
- Говорят, в постели он так же хорош, как на арене, - облизывая влажные от вина губы, негромко, посмеиваясь, говорила Роза хозяйке гладиаторского дома, вольготно устроившейся на старомодной, обитой бархатом софе. - Горяч, ловок…
- А какие у него руки! - возбужденно шептала Лия, чей сверкающий взгляд под небольшой изящной маской мог запросто соперничать с магическими огнями, освещавшими широкий балкон.
Жена Донати заливисто рассмеялась, откидываясь на спинку своей софы, и, едва не пролив вино от смеха и волн сотрясающихся грудей, заговорила тем соблазнительно-елейным голоском, какой использовали только торговцы-проныры, истинно знающую цену своему товару.
- Я могу это устроить, - она улыбнулась - полные губы растянулись в широкой, не слишком приятной улыбке. - Но только для одной.
Она подозвала жестом прятавшегося за тяжелой портьерой раба и что-то зашептала тому на ухо.
- Заманчиво, - хохотнула Роза и залпом опустошила свой бокал. - Условия?
- Везение, только и всего, - отправленный взмахом руки раб скрылся с глаз, но вернулся так же быстро, как и ушел. - Знаете, что это?
- “Сфера выбора”, - это был первый момент, когда Анна-Мария соизволила повернуть голову, оторвавшись от созерцания пейзажа за окном. Ей хотелось сказать “безделушка” - потому что стеклянный шарик, полный мелких разноцветных магических искр, был не более чем сувениром с центрального рынка Минратоса и не имел совершенного никаких особых свойств, реагируя на окружающую действительность в произвольном порядке, - но сдержала порыв, помня о вежливости и воспитании, которое годами вкладывала в нее мать.
- Верно, - хозяйка поджала губы; в глазах было бы заметно недовольство, не будь на ней массивной маски, от длинных перьев которой на лицо падала тень, - берете в руки, держите десять секунд - у кого сложится больше искр, тот выиграл.
Бестолковая сфера, безделушка и сувенир для неотягощенных истинным магическим даром дураков перекочевала на стол.
- Мари? - со ожидаемой надеждой спросила раскрасневшаяся от возбуждения малышка Лия.
- Он раб, - сухо ответила Анна-Мария и сделала глоток из своего бокала.
- Он секс, - грубовато перебила ее захмелевшая Роза; она попыталась отставить свой кубок на низенький столик, но промахнулась - металлический сосуд покатился по полу, разбрызгивая остатки вина по серому мрамору.
Анна-Мария только пожала плечами в ответ. Она молчаливо смаковала терпкое вино, оказавшееся удивительно приятным после пойла, которым их потчевали на арене. Мысли, затянутые дурманом выдержанного напитка, неспешно скользили от предмета к предмету, вырисовывая причудливые картины магических опытов и сильных мужских рук, крепких объятий, чувственных прикосновений, навеянных их откровенными беседами и поддержанных богатым воображением юной чародейки.
Когда в маленьком сражении победила Лия, сильные мужские руки в хмельных мыслях Анны уже были под тяжелым подолом темно-синей, как полуночное небо, мантии. Когда Лия, кусая от нетерпения губы, скрылась в полумраке коридора, Анна поднялась вслед за ней.
- Уже поздно, - ровным голосом, будто бы в голове не стоял туман, произнесла она, отставляя бокал на столик - аккуратно и без происшествий, в отличие от Розы.
- Передавай ему привет, - хмельно провозгласила подруга ей вслед, и Анна, скрывшись за портьерой, отделявшей балкон от коридора, хмыкнула, раздумывая, кого именно Роза имела в виду - было из чего выбирать.
Она неслышно ступала мягкими туфлями по холодному каменному полу длинного коридора; тишину нарушал только мягкий шорох подола. Заворачивая за угол, Анна устало потянулась к лицу, чтобы снять простую посеребренную маску, закрывающую едва ли только пол-лица, другой рукой поправила шпильки в незамысловатой прическе, но шум впереди заставил ее замереть на месте.
Лия - она узнала девчонку с первого взгляда - тонкую как осинка, в платье, расшитом так богато, что Анна каждый раз удивлялась, как вес каменьев еще не придавил ее к полу.
Лия - она стояла напротив двери в дальнем конце коридора, сжимала кулачки и - наверняка! - кусала губы.
Анна-Мария отошла за угол, скрываясь от любого случайного взгляда, и минуту спустя раздался стук удаляющихся каблучков. Она не сдержала ухмылки - маленькая Лия всегда была самой скромной из них троих. А в тевинтерском обществе скромность была едва ли не уникальным качеством - и чрезвычайно вредным для его владельца.
Как только цоканье туфелек затихло вдали, Мари вышла из-за своего укрытия. Коридор был девственно чист, только колышащиеся тени от пламени свечей нарушали сложившуюся гармонию тихого полумрака. Она миновала ту самую дверь - в своих размышлениях постоянно соскальзывая с неуверенной в себе подружки на мужские руки под тяжелой юбкой - и, не успев даже сделать двух шагов, вернулась назад.
Воображаемые руки на девичьих бедрах сжимались крепко, наверняка оставляя отметины. Дверь открылась от легкого толчка, не издав ни единого скрипа; безвкусная спальня, украшенная свисающими тут и там тяжелыми тканями, не была пуста.
Анна - не лучше Лии - закусила бы губу, разглядывая совершенное тело лучшего гладиатора дома Донати, но она давно вышла из возраста скромности и смущения. Если вообще когда-либо в нем была.
Неслышно ступая, Анна-Мария преодолела разделявшее их расстояние и остановилась рядом. Неотесанный - но чертовски притягательный - раб по известным только ему одному причинам заинтересовался стенной росписью - и Мари негромко хмыкнула, разглядывая замысловатейшие мотивы на стенах.
- Интересуешься искусством? - ее голос был негромким, спина прямой, а лицо - то, что не было скрыто маской - абсолютно спокойным. И только руки в затянутом дымкой сознании уже оглаживали чувствительную кожу внутренней стороны бедра.
Отредактировано Анна-Мария Монтанари (2015-07-09 13:48:02)
Поделиться32015-07-20 20:59:25
Когда трибуны взорвались овациями, вся арена содрогнулась. С потолка полуподвальных помещений, где гладиаторы ожидали своей очереди на выход, посыпалась мелкая пыль. От нее защекотало в носу и Гектор отер лицо ладонью.
— Сопли утираешь, сучонок? – окликнул его низкий, хрипящий голос из клетки напротив.
Гектор лишь осклабился в ответ и, подойдя ближе к решётке, показал щербатой харе неприличный жест. Взбесившийся гладиатор взревел подобно раненному бронто и начал рвать решетку, чтобы добраться до своего обидчика, но Гектор только нагло скалился в ответ на все эти бесплотные потуги.
— Прибереги свой пыл для арены.
— А ну-ка тихо! – раздался голос охранника и по решетке с беснующейся мордой застучала увесистая палка, отгоняя того вглубь клетки.
Ссоры между гладиаторами из разных домов не были здесь редкостью, но, как правило, заканчивались мордобоем (или даже чьей-то смертью) уже на арене. Сегодня Гектор знал, чью голову ему особенно приятно будет снять с плеч и швырнуть на белый песок “Земли испытаний”. Мордатый явно не понимал сути гладиаторского братства и того благородства, которое должно было течь в крови настоящих гладиаторов. Этого пустобреха арена никогда не будет встречать восторженными воплями. А вот его – будет.
— Гектор, на выход! – хлестко прозвучал голос наставника, и металлическая решетка звонко скрипнула сначала от поворота ключа, а потом от туго поворачивающихся петель.
Проходя мимо клетки мордатого, Гектор послал тому издевательский воздушный поцелуй, и решетка вновь затряслась от бесполезного гнева. На арене этот гладиатор будет таким же вспыльчивым, агрессивным и бестолковым. Получая из рук наставника мечи, Гектор уже знал, как мог бы легко победить эту морду в бою. Нужно будет срезать ему язык, способный только брехать и плевать на традиции гладиаторского искусства.
Но тут арена вновь содрогнулась. И Гектор знал – толпа ревет то восторга, выкрикивая его имя.
***
— Разделите со мной вино и победу, братья, – под одобрительные возгласы Гектор пустил бурдюк с трофейным вином по кругу, и, передавая его из рук в руки, гладиаторы отпивали по глотку, поднимая тосты во славу дома Донати, и Гектора, завоевавшего на закрытии Игр титул чемпиона Минратоса.
Эта победа не была такой уж сложной, но рев толпы и громкий титул раба оглушили лаетана Донати и покрывали его славой, поэтому и награда была достойная. Не всем бойцам доставались господские щедроты, но Гектор был рад поделиться с теми, кто носил клеймо гладиаторского братства.
Когда вино уже порядком ударило всем в головы и байки о кровавых сражениях древности, что так любил заводить маленький раб, подававший еду своим кумирам, перестали терзать слух, плеча Гектора коснулась молодая рабыня. Личная служанка хозяйки дома.
— Госпожа зовёт тебя, – пролепетала девушка и, подобрав с лавки кувшин с вином, Гектор опорожнил его. К его неудовольствию, вина в нём оставалась мало, его внимания требовала змея Фулвия, а на плечи миловидной горничной можно было только смотреть. Но рабу не пристало иного.
— Госпожа, – покорно склонив хмельную голову, когда рабыня отодвинула полупрозрачную штору, впуская его в покои лаетана. Господина в покоях не оказалось.
— А, Гектор, – заворковала женщина и стремительно приблизилась. Полы ее длинного платья струились по мраморным плитам, и она явно была одета для пышного праздника намеченного на вечер. – Это была славная победа. И ты хорошо показал себя. Молодец, – надевая кольца и навешивая серьги, поднесенные рабыней, продолжала женщина.
— Рад служить, госпожа.
— Сегодня вечером ты мне понадобишься. У нас будет много знатных гостей, а они требуют особого внимания и особых развлечений, – Гектор молчал и Фулвия продолжила. – Я устрою тебе встречу с женщиной. Трахни ее так, чтобы ей понравилось. Она должна уйти довольной.
— Я – гладиатор, а не шлюха, – вскинулся Гектор и по тонким шторам побежала дорожка инея. Фулвия никогда не умела толково контролировать свою магия. Равно как и свой темперамент.
— Ты – раб! И будешь тем, кем я прикажу!
— Да, госпожа.
Хотелось верить, что все это творится в обход Исайи Донати, его господина, но, возвращаясь обратно в свои темную комнатку, Гектора на этот счет уже начали одолевать сомнения. В любом случае, выбора у него не было.
***
Эта комната была обставлена не хуже хозяйской спальни, в которой Гектору пару раз довелось бывать. Хотя и не по той причине, по которой его, вымытого и лишь опоясанного льняным полотенцем, привели сюда. Сношаться на белых, шелковых простынях, устилавших высокое ложе, ему еще не доводилось. В этой комнате чадили лампы и курились благовонья, словно обжигавшие и подталкивавшие к легкому возбуждению. Фулвия позаботилась, чтобы какой-то знатной, похотливой развратнице обязательно понравилось. Но ожидание затягивалось, а та самая развратница все никак не шла, и Гектор принялся рассматривать расписные стены. Замысловатый мотив фресок его не особенно интересовал, но хлебать хозяйское вино, охлаждавшееся на специальной подставке, зачарованной магией, он пока поостерегся.
Тишину и созерцание картин на стене нарушил негромкий голос за спиной и Гектор неспешно, чтобы не пугать подошедшую, обернулся.
— Госпожа, – он поклонился и помедлил с ответом. Женщина его озадачила. Хотя бы тем, что ему без особой нужды не приходилось говорить с господами. Ляпнешь что не то и можешь быстро отправиться на рудники. – Рабу не положено интересоваться.
Не дожидаясь продолжения беседы, Гектор шагнул навстречу женщине, но прикоснулся не сразу. Поначалу помедлил, рассматривая и вглядываясь в ее зеленые глаза, видневшиеся за прорезью полумаски, словно бы примеряясь, как к ней подступиться. С простыми женщинами все было естественно и просто. Впрочем, альтус физически едва ли отличались от рабынь.
Выждав момент, Гектор скользнул рукой на тонкой талии, неспешно погладил, слегка сминая ткань мантии, а потом опустил ниже – на бедро. Округлое, покатое. Даже через дорогую, прочную ткань чувствовалось, что фигурка у госпожи хороша. Ее аромат начал коварно пьянить и изгонять из мыслей легкое недовольство приказом Фулвии, поэтому Гектор потеснил женщину к широкому мраморному постаменту, переходившему в кровать, и поцеловал. Без напора и жадности, как обычно, но ее тонкую шейку все равно повело назад и Гектор придержал ее ладонью за затылок. Пробовал сладкие губы, прислушивался к ее желаниям.
Поделиться42015-07-22 15:08:58
Его ответ - слова послушного, знающего свое место простого раба в могучей империи магов - отрезвили ее ум на несколько долгих секунд. Будь у Анны-Марии чуть больше времени задуматься и осознать всю нелепость ситуации, она искривила бы губы в презрительной усмешке, махнула бы рукой, награждая несносного гладиатора, посмевшего привлечь ее внимание, магической инеевой пощечиной и ушла бы к одному из умных, образованных, интересующихся юношей, что часто бывали в ее постели, но...
Чужая, большая ладонь, сминающая тяжелый полуночно-синий бархат мантии, скользнула с талии на бедро так непринужденно-легко, что все сомнения сразу же вылетели из головы. Анна-Мария поймала его взгляд - ничего не выражающий, безразличный, смиренный - но прежде чем успела задуматься, так ли он смотрит и на дешёвых шлюх, которыми, поговаривали, хозяева награждали своих лучших гладиаторов, раб напомнил ей, зачем он здесь.
Она шагнула назад с непринужденной податливостью женщины, не возражающей против временного лидерства мужчины. Встретила его губы охотно, смутно различая на них вкус и запах не так давно выпитого вина. И когда холодный, острый край мраморного постамента огромной кровати с претензией на старомодность неожиданно врезался в ягодицы, Анна-Мария ухватилась за него одной рукой, чтобы не завалиться назад, а другой - за гладкое, словно бы полированное плечо гладиатора.
Чуткие пальцы, сжимаясь на золотистой загорелой коже, отчетливо ощутили тренированные, упругие мышцы - и памяти самовольно всплыли недавние фантазии: сильные мужские руки на талии, на ягодицах, на бедрах, удерживающие, сжимающие, ласкающие. Анна повела ладонью с плеча на ключицу, с ключицы - на грудь, не находя ни единого изъяна, кроме мелких шрамов. Не было бы и их, будь в распоряжении Донати хороший маг-целитель...
Пальцы зацепились за край грубого полотна, призванного служить гладиатору одеждой словно какому первобытному животному. Глянув через прорези маски на его лицо, словно оценивая, Анна тянуть не стала - и, откинув ткань, провела ладонью по слегка напряженному - уже, - подрагивающему члену, не сдерживая хищно-удовлетворенную ухмылку дорвавшейся от слухов до правды девчонки. Сплетни, коих она наслушалась вдоволь за прошедший вечер, не преувеличивали действительности - и Мари с удовольствием и явной охотой обхватила его ладонью и повела по всей длине, пальцем оглаживая головку.
Поделиться52015-07-29 11:16:20
Ну точно развратница! Гектор не встретил ни малейшего, даже кокетливого, сопротивления со стороны госпожи альтус. Она охотно отвечала, и он углубил поцелуй, играя с ее языком и пробуя его. Влажный, скользкий, горячий – она умело извивала им и не растерялась, когда грубая мужская руку откинули полу тяжелой мантии и сжалась на ее бедре. Опытная не только в магии. И это позабавило Гектора. Чувство азарта, сродни тому, что владеет им на арене, начало будоражить кровь, отозвавшись напряжением в паху и, оторвавшись от сладких губ, он задорно усмехнулся. Госпожа была той еще штучкой. Впрочем, знатные тевинтерцы все были избалованы и развращены властью над чужими жизнями.
Гектор убрал руку с ее затылка и темные, гладкие, поблескивающие в свете ламп волосы потекли сквозь его пальцы, вновь ложась на хрупкое, острое плечо. В женщинах было много красивого и их влажная, дрожащая на пике возбуждения плоть не являлась самой прекрасной частью их тел, пусть и доставляло мужчинам больше всего физического удовольствия именно то, что находилось у них между ног. Волосы у госпожи были красивые, а раздвинуть ей ноги и оценить ее там он еще успеет.
Упираясь ладонями в край постамента и почти нависая над женщиной, Гектор ухмылялся и заглядывал в прорези полумаски, из-под которой посверкивали зеленые глаза – глаза голодной хищницы. Она огладила его тело, сорвала, опоясывавшее его полотенце и без всякого стыда обхватила член ладонью. Гектор коротко рассмеялся и мотнул головой. Ай да госпожа! Ай да развратница!
Он накрыл ее ладонь своей, направляя движение руки и чувствуя как тело отзывается на прикосновение пальцев. Руки у господ всегда были нежные и этим сегодняшняя любовница выгодно отличалась от предыдущих. Горячая, нетерпеливая. Она забавляла Гектора, с ней хотелось поиграть. Он мягко отстранил ее руку и, перехватив за запястье, в одно движение развернул госпожу спиной, прижавшись к ней сзади, а ее мягкие ладошки притиснув к мраморной плите постамента. Она могла бы ощутить как он упирается в нее позади, но вот почувствовать жаркое дыхание мешали разметавшиеся по спине и плечам пряди волос. Гектор осторожно сдвинул их на одно плечо и коснулся губами открывшейся шеи, провел по ней языком до самого ушка. Он все еще прижимал к плите ее ладонь, но второй рукой уже ловко расстегнул пару пуговиц на груди и проник под мантию, обласкивая нежную кожу и нащупывая затвердевший сосок. Желание овладеть этой женщиной накатывало с каждой минутой и совсем скоро ладонь Гектора перекочевала под разрез мантии и скользнула госпоже между ног. Несмотря на неспешные и даже нежные поцелуи в шею, он ласкал ее плоть грубо, настойчиво – не проникая внутрь пальцами, но касаясь самых чувствительных мест, провоцируя дрожь в ее манящем теле.
Тяжелая темно-синяя ткань мантии, спускавшейся до самого пола, скрывала желанное тело, и Гектор сдернул ее с плеч женщины. Послышался легкий треск и пара пуговиц осыпалась на пол – из головы вылетело, что их нужно было расстегнуть. Но когда тяжелая ткань упала к ногам, мысли о порче дорогой одежды так же остались в прошлом. Огладив ровную, изящную спину, Гектор вынудил госпожу наклониться вперед и коснуться грудью холодного мрамора. Он знал, как это будоражит ее, и по-хозяйски оглаживал ее точеные бедра, раздвигая их. Но госпоже это не нравилось. Гектор снова коротко засмеялся. Быть оттраханной сзади рабом, сношаться как животные – такое тевинтерским господам было не по душе. И если это дама пожалуется Фулвии или... будь проклята господская магия.
Огладив и пройдясь языком по ее спине, Гектор отстранился, а когда развратница повернулась к нему, легко подхватил ее за бедра и подсадил на мраморный постамент. Ему нравилось, как сверкают ее глазки и как их начинает заволакивать пелена возбуждения. И губы ее тоже нравились. Он вновь коснулся их поцелуем и, грубо раздвинув ее изящные ноги, протиснул пальцы внутрь.
Отредактировано Джед (2015-08-11 21:26:39)
Поделиться62015-08-02 23:38:03
Ухмылка мгновенно погасла, стоило только гладиатору развернуть Анну спиной к себе - так ловко, наученно, будто он проделывал подобное изо дня в день. Ладони, накрытые сильными, горячими руками мужчины, по-новому ощутили холод мрамора; и если бы не приятная, подкупающая сила, палящий жар прижавшегося тела и горячее дыхание рядом с ухом, Монтанари сразу показала бы ему и зубки, и коготки, и пронзительный иней своей снежной магии. Теперь, через плотную ткань ощущая его усиливающееся возбуждение, она с точностью знала, что и мужчины-рабы не прочь отыметь своих любовниц словно дворовых сук. Но Анна не позволяла этого даже начитанным мальчишкам-аристократам - и уж тем более не позволила бы ра...
Она шумно выдохнула, под прикосновением чужой ладони втягивая живот. За попытками негодовать над своим положением Мари упустила момент, когда гладиатор расстегнул косой ряд тканевых пуговиц в тон мантии, ласку восприняла подсознательно как нечто должное - и теперь машинально вела бедрами, подставляясь под грубые, настойчивые пальцы, с таким нетерпением терзающие ее плоть, что даже сбилось дыхание - самую малость.
Напоминания женской гордости, слабо пищащие где-то в уголке сознания, заглушил треск рвущихся ниток; без единого изъяна пришитые пуговки - очевидно, рабу не хватило ума расстегнуть все - с глухим стуком разлетелись по каменному полу. Вслед за ними темно-синий бархат заскользил по гладкой коже, опадая к ногам Анны выделяющимся на мраморе темным пятном. Гордость уже едва ли не кричала от возмущения; до дрожи неприятно скрипнув ногтями по мрамору, Мария сделала попытку повернуться - но была решительно прижата возбужденной, мурашками покрытой обнаженной грудью к холодному камню постамента.
Он бессовестно, по-хозяйски, будто забыл, кто из них господин, изучал ее тело своими большими ладонями и взглядом возбужденного мужчины - Анна чувствовала этот взгляд едва ли не так же явно, как скользящие по ягодицам пальцы. Желание тягуче-дразня повести бедрами боролось в ней с пресловутой гордостью - и постепенно забивало ее все дальше, занимая ее место другим - желанием получить себе - и в себя - тот член, о котором судачил сегодня весь дом Донати. Верилось с трудом, но она почти сдалась, выгибая спину под прикосновениями его рук и губ; и кто знает, какое огромное исключение сделала бы Анна-Мария для простого раба, выжди он несколькими секундами больше.
Она повернулась - горящий нетерпением взгляд скользнул с ухмыляющейся гладиаторской рожи вниз. Но раньше, чем Анна успела хотя бы облизнуть подсохшие губы, мужчина сократил разделявшее их расстояние почти до минимума.
Гордость оказалась погребена под гаммой чувств: холодом мрамора под чувствительными ягодицами, вкусом настойчивых губ, отчетливым жаром гладиаторского тела. Анна больше не раздумывала: одной рукой она обхватила его за шею, утягивая, удерживая в пылком, терзающим губы поцелуе, другой снова уперлась в постамент, сохраняя устойчивость и равновесие, когда пальцы гладиатора с резким толчком проникли в нее. И хотя это было не совсем то, что она жаждала ощутить,удовлетворенный стон, приглушенный поцелуем, все же сорвался с ее губ. Мари плавно повела бедрами, подстраиваясь под его пальцы, отпустила его шею и освободившейся рукой огладила сильное, мускулистое плечо, локоть, предплечье. Невесомо задержавшись на кисти на каких-то пару секунд, она снова потянулась к его паху - и нетерпеливо, на этот раз без ухмылки, но с блеском возбуждения в глазах обхватила его твердый член у основания, кончиком пальца аккуратно провела по мошонке - и торопливо, умело повела по нему ладонью. Так, чтобы надолго его пальцев не хватило.
[AVA]http://funkyimg.com/i/22t1Q.jpg[/AVA]
Отредактировано Анна-Мария Монтанари (2015-09-16 17:25:51)
Поделиться72015-08-12 21:35:18
Пусть эта женщина, чье лицо скрывала полумаска, и была знатной тевинтерской госпожой, но она прежде всего была женщиной. Охочей до удовольствий женщиной. Она текла, выгибала свою изящную спинку, подставлялась ему и постоянно стремилась ухватиться за член. Нравится. Да, Гектор знал, что его член ей нравится. Стоя в шеренге бок о бок с другими гладиаторами, как украшение выставленными на пышном празднике в доме Донати, он слышал, как альтусы, лаетане, всякие там магистры судачат не только о политике, очередном Море в далекой стране, но и о членах рабов, да щелках рабынь. Госпожа тоже судачила о членах, раз пришла разделить постель с рабом. От одной лишь этой мысли захотелось засунуть ей в рот, но Гектор одернул себя. Вместо этого он глубже проник в нее пальцами, сгибая их и поглаживая внутри так, чтобы ее тело точно отозвалось. Он даже разорвал поцелуй и взглянул ей в глаза – хотел видеть, как она отреагирует. Короткий миг триумфа в его жизни. Как интересно, оказывается, меняется ситуация, если на нее взглянуть с другой стороны. И вот ты уже не шлюха, сношающаяся по приказу, а тот, кто трахает знатную девку и заставляет ее тело трепетать даже от пальцев. Похоже, его руки годятся не только чтобы держать меч. Гектор снова усмехнулся, но на этот раз в его глазах загорелся лукавый огонь. Развратница пыталась не уступать и так ловко оглаживала его пах, что в планы помучить ее подольше и заставить кончить прямо сейчас, пришлось внести коррективы.
Гектор с женщиной не разговаривал – рабу не полагалось говорить без разрешения, но когда он извлек скользкие от порочной влаги пальцы и с ухмылкой продемонстрировал их ей, ничего и не нужно было говорить. Все и так ясно. Она готова.
Ее кожа была горячая, и когда Гектор обвел набухщий сосок освободившимися пальцами, на груди остался влажный след. Он так откровенно ее рассматривал, цепляясь взглядами за те детали, которые могли бы выдать возбуждение ее тела, что от этого самому становилось немного не по себе. И эта ее нежная ручка, ловко, умело ласкавшая член, дразняще перебирающая пальчиками…
Низко, довольно зарычав, Гектор закинул на плечо ловкую ручку развратницы и обнял ее, аккуратно поддерживая за спину. Всего одного рывка ему хватило, чтобы вскочить на продолжавшийся мягкой кроватью постамент и утянуть вместе с собой госпожу. Надо сказать, на белых простынях и мягких подушках она смотрелась ничуть не хуже, чем когда подставляла ему свой аппетитный, кругленький зад или развигала стройные ножки, чтобы ничто не мешало ему иметь ее пальцами. Теперь же ее прекрасные волосы красиво разметались по подушке длинными темными прядями. Ему нравились темненькие. Яркие, притягательные и сверху, и там, внизу – взгляд соскользнул к промежности и, подхватив госпожу под коленки, Гектор задрал, а затем раздвинул ее ножки. Теперь можно было и посмотреть, и потрогать, но он не торопился прикасаться к самым чувствительным местам. Придвинувшись поближе, он как бы случайно касался ее членом, задевая, дразня, но не проникая внутрь, а губами скользил по закинутой на плечо ноге. Приятно было прикасаться к мягкой коже, целовать таинственную любовницу под коленкой, медленно поглаживать ее по внутренней стороне бедра, спускаясь вниз и бросая насмешливые взгляды на ее прикрытое маской личико. И несмотря на резкие и бескомпромиссные движения, в его прикосновениях ощущались осторожность и ласка; естественная, не притворная.
Поделиться82015-09-15 00:24:52
Ей нравилось это. Нравилось чувствовать силу в мужских руках - настоящую, животную силу хищника, силу опытного воина - и, очевидно, такого же любовника. Нравилось, как эти сильные руки держат ее, обхватывают за талию, прижимают к тренированному, натертому ароматным маслом телу, как ловкие пальцы сгибаются внутри, умело касаясь самых чувствительных точек, как они сжимаются на лодыжке - крепко, но не смея оставить ни единого темного следа.
Несколькими часами ранее Анна-Мария и предположить не могла, что она будет хотеть - нет, что она будет изнывать от желания - в полной мере ощутить весь спектр способностей и талантов ничтожного раба. По воле случая она шла сюда испробовать экзотику - и пожалеть о глупом потворстве своим низменным страстям.
Но - по воле случая же - она выгнула спину, во всей красе демонстрируя неспешному наглецу плоский живот и вздымающуюся от тяжелого, неровного дыхания грудь. Она порывисто закусила припухшую от поцелуев губу, ведя бедрами так, что от коротких, случайных прикосновений напряженной мужской плоти пальцы ног сами собою сжимались от сдерживаемого нетерпения.
И раз простой раб позволял себе испыватать ее терпение, Анна-Мария отвечала ему тем же. Ее руки - красивое, ухоженное сокровище талантливой чародейки - заскользили по смугловатой коже, словно вырисовывая замысловатые узоры сложного заклинания. Одна - умело, чувственно сжала упругую грудь, тонкими пальцами цепляя, сжимая затвердевший сосок; другая - протяжно-медленно прошлась по животу и остановилась меж ног, по-хозяйски раздвинутых рабом. Анна задела его буквально кончиком пальца, словно невзначай - и мгновение спустя уже скользнула в себя пальцами, шумно вытягивая воздух через нос.
Мари прекрасно знала все свои плюсы. И находила почти ни с чем не сравнимое удовольствие в том, чтобы дразнить мужчину.
Особенно того, которому посчастливилось оказаться с ней на одних белоснежных простынях.
Особенно тогда, когда собственные пальцы, конечно же, были в сотню раз желаннее - сдавленное, протяжное "ах!" - подрагивающего от напряжения члена буквально в сантиметрах от нее.
[AVA]http://funkyimg.com/i/22t1Q.jpg[/AVA]
Отредактировано Анна-Мария Монтанари (2015-09-16 17:25:54)
Поделиться92015-09-20 15:39:42
Пройдясь языком по внутренней стороне бедра, Гектор не отказал себе в удовольствии прихватить зубами нежную кожу. Совсем легко, чтобы не оставить на теле госпожи ран или отметин – знатные такого не любят, – но чтобы она почувствовала и затрепетала. Ее кожа пахла приятно, приблизившись вплотную можно было вдохнуть ее аромат, на несколько секунд заглушавший запах благовоний, но больше, чем обоняние эта женщина провоцировала его взгляд. Ее тело изгибалось так красиво, как будто она знала, что эти позы подчеркивают ее грудь, возбуждают интерес и заставляют взгляд спускаться ниже, между ног. А там было на что посмотреть, что потрогать и к чему прикоснуться.
Не сводя взгляда с ловких пальцев, которые медленно огладив влажную плоть, раздвинули ее и погрузились внутрь, Гектор прошелся ладонью по члену, проверяя крепость. Он был готов вставить его, но не мог оторвать взгляда – уж больно красиво тонкие пальцы госпожи проникали внутрь и слишком приятно для слуха она постанывала, доставляя себе удовольствие. Нужно было ей помочь.
Подхватив госпожу под колено, Гектор чуть запрокинул ее ножку вперед и накрыл ладонь, вынуждая просунуть пальцы максимально глубоко и не позволяя их вынуть. Он следил за ее реакцией с задорной улыбкой, но в мыслях давно уже трахал ее так, что она стонала и вилась, а его член дрожал. От этих мыслей грудь наполнилась раскаленным воздухом, а член и правда вздрогнул. То надавливая, то отпуская ладонь госпожи, Гектор еще немного подразнил ее, а затем ухватив руку за тонкое запястье и завел его ей за голову. Он перехватил ее руки так, чтобы она чувствовала себя пойманной и не мешала руководить процессом, но сжимая ладонью ее запястья и вдавливая их в подушку, Гектор не причинял ей боли. И даже не потому, что она госпожа. В конце концов, она женщина. А их тела слишком нежные и хрупкие. И слишком сексуальные, чтобы отказывать себе в удовольствии их иметь.
Гектор и не отказывал. Придержав госпожу за бедро свободной рукой, склонился к ней и вошел. Сначала неторопливо и наполовину, а затем резко погрузившись до самого упора. Он не дал ей времени привыкнуть и почувствовать член внутри себя – сразу начал двигаться. Его тренированное в бою тело, могло долго выдерживать скорый ритм в движениях, но Гектор не торопился. Не такие частные, но резкие, мощные толчки сотрясали стройное тело развратницы, делая его еще более привлекательным и желанным. Ммм, как вздрагивала и дергалась ее грудь при каждом движении. Приятно смотреть.
Поделиться102015-09-22 00:19:11
С любым мужчиной, которого Монтанари допускала в свою постель, она никогда не скромничала, не стеснялась своих желаний и даже стремилась вести - любой секс шел на поводу ее прихотей. Ее пальцы возбуждали - как сейчас они возбуждали привычного к плотским утехам раба; ее тело изгибалось, притягивая взгляд, оторвать который было почти невозможно - она видела это по очевидно голодному взгляду мужчины. Ее глаза - золотисто-зеленые в обрамлении пушистых ресниц - завораживали бы, не будь они скрыты тенью маски. Но Гектору - она все же помнила, формулируя мысль не слишком ясно, - и не понадобился дополнительный стимул и мотив.
Ощутив его в себе - крепкого, стремительного, непохожего ни на одного из ее любовников, привыкших к длительным прелюдиям, - она интуитивно выгнулась, подставляясь под его резкие движения и неспешный темп. Нестерпимо хотелось обхватить его за шею, плечи или вцепиться аккуратными ноготками в спину - она даже дернула рукой в попытке освободиться. Но раб держал крепко - уж в чем-чем, а в физической силе она проигрывала без единого шанса на победу.
Но с каждым его движением эта прихоть - и множество других маленьких прихотей - отступала на второй план. Поначалу неторопливо, растягивая момент, - теперь она вела бедрами так одновременно плавно и резво, что на доли секунды могло показаться, что это не раб трахает ее, а она - его. Гибкая, опытная, ловкая.
Тяжелое, неровное дыхание вырывалось из груди, перемежаясь с протяжными, но негромкими стонами удовольствия. Анна жмурилась, покусывала губы, самым краем сознания размышляя: он же совсем близко, почти касается своим мускулистым телом ее груди. Протянуть руку, обхватить за шею - достанет до уха. Как простые рабы относятся к горячим губам на чувствительной коже за ухом и жарким стонам, достинающим самых глубин сознания?
Ахнув - он снова сделал это, вошел полностью и задержался внутри на доли мгновений, лишая ее всякой возможности мыслить, - Мари еще сильнее задрала ногу. Хотелось отвести ее в сторону, давая ему еще простор для маневра, провоцируя максимально глубокие проникновения, но она хорошо знала, что понравится ей больше, - и, вынуждая Гектора все же отпустить стиснутые запястья, закинула изящную ножку ему на плечо. Много лет назад это, казалось бы, простое движение ей не удавалось, но теперь ее тело тоже было по своему тренированным.
Угол изменился; стало словно теснее и уже, а оттого - еще приятнее. Шумно выдохнув от нового толчка, Анна все-таки обхватила его за шею, царапая гладкую кожу короткими ногтями, повела ладонью по плечу, нетерпеливо надавливая, остановилась под рукой, приобнимая его за спину. Хотелось еще, сильнее, крепче - она вцепилась в него пальцами, словно вынуждая прижаться еще ближе, еще...
- Ммммх... - протяжно выдохнула она, от удовольствия закусывая губу.
[AVA]http://funkyimg.com/i/22t1Q.jpg[/AVA]
Поделиться112015-10-04 20:24:29
— Да, – коротко выдохнув и усмехнувшись, произнес Гектор после нескольких жестких толчков вперед. Он быстро распробовал сексуальное, возбуждающее тело развратницы, отметив, что заниматься чем-то подобным ей не впервой. Может быть она и до этого трахалась уже с рабами, а теперь просто решила в чужом доме поискать член подлиннее и потолще. Гектор внутренне усмехнулся. Если бы не положение раба, заставлявшее молча исполнять что прикажут, он бы посоветовал госпоже купить себе раба кунари – одного из тех, с кем вечно воевала Империя. Попадавшие в плен Серые были сильные, рослые и – ходили слухи – члены у них были будь здоров. Это могло задеть ее или разозлить, а судя по тому, как эта женщина отчаянно пыталась вырваться из его хватки и, не получив такой возможности, активнее заработала бедрами, в гневе она была еще жарче.
Горячая, жаждущая, развратная. Она распаляла его, и Гектор ускорил темп движений, все с тем же напором врезаясь в трепещущую и влажную плоть. Груди развратницы начали колыхаться интенсивнее и это – демон раздери! – нравилось ему не меньше, чем то, как ее роскошные темные волосы разметались по подушке или липли к покрывшемуся испариной лбу. Это заставило дыхание на секунду сбиться и он глотнул воздух так, как будто только что им подавился, а теперь решил восполнить недостаток. Но во всем остальном сексуальный дурман не мешал Гектору со всей рассудительностью охаживать госпожу членом, контролируя как будет лучше ему и ей. Наверное, именно поэтому он выпустил ее ручки, когда та начала мельтешить ногой и, улучив момент, сорвал звонкий поцелуй, едва не оставив на шее госпожи недвусмысленную отметину.
Она была гибкая и так широко разводила ноги, что член Гектора задрожал, когда он представил как должно быть сильно она натягивается в промежности. И он подался вперед, глубже понимая внутрь и своей шершавой ладонью поглаживая закинутую ему на плечо ногу. Ладони же госпожи – не в пример его – были нежны и мягкие; он чувствовал как они скользят по плечам, как цепкие пальцы царапают его спину, но все равно продолжал двигаться, накатывать на нее как волна крепких, разгоряченных соитием мышц. А она протяжно вздыхала, сладко постанывала и так туго обхватывала его член, что в пылу желания Гектор изогнулся и склонился к ее губам, чтобы жадно поцеловать. Горячий язык ловко обласкивал ее рот, но хотелось прильнуть еще ближе и Гектор скользнул ладонью под голову развратницы, упиваясь мягкостью ее волос и случайно задевая шелковые ленты, удерживавшие на ее лице расписную маску. Жаркий рот, сладкие губы; он бы целовал ее и дальше, но это мешало двигаться и сбивало темп, поэтому резко отпрянув, Гектор подхватил женщину под колени и приподнял ее так, чтобы можно было двигаться свободно и особенно быстро. Он долго сдерживал себя, максимально растянув процесс, чтобы госпожа насладилась его членом, но сейчас его движения становились такими быстрыми и резкими, что было понятно – дело близится к финалу.
Он держал ее крепко, входил грубо и ее тело трепетала, а шелковые ленты маски ослабли окончательно и та соскользнула с лица. Миловидного, к слову, личика; раскрасневшегося и лишь подтверждавшего как нравится развратнице все происходящее.
“Будь довольна, госпожа”, – мысленно усмехнулся Гектор, рыча от удовольствия, но обращаясь совсем не к той, которая стонала под ним. Даже полыхая от возбуждения, он заметил как заколыхалось пламя свечей – кто-то открыл дверь и подсматривал за ними. Гектор был слишком занят чтобы повернуть голову и взглянуть кто именно, но не сомневался – это Фулвия. Пришла посмотреть как он исполняет приказ.
— Арррр, – в последний раз утробно прорычал он, застыв на секунду, а затем выдернул из нее член и кончил, расплескав семя по животу и бедрам.
После жаркого секса тело в миг ослабло, но Гектор плавно опустил бедра госпожи, аккуратно укладывая ту на постель, а затем прилег рядом с ней и перевернулся на спину. Ему удалось не сильно сбить дыхание, но горло сохло от жажды и Гектор даже покосился на бутылку с холодным вином, как вновь вспомнил что там, в дверях, вроде бы кто-то стоял.
Поделиться122015-10-04 23:57:11
Анна изгибалась под ним, извивалась на белоснежных простынях, сминая под собой мягкую ткань. С каждой секундой, неуловимым мгновением раб становился все более несдержанным - она чувствовала это в прикосновении губ на своей шее, вызвавшем ее сдавленное “ах!”, в жарком, перехватывающем дыхание поцелуе, в силе, с которой он сжимал пальцы на ее бедрах, неутомимо удерживая, подставляя ее себе, словно одну из бесчисленных подружек-рабынь. И она подставлялась - так же неутомимо, разводя свои стройные ножки невозможно широко и принимая его в себя с такой очевидной охотой и удовольствием, что внутри все сжималось, охватывало его напряженный член, о котором столько судачили неудачливые девицы, под масками спрятавшие свои низменные желания и так и не узнавшие, насколько он хорош.
Она позволила себе пойти на поводу у своего влечения. И теперь не жалела ни мгновение, даже когда черно-серебряная полумаска соскользнула, открывая перед рабом ее лицо - раскрасневшееся, немного влажное от бурного, страстного секса, который он ей обеспечил. За такие старания Гектор заслужил эту маленькую награду - посмотреть на ту, что соизволила лечь с ним этой ночью.
На последних грубых, быстрых толчках Анна-Мария, соответствуя своему любовнику страстной несдержанностью, протяжно стонала в голос, с силой кусая и без того припухшие от поцелуев губы. Она чувствовала складки простыней под пальцами - и его горячее, едва не обжигающее тело между своих ног. Чувствовала, как он даже не пытается приостановиться и помучить ее еще, и, разрываясь между желанием продолжать еще и еще или изогнуться под ним, давая волю своим эмоциям, - как он выплескивает копившееся все это время семя на ее вздымающийся от тяжелого дыхания живот. Ощущение, отключающее любую способность соображать и чувствовать хоть что-то кроме того, как все внутри подрагивает, как сокращаются мышцы от нахлынувшего удовольствия.
С шумным вдохом Анна машинально положила руку на живот, нетерпеливым движением размазывая белесую жидкость по разгоряченной коже, по груди. Она жмурилась, восстанавливала сбившееся дыхание - и только слышала, как рядом едва слышно скрипнула перина под весом гладиатора. Невыносимо хотелось забыться и остаться лежать так - бездумно поглаживая себя по животу и груди.
Но остатками разума она понимала и помнила - это не ее дом, не ее кровать, не ее мужчина рядом, в конце концов, и с этим нужно что-то делать.
Медленно, устало Анна-Мария приподнялась на локтях, чувствуя, как длинные волосы щекочут плечи и спину. Мельком оглядела себя - согнула ножку в колене, бегло осматривая бедро на наличие пятен от пальцев, - и перевела взгляд вбок.
Подол чьего-то платья мелькнул в беззвучно закрывшейся двери - она едва не придавила легкий, струящийся темный шелк. Мари нахмурила брови - осознание приходило медленно, так же лениво и неторопливо, как сейчас двигалась она сама.
- В этом доме принято подсматривать? - в пустоту негромко, хрипловато поинтересовалась она, досадливо морщась. Анна была не из тех, кто боится слухов и сплетен, но предпочитала их избегать, если была возможность. А из слуха о том, что неприступную Монтанари трахает простой раб-гладиатор, могла выйти настоящая сенсация.
Хмыкнув, она соскользнула с кровати - несмотря на то, что тело было приятно разморено чувственным, изматывающим сексом, Анна-Мария не утратила своей природной грации. Только двигалась медленнее, неторопливо собирая наверх длинные волосы и протяжно потягиваясь. [AVA]http://funkyimg.com/i/22t1Q.jpg[/AVA]
Поделиться132015-10-06 11:19:09
В господских покоя, на шелковых простынях, со знатной женщиной. Чего-то подобного в жизни Гектора – гладиатора и раба – еще не было. Приятная истома после бурного секса погасила пламя недовольства, кипевшее в нем еще с того момента, как Фулвия озвучила свой приказ, но он не хотел чтобы это входило у господ в привычку и надеялся, что его сегодняшняя любовница больше никогда не окажется с ним в одной постели.
Приподнявшись на локтях, Гектор потянулся в окутанному магическим льдом ведерку и выдернул из него желанную бутыль вина. Он пил его жадно, не смакуя, а делая большие, громкие глотки, от которых кадык ходил ходуном, а когда опорожнил половину бутылки, утер губы рукой. Приятный контраст – холодное вино и разгоряченное внутри тело – лишь добавил удовольствия в кучу тех, которые ему за сегодняшний вечер уже довелось испытать, и теперь начало просыпаться легкое, ленивое любопытство. Да и пить вино полулежа было неудобно. А Гектор намеревался опорожнить всю бутылку прежде, чем вернется обратно в казарму.
— В этом доме много чего принято, – со слишком очевидной насмешкой ответил он и приподнялся, садясь на кровати.
Его взгляд бессовестно скользил по нагому телу женщины, перебираясь со стройных бедер на плоский живот, от него к крепкой, хорошего размера и формы груди, а затем уже и на лицо. Гектор не был обучен культурно одевать господ – для этого были личные рабыни, – поэтому никак не потрудился помочь развратнице в одеждой. Зато глазел и скалился, забывая опускать взгляд. Красивое лицо госпожи портила одна делать – она альтус. Смотрит холодно, надменно, кривит сладкие губы, морщит носик – презирает таких, как он. Гектор сделал еще пару глотков из бутылки и выдохнул. Вино было отменное – много лучше чем то, что он пил утром, получив в дар от господина за то, что рисковал своей жизнью и принес дому Донати славу. Приподняв стеклянный сосуд на уровень глаз, он взглянул сквозь него на незнакомку, которая в золотистых отблесках белого вина и мягком свете свечей казалась размытым синим пятном – на ее плечи уже легла мантия, – и Гектор подумал, что синее с золотом выглядит неплохо. А когда женщина ушла, удовлетворенно улыбнулся, допил дорогое вино и вернулся в свою мрачную, глинобитную комнату.
Поделиться142015-10-08 22:58:46
С той же протяжной, ленивой медлительностью, с которой возвращалась к ней ясность мысли, Анна-Мария натягивала на разгоряченную кожу мягкую, но прохладную ткань мантии. Плотный бархат приятно обволакивал и, пошитый точно по фигуре, ровно ложился на малейшие, изящные изгибы ее тела. Анна знала, что раб наблюдает, кожей чувствовала на себе его взгляд, как минутами ранее - его руки. И растягивала момент, давая ему эту возможность - абсолютно уверенная, что никакая рабыня не могла превзойти ее элегантной красотой, и никакая прочая гостья Донати - способностями.
На мантии не хватало пуговиц, и Мари с мимолетной ухмылкой затянула сильнее тонкий пояс. Воспоминание вспыхнуло в голове, дразня воображение и снова испытывая ее силу духа, - сильные руки, горячие губы, сводящая с ума уверенность движений... Холод каменного постамента под пальцами, жар тренированного мужского тела позади. Проходя мимо кровати, на мятых простынях которой вольготно устроился этот Гектор - все же она запомнила, - Анна коротко, косо глянула на него в последний раз. Пожалуй, у него были все шансы оказаться соблазнительным исключением из правил. В другой жизни.
О том, что ее полумаска так и осталась лежать где-то среди тканевых складок, Монтанари вспомнила только в собственной комнате фамильного поместья на другом конце Минратоса.
- Слышала, Донати в этот раз отличились, - щебетала Нерия, раскладывая на широком рабочем столе ингредиенты для зелий, свитки и пергаментные списки ингредиентов. - Как жаль, что меня там не было.
- У тебя не было шансов, - протянула едва ли не лежа рассевшаяся в кресле Роза, - маленькая Лия нас всех сделала. Да, Анна? Ходят слухи, все поместье их слышало.
Анна-Мария, занятая отмерением нужного количества молотого корня смерти, не ответила - казалось, она была полностью поглощена работой. Впрочем, разговор ее действительно мало интересовал - чьим бы ни был тот подол платья, мелькнувший в дверях, никаких неудобных ей слухов так и не просочилось за стены злополучной комнаты.
- Надо будет ее расспросить, - воодушевленно продолжала Нерия, переливая из стеклянной бутыли вязкую темно-серую жидкость в глиняный горшок. - Может, слухи не врут? И он на самом деле такой...
- Страстный? О да, - Лия подошла к их столу неслышно, поэтому все трое взрогнули от неожиданно вмешавшегося в разговор чужого голоса. - Все как в ваших самых смелых мечтах.
Краем глаза Анна-Мария видела, как маленькая ручка крошки Лии поднимает со стола широкий нож, предназначенный для нарезания ингредиентов. И она чувствовала - взгляд, не менее острый, чем лезвие этого ножа, скользил по ней, пробираясь под высокий ворот мантии. Если бы взгляд мог ранить - она точно знала это - от дорогой элегантной мантии остались бы одни невнятные лоскуты, а от самой Анны - до неузнаваемости исполосованные конечности.
Медленно, словно неохотно, Монтанари подняла голову - и наткнулась на него. Тёмные глаза Лии, не мигая, словно дырявили ее насквозь, полыхая жгучей, едва ли не осязаемой ненавистью.
- Аж до синяков, - необычайно низким голосом продолжила Лия и свободной рукой прошлась по своему бедру, собирая мантию в складки. - Синие следы от его сильных пальцев...
Одобрительные возгласы подруг раздавились будто где-то далеко; Анна почти не слышала их, молчаливо выдерживая это сражение взглядов. Лия переменилась до неузнаваемости: в скромной нерешительной девочке словно проснулась дремавшая, копившаяся годами ненависть и жажда мести. Слишком неожиданно все встало на свои места.
- Какого демона, Лия?! - едва ли не рычала Анна-Мария, закрываясь от искрящихся молний светящимся щитом. Ее длинные волосы, наэлектризованные энергией, заполнившей комнату, приподнимались в неспокойном воздухе, мантия развевалась в нескончаемых магических потоках.
- Какого?! Ты сама знаешь! - несдержанная молния снова ударила в щит, не нанося ему ни малейшего вреда.
- Лия, это всего лишь раб. Раб! Он делает то, что ему скажут, - пыталась втолковать подруге Анна, где-то в глубине сознания припоминая, насколько этот "всего лишь раб" был хорош. Безусловно, она лишила Лию весьма приятного опыта- впрочем, та была виновата сама.
- Просто раб, - в голосе девчонки так и сквозила смешанная с отчаянием ирония, - он даже взгляда твоего не стоил, забыла? Ты даже не знала, как его зовут! Кто он! Чего он достиг! Какой ценой он...
Анна-Мария не стала дожидаться лучшего момента. Вдохновленная собственной речью, Лия отвлеклась - и поплатилась. От волны магии духа, чётко нацеленной на бывшую подругу, взметнулись занавески на окнах и пошатнулись канделябры; Лия же, не готовая дать отпор, просто отлетела назад и с характерным звуком ударилась спиной о стену.
Все стихло. Воздух больше не искрился; портьеры опали, а свет свечей выровнялся.
Медленно ступая, Монтанари сократила разделявшее их расстояние. Лия была без сознания; по виску ее стекала кровь от неудачного столкновения с камнем. Рассматривая ее на предмет других повреждений, Анна поджала губы - она и предположить не могла, что та первая и последняя интрижка может закончиться подобным образом. Всего лишь раб! Пусть и чертовски привлекательный.
С тихим вздохом Мари коснулась головы подруги. Она предпочла бы просто уйти, оставить ее здесь - и будь что будет. Лия сделала трагедию на пустом месте - и получила по заслугам.
Но все еще оставался шанс, что она распустит слухи. Поэтому заклинание, которое шептала Анна под мерное зеленоватое свечение, охватившее ее ладонь, должно было лишить ее такой возможности.
Тень - дело тонкое. Если ты умел с ней обращаться правильно, она давала едва ли не больше могущества, чем магия крови.
Тема закрыта
Страница: 1
