Андерс был готов проклясть тот день, когда твердо решил, что будет изо всех сил стараться спасти каждого больного или раненого человека. Благородные порывы – это, конечно, хорошо и зачтется ему после смерти (хотя, он же маг, ничего ему не зачтется), но до безумия выматывающе. Все бы ничего, но Справедливость в последнее время совсем обезумел в своем слепом желании спасти всех магов Тедаса без разбора и покарать виновных, так что маг выматывался не только физически, растрачивая всю ману на исцеляющие заклинания, а силы – на промывку и перевязку ран, но и морально, выслушивая безумные речи духа.
«Мы должны спасти всех магов! Мы должны показать всем, что маги – не бездушный скот! Мы должны, Андерс наказать храмовников за все годы угнетения магов! Мы должны…»
Андерсу уже выть волком хотелось от всех этих «мы должны». Да только тут не особо-то и расслабишься, когда тебя то больные осаждают, словно воины – крепость, то магическое подполье слезно просит помочь с выводом испуганных магов из Казематов, то Справедливость требует сию же минуту сесть за написание манифеста.
Заглатывая демон разберет какое лириумное зелье по счету и совсем не чувствуя вкуса, целитель тоскливо думал о том, что это не закончится до самой его смерти. Или чего-нибудь куда отвратительнее, чем смерть. Например, Усмирения. Молодчик, до этого тихо лежавший на больничной койке с подозрительной рваной раной на боку, застонал от боли и с надеждой посмотрел на целителя. Целитель ответил ему взглядом разочаровавшегося в жизни старца и тяжелым вздохом. «Загнусь от передозировки лириумом быстрее, чем храмовники решат все-таки навестить Клоаку и мою скромную лечебницу.»
Сомкнув края раны, Андерс прикрыл глаза и сосредоточился, сплетая простейшее заклинание заживления. Парень под ладонями целителя резко дернулся, заскулил от неприятных ощущений, а потом затих, расслабившись. Через пару минут все было готово, даже шрама на чуть смуглой коже не осталось. Облизав пересохшие губы и кривовато улыбнувшись на благодарности, сыпавшиеся из паренька, как из рога изобилия, маг поднялся с койки и отправился к столу глотнуть воды. Уже оттуда Андерс уставшим взглядом окинул оставшихся больных, которые забились в самые углы лечебницы и настороженно поглядывали друг на друга. Ребенок с простудой, девушка с непонятно как сломанной рукой, здоровенный мужик с угрюмым взглядом и россыпью красных пятен на руках и знакомый старичок с вечно больной спиной. Вроде ничего сложного: всего два исцеляющих заклятья и две мази, склянки с которыми стоят где-то на полке. Задача стала проще, за что маг был премного благодарен своей предусмотрительности. Целителю сегодня еще несказанно повезло: рожениц не было, как и тяжело раненых во всяких стычках, которые были нередки в пределах Клоаки и Нижнего Города. 
Через полчаса и еще одну выпитую склянку лириума, в клинике остался всего лишь один угрюмый мужик, похожий на медведя. Кажется, он даже смущался рассказывать целителю о причинах своей болезни, но маг не торопил. Сев на неприятно скрипнувшую койку, Андерс устало потер виски и прикинул, сколько сейчас времени. Выходило, что ближе к полуночи. Мужик все еще мялся, не решаясь подойти, и светил своей хмурой рожей. Целитель неопределенно взмахнул рукой, то ли подзывая его к себе, то ли отсылая куда подальше. Кажется, мужик посчитал этот жест за приглашение и подошел к магу.
- Что у тебя? – сил не было даже на элементарную вежливость. Но мужик, кажется, и не требовал ее.
- Ну, у меня это… Ну, того… Чешется, вот. – мужчина переступил с ноги на ногу и протянул руки, показывая, что у него там «это» и «того». Андерс бегло взглянул, кивнул сам себе и уже было встал, чтобы принести мазь, как вдруг раздался стук. Маг настороженно замер на мгновение, а потом быстрым шагом отправился открывать дверь, чувствуя, что что-то тут не так.
- Гаррет! – только и смог потрясенно вскрикнуть Андерс, открывая дверь и уставившись на своего потрепанного друга. Складывалось ощущение, что Хоука с удовольствием пожевал высший дракон, а потом выплюнул в стаю одичавших мабари. – Где тебя так?
«Потом выведаешь, - раздался в голове голос Справедливости, слегка отдающий беспокойством, - Тащи его внутрь. И прогони уже, наконец, этого медведя.»
- Полка над столом, второй пузырек с правого края – возьми и иди. Мазать утром и вечером. – отрывисто бросил Андерс через плечо мужику, в тоже время в голове прикидывая, хватит ли у него сил дотащить Хоука до ближайшей койки и залечить все его раны, не схлопотав при этом передозировку лириума. Выходило, что с первым он еще кое-как справится, а со вторым – не очень.
«Ничего, полежишь день, а потом встанешь на ноги снова.» - сказал как отрезал дух и замолк. Вздохнув, Андерс затащил Гаррета внутрь и закрыл за ним дверь.

- Ферелденец, не ферелденец, мне все равно, на тебе живого места нет! – нервно передернув плечами, возмутился Андерс, тщетно пытаясь скрыть свое волнение. Смотреть на попытки Гаррета улыбнуться разбитыми губами было просто невыносимо.
Оставлять такого Хоука в одиночестве сейчас было очень опасно, впрочем, как и отходить от него далеко. Андерс не был уверен, что за те жалкие минуты, что ему потребуются для того, чтобы набрать воды и взять бинты, Гаррет не самоубьется случайно, но рискнуть стоило.
Пока маг крови с горем пополам пытался добраться до кушетки самостоятельно, благородно отказавшись от чужой помощи, целитель резво помчался в дальний угол лечебницы за водой и чистыми бинтами. Хвала Создателю, он не истратил сегодня все до последних капель и лоскутков.
- Ты не просто можешь остаться, ты должен это сделать, друг мой, в таком-то состоянии. – целитель вздохнул тяжело и самую чуточку обреченно. Все-таки он никак не мог смириться с тем, что Хоук так наплевательски относится к себе. И слава Создателю, что он сам пришел в лечебницу, а то с него сталось запереться в своем особняке и там отлежаться.
Руки начали мелко трястись – верный признак того, что передозировка лириумом не за горами. Справедливость внутри непривычно сильно волновался, давая очень полезные, по его мнению, но на деле полностью бессмысленные советы, больше отвлекая тем самым, чем как-то помогая.
«Вылечу я его, Справедливость, - мысленно обещал Андерс, разворачиваясь и отправляясь обратно к Хоуку, - Смертельных ран на нем нет, насколько я понял, дошел же он сюда как-то.»
Дух немного успокоился и даже расслабился, ненадолго замолчал, явно что-то обдумывая. Андерс, тем временем, уже оказался рядом с Гарретом, прикидывая, с какого бока к нему следует подступиться. Работы предстояло много, насколько мог целитель судить по внешнему виду Хоука. Кажется, их ждет очередная бессонная ночь. Ну что ж, Андерсу не привыкать.
Сначала в дело пошла вода и бинты. Аккуратно стерев всю запекшуюся кровь с разбитой головы Хоука, Андерс недовольно цокнул языком, как следует рассмотрев раны чуть прищуренными глазами. Могут остаться шрамы и с этим маг ничего не мог поделать.
Встав между коленей Гаррета и осторожно обхватив руками его голову, так, чтобы не доставлять ему еще больше неприятных ощущений своим прикосновением, Андерс прикрыл глаза и сосредоточился.
Магия привычно откликнулась и потекла по венам к самым ладоням. Руки целителя охватил мягкий, не режущий измученные глаза, голубоватый свет. Заклинание с трудом, но зарастило многочисленные мелкие ссадины на лице второго мага, о которых тот наверняка даже и не знал, губа вернулась в свое первоначальное и более симпатичное состояние, синяк под глазом сначала выцвел до желтого, а потом и вовсе пропал.  Убрав руки от только что вылеченной и приведенной в порядок головы своего друга, Андерс встряхнул кистями и глубоко вздохнул. Лечение мага крови всегда было проблемой, причем огромной и отнимающей немалое количество маны.
- Я сейчас вернусь, только не вставай, прошу тебя, - бросил Андерс через плечо, уже лавируя между койками на пути к ящикам, где хранил все самое необходимое. Взяв несколько склянок с зельем, маг выпил одну прямо там и, переборов секундный приступ тошноты, вернулся обратно.
Вот теперь оставалась самая трудная часть лечения. И дело было совсем не в том, что целитель потом будет полностью выжат, нет.
Андерсу давно уже нравится Хоук, да только последний не давал даже намека на то, что целитель ему хоть немного интересен в таком плане. Так что маг не тешил себя надеждами, молчал, как рыба, не решаясь променять хоть какую-то дружбу на мягкий, вполне в духе Гаррета, отказ. А в том, что ничего ему не светит, Андерс был уверен на все сто процентов и был готов заложить собственный любимый посох, доказывая свою правоту.
- Ну как, теперь тебе получше? – спросил целитель и, не дожидаясь вразумительного ответа, быстро продолжил, - Теперь снимай эту свою мудреную броню, буду ребра тебе сращивать.
Заставлять раненого собственноручно снимать одежду было настоящим свинством, маг это прекрасно понимал, но ничего с собой поделать не мог. Он боялся, что как-нибудь выдаст себя в такой момент и все его многолетние старания превратятся в пепел.

Андерс тяжело вздохнул. Иногда (то есть, всегда при лечении) Хоук становился просто невыносим. Он почему-то думал, что прирожденный целитель точно также устает, как и он, маг, который с трудом освоил простейшие заклинания, и поэтому всеми правдами и неправдами пытался отвадить своего друга от себя. Вот и сейчас, едва придя в себя, Гаррет попытался отшутиться от целителя. Злиться на такую своеобразную заботу было невозможно, так что Андерс просто старался игнорировать все попытки мага увильнуть от лечения.
- Мази не срастят твои треснувшие ребра, если они, конечно, треснули, в чем, впрочем, я не сомневаюсь. – Андерс отвернулся от медленно раздевающегося Хоука, чтобы не травить себе душу, так сказать, и снова отправился к дальним полкам за пресловутыми мазями, - Но, если ты так хочешь, я могу тебя намазать всем, что есть.
Маг фыркнул от смеха, на миг представив, как будет верещать Гаррет от смеси некоторых мазей, которые щипали так, словно на ожог брызнули лимоном. Потом в голове почему-то всплыл образ полуголого Хоука и целителю стало не до смеха. Покраснев, он тряхнул головой, отгоняя ненужные сейчас мысли, и начал перебираться мази, старясь успокоиться. Справедливость внутри нисколько не помогал, задавая неловкие вопросы.
«Почему ты так реагируешь? Ты сотни раз видел полуголых мужчин и женщин, но только…»
«Замолчи!» - сдавленно прошипел Андерс в мыслях, хватая нужную баночку с мазью и разворачиваясь к Гаррету. Через секунду он понял, что это была самая большая ошибка за сегодня: краска с лица все еще не сошла, ярко покрывая бледное лицо. Маг снова резко развернулся к полкам, надеясь, что Хоук был слишком занят попытками стянуть свою броню, чтобы заметить, что с целителем что-то не то.
«Почему ты не можешь ему ничего сказать? Как я понял, это обычная практика у людей, - все не унимался дух, - Изабелла не стесняется всем говорить, что они ей симпатичны. Насколько я помню, она это даже тебе говорила.»
«Изабелла ничего не стесняется, посмею я заметить. Все, давай отвлечемся от этой темы.» - более-менее успокоившись, Андерс все-таки вернулся к Гаррету, который явно не справлялся со своей броней негнущимися пальцами.
- Сейчас помогу, - все-таки Андерс не рассчитал возможности побитого сверх меры Хоука. Поставив мазь рядом с зельем лириума, маг стал помогать Гаррету раздеваться.
«Где его вообще так потрепало?» - думал Андерс, расстегивая боевую мантию, заляпанную непонятно чем. Сейчас было безопаснее думать о месте, где маг крови получил столько травм, чем о теплой коже под пальцами. Об очень даже горячей коже. «Надеюсь, это его нормальная температура тела, а не первый признак заражения крови.»
- Ты горячий, Хоук. Дай я посмотрю на твои запястья. – мантию они уже общими усилиями сняли, так что дело оставалось за малым. Охватив взглядом общую картину, все синяки и ушибы на теле второго мага, целитель сокрушенно покачал головой.
- В следующий раз бери кого-нибудь с собой, если решишь прогуляться за неприятностями. Если не захочешь меня звать, то возьми хотя бы Варрика, он вряд ли тебе откажет. Или Изабеллу, все равно она без дела напивается в Висельнике. – осторожно подняв изувеченные ритуальным ножом (лучше бы это был на самом деле ритуальный нож, а не первая попавшаяся острая железка на поле боя) запястья Гаррета, Андерс придирчиво их осмотрел, а потом, не найдя видимого загрязнения, положил свои ладони прямо на раны и залечил их.

Андерс решил не спрашивать, почему Хоук так желал побыть одному и, судя по всему, выпустить пар, хотя очень хотелось узнать причины. Но маг прикусил свой язык, стараясь не выдавать свою заинтересованность и жестом. Они были друзьями, но не настолько лучшими, чтобы лезть друг другу в души. Андерс довольно здраво рассудил, что, если Хоук захочет, то расскажет, а доставать его пустыми расспросами – просто некрасиво.
«Именно это люди зовут тактичностью?» - снова влез в поток сумбурных мыслей мага Справедливость.
«Да, именно это.»
«Глупо. Даже очень. Зачем тогда люди решили начать задавать друг другу вопросы? Чтобы потом придумать тактичность, которая будет мешать им это делать?» - все не унимался дух, явно поставив себе цель докопаться до истины.
«Не вдавайся в такие дебри тонкой человеческой организации. Все равно ничего не поймешь, только запутаешься еще сильнее.» - обреченно ответил ему Андерс, пытаясь побыстрее отвязаться от Справедливости и его пространственных рассуждений о человеческой природе, которые могли затянуться на часы.
Дух замолк, обдав мага напоследок волной раздражения, которая прокатилась колючим холодом по спине. Андерс, уже давно привыкший к такому поведению Справедливости, лишь непроизвольно передернул плечами, словно отгоняя от себя неприятные ощущения, и снова принялся рассматривать Гаррета. Точнее, он пытался понять, что лучше лечить первым. Остановив свой выбор на боку Хоука, который был покрыт ужасающего размера синяком, Андерс потянулся руками к нему и осторожно прощупал. Вроде сломанных ребер не было, Гаррету несказанно повезло, что он отделался лишь небольшой трещиной в кости.
Хоук, как ни странно, сидел довольно тихо и не мешал залечивать все его травмы. Андерс старался не поднимать головы, полностью уйдя в работу, так что он не мог заметить, какие эмоции сейчас мелькают в глазах другого мага. Может, оно и к лучшему, вряд ли сейчас Гаррету нужны лишние неудобные вопросы, а в том, что он может сдержаться и промолчать, целитель был не особо уверен. Сознание от общей усталости и огромного количества выпитого за сегодня лириума словно бы плыло, утекая с каждой каплей маны, вложенной в заклинание исцеления.
Внезапно Хоук перехватил руки Андерса и отвел в сторону от своего бока. Маг словно очнулся ото сна, мгновенно погасил свечение вокруг своих рук, сохраняя хоть крохи магии, и недоуменно поднял взгляд на Гаррета. Тот молчал и смотрел на него в ответ каким-то слишком измученным и больным взглядом, а потом повернул голову в сторону и заговорил.
- Нет, ты не плохой, что за глупости. Ты…
«Замечательный. Лучше мага я не видал. Ты мне нравишься.» - мог бы сказать Андерс, смущаясь, как мальчишка, впервые увидевший кого-то красивого, он мог бы улыбнуться и сжать руки Хоука в ответ, он мог бы… Нет, ничего он не мог. Мягко высвободив свои руки из слабой хватки Гаррета, целитель продолжил говорить, тоже смотря куда-то вбок.
- …Ты Защитник этого города, а вряд ли горожане выбрали бы плохого человека.
«Сейчас ты можешь рассказать ему о своей симпатии.» - как бы между прочим заметил Справедливость. Андерсу захотелось взвыть от отчаяния.
«Не могу. Не сейчас. Вообще лучше об этом не говорить.»
«Почему ты так уверен, что Хоук не ответит этой, как вы ее называете, взаимностью? Вдруг он даже согласится нам помочь.»
«Просто уверен. И я не хочу использовать Гаррета. Напомнить тебе, что произошло с человеком, который мне нравился и которого мы решили использовать? Мне пришлось убить его собственными руками.»
Дух замолк, явно пристыженный, а Андерс устало опустился на койку рядом с Хоуком.

Андерс знал, что сейчас Хоук смотрит на него, но не решался повернуть голову и посмотреть в ответ, глаза в глаза. Вместо этого он гадал, ощущая кожей блуждающий взгляд, что же такое хочет найти Гаррет.
«Посмотри на него. Вдруг он хочет что-то тебе сказать?» - почти приказал Справедливость, и маг все-таки соизволил повернуться, медленно, словно бы нехотя. А потом он пропал.
Сначала целитель почувствовал прикосновение горячей ладони Хоука на своей щеке. «Что он…» - не успел Андерс закончить мысль, как Гаррет плавно накрыл его губы своими. Целитель замер на месте, не решаясь выдохнуть и вцепившись одной рукой в край койки. Плохо обработанное дерево едва слышно скрипнуло, а Андерс насажал себе заноз в пальцы, даже не почувствовав боли.
«А ты говорил, что не ответит он тебе взаимностью.» - как-то чересчур довольно протянул Справедливость, но его голос потонул в круговороте мыслей и эмоций, которые в миг нахлынули волнами и закружились вихрем, сметая все моральные преграды. Андерс длинно и почти стонуще выдохнул, прикрыл глаза, а потом подался вперед, сдерживаясь изо всех сил и боясь, что Хоук просто играется с ним.
«Не похоже, чтобы он, как ты выражаешься, игрался.» - протянул Справедливость, словно он отлично разбирался в людях и их эмоциях. Но Андерс не слышал. Он сейчас вообще ничего не слышал да и не особо и хотел.
Осторожно подняв свободную руку, маг слепо протянул ее вперед. Случайно несильно царапнув коротко остриженными ногтями ухо Гаррета, целитель положил ладонь ему на затылок и легко, словно смущаясь или опасаясь, что его оттолкнут, погладил непослушные черные волосы. Сердце в груди грохотало, а кровь шумела в ушах; Андерс был уверен, что сейчас он покраснел, как никогда в жизни.
Когда-то давно, еще во времена, когда он жил в Круге, целителю попался в руки любовный роман. Замусоленная сотнями рук книжонка в потрепанной обложке была запрещена в башне, потому-то ее и хранили ученики как зеницу ока, сдували с нее пылинки и передавали из рук в руки ночью, пока храмовники не видят. Андерс тогда, едва дочитав до конца первую любовную сцену, обсмеял весь роман, категорично заявив, что любви до потери сознания не бывает и выпрыгивающее из груди сердце и бешенный стук крови в ушах главной героини – небылицы и сказки для неразумных подростков. Тогда разозленные соседи по комнате Андерса прогнали в дальний угол, а сами дочитали книжонку до последней главы, периодически вздыхая над несбыточностью их надежд на огромную и пламенную любовь. Кто же знал, что через столько лет Андерс будет дрожать, как та самая девица-героиня, от одного лишь поцелуя?
«Я не… Я не понимаю. – в призрачном голосе Справедливости звучало явное недоумение и даже растерянность, - Почему ты так ярко реагируешь. Откуда все эти эмоции? Андерс, ответь!»
Последнюю фразу дух почти прокричал, осознав, что целитель совсем не слушает его. Маг вздрогнул, рука соскользнула с затылка Хоука и уперлась ему в плечо, отстраняя.
- Откуда… - Андерс опустил голову, уставившись на свои колени в тщетной попытке скрыть свое смущение, - Откуда ты узнал?
Андерс мог бы сейчас начать заявлять, что он совершенно не нужен Хоуку, что все это – одна большая ошибка, что он одержимый, отступник, бегущий от Церкви куда глаза глядят… Но не стал, просто промолчал. Гаррет не был из тех людей, которые сразу же после первого поцелуя зовут жить к себе в поместье и ищут по всему Киркволлу давно покинувших этот город котов, так что Андерс даже не стал намекать, что рассчитывает на нечто больше, чем одна ночь.
«Я просто хочу хотя бы раз…»

Андерс был словно во сне. В принципе, он не сильно бы удивился, если сейчас Хоук внезапно превратился бы в демона желания с роскошными рогами и хвостом, заливисто и издевательски рассмеялся и скрылся в Тени. Но Гаррет все еще был здесь, довольно улыбался, мягко перехватывал руку, лежащую у него на плече, и отводил в сторону. И целовал. Именно так, как не раз представлял сам Андерс в своих несбыточных мечтах: горячо, властно, обхватывая за талию широкими ладонями и притягивая ближе к себе, чуть ли не затаскивая на колени. Целитель жалобно застонал прямо в поцелуй и сам придвинулся поближе.
"Зачем вы это делаете снова? - в голосе Справедливости проскальзывали предательские панические нотки, - Одного раза было вполне достаточно!"
Были бы у Андерса силы, он бы засмеялся в ответ на такую растерянность духа. Но сейчас маг был занят совсем другим, более того, он почти не слышал голоса Справедливости, словно между их сознаниями появилась стена, глушащая все звуки.
Сидеть так было до ужаса неудобно. У Андерса уже начала затекать спина, но он все равно не хотел распрямляться и вообще делать хоть что-то. Не сейчас, когда его собственное колено соприкасалось с горячим и сильным бедром Хоука, когда этот самый Хоук крепко обнимал его за талию и целовал. Андерс снова положил прохладную ладонь на плечо, но не стал отталкивать, а провел ей вниз по руке, оглаживая мышцы, задерживаясь на шрамах, которые он не способен заставить исчезнуть.
Гаррет сейчас был необычно горячим, даже обжигающим. Андерс понимал, что это наверняка последствия частого использования огненных заклинаний, но все равно его в сладкую дрожь бросало от мыслей, что, может быть, виноваты были поцелуи с ним. Справедливость скептически хмыкал в ответ на эти предположения, но кто его слушал?
Аккуратная борода Гаррета кололась, но Андерсу было откровенно плевать на это мелкое неудобство. Из интереса ради или просто попытавшись отвлечься от захлестнувших его с головой эмоций целителя, Справедливость полез в его воспоминания. И поплатился: вставшая неожиданно перед глазами Андерса картинка того, что они делали в темных коридорах Башни магов с Карлом, пока храмовники не видели, заставила целителя вздрогнуть. А когда на образ Карла наложился образ Хоука, маг несдержанно застонал в очередной раз и выгнулся навстречу чужим рукам, представляя, что именно может с ним сделать Гаррет. Справедливость, оглушенный шквалом эмоций и потревоженных им же самим воспоминаний, ушел куда-то вглубь сознания мага, пробурчав напоследок что-то о непонятных смертных.
Когда же Хоук начал вставать, Андерс, как зачарованный, потянулся за ним следом, стараясь не разорвать поцелуй, но Гаррет сделал это первым. Только сейчас целитель заметил, что Хоук до этого момента крепко сжимал его руку, да так, что на запястье наверняка останется парочка синяков. Не успел Андерс и слова сказать по этому поводу, как из него моментально вытрясли все более-менее связные мысли, плотно прижавшись. Рвано выдохнув, Андерс провел кончиками пальцев по боку Хоука, понимая, что того мучает боль от ранений, которые еще не были залечены. Инстинкт целителя требовал, чтобы маг сейчас оттолкнул Гаррета, снова посадил на койку и продолжил лечение, но душа и тело требовалл немного иного и желательно поскорее. Прислушавшись к себе на мгновение, маг с неудовольствием понял, что мана все еще не восстановилась, так что придется Гаррету немножко потерпеть. А пока Андерс постарается облегчить ему жизнь.
- Стой. - кое-как совладав со своими эмоциями, тихо сказал Андерс, перехватывая руки Хоука, которые уже начали расстегивать многочисленные застежки на целительской мантии, -  Я... я сам.
Несмотря на свои слова, Андерс так и застыл, держа руки Гаррета и поглаживая тыльную сторону его ладоней большими пальцами. Повинуясь своим желаниям, маг подался вперед и уткнулся носом в грудь Защитнику. Резко выдохнув, Андерс провел языком по горячей коже, а потом подул на влажный след, словно бы остужая. Через секунду целитель немного нервно хихикнул и отпустил руки Хоука, потянувшись к своей мантии.
- Всегда мечтал это сделать.

Руки нещадно тряслись, как у пьяницы с многолетним стажем. Андерс тяжело дышал, уткнувшись лбом в грудь Хоуку и пытаясь расстегнуть собственные застежки, которые никак не хотели поддаваться негнущимся пальцам целителя.  Сейчас это было сложно как никогда до этого в жизни. Мага уже посетила шальная мысль просто посильней потянуть за ткань, отрывая застежки к демоновой матери, но Справедливость, который совладал с собой и вылез с самой периферии сознания, пришибленный, но вполне здравомыслящий, напомнил, что мантия у него одна, а щеголять перед беженцами и наемниками голым торсом - плохая идея. Пришлось согласиться и поумерить свой пыл.
Только вот у Хоука не было внутреннего занудного духа, который в любой момент может напомнить о приличиях. Так что он без лишних слов рванул мантию вверх, да так, что послышался треск ткани. Андерс послушно поднял руки, чтобы стягивать одежду было удобнее. Один из расстегнутых к тому моменту ремешков неприятно проехался металлической пряжкой по щеке, оставляя за собой словно бы горящую полоску, но маг не обратил на это никакого внимания. Его взгляд был прикован к Гаррету, который навис над ним и теперь гладил его лицо. Скользнув по щеке ладонью и мимолетно огладив скулу, Хоук потянул за хорошо затянутую ленту, снимая ее. Андерс на мгновение прикрыл глаза, чувствуя, как кончики волос непривычно защекотали щеки и шею. Маг зябко передернул плечами. Сейчас он чувствовал себя более чем неуютно без привычной мантии и с распущенными волосами. Он знал, что выглядит не многим лучше беженцев, которых лечит: такой же худой и бледный. Даже просидев в карцере в Башне магов почти год целитель выглядел наверняка поприличнее, чем сейчас, разве что грязнее был. И куда жизнерадостнее.
Но Гаррет не дал Андерс пострадать вдоволь по поводу своего внешнего вида:  довольно аккуратно схватив его за волосы, он потянул его голову немного назад и снова поцеловал. Андерс и не думал, что Хоук настолько любит целоваться. Не то, чтобы его это раздражало, скорее наоборот. Подняв одну руку, а второй упершись в койку позади себя, маг уже более настойчиво, чем в прошлый раз, погладил затылок Гаррета, а потом провел пальцами вниз по шее, притягивая мужчину к себе ближе.
Койка под ними угрожающе скрипнула и пошатнулась, когда Хоук лихо завалил целителя назад. Андерс замер на секунду, словно испугавшись чего-то, но потом снова расслабился под прикосновениями и поцелуями Хоука. Конечно, оказаться в один прекрасный момент на полу среди обломков койки и с нелегким Гарретом на себе маг не хотел. Точнее, Гаррета на себе он хотел, даже очень, чего уж тут таить, а вот обломков - нет, но каким-то шестым чувством целитель понимал, что наскоро сколоченная вечно пьяным плотником из Ферелдена кровать выдержит двойной вес.
"Выдержит, не сомневайся. - пробурчал Справедливость, - Заканчивайте делать все эти странные вещи, от которых ты ведешь себя неадекватно, у тебя еще много работы."
Андерс ответил бы что-нибудь духу, что-нибудь язвительное, но именно в этот момент Хоук настойчиво провел пальцами по его груди и боку, заставив тем самым коротко охнуть в поцелуй и выгнуться. Кровать снова протестующе заскрипела.
Хоук неожиданно остановился и нежно поцеловал шею мага под ним, что никак не вязалось с тем, как он себя вел секунду назад. Андерс шумно втянул воздух в себя, услышав слова Гаррета, сказанные прерывающимся шепотом. Отвечать целитель не стал, боясь, что голос сорвется в самый неподходящий момент, особенно крепки его подозрения стали, когда он почувствовал, что член Гаррета прижался к его собственному бедру. Маг просто притянул Хоука к себе и сам поцеловал, плавно потеревшись бедром о его промежность, насколько это позволяло его положение.
Сознание плыло и Андерс чувствовал себя самым счастливым человеком на свете, здесь, в пустой лечебнице, на скрипучей койке, которая могла бы от любого неосторожного движения обрушиться. Но магу было все равно, он наслаждался вседозволенностью, тем, что теперь может дотрагиваться до полуголого Хоука безнаказанно не только при лечении, не боясь получить огненный шар в лицо.
Кстати о лечении. Гаррет, конечно, пытался делать вид, что чувствует себя отлично и готов хоть сейчас свернуть огру шею, но Андерс чувствовал, что не все так радужно. Нога, разодранная псом, болела наверняка нестерпимо, да и ребра были не в самом лучшем своем состоянии. Целитель в который раз пожалел, что мана у него не восстанавливается моментально.
"Выпей зелье." - Справедливость предложил вполне логичный вариант, но Андерс только пренебрежительно хмыкнул. Мысленно, само собой.
"И я сразу же отключусь от передозировки. - и пока дух не начал вещать о эгоизме одного конкретно взятого мага, целитель додумал свою мысль до конца, - Я сделаю кое-что другое..."
- Приподнимись, - отстранив от себя Хоука, Андерс улыбнулся на настороженный и недоуменный взгляд и приподнялся на локтях, - Я сейчас вернусь, только захвачу... кое-что.
На последних словах Андерс немного покраснел, тем самым давая ясно понять, что же это такое "кое-что".
- Ляг. - теперь уже целитель мягко опрокинул Гаррета, едва сам смог выскользнуть из-под него. Сделав несколько шагов назад и не сводя взгляда с Хоука, Андерс облизал губы, а потом резко развернулся и почти бегом помчался в дальний угол, где у него стояли все мази, по пути чуть не посшибав несколько коек и одну тумбочку. Опустившись на колени перед нужным ящиком, маг стал судорожно искать то, что может подойти для сложившейся ситуации. Вытащив наконец одну из склянок, целитель покрутил ее в трясущихся руках, согревая, глубоко вздохнул в тщетной попытке успокоиться, а потом вернулся обратно.
Он стоял перед Хоуком, возбужденный, смущенный этим самым возбуждением, с красными пятнами на тех местах, где Гаррет слишком сильно надавил пальцами на светлую кожу, с яркими губами от поцелуев и черными от расширившихся зрачков глазами, и сжимал в руке склянку с мазью, жадно и вместе с тем немного растерянно блуждая взглядом по мужчине перед собой. Быстро сбросив сапоги и оставив их там же, где и стоял, Андерс подошел еще ближе и провел свободной рукой по изгибу плеча Хоука, а потом улыбнулся, радостно и открыто. Перекинув ногу через бедра Гаррета, маг сел на его колени.
- Тебе сейчас лучше не напрягаться. Так что... - Андерс не договорил и сместился немного вперед, поудобнее устраиваясь на чужих бедрах.

Сидеть у Хоука на коленях было до нервного смеха непривычно. Гаррет был горячим, чудесно, великолепно горячим, и целителя просто вело от этого жара. Чужие руки на коже чувствовались так правильно, и Андерс не выдержал и застонал, когда Хоук притянул его поближе, заставив проехаться по его коленям и прижаться почти вплотную. Когда их члены соприкоснулись через такую жесткую и неудобную сейчас ткань штанов, целитель сдавленно охнул и выгнулся, уткнувшись в плечо  на секунду и переводя дыхание.  Жадных прикосновений Гаррета, его взгляда, редких стонов - всего было слишком много, и Андерс боялся, что спустит от любого более откровенного движения малефикара или звука его голоса, как во времена, когда впервые залез симпатичненькой магессе в Круге под юбку и огладил ее округлые бедра.
Где-то с минуту Андерс просидел без движения, пытаясь взять себя в руки, и позволял Гаррету хаотично трогать себя и сжимать почти до синяков. Когда же ладонь Хоука скользнула за край штанов и грубовато, словно маг не смог рассчитать собственную силу, сжала ягодицу, Андерс тихо вскрикнул и привстал немного, невольно подставляясь.
Он так давно хотел, чтобы Хоук посмотрел на него не только как на лучшего друга или удобную ходячую аптечку, что сейчас не мог - да и не хотел, если честно - держать свои руки при себе. Бросив баночку с мазью на побитое молью покрывало, Андерс положил ладонь на грудь второго мага, повел ею вниз, касаясь твердого пресса, ногтем большого пальца царапнул дорожку темных волос, ведущую к паху, и, мимолетно погладив член через одежду, потянул за край штанов. Достаточно ослабив шнуровку, Андерс замер и шкодливо улыбнулся, убрав руку. Соскользнув вниз, целитель опустился на колени перед Хоуком и ладонью легко толкнул его ногу в сторону, устраиваясь между широко разведенных бедер.
Сейчас Андерсу хотелось всего и сразу. Хотелось снова поцеловать Гаррета, почувствовать его руки на своей коже, хотелось наконец-то снять с него штаны и взять в рот, хотелось немедленно залезть к нему на колени обратно и прильнуть всем телом, довольно жмурясь, но целитель сдержал свои порывы. Все-таки несколько лет держался и старался не выдать себя, вот и сейчас подождет немного. Для всего остального у целителя еще будет время. Должно быть.
Андерс глубоко вдохнул и выдохнул, а потом ухватился за сапог на здоровой ноге. Потянув за окованную металлом пятку, он снял его, а потом провел пальцами по своду стопы. Со вторым сапогом пришлось повозиться куда дольше, Андерс полностью сосредоточился на том, чтобы аккуратно стянуть его, не потревожив сильно рваную рану от клыков какого-то злобного мабари.
"Ты обязан залечить ее." - в очередной раз напомнил Справедливость, и Андерс правда устыдился. Собрав все те крохи маны, которые успели накопиться, маг сосредоточился на лечении. Руки окутало слабое, еле заметное мерцание исцеляющего заклинания. Продержалось оно немного, минуту от силы, по истечении которой целитель тряхнул головой и поднял виноватый взгляд на Гаррета.
- Пока я ничего больше сделать не могу. - рана выглядела чуть менее отвратно, чем минуту назад, но Андерс был уверен, что кровь в ближайшее время не хлынет потоком на пол. Огладив напоследок щиколотку Хоука, одержимый встал с колен и потянулся руками к шнуровке на своих штанах. Целитель не отводил затуманенного взгляда от Гаррета, пока стягивал их с себя немного судорожными движениями. Перешагнув через упавшие на пол штаны, Андерс снова взобрался на колени Хоука, блаженно выдохнув и руками цепляясь за чужие необычно широкие для мага плечи.
Вскоре обычных прикосновений перестало хватать. Андерсу хотелось чего-то более существенного, более ярких ощущений. Потянувшись рукой куда-то в сторону, он слепо нашарил баночку с мазью и скрутил крышку, чуть не выронив все от волнения. Зачерпнув немного, целитель растер пахнущую какими-то травами мазь между пальцев, согревая, а потом завел руку за спину, прогибаясь в пояснице для удобства и почти прикасаясь грудью к груди Хоука.

Растягивать себя в таком положении было не очень удобно. Ноги постоянно разъезжались и Андерс рисковал просто распластаться на коленях у Хоука, так ничего и не закончив; мышцы бедер от непривычной нагрузки уже побаливали. К тому же у целителя давно, очень давно никого не было, так что дело шло туго, во всех возможных смыслах. Да и Гаррет не помогал, скорее совсем наоборот: его горячие ладони и губы совершенно не давали сосредоточиться, и Андерс усилием воли давил яркое желание просто прижаться к Хоуку плотно-плотно, обхватить оба члена ладонями и кончить от нескольких размашистых движений.  Но целитель лишь сдавленно охнул и подался назад, на собственные пальцы, грозясь свалиться на пол. Все-таки он не был уверен в том, что такое еще повторится, что Хоук не встанет потом и не скажет, что это было временное помутнение рассудка, что Андерс просто под руку попался со своими чувствами и тягой к малефикару, и что он вообще любит девушек с их округлыми телами и звонкими голосами... Именно поэтому одержимый сейчас выгибался на его коленях, тяжело дыша и подготавливая себя, пытаясь запомнить каждую деталь, каждое прикосновение.
Неожиданно Хоук схватил его за бедро и резко притянул к себе. Андерс ойкнул, а потом тихо зашипел, когда пальцы случайно выскользнули и мазнули по ягодице, оставляя за собой блестящий след.  Гаррет словно и не заметил этого, довольно застонав от соприкосновения их членов и с удвоенной силой стал целовать и кусать шею, плечи и грудь целителя. Андерса и самого словно молнией прошило от головы до пяток, но он продолжил свое занятие. Немного неловко уткнувшись носом в висок Хоука, который в этот момент был слишком увлечен покусыванием чужих ключиц и оставлением на них мгновенно наливающимися красным пятен, Андерс хрипло застонал, когда особо сильный укус совпал с резким движением пальцев внутри. На мгновение отступник представил, что это пальцы Гаррета так его ласкают, и всхлипнул, сам прижавшись плотнее.
- Эгоистичное животное... Всего меня облизал и покусал, - совладав с сорванным дыханием, шепотом проговорил Андерс, губами прикасаясь к темным волосам, которые прилипли к вспотевшим вискам Хоука, и тихо рассмеявшись, - Словно... "словно хочешь показать всем, что я только твой."
Договаривать целитель не стал: не всем нравились такие собственнические замашки, а предугадать то, как Гаррет отреагирует на такие странные мысли, Андерс не мог, да и положение, в котором он оказался, не располагало к мыслительным процессам.
Не располагало к размышлениям и промедлениям и то, что Хоук простонал его имя. Низко, требовательно, но в то же время и немного растерянно, словно мужчина не знал, что делать дальше. Но Андерс знал.
Прижавшись губами к чужим встрепанным волосам в быстром поцелуе, Андерс немного отодвинулся и оперся одной рукой на плечо Гаррета, ища опору. Получилось не очень, рука соскользнула и маг еле успел зацепиться за бицепс малефикара, слегка царапнув его ногтями. Целитель провел рукой по коже Хоука, словно успокаивая, а потом толкнул его в грудь, заставляя лечь на спину.
Сейчас, с замолкшим духом внутри, сидя верхом на возбужденном мужчине, Андерс чувствовал себя прежним. Не то, чтобы он постоянно раньше проводил свое свободное время в таком положении (хотя иногда и такое случалось, не будем спорить), просто именно сейчас целитель мог получать удовольствие от всего и никто не сможет упрекнуть его в излишнем эгоизме. Справедливость, вконец смущенный и сбитый с толку действиями обоих магов, молчал и, кажется, даже старался не обращать внимание на то, что происходит с его смертным телом, так что Андерс не ощущал его присутствия, словно его и не было. Словно время пошло вспять, и целитель снова тот молодой парень, только что чудом избежавший усмирения в Круге, словно он завтра проснется на жесткой кровати в Башне Бдения, поцелует дремлющего сэра Ланцелапа между ушами, сходит с вечно поддатым и рыгающим Огреном в патруль, а вечером в который раз попытается пролезть в комнату Веланны скорее из принципа, чем в надежде что-то получить от безумной эльфийки. И не будет никаких забот о судьбе магов, никаких беженцев и упреков от духа Тени, будет только обжигающе горячий Гаррет с колючей бородой рядом и разомлевший от тепла кот за пазухой.
Андерс сдвинулся чуть выше, устраиваясь поудобнее, и снова потянулся за мазью, которая так хорошо заменила ему смазку. Зачерпнув сразу почти половину, целитель обхватил рукой член Хоука и пару раз провел по стволу. Надолго выдержки целителю не хватило: через минуту он уперся одной рукой в покрывало рядом с боком Хоука, не решившись лишний раз дотрагиваться до его и без того покалеченного тела, а второй направил член в себя.
Было довольно больно. Мазь пусть и помогала, но не была маслом, так что Андерс опускался медленно, при этом быстро и поверхностно дыша.

Андерс думал, что сейчас задохнется, умрет прямо на месте со счастливой улыбкой на губах, не удержится в сознании и пропадет в Тени, настолько много у него было эмоций. Хоук под ним сдавленно стонал, откидывал назад голову, от чего его темные короткие волосы лежали как нимб у святого, и тяжело дышал, иногда обжигая своим взглядом, и у целителя уже от этого кружилась голова и поджимались пальцы на ногах от наслаждения. Ради этой ночи маг был готов перетерпеть все не самые приятные ощущения хоть еще десять раз.
Судорожно всхлипнув и зажмурившись на секунду, Андерс резко насадился до конца и замер, болезненно выгнувшись. Он явно погорячился, переоценив свои возможности, и теперь рвано дышал, пытаясь успокоиться и снова настроиться на нужный лад. Благо Справедливость затравленно молчал и не портил все своими замечаниями и вопросами ни к месту.
Саднящая боль потихоньку начала проходить, уступая место совсем другому чувству. Андерс выпрямился и провел рукой по своей груди, специально задевая соски и со стоном выдыхая. Возбуждение снова накатило волной, заставив мага заерзать на бедрах у Хоука и немного приподняться. Только целитель захотел задать медленный, неторопливый темп, как Гаррет все решил за него: поднялся, опираясь на одну руку, а другой, крепко обхватывая второго мага, резко опустил его на себя. Андерс насилу подавил вскрик, прогнулся в спине и вцепился пальцами в плечо Хоука, прижимаясь лбом к собственной руке, прикасающейся к чужой коже.
От всех ощущений хотелось взвыть. Взвыть, затем снова толкнуть назад Гаррета, самому лечь на него, уткнувшись носом в колючую щетину под подбородком, а потом перекатиться на спину, потащив мужчину за собой, чтобы он оказался сверху, чтобы придавил всем своим телом, чтобы горячо дышал и порыкивал в шею. Хотелось закинуть ему ноги на бедра и обхватить плотно-плотно, прижимаясь как можно ближе; хотелось с силой провести пальцами по широкой спине и плечам, оставляя красные полосы от ногтей, а потом тихо и сорвано рассмеяться прямо ему в ухо, чувствуя как напрягаются сильные мышцы под руками и как Хоук рычит от удовольствия. Но здесь было слишком мало места, слишком хрупкая койка и слишком избитый Гаррет, так что Андерс не без разочарования расстался со своими фантазиями.
Целитель все-таки не удержался и оставил на плечах Хоука широкие царапины, когда чужая рука обхватила его член и задвигалась на нем. Какой-то частью сознания (наверняка той, где засел Справедливость) Андерс понимал, что он сейчас только доставил больше неприятных ощущений Гаррету, что эти ранки будет щипать, но ничего с собой поделать не мог. Ладони скользили по покрытой испариной коже и маг просто не мог как следует схватиться, чтобы не распластаться позорно на Хоуке, поэтому он обхватил одной рукой затылок малефикара, тем самым притягивая его ближе, а второй уперся в его же бедро позади себя, понадеявшись, что не сильно потревожит раны.
Андерс не знал, сколько продолжалось это безумие. Казалось, что целую вечность. В какой-то момент отступнику показалось, что еще немного, и на его громкие почти жалобные крики и стоны сбежится вся Клоака и застанет его в таком неподобающем виде: с растрепанными волосами, шальными глазами, с словно облитыми вишневым соком губами, настолько они были яркими, сидящего на чужих коленях и недвусмысленно двигающегося на члене Защитника. Но магу было откровенно плевать. Даже если сюда сбежится весь Киркволл во главе с Мередит и отрядом храмовников, вряд ли он обратит на них внимание. 
В ушах звенело, и Андерс ощущал себя так, словно Хоук давным-давно  сорвал с него кожу и теперь касался оголенных нервов и плоти. Волосы неудобно прилипли к шее и покрасневшим щекам, мышцы ног дрожали при каждом движении. Андерс уже ничего не стеснялся и стонал в голос, иногда переходя на неразборчивый шепот. Хотелось еще, хотелось больше, больше прикосновений, больше движений, больше Хоука.
Когда зубы Гаррета, ощутимо даже через пелену желания, сомкнулись на его плече, целитель не выдержал. Изогнувшись так, что, кажется, позвоночник хрустнул, маг кончил с хриплым из-за сорванного голоса криком, а потом обмяк, чувствуя, что и Гаррет выплеснулся в него. По идее, сейчас Андерс должен был начать возмущаться, что кончать внутрь - не лучшая идея, что это может привести к неприятным последствиям, но ему было так лень что-то делать. Максимум, на что хватило целителя - немного привстать и неуклюже перекинуть ногу через бедра расслабленного Хоука, а потом тяжело опуститься на койку рядом. Оголенная кожа тотчас же покрылась мурашками из-за вечно гуляющих по лечебнице сквозняков, и Андерс зябко обхватил свои плечи руками, чувствуя, что голова словно свинцом наливается. В глазах все поплыло и маг покачнулся, неловко прижавшись к плечу Гаррета. "Я сейчас в об..." - не успел целитель додумать мысль до конца, как вырубился от переутомления.
- Что это только что было? - повернув голову к Гаррету, требовательно спросил Андерс. Точнее, Справедливость, который из-за внезапного обморока мага оказался выкинутым на поверхность сознания. По всему телу целителя расползлись трещины цвета лириума, а глаза затопила сверкающая голубизна Тени. - Зачем вы делали это, смертный?

Андерс даже не сразу понял, что Справедливость вырвался наружу во время обморока и теперь мирно лежит под боком у Гаррета. Сначала маг расслабился, понадеявшись, что Хоук все поймет и не будет приводить в чувство измотанного любовника (у Андерса сердце сладко заныло, когда он осознал, что теперь может себя так называть, пусть и один раз в жизни), но потом забил тревогу, когда не смог пошевелиться и увидеть все вокруг, как бы он не пытался.
"Возвращайся обратно!" - закричал Андерс, но Справедливость его не слышал.
- Приятно? - дух нахмурился, от чего на лбу появилась еще одна тонкая трещина. Подняв руку, он ткнул пальцем в свежий укус на плече Андерса, который наливался фиолетовым. Кожа под прикосновением прогнулась, а к следам от зубов прилила кровь, делая их еще более насыщенными. Тело вздрогнуло от неприятных ощущений, а дух снова посмотрел на Хоука тяжелым и немного недоумевающим взглядом.
- У Кристоффа тоже были похожие воспоминания. - задумчиво начал дух, не сводя взгляда с Гаррета, не моргая и не объясняя, кто такой этот Кристофф и какое это имеет отношение к тому, что происходило несколько минут назад, - Но это было не так... жестко. И у второго человека были округлости. И потом Кристофф сделал его своей женой.
Если бы Андерс сейчас слышал, что говорит Справедливость, то схватился бы за голову и взвыл от досады, проклиная духа и его неумение и нежелание быть более-менее тактичным. Но Андерс ничего не слышал, что было к лучшему. Наверное.
Тем временем, Справедливость с интересом первооткрывателя разглядывал тело целителя. Дотронувшись почти до каждого укуса и засоса на плечах и ключицах, дух провел рукой по животу и перешел на бедра.
- Ноги болят. И между них - тоже. - сказав это, Справедливость скользнул пальцами вниз, а потом задумчиво уставился на сперму, собранную им с внутренней стороны бедер. - Это грязно. Но Андерсу, кажется, понравилось. - дух еще с секунду посмотрел на испачканную руку, а потом, не долго думая,  вытер ее об покрывало.
Справедливость никогда до этого не был в теле, которое только-только отходило от секса. Тело Кристоффа разлагалось, так что дам, готовых покуситься на него, не находилось, а Андерсу дух просто-напросто запрещал подходить к кому-нибудь с такими предложениями, считая, что это пустая трата времени. Он бы и трогать самого себя магу запретил, если тот в свое время не объяснил все нюансы здорового смертного тела. Воспоминания на то и были воспоминаниями, чтобы не давать узреть полную картину ощущений и эмоций, так что дух, пару раз покопавшись в памяти целителя из интереса и наткнувшись на несколько смущающих моментов из его жизни, махнул рукой на это дело. Теперь же, уступив один раз желаниям целителя, Справедливость изучал все, что только можно.
- Ты его вымотал. - дух снова повернул голову к Хоуку, - У него нет сил даже для собственного лечения, не говоря уже о тебе. - на секунду Справедливость замолчал, все также безъэмоционально смотря прямо в глаза Гаррету, - Я помогу. Обычно он отказывается от моей помощи в лечении, но сейчас у него нет выбора.
Сказав это, дух положил обе покрытых трещинами руки на грудь Хоука и сплел простейшее заклинание исцеления. Андерс всегда делал все аккуратнее, лечил осторожно, плавно добавляя ману с каждой минутой. Справедливость же привык творить боевые заклинания, где была важна не точность, а сила, так что и сейчас он направил к рукам слишком много энергии. Ладони вспыхнули ярким синим пламенем исцеления на несколько секунд, мгновенно исцеляя помятые ребра Хоука, его разорванную ногу и стирая все засосы и царапины с его тела. Андерс бы ужаснулся, увидев такое пренебрежительное отношение к целительству - кости надо сращивать и восстанавливать осторожно, чтобы избежать казусов и неприятных последствий, а не так топорно, как это делал сейчас Справедливость, - но дух и так с трудом удерживал заклинание. Теперь-то он понял, почему целитель до этого никогда, даже в крайних случаях, не разрешал ему лечить пациентов или союзников на поле боя. Оторвав все еще светящиеся руки от груди Хоука, Справедливость положил одну на плечо Андерса и словно бы стер все следы с его кожи, а затем заговорил.
- Может быть это и приятно для смертных, но это отвлекает. Одного раза было вполне достаточно. - через мгновение синева в глазах Андерса пропала, как и все трещины. Целитель судорожно вздохнул и тряхнул головой, возвращая себе контроль.
- Что... что он тебе наговорил? - бегло оглядев Гаррета, Андерс с облегчением не заметил на нем новых ран, а потом замер, с опаской глядя на малефикара.

Андерс сейчас чувствовал себя совсем не так, как должен был после того, как переспал с мужчиной, в которого несколько лет подряд был влюблен. Справедливость, судя по всему, наговорил Хоуку за то короткое время, что был главным в теле, много лишнего и не самого приятного. Конечно, Гаррет не стал пересказывать все дословно, лишь ограничился одной фразой, но целитель подсознательно почувствовал, что что-то тут не так. Справедливость на все вопросы оскорбленно молчал, и Андерс всерьез задумался над возможностью того, что дух и Гаррет сильно повздорили. Хорошо хоть, что не набросились друг на друга, подумал целитель.
"Я не набросился бы на него. Он слишком дорог тебе, а я уважаю твои чувства." - важно ответил Справедливость. Андерс чуть было не хмыкнул вслух после этих слов. Уважает он, как же. Именно поэтому даже подойти к понравившейся девушке на рынке недавно не разрешил. Дух, естественно, услышал эти мысли и тотчас же вспылил, начав доказывать свою правоту и приводя немного нелепые в своей наивности аргументы. Андерс поспешил поскорее отвлечься на Хоука, который, притянув целителя к себе за плечо, целовал его шею.
- Кристофф - бывшее тело Справедливости. Когда он попал в наш мир из Тени, он сразу оказался заперт в мертвом Сером Страже из Орлея, - Андерс несильно запрокинул голову назад, чтобы Хоуку было удобнее, и огладил его все еще влажные плечи руками, краем сознания понимая, что на них чего-то не хватает, - Там потом вообще некрасивая история вышла. У Кристоффа была жена, которая приехала вслед за ним в Ферелден, и Справедливость, покопавшись в его воспоминаниях, решил наведаться к ней. Представь, как повела себя горевавшая по пропавшему мужу женщина, когда увидела на своем пороге разлагающийся труп этого самого мужа, который представился духом из Тени. Командор потом Справедливость успокаивала несколько дней, при этом пытаясь объяснить, что он сделал не так.
Андерс снова провел пальцами по гладким плечам и теперь понял, что же было не так. Кожа была слишком гладкая, хотя маг точно помнил, что разодрал ее ногтями. С одной стороны это было хорошо, что Хоук сейчас сидит тут полностью здоровый и вылеченный даже от всяких мелочей вроде царапин и засосов, только вот целитель не помнил, чтобы он лечил его еще. А это значит, что тут постарался Справедливость. Маг чуть не застонал от разочарования. Заклинания лечения и восстановления у духа выходили из рук вон плохо, Андерс порой всерьез опасался, что еще немного, и ими можно будет убивать неугодных. А тут он вообще использовал одно, да не на ком-то непонятном, а на Хоуке. Теперь понятно, почему Гаррет такой недовольный.
Андерсу захотелось извиниться за поведение Справедливости, но слов он никак не мог найти. Ну не говорить же такую банальщину, что ему так жаль, в самом-то деле? Поэтому целитель в который раз мягко отстранил Хоука, а потом сам поцеловал его, легко и почти по-детски, едва коснувшись губами губ.
- Солнце мое, нам бы вытереться сейчас, ты так не думаешь? - сказав это с улыбкой, Андерс высвободился из объятий Гаррета и встал с койки. Стянув с соседней кровати более-менее чистое покрывало, целитель завернулся в него (не то, чтобы он стеснялся своей наготы, просто в лечебнице ночью было довольно прохладно, а одеваться сейчас было лениво) и пошел к столу в поисках какой-нибудь ненужной тряпки.
Только сейчас, когда он так спокойно передвигался, Андерс понял, что Справедливость вылечил еще и его. После такого бурного времяпровождения с Гарретом, он, по идее, даже встать ровно и без оханья не смог бы, а тут вон как резво ногами перебирает. Одеяло соскользнуло с плеча, и маг, потянувшись его поправить, с неудовольствием заметил, что и укус пропал.
"Почему ты недоволен? Он же болел." - недоуменно спросил дух, который искренне считал, что поступил правильно и что у Хоука даже не было причин расстраиваться.
"Я хотел его оставить хотя бы на время. Как доказательство того, что все это было правдой." - с грустью, непонятной Справедливости, ответил маг, нашедший наконец-то влажную тряпку и теперь крутивший ее в руках.
"Вы, смертные, странные. Я не понимаю." - заключил дух и замолчал. Андерс малодушно понадеялся, что это молчание продлится хотя бы до следующего утра, когда Хоуку точно придется уйти. Справедливость обдал его волной презрения, но так ничего и не сказал.
Возвращался целитель к Гаррету уже немного посмурневший, зато с чистой тряпкой. Сев на койку и подтянув ноги к себе, маг посильнее закутался в одеяло. Это Хоук практически не мерз, благодаря огненной магии, а Андерс и в мантии порой ощущал холод, который главенствовал в Клоаке, что и говорить о нынешнем его более раздетом состоянии.
- Можно я?.. - отступник немного несмело потянулся к Гаррету с явным намерением самому вытереть все следы с его тела.