Путешествуя по морю от Амарантайна до Вольной Марки, Адриан флегматично взирал на бьющие о борта волны, полулениво смахивал попадающие на лицо соленые брызги, и с интересом, нетерпением и легким трепетом ожидал появления впереди берегов Киркволла. Он не был здесь больше двадцати лет, двадцати долгих, насыщенных лет. Из Марки уезжал семилетний мальчишка, напуганный, сбитый с толку, не понимающий, почему не может остаться со своей семьей и, более того, вынужден отправляться в неизвестном направлении. Возвращался же зрелый мужчина, лучший ученик Ирвинга, легендарный Серый Страж, Герой Пятого Мора и эрл Амарантайна. Он, определенно, многого достиг, переборов страх и отринув сомнения. Он стал тем, кем должен был стать, однако, теперь, приближаясь к стране своего детства, невольно ощущал себя ребенком, не имеющим за спиной тяжелого довлеющего опыта. «Интересно, смогу ли я найти хоть что-то из тех, давних времен? Стоит ли еще поместье Амеллов и каково оно теперь? Встречу ли я здесь тех, кто знал и помнит мою мать? Найду ли я родственников? Обрету ли семью? Или же останусь таким же скитальцем, каким и пришел сюда?» Множество вопросов витало в голове мага, заставляя его сердце то биться быстрее, то замирать в предвкушении. Впрочем, волнение и дрожь улеглись, едва из тумана и водной глади проступили смутные очертания Киркволльского порта. Ферелденец улыбнулся, вдохнул полной грудью и откинул назад тяжелые влажные пряди, брошенные в лицо очередным порывом ветра. «Осталось немного», - подумал он, расправляя плечи, уселся на бортик и уставился на клочок земли, маячащий впереди. Кто-то заботливый, окликнул нерадивого пассажира, призывая к осторожности, но Страж лишь слабо кивнул в ответ и остался на своем месте. Он знал, что не полетит в воду, а если и полетит, то, уж точно, сможет выплыть. «Для Героя, это была бы слишком нелепая смерть», - мысленно усмехнулся мужчина, иронизируя над самим собой и своим величием. Это величие, однако, равно как и всякие знаки отличия, были надежно укрыты за простой одеждой и самым обычным легким доспехом. Отправляясь в путешествие, Амелл даже посох с собой не взял, посчитав, что справится и без него; лишь странное необычное оружие, закрепленное за спиной, выдавало в мужчине человека воюющего и охочего до разных диковинок.
Теплое закатное солнце золотило воду, заставляя ее блестеть и переливаться, окрашивало небо в яркие фиолетово-розовые оттенки, бросало последние желтые лучи на борта и паруса корабля, рождая причудливую игру светотени. Ласковое его касание прошлось по смуглой коже Стража, поиграло в волосах, добавляя им шоколадного оттенка, тронуло глаза, заставляя сощуриться и сделать «козырек». Один из лучей дотянулся до городских верфей, выхватил из полумрака деревянный причал и стоящие на якоре суда, а после медленно истаял, вслед за уходящим солнцем уползая за линию горизонта. Поздний вечер лег на воду и опустился на город. Тут и там зажглись тусклые масляные лампы, полыхнул огонь маяка, указывая идущим в гавань кораблям верный путь. Адриан спустился на палубу и проследовал в собственную каюту, планируя собрать вещи и не путаться под ногами матросов, пришвартовывающих судно к берегу.
Прошло никак не меньше часа, прежде чем корабль причалил, и ферелденцу удалось, наконец, сойти на ровную твердую почву. «И вот я здесь», - пронеслась в голове странная мысль. Мужчина бросил последний взгляд на темную водную гладь, на судно, что принесло его сюда, и направился в сторону жилых кварталов Киркволла, намереваясь остановиться в первом попавшемся трактире, заночевать там, а с утра отправиться в Верхний Город и начать свои поиски. Однако планам его эти вечером сбыться было не суждено, - порт оказался вовсе не так дружелюбен и гостеприимен, как мнилось чужеземцу. Едва маг отошел от верфей, как приметил чуть в стороне движение. Двое не пойми как одетых мужчин резво пронеслись вдоль стены приземистого домика и свернули в темный переулок. И все бы ничего. Герой, едва прибывший в Марку, принял бы их за обычных грабителей, скрывающихся от стражи, и позволил бы спокойно существовать дальше, однако, спустя буквально пару мгновений, он заметил, как эти самые двое, в сопровождении еще двоих, точно таких же, громил волокут в подворотню чье-то бездыханное тело. Адриан остановился, зло сузил глаза, глубоко вдохнул и направился следом за преступниками, намереваясь остановить их, что бы они там не затеяли.
«Новые знакомые», спустя пару мгновений привели Стража в пустой, заваленный полуразбитыми ящиками и бочками проулок. Укрывшись за углом ближайшего дома, мужчина проследил, как двое из четверых ублюдков расположились у самого начала прохода, преграждая путь всем желающим пойти дальше, а двое других, протащив тело еще немного, сгрудили его на землю и завозились. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что именно они затеяли и что намерены сотворить с несчастной жертвой. Амелл вздрогнул. Опаляющая волна ярости и злобы прокатилась по нутру, обжигая его, и заставляя внутреннюю магическую энергию клокотать и растекаться по венам. Страж ненавидел и презирал насильников. Если подумать, он относился к ним гораздо хуже, чем к крысам, уничтожающим посевы в кладовых, он находил их сбродом и ничтожествами, заслуживавшими лишь одного – смерти и, желательно, медленной и мучительной. Впрочем, сейчас Герою, вышедшему из укрытия, было не до промедления. Громилы, расположившиеся неподалеку, едва завидев его силуэт, подали своим дружкам какой-то знак и ринулись в атаку, намереваясь покончить с ненужным свидетелем. Адриан ухмыльнулся. Мерцающий сгусток сорвался с его пальцев, трансформируясь в магический щит, лезвие извлеченной из-за спины глефы тускло блеснуло в неверном свете оставшихся за спиной фонарей. Противники, приметив магию, хотели было развернуться и пуститься на утек, однако Герой остановил обоих. Первого – волшебной стрелой, второго, решившегося-таки на сопротивление – острием своего оружия. Расправившись с первой группой врагов, Амелл спешно рванул в переулок, но тут же остановился, привлеченный чужими словами.
Один из преступников удерживал девушку, прижимая к ее шее лезвие ножа, другой, медленно пятящийся назад, сжимал в руках арбалет и держал мага на прицеле. «Нда?» - Командор Башни Бдения чуть вскинул бровь, оценил диспозицию врага и, не дожидаясь конца фразы, растворился в пространстве, тем самым сбивая преступников с толку. Впрочем, времени подумать он им давать не собирался. Едва оказавшись в Тени, Адриан рванулся вперед и, остановившись, в итоге, за спиной противников, оборвал их жизни двумя четкими ударами. Кровь полилась из пробитых легких и распоротой шеи. Маг же спешно сунул глефу за спину и, приблизившись к девушке, подхватил ее на руки, оттащил в сторону и усадил на чудом уцелевший перевернутый ящик. Бегло окинул взглядом ее лицо, тело, конечности и, не обнаружив серьезных повреждений, заговорил.
- Как вы? Вы в порядке?
Глупые, конечно, были вопросы, учитывая сложившуюся ситуацию, но Страж хотел получить на них ответы, и, уже исходя из этого, решить, как поступить с незнакомкой. Возможно недалеко был ее дом, родители или друзья, которые согласились бы пустить несчастную на ночь, а возможно, что и не было у нее ничего, тогда пришлось бы довести девушку до трактира, устроить там, а после как-то позаботиться о ней. Впрочем, какой бы расклад не оказался верным, оставлять пострадавшую одну Амелл не собирался.

Прошло несколько мгновений. Стихли звуки борьбы, унялось сердцебиение, сошел на нет выплеск адреналина; киркволльский порт погрузился в тишину и наполнился теми звуками, коими обычно наполнялся ночной город. Ожидая ответа девушки, Амелл покосился на лежащие чуть в стороне тела, на кровавые лужи, растекавшиеся вокруг и под ними, и задержал взгляд на том ублюдке, что еще шевелился. Раненый пытался отползти подальше, укрыться за грудой ящиков, а после – незаметно убраться восвояси. В этом и состояла его ошибка. Лежи он тихо, - Адриан счел бы его мертвым, а так… Мужчина недовольно повел губами, жестом остановил незнакомку, как раз начавшую говорить, и метнул в головореза «волшебную стрелу». Заклятие, как и планировал маг, угодило в шею преступника, и тот, сдавленно застонав, рухнул навзничь, испуская дух. Страж удовлетворенно хмыкнул, возвращая внимание собеседнице.
- Простите, пришлось отвлечься, - проговорил он, тепло сдержанно улыбаясь, - Так что вы?
Вообще-то, командор Башни Бдения хотел уточнить, что именно прослушал, пока концентрировался на заклятии, однако, счел уточнение это неважным, а потому прервался, предпочтя сосредоточиться на состоянии девушки. Теперь, когда с ублюдками было покончено, у Героя для сего появилось достаточно времени и возможностей. Он подошел ближе к несчастной, аккуратно приподнял ее руку и внимательно осмотрел рану на боку. Пока она не казалась Амеллу опасной, но, к сожалению, могла стать таковой, если ею не заняться. «Чем быстрее мы это сделаем, тем лучше», - заключил Страж, хмурясь и возвращая лицу прежнее суровое выражение.
- Идемте, - обратился мужчина к незнакомке, - Нам не стоит задерживаться здесь.
Договорив, Адриан протянул несчастной руку, норовя помочь подняться, но жест его так и остался непринятым, - блондинка поспешила самолично спуститься с ящика и, покачиваясь, поплестись куда-то в сторону, к дому, вероятно. Отметив упорство девушки и ее же гордость, Герой улыбнулся, покачал головой и поравнялся с незнакомкой, намереваясь поддержать ее, случись той лишаться чувств, спотыкаться или падать по любой другой причине.
- Конечно, - добавил он, спустя пару шагов, - Я просто не могу отпустить вас одну.
Голос его прозвучал тихо, а фраза могла показаться самым обычным и пресным проявлением вежливости, однако, по интонации несложно было угадать, что ферелденец не только демонстрирует хорошие манеры, но и действительно стремится поддержать, позаботиться. Впрочем, девушка, учитывая ее состояние, едва ли желала слушать, что там несет ее спутник. Маг же, напротив, предпочел бы побеседовать с незнакомкой, но, не имея такой возможности, предался созерцанию и мысленным рассуждениям. «Не такого, я, признаться, ожидал», - начал мужчина, припоминая самое первое высказывание спасенной, ее тон, лишенный приветливости и дружелюбия, ее зажатую позу и поведение, свойственное людям отчаявшимся, не ожидающим помощи и в нее не верящим, - «Вероятно, жизнь была очень жестока к вам, раз чужое вмешательство вызывает лишь одно желание – уйти подальше да поскорее. Может быть, вам даже случалось оказываться жертвой тех самых «спасителей», а теперь, теперь вы просто никому не верите, и это, к сожалению, очевидно. Точно также, как очевидно и то, что вы отчаянно нуждаетесь в том, от чего вынуждены отказываться». Амелл вздохнул. Горько и больно было смотреть на то, как совсем юная девушка пытается выжить и все сделать самостоятельно, тогда как мужчины, способные ей помочь, норовят лишь воспользоваться ее беззащитностью и слабостью. Картина эта настолько ярко представилась Стражу, что он невольно стиснул кулаки и зло сузил глаза. «Не таким, ох, не таким должно быть общество», - подумал он, отдаваясь холодной ярости, - «И если есть те, кто учит людей быть хорошими воинами, пекарями или ткачами, то должны быть и те, кто научит их быть, в первую очередь, людьми, а не жалким намеком на честь и достоинство». На этом Адриан прервал свои рассуждения, тряхнул головой, отгоняя лишние мысли, и сосредоточился на дороге. В конце концов, перед ним простирался Нижний Город. Маг не мог знать, является ли это место оплотом преступности и обиталищем убийц и грабителей всех мастей, но, опираясь на жизненный опыт, предполагал, что именно на этих тесных и грязных улочках, в этих приземистых темных домиках, буквально прилепленных друг к другу, весь сброд и обитает. «Даже хорошо, что я очутился здесь ночью», - подумал эрл Амарантайна, - «Днем город показался бы мне совершенно другим, а я и так слишком мало знаю о своей родине. Действительно, что я мог видеть в свои семь, кроме поместья, да мощеных улиц Верхнего Города? Там полно стражи, нанятых охранников… Впрочем, я и там нашел своего обездоленного…» Вспомнив детство и спасенного эльфенка, ферелденец легко улыбнулся, вздохнул и глянул в ту сторону, где, как ему казалось, располагался местный эльфинаж. «Непременно навещу его», - заключил он, снова всматриваясь в ночной полумрак.
Путь длился долго. Дорожка, по которой шли командор Башни Бдения и незнакомка, сильно петляла и ветвилась, сворачивая то в тупики, то в сторону мусорных куч. Амелл молчал, созерцая все это безобразие. Промолчал он и тогда, когда их окружили нищие, на все голоса выпрашивающие пару монет на еду и тянущие к ним свои тощие грязные руки. Адриану было стыдно. Стыдно за то, что эти люди живут вот так, влача жалкое существование, перебиваясь и едва сводя концы с концами, а он вышагивает между ними, как какой-то важный господин. «Всем все равно не поможешь», - мысленно заключил маг, но все же выцепил из толпы пару лиц, обещая себе, что после, когда соберется возвращаться в Ферелден, непременно отыщет их и заберет в Амарантайн, туда, где сможет обеспечить и едой и кровом. Уняв таким образом разбушевавшуюся совесть Страж вернулся мыслями к незнакомке и, сделав буквально пару шагов, остановился, осознавая, что они, оказывается, пришли. «Теперь все ясно», - кивнул Герой сам себе, на мгновение повернул голову назад, чтобы бросить последний взгляд на улицу, и потому едва успел подхватить девушку на руки, когда та, покачнулась и начала падать.
- Ну вот мы и пришли, - проговорил мужчина, распахивая дверь и занося свою ношу внутрь, - Едва ли вы будете рады, что я сюда заявился, но выбора у меня нет.
Закончив монолог, Амелл переложил девушку поудобнее, притворил дверь, запирая ее, и принялся выискивать в представшей взору комнатушке кровать или что-то, способное ее заменить. Постели не нашлось, зато нашелся топчан. Именно на нем маг и устроил незнакомку, после же, рассудив, что сидеть возле нее дело глупое, занялся поиском того, что могло бы пригодиться для оказания помощи. Целитель из Адриана, конечно, был аховый, но вот промыть раны и перевязать их он вполне был способен, особенно тогда, когда отыскал рубаху, годящуюся на тряпки, корыто с чистой водой и бутылку какого-то дрянного пойла, содержащего спирт. «Подойдет», - сказал маг сам себе, нахмурился, глянув на пострадавшую, вздохнул, бесцеремонно задрал одежду девушки, скрывающую поврежденный бок, и принялся обрабатывать рану. Покончив с этим занятием, наложил перевязку и, придирчиво осмотрев дело рук своих, потянулся к голове. Там, на улице, он не смог определить, пробита кость или лишь сильно содрана кожа, но отчетливо видел кровь, темным пятном алеющую на светлых волосах. Отыскав ушибленное место, Страж присмотрелся, осторожно прощупал повреждение и, не обнаружив «дырки в черепе», удовлетворенно вздохнул. Теперь оставалось лишь смыть кровь, да приложить холод. Впрочем, от знатной шишки действие это девушку спасти уже не могло. «Будет болеть голова», - заключил Амелл, - «Завтра схожу за зельями на рынок, а пока, пока, это все, что что я могу для вас сделать». Покончив с промыванием, ферелденец приложил холодную тряпку к голове несчастной и, воспользовавшись остатками ткани, принялся стирать кровь с девичьих рук и коленей.

Завершить начатое Амеллу не удалось. Едва он сжал ладонь девушки и легонько потянул на себя, несчастная очнулась; и не просто очнулась, а подскочила, пытаясь принять сидячее положение, высвободила руку из «плена» и со слабым стоном опустилась обратно.
- Вам не стоит делать резких движений и тревожить раненый бок, - упрекнул блондинку Адриан, отправляя грязную тряпку в корыто и устремляя на незнакомку внимательный суровый взгляд, - И, уж тем более, не стоит лишний раз напрягать голову. Не могу сказать, есть ли у вас сотрясение, но, при любом, даже самом лучшем раскладе, головокружение и боль будут преследовать вас некоторое время.
На этом с наставлениями Страж покончил. Он не желал превращаться в унылого занудного ментора или воспитателя, поучающего провинившегося ребенка, да и на лекаря походил мало, однако, счел необходимым предупредить девушку о возможных последствиях ее действий. Как с этими знаниями поступить, надлежало решать уже ей самой, во всяком случае тогда, когда его не будет рядом. В настоящий же момент маг привычно переложил все заботы и всю ответственность на свои плечи. Для кого-то другого, это, вероятно, было бы утомительной тягостной необходимостью, ферелденец же просто не умел, да и, к слову, не хотел поступать как-то еще. Потому, заслышав просьбу блондинки и проследив за ее взглядом, направленным на кувшин с водой, мужчина, начисто проигнорировав язвительность тона, кивнул, молча поднялся, наполнил жидкостью пузатый чайник, отыскавшийся чуть поодаль, и поставил его на печь, кипятиться.
- Где заварка? – поинтересовался он позже, выставляя на стол чашку и переводя взгляд на собеседницу.
Вопреки мнению блондинки, командор Башни Бдения не только не рыскал по комнатам, выискивая ценности, но и не удосужился даже рассмотреть убранство того помещения, в котором сейчас находился. Как минимум, ему было не до того, как максимум, подобные вольности он находил невежливыми и неуместными, именно поэтому и предпочел задать вопрос хозяйке дома, а не заниматься поисками самостоятельно. Впрочем, ответ Амеллу не понадобился, - жестяная баночка, лишенная крышки и наполненная сухими травами, подходящими для заваривания, совершенно случайно сама попалась ему на глаза.
- Не отвечайте. Я уже вижу, - поспешил он уведомить незнакомку, протянул руку, снял с полки посудинку, отсыпал немного содержимого в чашку, подтянул баночку к носу и принюхался, пытаясь определить, что же за набор попал ему в руки, после, удовлетворенно кивнул, вернул заварку на место и, тепло доброжелательно улыбнувшись, повернул голову к блондинке, решившей назвать свое имя.
- Адриан, - представился маг в свою очередь, отвел взор, переключив внимание на чайник, и выдержав короткую паузу, добавил, - Амелл.
Называя еще и фамилию, Страж не был абсолютно уверен, что поступает верно. С одной стороны, он считал важным не упустить возможность узнать хоть что-нибудь о своей семье и в глубине души даже надеялся, что Литта знакома с теми, кто, как и ферелденец, носит такую фамилию; но с другой – осознавал, что может привлечь ненужное внимание, вызвать лишние пересуды и вопросы. Все же, желай мужчина почитания, явился бы открыто, в форме Командора, в обществе слуг и мабари, а не прикидывался обычным путешественником. Впрочем, слова уже прозвучали, и забирать их назад было невообразимо глупо и бессмысленно. Смысл сейчас имело совершенно другое. Вспомнив о том, что из себя представляет, во всяком случае, на вид, Герой задумался, кем же видит его несчастная девушка, в чей дом он так дерзко проник. «Вероятно, я кажусь вам отнюдь не благородным спасителем?» - вопросил Адриан самого себя, потирая подбородок и хмуря брови, - «Вы, верно, сбиты с толку и не знаете, что думать. Вы не верите людям, что очевидно, не ждете помощи и не привыкли к ней, а значит, значит вы, наверняка ищете подвох. Тот самый, которого нет. Пожалуй, я должен вам кое-что объяснить...» Заключив так, маг было повернулся, чтобы поделиться собственными умозаключениями и внести кое-какую ясность в их общение, как был остановлен эмоциональной гневной тирадой блондинки. Взгляд же его невольно перетек с лица Литты на медальон, да так и задержался на нем, сделавшись суровым и серьезным, - девушка сжимала в руках символ клятвы Стражей, точно такой же, как тот, что сейчас покоился на груди Героя Ферелдена, напоминая о долге и о всех тех, для кого само принятие этого долга стало последним, что они сделали. Командор Башни Бдения горько вздохнул, сокрушенно цокнул языком, снял с плиты чайник, наполнил чашку водой и, водрузив кухонную утварь на пол, подошел к девушке, протянув ей напиток. Мысли мужчины в этот миг были одна другой мрачнее. «Вероятно, я никогда от этого не уйду», - рассудил он, оставляя чай в руках несчастной и отходя за стулом, - «Если даже здесь, первой, кого я встретил, оказалась юная девушка, имеющая какое-то отношение к Ордену». Амелл вздохнул. Хотел он того или нет, но дело принимало серьезный оборот. Как человек, эрл Амарантайна мог сделать вид, что ничего не заметил, помочь блондинке и уйти по своим делам, но, как один из Серых, не имел никакого морального права закрывать глаза на происходящее.
- Я бы не сказал, что вашему медальону грош цена, - усевшись на подставленный к топчану стул, размеренно и спокойно заговорил ферелденец. Впрочем, по лицу его и по несколько напряженной позе можно было понять, что разговор предстоит далеко не самый приятный, - И я вынужден спросить вас: как он попал к вам в руки?
Дабы не показаться невежливым наглецом, решившим отобрать у блондинки последнюю ценность, Адриан счел нужным объяснить и свои слова и свой настрой.
- Я интересуюсь не потому, что хочу лишить вас того, что вам дорого, но потому что вот… - с этими словами Страж дернул ворот, ослабляя пряжки на доспехе, и вытянув свой медальон, продемонстрировал его незнакомке, - Я Серый Страж. И с полной уверенностью могу сказать, что вы представительницей моего Ордена не являетесь. Точно также могу сказать, что подобные вещицы не делают на заказ, не продают на рынках и не разбрасывают на дорогах. К вам он мог попасть всего несколькими путями, и я предпочел бы знать истину. Мой долг обязывает меня проявить настойчивость и вести себя не тактично. Мне жаль.
Договорив, маг тяжело вздохнул, сложил руки на коленях и взглянул на Литту уже не как на постороннюю незнакомку, но как на того, кто был причастен к его тайнам. Могло статься, что девушка подобрала медальон по незнанию, украла, сняла с трупа или же получила из рук мужа, брата, отца, любовника. Всякое могло быть. Думать о блондинке плохо Амеллу не хотелось, а потому он очень надеялся услышать в ответ либо отговорку типа: «Не твое дело», либо душещипательную историю.

Ответ последовал, но, к разочарованию Стража, совершенно не такой, который он ожидал и надеялся получить. Девушка сказала про гнома. Звучало это как нелепая несмешная отговорка, впрочем, Адриан, пожелай он обмануться, вполне бы удовлетворился брошенной Литтой фразой и перевел разговор в мирное русло; например, расспросил бы свою новую знакомую о некоем Гоблине или Гремлине Амелле, коего она так беспечно упомянула некоторое время назад, но в данный момент Героя вел долг, и долг этот требовал решительности, хладнокровия и жестокости.
- Вы ведь понимаете, что ваши слова совершенно не то, что я хотел бы услышать? - заговорил маг спокойно и ровно, стараясь не давить, не требовать, но, вместе с тем, стремясь четко обозначить свое твердое намерение узнать правду.
«Интересно, а как мне следует себя повести, если девушка наотрез откажется отвечать? Сколько я буду ходить вокруг да около, проявляя чудеса выдержки и красноречия? И как скоро мне придется перейти к насилию, если уж не физическому, то моральному. Да и стоит ли этого простой амулет безвестного Стража, возможно уже покойного. Вероятно, не стоит. Память, сколь ценна и дорога она бы не была, все же стоит дешевле, нежели жизнь. Во всяком случае, жизнь невинной девушки». Только сейчас, глядя на Литту, как на подозреваемую, командор Башни Бдения приметил, какая она нежная и хрупкая. Волосы цвета спелой пшеницы, распущенные и спускающиеся чуть ниже плеч аккуратно обрамляли красивое точеное лицо; яркие голубые глаза смотрели живо и немного зло, но где-то в глубине их угадывался хорошо знакомый ферелденцу лукавый огонек, притушенный некоторым надрывом и неизбывной тоской. Возможно, девушка эта и была преступницей, но, вместе с тем, где-то внутри оставалась чистой и отчаянно нуждалась в мягкой ненавязчивой помощи и защите. За годы служения Ордену Серых Стражей Амелл, и без того достаточно проницательный, выучился читать по лицам и смотреть в самую душу. Умение это мужчине помогало довольно часто, но в данный момент играло с ним дурную шутку, заставляя искать компромисс между долгом и совестью. К счастью, доводить начатое до конца Адриану не пришлось, потому как блондинка, толи устыдившись уточнения своего спасителя, толи руководствуясь чем-то еще, заговорила вновь.
Маг прислушался, стараясь уловить каждое слово; и, если в момент начала истории лицо его было суровым и мрачным, то с каждой новой фразой, произнесенной Литтой, оно становилось все яснее и мягче. К довершению беседы, вернее, к концу словесной атаки на нем даже появилась легкая приятная полуулыбка. Командор Башни Бдения расслабленно выдохнул, потер подбородок и, переведя взгляд на чайник, стоящий на полу, согласно кивнул.
- Я вам верю, - произнес ферелденец, выдержав короткую паузу и прокручивая в голове только что услышанное, - Истории, подобные вашей, не такая уж и редкость в рядах Серых Стражей. Ничего не могу сказать о вашем отце, но будь на вашем месте я сам, не стал бы столь иронично о нем говорить. Иногда у людей находятся стоящие причины не быть со своими детьми, иногда люди ищут отговорки, не желая нести ответственность, но, как бы то ни было, отцы и матери остаются отцами и матерями.
Амелл неопределенно пожал плечами. Сейчас, думая об истории жизни новой знакомой, он находил сходства с историей собственной. Наверняка, похожих судеб были сотни, но девушка, не знавшая своего отца, жаждала отыскать хотя бы упоминание о нем, чем напомнила Герою его самого. Это создало иллюзию родственности душ и расположило к собеседнице. Адриан вздохнул, задумчиво глянул на стол, стоящую на нем бутылку с дешевым пойлом, скрестил руки на груди и продолжил.
- В каждом штабе Серых Стражей есть подобные списки. Во всяком случае, должны быть. Не могу сказать, везде ли тщательно за этим следят, но убежден, что в Андерфелсе, краю, отличающемся суровыми нравами и верностью долгу и традициям, с бумагами все хорошо, - маг сцепил пальцы в замок и пощипал подбородок, - Доступ к архивам ограничен. Положим, я мог бы попытаться достать нужную вам информацию, но вот вопрос, что знаете вы о своем отце? Его имя? Фамилию? Возможно, обстоятельства вступления в Орден? Ваш медальон, который я, разумеется, не собираюсь у вас забирать, никак не поможет вам в поисках, если, конечно, на нем не выгравировано имя владельца.
Стремясь хоть как-то разрядить обстановку чрезмерной серьезности, командор Башни Бдения улыбнулся и оборвал свои долгие рассуждения одной короткой фразой:
- Я не могу обещать вам результат, но сделаю все, что будет в моих силах, - мужчина глянул на Литту серьезно, так, будто приносил ей что-то сродни клятвы верности. Впрочем, он ко всем обещаниям относился с предельной ответственностью и ставил выполнение их выше собственной жизни.
Страж замолчал. Тишину эту он, однако, довольно скоро нарушил, опасаясь быть неверно понятым. В конце концов, мужчина заметил, что естественное желание оказать помощь девушка воспринимает, как подачку, подчеркивающую ее ничтожность и унижающую ее достоинство.
- За свою помощь я попрошу вас об ответной услуге, - добавил Адриан, подобрав верные слова, - Равно как и вы, я ищу любую информацию о своей семье, о своих родителях, о своих родственниках. Я вырос в твердыне Кинлох, в Ферелдене, но родился здесь, в Вольной Марке. Мне было семь, когда меня отправили в Круг, а потому о своей семье я практически ничего не помню, кроме того, что мать мою звали Ревкой, что у нее было много родственников, а семья наша была достаточно богатой и знатной. На этом мои познания заканчиваются, - маг потер бровь, набрал в грудь воздуха и продолжил, - Вы же не так давно упомянули моего родственника. Я буду рад узнать о нем больше и встретиться с ним. Именно о нем я и желаю узнать. Впрочем, не сейчас. Позднее. Тогда, когда вам станет лучше.
Эрл Амарантайна поднялся, отнес стул туда, где взял его, и подойдя к окну, всмотрелся в темноту улиц, залитых неверным лунным светом.
- Теперь же мы можем поговорить о том, о чем вам будет угодно, - проговорил он спустя некоторое время, - Впрочем, я настоятельно советовал бы вам отдохнуть. Времени для бесед у нас еще будет достаточно.
«Во всяком случае, мне хочется верить, что будет», - мысленно закончил Герой начатую фразу.

Стоя у окна, Амелл думал и размышлял над сказанным Литтой, пытался представить своего родственника со смешным именем и вспомнить о нем хоть что-нибудь. На ум, однако, не приходило, ровным счетом, ничего дельного. Адриан знал, что у его матери было много родственников, помнил безымянные лица, обрывки разговоров, некоторые детали убранства особняка и те истории, что врезались в память, но вот имена… С именами у мага было плохо. Не потому, что он имел привычку забывать их и отбрасывать, как ненужное, но потому, что их ему слишком мало говорили, предпочитая не нагружать ум ребенка. «Это твой дядя, это дед», - вот и все, что знал мужчина о своих многочисленных родственниках. Это было ничтожно мало, и оттого Страж жаждал иного. Он хотел, чтобы люди, некогда бывшие его семьей, перестали, наконец быть обезличенными и стали в его глазах действительно живыми, имеющими каждый свою историю и свою судьбу. Герой уперся руками в подоконник и опечаленно вздохнул. Сейчас он вновь ощущал свою оторванность от жизни, во всяком случае, от того, что принято было называть жизнью настоящей. В этот момент блондинка нарушила тишину. Мужчина отвлекся от терзающих его мыслей, повернулся лицом к девушке и, глянув на нее внимательно и серьезно, счел нужным пояснить свою неосведомленность о собственном прошлом, за которую отчего-то стало невыносимо стыдно.
- Тогда я был слишком мал, - обронил командор Башни Бдения, снова возвращаясь к созерцанию улиц Нижнего Города, - И совершенно не думал о том, что вскоре меня оторвут от семьи и запрут за высокими каменными стенами Круга Магов. А там… С магами никто не говорит об их семьях, полагая, что чем меньше они помнят, тем слабее их желание сбежать.
Амелл нахмурился и потер переносицу. Внешне он остался все таким же невозмутимым и спокойным, однако, в его только что прозвучавших словах без труда можно было различить горечь и давнюю обиду. Определенно, о тайнах твердыни, стоящей на озере Каленхад, ферелденец мог говорить почти бесконечно, однако, сейчас не желал вдаваться в подробности и делиться с новой знакомой старыми переживаниями. К счастью Адриана, ему и не пришлось, - Литта ловко перевела разговор в иное русло, к темам, не ранящим никого из участников беседы. Адриан благодарно ей улыбнулся, отошел от окна, приблизился к топчану и уселся на самый край, позволяя блондинке видеть свое лицо. Стоит отметить, что Герой не любил общаться, не имея возможности смотреть в глаза визави, а потому полагал, что и девушке будет неприятно, останься он где-то за ее спиной. Мужчина потер подбородок, закинул ногу на ногу, коротко хмыкнул и, наконец, заговорил.
- Я начну с конца. С рассказа о Ферелдене, - маг выдержал короткую паузу, подарил блондинке еще одну теплую улыбку и, набрав в грудь воздуха, принялся вещать, - Ферелден – это молодая развивающаяся страна, с богатыми пашнями, бескрайними полями, полноводными реками и зелеными холмами. Берега его омывают океан и Недремлющее море. Ферелден разный. На юге его располагаются Дикие Земли Коркари, хранящие множество историй и тайн. По сути же, это ничто иное, как полулесной массив, с мелкими озерцами и болотцами. Люди там не живут, потому как край этот давно уже облюбовала всякая живность. Восточнее Диких Земель находится лес Брессилиан – родина и прибежище долийцев, - свободных эльфов, сумевших сохранить свои традиции и верования. Поистине, если с чьей культурой и стоит познакомиться, так это с долийской. Они живут совершенно не так, как люди, именуемые ими шемленами, но, если где и жив еще дух свободы, то именно там. Он чувствуется, едва начинаешь общаться с кем-то из их народа. Они ценят свою независимость, свою культуру. Людям стоило бы многому у них поучиться. Но увы, далеко не у всех принято помнить и ценить свое прошлое.
Страж прервался, облизнул губы, задумчиво потер переносицу, прикидывая, о чем следует рассказать дальше и, подобрав нужные слова, продолжил.
- На западе Ферелдена находятся Морозные горы. Если вы никогда не были в горах, они поразят ваше воображение своей величественностью и незыблемостью. Меня, во всяком случае, поразили. Хотя, ориентироваться на меня не стоит, меня в пору моих путешествий многое удивляло и поражало. Так вот, горы… Под горами располагается гномий город – Орзаммар. Он прекрасен. Я не смогу передать тех ощущений, какие испытывал, оказавшись там, но одно скажу точно – перед этим народом всем нам стоит преклонить колени. Конечно, они, во многом алчны, охочи до сокровищ и весьма вероломны, но сейчас, в эту самую минуту, когда мы с вами наслаждаемся теплом дома и красотой улицы, кто-то из них умирает от удара Порождения. Они воюют всегда. Каждый день, каждый час они защищают нас от напасти и тварей, заселивших Глубинные Тропы. При этом никто не почитает их как героев, не возносит им хвалу, а сами они относятся к своей неустанной войне как к обыденности. Они умирают без пафоса и красивых речей, ради того, чтобы другие жили, - Амелл вздохнул, вспоминая Легион Мертвых и все то, что видел в Орзаммаре, когда искал помощи, - Впрочем, не все они таковы. Я был бы наивным идеалистом, если бы это не осознавал. Ну да хватит о гномах. В Ферелдене есть красивейшее озеро Каленхад. Им можно любоваться в ясные дни и ночи, когда солнечные лучи или лунные дорожки серебрят его воды. Наверняка, многие сочли бы его берега весьма живописными и романтичными, но я, к моему сожалению, сего мнения не разделяю. Слишком много и долго это озеро было единственным, что я мог созерцать из окна Башни Магов. Она, если вы не знаете, стоит на острове, окруженная водами и отрезанная от большой земли.
Амелл снова замолчал, давая девушке осмыслить сказанное. В конце концов, с землеописанием он покончил и теперь собирался упомянуть нравы и некоторые традиции.
- Как я уже говорил, - маг вернулся к разговору, - Ферелден разный и население его весьма разнится между собой. Но, несомненно, большинство жителей этого края достаточно свободолюбиво, своенравно и непокорно. Мы имеем чувство собственного достоинства и зачастую производим впечатление людей суровых. Впрочем, андерам мы в этом, наверняка, уступаем. Ферелденцы ценят традиции собственные, но, вместе с тем, довольно терпимы и к другим нравам, за исключением, разве что, традиций Орлея, где неверность, ложь и притворство находятся в большом почете, да убеждений тевинтерцев, поддерживающих рабство. Но в целом, скажу тебе так, люди – это всегда люди. В Ферелдене, как и в любом другом краю, есть, как свои герои, так и свои подлецы. Хватает головорезов, убийц и воров, хватает благородных мужей, меценатов и прочее. Все как везде. Однако, - Адриан лукаво улыбнулся, - Только Ферелден именуют страной собачников. Что ж, у нас действительно любят собак и разводят их. Практически в каждой хоть сколько-то знатной семье есть свой мабари. В Башне Бдения – штабе Серых Стражей Ферелдена – располагается псарня, однако, помимо этого, я счастливый хозяин собственного боевого пса. Его зовут Дрон, и это крупный рыжий мабари, верный друг и товарищ, прошедший вместе со мной множество битв. Если интересно, я могу рассказать, как мы встретились с ним. История весьма интересна и только подтверждает популярную у меня на родине поговорку: «Мабари слишком умны, чтобы говорить».
Командор Башни Бдения выдохнул и замолчал. Он и так уже сказал достаточно много, чтобы девушка могла догадаться, что же Страж сейчас находится перед ней. Впрочем, вероятность быть узнанным Героя не беспокоила. «Интересно, если я представлюсь вам полностью, вы поверите мне или сочтете циничным шутником?» - подумал мужчина, устремляя на Литту внимательный спокойный взгляд карих глаз, в темноте кажущихся почти черными.

Говорить, впрочем, не пришлось. Равно как не пришлось и рассказывать о Дроне. Не то, чтобы Амелл был так против поведать еще одну историю из своего прошлого, но сейчас, прокручивая ее в голове, отчетливо осознавал, что Литте она покажется не более чем красивой сказкой или легендой. «А потом мне пришлось бы пояснять, оправдываться и клясться в том, что не лгал. Это было бы нелепо и смешно. Я, в таком случае, показался бы вам даже не сказочником, а глупым лжецом, вызывающим лишь отвращение». Адриан выдохнул, потер подбородок и плавно поднялся, отходя в сторону и присаживаясь на край стола, при этом взгляд от лица собеседницы он так и не отвел.
- Пожалуйста, - проговорил маг, отвечая на благодарность, - если захотите узнать еще что-нибудь, я к вашим услугам.
Герой улыбнулся и, наконец, разорвав зрительный контакт, легко кивнул головой, подтверждая таким образом свое расположение и согласие на дальнейшую беседу, которая, к слову, плавно перетекла от Ферелдена и его жителей непосредственно к личности Командора Башни Бдения; и пусть вопросы, заданные блондинкой, касались жизни Стража только вскользь, он все же ощутил некоторую неловкость, приправленную горечью и отдающую нотками сожаления. Мужчина криво ухмыльнулся, потер подборок и, подхватив с полу чайник, плеснул жидкость в еще одну кружку, отыскавшуюся на полке, сделал большой глоток и, проведя пятерней по волосам, вернулся к разговору, не желая более затягивать молчание.
- Мой мабари остался в Башне Бдения, на попечении псаря - произнес Амелл, сжимая в ладонях пузатую кружку и принимаясь наблюдать за тем, как плещется в ней вода, - Что до семьи… У меня ее нет. С тех самых пор, как покинул Киркволл.
Адриан поднял голову, посмотрел на девушку и грустно улыбнулся ей, давая понять, что был бы счастлив, если бы кто-то дорогой и близкий ждал его там, в Ферелдене. Конечно же, Герой никогда не жаловался и не сетовал на судьбу, предпочитая отдавать всего себя служению Ордену и подданным, но, вместе с тем, порой, долгими осенними вечерами или такими вот, как эта, летними ночами, начинал чувствовать себя очень одиноким. В эти моменты ему хотелось любить и быть любимым, но, к сожалению, еще ни разу молодой маг не позволил себе не то, чтобы завести с кем-либо серьезные отношения, но даже просто расслабиться, отдаваясь плотским утехам.
Повисла пауза. Опустошив кружку, командор Башни Бдения обернулся к полкам, уставляя посуду на место, и уже хотел было завести тему отстраненную, например, рассказать какой-нибудь забавный случай из своей жизни, как Литта одарила его новой порцией вопросов. «А вы любознательны», - вскользь заметил Страж, осознавая, что девушка уже выспросила у него довольно много, тогда как он сам не узнал о ней, ровным счетом, ничего. Пожалуй, будь ферелденец другим, он, вероятно, перешел бы в наступление, но Страж не видел ничего дурного в разговоре о себе. В конце концов, блондинка хотя бы знала какого-то Амелла, и эрл Амарантайна был совершенно не против свести с ним знакомство, каким бы этот человек, в итоге, не оказался.
- Пока я не решил, где остановлюсь, - ответил Адриан, возвращая внимание собеседнице, - Я надеялся отыскать старое поместье Амеллов, родственников, пообщаться с ними, узнать, как сложилась судьба моей матери, и кто был моим отцом, а после, попрощаться и вернуться в Ферелден. Как Серый Страж я не имею права задерживаться здесь слишком долго. Впрочем, я допускаю, что мне придется остаться на несколько дней, может быть, на неделю. Если так, то я действительно сниму комнату в трактире. Мне не хотелось бы обременять в общем-то чужих людей своим навязчивым присутствием.
«В конце концов, они могут просто мне не поверить и не пустить на порог», - закончил Амелл свой монолог, - «Это они мне нужны, а вот я им едва ли нужен. Действительно, с чего бы им желать увидеть того, кто исчез из их жизней много лет назад». Маг посерьезнел, выдохнул и, оттолкнувшись от столешницы, отошел обратно к окну, вновь всматриваясь в даль и принимаясь размышлять о возможной скорой встрече.
- Впрочем, я буду вам благодарен, если вы скажете мне, где именно находится дом того мужчины, - произнес Герой после долгой паузы.
Ответа не последовало. Мужчина обернулся через плечо, всмотрелся в мягкие черты девичьего лица и, осознав, что Литта спит, тихонько прошел к столу и уселся на стул, водрузив локти на стол и разместив голову на сцепленных в замок пальцах. О многом думал Адриан в эту ночь: вспоминал свою семью, Круг Магов, Пятый Мор; неожиданного припомнил Голданну и ее холодный прием, адресованный Алистеру, рассказы Зеврана о жизни в Антиве и различных заданиях, которые поручала ему гильдия; всплыли в памяти лица Кусландов, Герринов и многие другие. Встали перед глазами картины из прошлого, постепенно сменившись сценами воображаемыми.
Заснуть командор Башни Бдения даже не попытался.

За размышлениями и воспоминаниями прошла ночь. Тьма, опустившаяся на Нижний Город вечером прошлого дня, постепенно истаяла, уступив место просветлевшему небу, позолоченному первыми лучами. Медленно выплыло из-за горизонта солнце и, заняв свое место на небосклоне, одарило землю заботливым теплом, расписало яркими красками приземистые лачуги и грязные улочки. Проснулись певчие птицы; защебетали и зачирикали, даря окружающему миру свои веселые трели, которые так и не смог повторить ни один музыкальный инструмент, созданный человеком. Адриан, все еще сидевший за столом, медленно поднялся, задвинул за собой стул и, глянув на девушку и убедившись, что она еще спит, сладко потянулся, разминая затекшие члены. «Чудесное утро», - мысленно отметил он несколько мгновений спустя, подходя к окну и вглядываясь в окружающий пейзаж, - «Самое время оставить прошлое в покое и вернуться к воплощению замысла». Заключив так, Амелл тихонько прошествовал по скрипучим половицам, приблизился к блондинке и заботливо поправил одеяло, которое успел набросить на нее еще ночью, когда приметил, что несчастную знобит, аккуратно поправил пшеничные пряди, прилипшие к лицу и, подхватив с пола ведра, найденные вечером, аккуратно приоткрыл дверь и выскользнул на улицу.
Киркволл встретил его утренней прохладой и обдал влажным воздухом, принесенным со стороны моря. Маг огляделся по сторонам, убедился, что поблизости никого не наблюдается, и уверенно зашагал к колодцу, намереваясь натаскать воды и вернуться до того, как девушка поднимется на ноги. «Будет не очень-то хорошо, если, проснувшись, вы меня не застанете», - думал он, прибавляя шаг, - «Скорее всего, подобное покажется вам странным, и вы подумаете на мой счет Создатель не весть что». Конечно, наверняка Страж знать не мог, но взяв в расчет Литтину подозрительность, решил, что, всего скорее, именно так оно и будет. Впрочем, ничего, кроме дополнительной неловкости подобный расклад не сулил. О том, чтобы его не сочли вором, командор Башни Бдения позаботился, оставив и свое оружие и доспехи в доме новой знакомой. Хотя, дело, в общем-то было не в стремлении произвести впечатление, а в том, что снаряжение было просто безобразно изгваздано в крови, а глефа несколько не сочеталась с носильщиком воды и обычным жителем Нижнего Города.
Путь до колодца и обратно прошел без приключений. Городские попрошайки, в большинстве своем, еще спали, забившись в темные углы и подворотни, кто попроворнее, спешили на рынок, дабы занять местечко повыгоднее. Головорезы, мародеры и прочая шушера, способная доставить лишние проблемы, уже разбежалась по норам, не желая привлекать к себе лишнее внимание. Лишь тощий дворовый пес увязался за Героем, но и тот отстал, почуяв, что ничего, кроме пинка, здесь не получит.
Спустя четверть часа ферелденец вернулся к жилищу блондинки, уверенно распахнул дверь и, приметив, что девушки нет на топчане, бегло осмотрел помещение. Новую знакомую он нашел совершенно не там, где ожидал. Литта стояла возле глефы и внимательно разглядывала ее. В свое занятие она была столь погружена, что даже не обратила внимания на звук открывающийся двери и порыв ветра, ворвавшийся в дом вслед за вошедшим. Амелл кашлянул. Он не желал пугать несчастную какой-нибудь резкой репликой или отвлекать от созерцания, но еще более не желал топтаться в проходе и ожидать, когда же девушка соизволит оторваться от оружия.
- Доброе утро, - проговорил Адриан, ловя взгляд голубых глаз и мягко улыбаясь собеседнице, - Судя по тому, что вы поднялись, вам лучше. Что ж, я рад.
Маг ухмыльнулся, поставил свою ношу на пол и, наконец, закрыл дверь, не забыв запереть еще и щеколду.
- Я принес воды, - добавил он после, проходя внутрь и выплескивая часть жидкости в почти опустевший чайник, - На омовение здесь не хватит, но я натаскаю еще, если у вас отыщется подходящая тара. А это, - Страж кивнул на ведра, - вполне сгодится для умывания и приготовления еды.
Мужчина договорил и воззрился на Литту, невольно подмечая ее красоту и изящество черт. «Вы прекрасны», - подумал он в этот момент, однако, довольно скоро заставил себя отвернуться, прекрасно осознавая, что его комплименты и знаки внимания будут девушкой неверно поняты. Командор Башни Бдения вздохнул, отогнал лишние мысли и вернул себе прежнее выражение лица. Впрочем, сейчас таким суровым, как вчера, он уже не казался. Общую картину портили как-минимум, распущенные сырые волосы и местами мокрая рубаха – находясь у колодца, Амелл все же привел себя в порядок и смыл кровь убитых врагов, попавшую на одежду, лицо и шевелюру.

Это была практически картина маслом: он смотрит на нее, она смотрит на него, и между ними происходит нечто неопределенное, похожее толи на влечение, толи на иной чувственный порыв. В низкопробных романах всевозможных писак, возомнивших себя поэтами и прозаиками, из таких сцен, вырастала, как правило, любовь на всю жизнь или же проистекали бешеные оргии, полные страсти, дикости и похоти, в зависимости от испорченности авторского воображения. В жизни же «игра в гляделки» закончилась совершенно банально и просто – Литта отвела взгляд, кинув Адриану грубоватую фразочку, означавшую лишь то, что она была смущена и несколько разозлена. Маг улыбнулся. Как обычно открыто и дружелюбно.
- Еще как бывает, - проговорил он отстраненно, внимательно проследил за манипуляциями новой знакомой и, сообразив, что девушка собирается продемонстрировать прелести своего тела, прошел к окну и уставился на улицу, - Любое утро хорошо, если не началось с дурных вестей.
Закончив фразу, Амелл прикусил губу и глубоко вдохнул. Определенно, он не хотел видеть блондинку обнаженной, а потому старался не смотреть на омовения, однако, боковое зрение нет-нет, да улавливало плавные, ласкающие совершенное юное тело движения, от которых становилось невыносимо жарко. Кровь приливала к лицу и паху одновременно, и Стражу пришлось приложить немалое усилие, чтобы остаться на месте и сохранить спокойствие, - хотел Герой того или нет, но природа брала свое, неустанно напоминая о естественных потребностях в общем-то молодого организма. «Еще несколько лет воздержания, и я пересплю с первой же приглянувшейся мне девушкой», - сокрушенно подумал ферелденец, подмечая собственную несдержанность, - «Это, конечно, будет неправильно, но необходимо. Иначе темперамент просто сведет меня с ума». Мужчина обтер лицо ладонями и прикрыл глаза, распахнув их только тогда, когда Литта перестала плескаться и снова заговорила.
- Да, конечно, - отозвался командор Башни Бдения, отгоняя подальше пошлые мысли и поворачиваясь к собеседнице, - это было бы именно то, что нужно.
Адриан вновь улыбнулся и, пройдя к столу, удобно расположился. Вообще-то, он мог бы помочь блондинке накрыть на стол, но, во-первых не желал смущать ее навязчивой помощью, а во-вторых, не хотел искушать самого себя столь заманчивой близостью.
- Не беспокойтесь, - заметил он после, наблюдая за тем, как ловко собеседница расправляется с их нехитрым будущим завтраком, - Я ем все, что дают, и не жалуюсь.
Видя, что девушка чувствует себя неловко и немного тушуется в его обществе, маг коротко хмыкнул и решил разрядить обстановку очередной историей из своей богатой на события жизни.
- Как –то раз мне довелось задержаться на Глубинных Тропах, – задумчиво произнес Амелл, отвечая на прямой взор с вызовом таким же прямым уверенным взглядом, - Запасы уже подходили к концу, а до выхода на поверхность оставалось несколько дней пути. В общем, говоря кратко, есть было нечего, а меня тогда сопровождало еще трое голодных ртов, не считая мабари. Питаться Порождениями, коих на Тропах в избытке, мы не решились, - все же не на столько мы были голодны и отчаянны; глубинных охотников отыскать нам не удалось… И тогда самый знатный повар предложил собрать, так называемый, подножный корм и пустить его на еду. В котелке оказалась какая-то непонятная бурая трава, остатки нашей крупы и глубинные грибы. Вкус все это имело просто отвратительный, а пахло так, будто мы сварили чьи-то портянки. На вид же оно и вовсе напоминало детскую неожиданность. В общем, после этого варева вся остальная еда кажется мне почти деликатесом. Тем более уж, такое чудесное мясо.
Закончив свой рассказ, Адриан тепло улыбнулся Литте, отправил в рот последний кусок бутерброда и, плавно поднявшись, прошел к брошенному у двери доспеху.
- Благодарю вас за гостеприимство и завтрак, - добавил он некоторое время спустя, после же, выудил из ведра ту самую тряпицу, которой обтиралась его знакомая и принялся стирать кровь с мягкой кожи своего снаряжения. В конце концов, пугать горожан своим видом и привлекать внимание стражников, определенно, не стоило.

Занимаясь собственным снаряжением, Амелл невольно вернулся к событиям прошлой ночи и задумался о том, как сложилась бы судьба блондинки, не окажись он в нужное время в нужном месте. «Было ли это предопределено?» - вопросил сам себя Адриан, поднимая глаза от доспеха и устремляя взор на завтракающую Литту, - «Должен ли я был спасти тебя? Или наша встреча – лишь счастливое стечение обстоятельств?» Маг отвел взгляд, смочил тряпицу и тяжело вздохнул, - ему не нравилось, каким он становился и как начинал мыслить. Когда-то давно выкормыш твердыни Кинлох, лучший ученик Первого чародея смело заявлял, что сумеет вырваться из замкнутого круга, сумеет устроить жизнь по-своему, согласно тем законам, что будут ему близки; после новобранец Серых Стражей гордился собой, ощущая избранность и ответственность. Тот юноша еще верил в совпадения, верил в людей, в их силу и их власть над мирозданием. Теперь же, командор Башни Бдения смотрел на происходящие с ним события проще и безнадежнее, периодически пускаясь в размышления о предопределенности и воле рока. Нет, он, конечно же, не перестал отводить живущим главенствующую роль и по-прежнему был твердо убежден, что поступки смертные совершают сами, но вот судьбоносные встречи начинал списывать на божественное проведение. Ферелденец не мог до конца понять, с чем именно связан его новый образ мысли, однако, предпочитал цепляться за прежний и верить в себя, а не сваливать все на Создателя.
Из размышлений мужчину выдернул голос девушки. Страж едва заметно вздрогнул, тряхнул головой, отгоняя навязчивые тяготящие мысли, мягко улыбнулся и, проследив за тем, как новая знакомая по-хозяйски ухватила его глефу и принялась обтирать лезвие, заговорил.
- Чтобы рассказать вам как она у меня появилась, мне придется начать издалека, - промолвил Амелл, вновь опуская тряпицу в воду и возвращаясь к чистке доспеха, - за ночь кровь высохла и впиталась и теперь, чтобы оттереть ее, магу приходилось прикладывать немалые усилия, - Впрочем, времени у нас с избытком, да и вам, как я мог заметить, весьма по вкусу мои рассказы.
Адриан снова поднял глаза на Литту, подарил красавице еще одну улыбку, откинул с лица тяжелые от воды темные пряди и, вернувшись к прежнему занятию, продолжил беседу.
- Как вы наверняка могли заметить, - заговорил Герой, - Я – маг. Как правило, маги не пользуются никаким холодным оружием, а если и таскают с собой ножи или кинжалы, то скорее за тем, чтобы срезать какую-нибудь полезную травку или, на крайний случай, попытаться пырнуть врага, когда ничего иного не останется. Со мной было также. Пока я рос в Башне, никому не приходило в голову учить меня сражаться на мечах, стрелять из лука и так далее. К слову, оно и верно. Каждый должен заниматься тем, к чему расположен, иначе будет ни то, ни се.
На мгновение Страж прервался, поднялся на ноги и вытянул доспех перед собой, придирчиво оценивая результат стараний. То, что в это время блондинка приводит в порядок его оружие, ферелденца не заботило. Не заботило хотя бы потому, что за бытность командором Башни Бдения он успел привыкнуть к обслуживанию, не обращать на него внимания и не пытаться вырвать у слуги тряпку или еще что, тем самым вводя несчастного в недоумение.
- Впервые я схватился за меч тогда, когда мне требовалось прикончить огра, - внешним видом снаряжения мужчина остался не доволен, а потому продолжил оттирать засохшие пятна и приводить кожу в порядок, - Тогда я был молод и не опытен, и в моем арсенале не было, ровным счетом, ничего такого, что могло бы помочь остановить чудовищную тварь. Звать на помощь мне было некого, а бежать не позволяло чувство долга. Пожалуй, я до сих пор не знаю, как мне удалось вонзить меч в шею гиганта и убить его при этом, но вышло именно так. С тех, даже совершенствуя свое магическое искусство, я начал задумываться о том, что хочу стать больше, чем магом. По счастливой случайности, мне это удалось.
Амелл вздохнул, припоминая Лотеринг и лес Брессилиан, где ему посчастливилось отыскать дух древнего арлатанца, давший ему то, чем он тогда грезил.
- Не буду рассказывать, как это было, не стану углубляться и в суть магии, в ее принципы, - Адриан особенно сильно провел по вставке на доспехе, промокнул выступившую воду и, наконец, отложил снаряжение в сторону, швырнув тряпицу в ведро, - Но скажу так, мои способности позволяют мне сражаться столь же эффективно, как и воины. Впрочем, это сейчас.
Маг поднялся с пола, прошел к столу, подхватил стул, поставил его в паре шагов от блондинки и, удобно усевшись и скрестив руки на груди, продолжил рассказ.
- А тогда, когда я только прикоснулся к мечте, я был совершенно бездарен. У меня не было времени учиться, практически не было, и тогда, посоветовавшись с друзьями, сражающимися на оружии, я пришел к выводу, что мне нужно что-то, что напоминало бы посох. Сначала мы думали о копье или алебарде, но на глубинных тропах, в узких коридорах и тесных пещерах от древкового оружия длиной под два метра вреда было бы больше, чем пользы, и потому нам пришлось найти что-то иное, - командор Башни Бдения задумчиво потер подбородок, подбирая верные слова и стараясь не делать слишком резких переходов и оставаться последовательным. Впрочем, забежать вперед мужчине все же пришлось, - Эта глефа уникальна. В нашем мире второй такой нет. Ее устройство придумал мой близкий друг. Он же начертил чертежи, и он же объяснял кузнецу, что и как должно быть. Если вам интересно, то выковал ее Вэйд, прославленный мастер, работающий в Денериме.
Страж облизнул губы и, горько вздохнув, отвел взор, до того направленный прямо на девушку, - воспоминания о Зевране по-прежнему причиняли боль, особенно теперь, когда занять себя Герою было решительно нечем.
- Из рук Вэйда глефа и попала ко мне, - добавил эрл Амарантайна, выдержав долгую паузу, - С тех пор мы, можно сказать, неразлучны. Во всяком случае, я предпочитаю ее посохам. Она удобна, легка, не смотря на размеры, идеально ложится в руки и позволяет неплохо расправляться с врагами. Хотя, должен признаться, на первых порах, я едва не оставил себя без ноги, а моего друга без головы. Впрочем, было это давно.
Договорив, Амелл поднялся, забрал протянутую ему наточенную глефу, расположил ее у двери и, поблагодарив блондинку за помощь, принялся облачаться в доспех.
- А вы? На чем сражаетесь вы? – нарушил Адриан повисшую было тишину, - На сколько я могу судить по вашему телосложению и умелому уходу за оружием, держать его в руках вам приходится явно не впервые.
Задав вопрос, маг затянул последнее крепление, приладил глефу и, подойдя к Литте, протянул ей руку, помогая подняться.
- Идемте, - добавил он, - Расскажете по пути.
Впрочем, Герой учел тот факт, что девушке еще нужно собраться, а потому торопить ее не стал, лишь отошел к двери и принялся терпеливо ждать свою спутницу и собеседницу, в который уж раз за сегодняшнее утро подмечая ее красоту и нежность.

Та самая нежность, что бросилась в глаза Стража раньше, и которую он наблюдал теперь, разительно отличалась от манеры Литты общаться, пряталась за показной силой, уверенностью, самодостаточностью и агрессивностью, но Амелл не был бы собой, если бы не мог смотреть глубже, в самую суть. И, если качества демонстрируемые вызывали у мага искреннее желание поставить девушку на место, а после просто убраться и не иметь дел с хамоватой упрямицей, то внутренний ее мир значительно смягчал сердце Адриана, заставляя закрывать глаза на недостатки и проявлять в отношении блондинки все ту же вежливую сдержанность и расположение. Именно поэтому Герой, выслушав очередной резкий выпад, лишь вздохнул, покачал головой и изогнул губы в ироничной усмешке.
- Я вовсе не считаю вас немощной, - обронил он невзначай, - Нет ничего ненормально в том, чтобы, будучи мужчиной, подать девушке руку. Жест этот не унижает никого из участников сцены. Впрочем, поучать вас не стану.
Действительно, в обществе Литты, да и, если говорить откровенно, в любом другом ферелденец предпочитал меньше болтать, но больше делать. В конце концов, от сказанных слов двери сами не открывались, а тяжелые поклажи в воздух не поднимались.
Не желая более объясняться или озвучивать собственные взгляды на жизнь, командор Башни Бдения оставил новую знакомую наедине с ее мыслями и, отвернувшись отошел к двери. «У каждого из нас есть причины вести себя так или иначе. И не мне судить вас, не зная, что привело вас к тому, какой я вас вижу. Вызнавать же я не имею никакого права, хотя бы потому, что меньше, чем через час мы с вами разойдемся в разные стороны и, вероятно, более никогда не встретимся. Так зачем бередить старые раны и вытрясать душу?» Мужчина нахмурился, задумчиво потер подбородок и внимательно посмотрел на несчастную. «Как жаль, что сейчас я не могу сделать для вас больше», - подумал он и на этом оборвал пустые рассуждения, заключив, что для самоедства у него будет достаточно времени. К тому же, блондинка, покончив со сборами, заговорила о наставнике и своих навыках.
О том, что был неосторожен и невольно ранил чувства Литты, Амелл пожалел тут же. Разумеется, винить себя он не мог, во всяком случае, вопрос-то выглядел весьма безобидным, однако, наблюдая за реакцией собеседницы, Адриан не мог не укорить себя за проявленную нетактичность. «Если бы я знал, что с этим связана какая-то неприятная часть вашего прошлого, я не стал бы спрашивать», - мысленно проговорил маг, но озвучивать мысль не стал, не потому, что боялся показаться еще более невежливым, а потому, что не желал заострять внимание на том, что причинило девушке боль. Напротив, выслушав рассказ новой знакомой, Герой решил подбодрить ее и заговорил несколько отстраненно.
- Я думаю, что никто не имеет права решать, где вам будет лучше, - начал ферелденец, рассматривая тесные улочки и приземистые домики Нижнего Города, - Человек не рождается воином, разбойником или, например, кузнецом. Чаще всего, наши родители, родственники, покровители или еще кто в этом роде, подталкивают нас к тому или иному пути, пытаясь навязать свою волю. Иногда обстоятельства складываются так, что мы оказываемся вынуждены жить так, как нам не хотелось бы, но я считаю, что роптание на чью-либо волю – самое последнее и нелепое, что может сделать человек. Покуда ты молод и свободен, тебе открыты любые границы и любые горизонты, достаточно лишь приложить усилие. Кому-то приходится потрудиться побольше, кому-то поменьше, но каждый из нас может прийти к тому, что ему нужно. Я знал мага, который сбегал из Круга семь раз. Его ловили, хватали, жестоко наказывали, но он, в конечном итоге, все же сбежал и получил ту свободу, к которой стремился. Я знаю одну гномку, мечтавшую заниматься магией. А ведь гномы совсем не расположены к этому. Но она, проявив упорство и рискнув пойти против семьи, все же попала в Круг. Наконец, я знаю множество иных примеров, когда люди, кому предначертано было одно, своими силами достигали желанных вершин. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Всегда и во всем нужно верить в себя, не бояться и не сдаваться. Сколько бы раз ты не упала, сколько бы раз не подумала: «Это невозможно», всегда помни – возможно все, и, рано или поздно, ты получишь результат. Другое дело, что он может не стоить затраченных усилий, но это уже совсем другой разговор.
Высказав, что хотел, командор Башни Бдения прервался, бегло осмотрел место, где они оказались, остановился и, воззрившись на Литту, приблизился, взяв ее руку в свою.
- Благодарю вас за помощь, за то, что вы сделали для меня и, надеюсь, что однажды я смогу расплатиться, - Амелл ласково улыбнулся, поправляя локон цвета спелой пшеницы, - Берегите себя и помните, что, если вам вдруг понадобится помощь, вы всегда сможете найти ее в Ферелдене, в Амарантайне или же в Башне Бдения непосредственно. Я всегда буду рад вас видеть.
Договорив, Адриан было отвернулся, намереваясь уйти и постучать в дверь халупы Гобелена, но, прежде, чем проститься с блондинкой, позволил себе одну вольность.
- Вы совершенно очаровательны, - проговорил мужчина, глядя в ясные голубые глаза, - И прекрасны. Никогда не слушайте тех, кто скажет вам обратное, и не верьте в иные утверждения. Я много повидал на своем веку и сейчас скажу одно – вы та, ради кого стоит жить и ради кого не жалко отдать жизнь собственную. Глядя на вас, я понимаю, ради чего мы бережем этот мир.
Маг улыбнулся снова и выпустил девичьи руки.
- За сим, прощайте, - Герой отвел глаза и, сокрушенно вздохнув, сделал шаг в сторону хлипкой двери. Уходить и расставаться с Литтой ему не хотелось, но иного пути Страж не видел, а потому даже не оглянулся, чтобы убедиться, что девушка ушла. Впрочем, дело было не в равнодушии и даже не в чувстве долга, но в страхе. Ферелденец вынужден был признать, что боится не совладать с собой и не справиться с искушением.

Двадцать второе Джустиниана. Киркволл.

Со дня прибытия Героя Ферелдена в Киркволл прошло несколько дней. За это время Адриан успел побеседовать со своим дядей Гамленом Амеллом, свести знакомство с Хоуками, с одним из которых, к слову, встречался несколько лет назад, и провести пару часов в компании очаровательной пиратки Изабелы, неожиданно признавшей в Страже своего старого знакомого. Были долгие беседы, ценные знания, удивления, восторги и разочарования. Маг многое узнал о себе и родственниках, обзавелся полезными знакомствами и важными связями. В общем, к двадцать второму числу месяца Джустиниана цель визита в Марку мужчина счел достигнутой, а результат вполне соответствующим планам и ожиданиям. Амеллу оставалось лишь взойти на корабль и отправиться в Амарантайн, однако, командор Башни Бдения медлил. Во-первых, ему не хотелось спешить, во-вторых, он желал изучить город вдоль и поперек, а в-третьих, и это была, пожалуй, основная причина, Адриан старательно искал встречи с блондинкой Литтой, которую так и не смог выбросить из головы. Впрочем, не очень-то и старался, предпочитая хранить приятные воспоминания, вызывающие улыбку. «Мы расстались не слишком хорошо», - думал он, прогуливаясь по рынку Нижнего Города, выискивая лавку, где можно приобрести букет цветов, - «Наверняка, я произвел не то впечатление и оставил после своего ухода самые, что ни на есть, неприятные чувства. Мне не стоило проявлять резкость. Во всяком случае, с той, кто иного обращения от людей и не ждет. Но, с другой стороны, имею ли я право давать ей надежду?» Герой размышлял, пытаясь выбрать лучший расклад, но, к своему сожалению, так и не смог определить, какой поступок будет вернее, - слишком уж противоречивы, на сей раз, были его стремления и желания. Но, как бы то ни было, решение Амелл все-таки принял. «Будет лучше, если я встречусь с ней, получу сведения о ее семье и с этими знаниями отправлюсь в Ферелден, возможно, имея хоть что-то, удастся отыскать упоминание о ее отце», - заключив так, маг уверенно шагнул к прилавку с цветами, выбрал белые лилии и, расплатившись с продавцом, зашагал в сторону дома девушки. «Приглашу на прогулку, поговорю, все узнаю и уеду», - так рассуждал Страж, вместе с тем, осознавая, что сильно лукавит, пытаясь прикрыться важностью дела. Немного не дойдя до двухэтажной лачуги, ферелденец остановился, вздохнул, провел по волосам пятерней и ухмыльнулся. «Амелл, Амелл», - подумал он, - «Давненько ты не вел себя, как мальчишка». Упрекнув себя за нерешительность и совершенно не вяжущееся с его возрастом и положением поведение, Адриан выбросил из головы лишние мысли, расслабился, сделавшись спокойным и уверенным и, поудобнее переложив цветы, приблизился к маленькому домику.
К его сожалению, Литты дома не оказалось, и мужчине пришлось потрудиться, чтобы вызнать у нищих, в какую сторону и когда направилась блондинка. Информации ради пришлось расстаться с частью содержимого кошелька, но мелочь эрла Амарантайна не беспокоила, особенно учитывая тот факт, что перешла она в руки уличных оборванцев, к коим Герой испытывал жалость и долю симпатии. Конечно, он не был наивным человеком и отдавал себе отчет, что попрошайки могли ему попросту солгать, но других вариантов у ферелденца, в любом случае, не было, а потому командор Башни Бдения охотно последовал в указанную сторону, где, к немалой радости, и встретил свою недавнюю знакомую, торгующуюся с каким-то полноватым гномом в засаленном фартуке. Мешать девушке маг не стал, дождался, когда она отвлечется и, ласково улыбнувшись ей, склонил голову в приветствии.
- Добрый день, Литта, - проговорил он, подходя ближе, - Я рад видеть вас в здравии и относительной безопасности, - Адриан откинул с лица темную прядь, закрывшую глаза, и протянул собеседнице цветы, - Это вам. Надеюсь, придутся по душе. Мне показалось, что лилии подойдут вам больше других, но я мог ошибиться. И, если это так, то я готов немедленно искупить свою вину.
Страж ухмыльнулся, подставляя девушке локоть.
- Я буду рад, если вы также не откажетесь составить мне компанию в прогулке, - Амелл выдержал короткую паузу, выдохнул и добавил еще кое-что, - Я искал этой встречи. Хотел поговорить с вами, прежде, чем покину Киркволл.
Герой чуть было не выпалил сходу все, что планировал озвучить и предложить, однако, вовремя осекся и прикусил язык.

Приветствие вышло весьма неожиданным. Амелл, конечно, помнил, что Литта отличается грубоватостью и на обычные, казалось бы, вещи реагирует весьма агрессивно, однако, никак не мог ожидать, что его, едва завидев, обзовут, да еще не кем-то вроде «козла», «ублюдка», «подонка», а дохлым сусликом. Маг хмыкнул, изогнул бровь и ответил на оригинальное «здравствуйте» легкой усмешкой.
- Как я уже сказал, - проговорил он, сохраняя приветливо дружелюбное выражение лица, - Я искал с вами встречи. Один уличный мальчишка подсказал, что вы направились в сторону рынка, и мне не осталось ничего иного, кроме как явиться сюда, и я рад, что мне не солгали, и я встретил вас здесь. Но еще больше я рад тому, что не получил букетом по лицу. Признаться, я ожидал подобной реакции. Что ж, видимо мне действительно повезло.
Адриан позволил увлечь себя и, сделав пару шагов от прилавка гнома, повернулся лицом к блондинке, желая вновь заглянуть в небесную лазурь ее глаз, увидеть изящные черты ее лица и насладиться этим зрелищем. К тому же теперь, наградив девушку не самым приятным комплиментом, он был просто обязан как-то исправить ситуацию.
- Я не удивлен, что угадал с цветами, - Страж на мгновение отвел взор от собеседницы, чтобы обогнуть столпившихся у какой-то лавчонки горожан, - В лилиях столько же нежности, сколько и в вас, столько же холодной притягательной красоты. Впрочем…
Командор Башни Бдения задумчиво потер подбородок, позволяя новой знакомой осознать и осмыслить сказанное, и ловко сменил тему, не желая более акцентировать внимание на букете. «Не хватало еще, чтобы вы восприняли мой вежливый жест, как попытку придаться самолюбованию».
- Впрочем, поговорить я хотел совершенно не об этом, а вот о чем, - ферелденец выдохнул, пропустил девушку вперед, после же, миновав узкий проход, снова подставил ей локоть, - В нашу первую встречу речь невольно зашла о вашем прошлом и вашем отце. Скоро я вернусь в Ферелден и потому предпочел бы узнать хотя бы что-то о вашей семье. Я начну поиски и, возможно, доберусь до архивов Андерфелса, но мне нужна информация. Я помню, что про отца вы не знаете ничего, но ваша мать, другие родственники. Возможно, у них сохранились какие-нибудь сведения, например, имя Стража или приметы, если они у него были. Прошло слишком много лет и след, всего скорее, безвозвратно утерян, но я считаю своим долгом попытаться добыть нужную информацию. К нашей радости, у Стражей не так часто рождаются дети и, есть вероятность, что ваш отец говорил о вас в Ордене, упоминал свою дочь. Я знаю, что у женщин не принято спрашивать о возрасте, однако, вынужден задать этот невежливый вопрос. Сколько вам лет? И в каком месяце вы появились на свет? Меня также интересует имя вашей матери, имена родственников, какие-то описания. Любая мелочь может сыграть свою роль.
Герой прервался, горько вздохнул, посмотрел на Литту внимательно с долей симпатии и сожаления во взгляде и добавил еще кое-что:
- Я полагаю, разговор этот будет вам неприятен, а потому предлагаю провести его в местном трактире за бутылкой вина или чего-нибудь иного в этом роде. Не беспокойтесь о затратах, считайте, что я приглашаю вас.
Договорив, Амелл огляделся вокруг, прикинул, где может пролегать кратчайший путь до «Висельника» и, не дожидаясь ответа собеседницы, повел ее в заведение. «Надеюсь, общение наше сложится хорошо, и я своей настойчивостью не причиню вам много страданий и не нанесу душевных ран. Мне бы очень этого не хотелось». Заключив так, мужчина пообещал себе быть учтивым, вежливым и во всем проявлять такт. «В конце концов, ее отца я, вероятно, не отыщу, так что и не стоит упорствовать сверх меры. Может статься, что лично для моей знакомой знания эти не столь важны и ценны, все же правда, зачастую бывает очень и очень неприглядной, если не сказать неприятной». Думая о семье Литты, маг невольно вспомнил о семье собственной и, вспомнив, передернул плечами. Нет, он, конечно же, был готов любить родителей любыми, но все же не был готов к тому, что отец его окажется преступником, а мать беспутной женщиной, сумевшей нарожать кучу детей и растерять их всех.

Что ж, хотя бы с дорогой он не ошибся. Тогда, когда делал первый шаг в узкий переулок, Амелл сомневался, что выведет их обоих к нужному месту, теперь же, когда впереди мелькнула вывеска «Висельника», маг удовлетворенно хмыкнул, подвел Литту ко входу в заведение и вежливо распахнул перед ней дверь, пропуская блондинку вперед. Вообще-то в Марке, как успел заметить Адриан, мужчины так себя не вели, во всяком случае, те, что околачивались в Нижнем Городе, однако, совершенно не считал, что должен как-то подстраиваться под местную публику. «Будут вопросы – я на них отвечу, но в интересах присутствующих было бы ко мне не приставать». Заключив так, Страж позволил своей прекрасной спутнице выбрать место, окинул посетителей заведения беглым взглядом, приметил, что никого знакомого поблизости нет и спокойно разместился за столом напротив девушки. Глефу свою Герой предусмотрительно задвинул в самый угол, чтобы она не привлекала к себе лишнего внимания и не бросалась в глаза. «Да. Это место подходит для разговора как нельзя лучше», - мысленно отметил командор Башни Бдения, поискал глазами местную подавальщицу, сделал заказ, и воззрился на Литту суровым требовательным взглядом. Не потому, что так уж хотел заставить несчастную говорить, но потому, что предпочитал завершать неприятное быстро, а не оттягивать его. «Как бы нам обоим не хотелось оттянуть момент истины, он все равно наступит», - читалось в темных глазах, - «И чем дольше мы медлим, тем сложнее будет начать говорить». Ферелденец откинул от лица тяжелую прядь, пахнущую травами, и хотел уже было напомнить собеседнице о цели встречи, как та сама нарушила молчание и принялась рассказывать о прошлом и о своей родне. Мужчина поставил локти на стол, сцепил пальцы в замок, вытянул вперед руки, откинулся на спинку стула и приготовился внимательно слушать, - он намеревался запомнить все сказанное и не упустить ни одной детали.
Рассказ блондинки оказался коротким, но емким. Амелл, следящий за собеседницей, приметил не только то, что лежало на поверхности, но обратил внимание и на подтексты, на выражение лица, на тон говорившей и на ее эмоции, не укрылось от мага и оброненное вскользь «хо», быстро собравшееся в слово «хозяин». Адриан нахмурился, недовольно выдохнул, сожалея о том, что не появился в жизни Литты раньше, однако, осознавая всю бессмысленность и бесполезность подобных сожалений, предпочел сосредоточиться на главном и сохранить невозмутимое выражение лица. Именно таким, расслабленным и уверенным в себе он перед девушкой и предстал. Впрочем, его расположение и искреннюю вовлеченность не заметить было сложно.
- Сетлана, - проговорил он, задумчиво потирая подбородок и пытаясь припомнить, не знакома ли ему случаем, такая фамилия, - Это фамилия матери или отца? Я понимаю, что вам было мало лет, когда вашей матери не стало, и искренне вам соболезную, но, возможно, у вас осталось что-то из ее вещей, где могла бы быть указана фамилия, где упоминалась бы их встреча с вашим отцом, возможно, даты.
Герой поводил губами из стороны в сторону, глянул на принесенную еду, потянулся к бокалу с вином и, сделав пару глотков, вернулся к разговору.
- Повторюсь, я хотел бы узнать о вашей матери как можно больше. То, что было после ее смерти, отношения к делу имеет мало. Все, кроме вашей встречи с тем гномом, что передал вам амулет. Когда это случилось? Как вы встретились и что именно он вам поведал? Если он действительно знал вашего отца, он должен был хоть как-то его описать. Внешность – ничтожно мало, но кто знает, может быть, именно она и поможет нам что-то о нем узнать. Может быть, у него было родимое пятно или приметные шрамы. Знаете, иногда люди запоминают удивительным образом, - по ярким деталям внешности. Хотя, для этого потребовалось бы отыскать людей. На страницах безликих хроник едва ли сыщется место для таких несущественных мелочей.
Командор Башни Бдения закончил фразу, опустошил бокал и, потянувшись к бутылке, плеснул себе еще.
- Кстати, Литта, - добавил ферелденец, тепло улыбаясь и поднимая фужер, - Я хотел бы выпить за нашу встречу и за успех предстоящего предприятия. Конечно, то всего лишь народное суеверие, но почему бы не последовать ему.
Мужчина чокнулся с собеседницей, опустошил кубок до дна, предлагая блондинке последовать его примеру, и горько ухмыльнулся, в который уж раз утопая в ясных глазах и обещая себе, что сделает для блондинки все, что будет его в силах. «Впрочем, теперь у меня куда больше возможностей. Мой путь лежит на Глубинные Тропы, в сторону Андерфелса. Возможно, именно там я и отыщу следы вашего отца. Во всяком случае, я буду их искать. Клянусь именем Создателя!» Повесив на себя очередной долг, Амелл унял разбушевавшуюся совесть и, вновь наполнив свой бокал, вернулся к затронутой ранее теме.
- Я также хотел бы узнать фамилию вашей тетки, если они у вас разнятся. Могу предположить, что она знает куда больше, чем говорила вам. Я же без труда отыщу то, что развяжет ей язык.
Маг улыбнулся, и улыбка эта, в отличие от всех, демонстрируемых до нее, была недоброй. Этим простым жестом Адриан выразил всю свою неприязнь к фанатичной особе, посмевшей выкинуть на улицу маленького ребенка.

Литта заговорила вновь, и Адриан принялся слушать, как и раньше внимательно и с интересом. Он любил истории, любил узнавать, как ловко иногда судьба сводит тех, кто, казалось бы, и не мог встретиться. Порой он задумывался о том, что же такое рок на самом деле и, насколько сильно зависят от неизвестной воли чужие жизни. Легко и просто было полагать, будто смертные все делают сами, но вот сейчас, слушая повествование блондинки, Амелл вновь осознал то, что люди – всего лишь актеры театра, которым верховодит Создатель. Одному ему ведом сюжет, один он направляет пути и приводит детей своих навстречу друг другу. Маг вздохнул, задумчиво потеребил подбородок, прокрутил в голове все, сказанное девушкой, и, осознав, что информации ничтожно мало, решил более не мучить собеседницу расспросами. «Не думаю, что вы стали бы что-то утаивать», - заключил он, отпивая из кубка, - «В конце концов, нам обоим выгодно, чтобы я узнал, как можно больше. Вероятно, вы и впрямь ничего более не знаете, и это печально, весьма печально». Страж нахмурился, глянул куда-то в сторону, немного помолчал, обдумывая следующий вопрос, и, наконец, заговорил вновь.
- Что ж, - начал он несколько отстраненно, - Я не стану более расспрашивать вас о семье. Однако один вопрос у меня еще остался, - командор Башни Бдения ухмыльнулся, припоминая замечание Литты про родинку, - Тот гном, о котором вы говорили… Как его имя? И не говорил ли он случайно, куда направится? Может быть, упоминал, где вы сможете найти его? И да, я упустил еще одну важную деталь: он сам отыскал вас? Или же встреча вышла совершенно случайной?
На этом ферелденец прервался, опустошил бокал и, плеснув себе еще, воззрился на собеседницу, невольно принимаясь наблюдать за ее плавными, тягучими и соблазнительными движениями. «Что же вы со мной делаете?» - мысленно заметил Герой, осознавая, что близость блондинки будит в нем низменные желания, заставляя помышлять о всевозможных непристойных вещах, - «Не так уж и неверно говорят про благие намерения…» Желая как-то отвлечься и отринуть желание, мужчина предпочел сосредоточиться на еде. Взяв нож в левую руку, а вилку в правую, он ловко расправился с отбивной, отправил в рот небольшой кусок мяса, кружочек огурца и принялся медленно пережёвывать. Несмотря на непомерный стражевский аппетит, Адриан все же старался вести себя культурно и сдержанно, а не демонстрировать новой знакомой полное отсутствие манер.
Впрочем, спокойно поесть Амеллу не удалось. Едва он унял свой темперамент и вновь оказался способен вести беседу, к их столику направился какой-то громила, выкрикивающий в адрес Литты весьма неприятные оскорбления. И ладно бы он просто подошел, высказал свои претензии или еще что, но нет же, громила, видимо, был настроен весьма решительно и совсем не мирно, более того, на звучный его голос моментально повернулась едва ли не половина присутствующих в «Висельнике». Маг мысленно выругался, внимательно посмотрел на разом присмиревшую блондинку, выдохнул, покачал головой и повернулся лицом к незнакомцу. Устраивать драку в планы Стража совершенно не входило, к тому же, внутреннее чутье упорно подсказывало ему, что мужчина не так уж и не прав, и девушка вполне могла бы быть воровкой. Вот только обычно справедливый командор Башни Бдения полагал, что его новая знакомая, если она и виновна, совершенно не заслуживает сурового наказания, тем более, от рук какого-то подвыпившего амбала весьма бандитской наружности.
- Сядьте, - распорядился ферелденец, едва громила приблизился и хотел уже было протянуть руку к блондинистой шевелюре, - У вас есть ровно две минуты, чтобы объяснить мне суть своих претензий.
Словам мужчина не внял, близость расправы, видимо, столь его распалила, что тон и само присутствие Героя никакого впечатления на него не произвели. Поняв, что миром дело не кончится, строить из себя благородного рыцаря Адриан перехотел. Поднялся, перехватил руку амбала и уверенно завел ее за спину.
- Эту девушку вы не тронете, а прямо сейчас принесете ей извинения за ту клевету, которую высказали некоторое время назад. Вы опорочили ее честь перед лицом присутствующих, и за это вас следовало бы как следует проучить, однако, я полагаю, что извинений будет достаточно, равно как и вашего ухода, - Амелл нахмурился. Врать он никогда не любил и прибегал ко лжи в редких случаях, но сейчас альтернатива небольшому обману казалась ему слишком непривлекательной, - Вы верно ошиблись, - добавил маг, по-прежнему выворачивая руку несчастного, - Спутав мою супругу с кем-то другим.
Страж выпустил мужчину, гордо выпрямился, скрестив руки на груди.
- Я жду, - добавил он таким тоном, что любому нормальному человеку возражать перехотелось бы.
Командор Башни Бдения от природы-то выглядел весьма внушительно, но сейчас еще и старательно подавлял оппонента своей волей.