Облачник выдался неожиданно теплым и солнечным. Он радовал яркими деньками, свежими красками и ночной прохладой; услаждал пением птиц, легким ветерком, дующим с моря. Приближалось такое время, когда особенно сильно хотелось блуждать по улицам, дышать полной грудью и наслаждаться всем, что так щедро предлагала жизнь. Нужно было только это уметь. Селестин умел. Умел радоваться жизни, умел ценить каждое мгновение. Он гордо восседал на хлипком подоконнике своей комнатушки в трактире, ловил каждое невесомое дуновение, подставлял лицо теплому солнцу и наблюдал за тем, как на старой вишне набухают и распускаются зеленые клейковатые листики, да снуют туда-сюда торопливые прохожие. И все было бы прекрасно, если бы не одно но. Пару дней назад молодому человеку поручили нехитрое, казалось бы, дельце – пробраться в порт и тайно перехватить груз, предназначавшийся кому-то из местных аристократов. Подобных заданий в жизни семнадцатилетнего разбойника было не так уж и мало, а потому он, не предаваясь долгим раздумьям, за него взялся, намереваясь быстро справиться с делом, получить свою долю и заняться чем-нибудь более увлекательным, например, добычей какой-нибудь ценной информации или воровством чьей-нибудь переписки. Однако, как известно, человек предполагает, а Бог располагает, и орлесианец, к собственному неудовольствию, застрял с этим несчастным грузом. Вернее нет, не так. Этот самый груз еще только предстояло получить. Пока же все сводилось к томительному ожиданию того дня, когда нужное судно войдет в порт. И вот незадача! Никто из головорезов Общества не знал, на каком же именно корабле прибудет в Киркволл нужное нечто, более того, никто, включая заказчика, не знал, что же такое будет в ящиках, бочках, ларчиках или, что тоже вполне вероятно, во внутреннем кармане капитана, кроме того, что вещь эта представляет ценность для некоего мессира Гассона. Впрочем, сие затруднение Селестина не очень-то и беспокоило. Стоило лишь пообщаться с тем, кто принес информацию в Общество, расспросить завсегдатаев трактира про аристократа, и нужные знания сами приплыли в руки разбойника, но… Появилось одно изрядно мешающее и порядком раздражающее но. Груз, о котором никто не должен был знать, неожиданно привлек к себе слишком много внимания. Какой-то умник, толи обиженный марчанином, толи еще по какой причине, раструбил на всю округу, что такого-то дня, на таком-то суденышке в город пребывает знатная добыча. И понеслась. Засновали туда-сюда местные головорезы, принадлежащие ко всевозможным преступным группкам, засуетились одиночки, мнящие себя достаточно способными, чтобы обхитрить или опередить всех и вся; заинтересовались грузом и наемники, нанятые Гассоном, и городские стражники, привлеченные все тем же знатным господином. Вот тут-то юноша и схватился за голову, прекрасно понимая, что всех ему не обойти, сколько ни старайся. Говоря по чести, его буквально подмывало заявиться в Общество и отказаться от дела, тактично намекнув на изменение ситуации, но природная склонность к риску сыграла с разбойником злую шутку. «Пока не знаю, как, но я должен, просто обязан заполучить этот груз. Именно теперь, когда в аферу включилось так много участников, и начинается настоящая игра, охота за сокровищем», - так рассуждал Селестин, наблюдая за тем, как медленно ползет к закату весеннее солнце, приближая час икс, когда весь Нижний Город придет в движение, норовя принять в свои объятия злополучное суденышко и его ничего не подозревающую команду. «Пора», - заключил разбойник, приметив, что желтый луч полоснул по земле и скрылся за стеной соседнего дома. Он соскочил с насиженного места, закрыл окно, натянул заранее заготовленный темный плащ с капюшоном, проверил, надежно ли закреплено оружие и воровские инструменты, и покинул комнату, направляясь прямиком в «Висельник».
В деле, что предстояло орлесианцу, нельзя было взять напором или силой, здесь нужно было действовать хитростью, брать неожиданностью. Именно на последнюю Селестин и рассчитывал. Юноша провел достаточно времени среди «почтенной публики» Вольной Марки, что-то подслушал, кого-то выследил, а потому теперь имел неплохое представление о тех людях, что станут его противниками. Головорезов, объединившихся в большие группы, наемников и стражу можно было смело сбрасывать со счетов. По мнению юноши, они неплохо бы заняли друг друга, а последние, опять же, по разумению и опыту разбойника, убрались бы из порта, едва корабль вошел в бухту. Оставались небольшие команды и одиночки. Прекрасно понимая, что не справится со всеми сам, Селестин решил заручиться поддержкой одного человека, который, вернее, которая, казалась ему самым опасным и, одновременно, самым интересным противником. Это была Изабела. В Киркволле о ней говорили многое. Кто-то насмехался открыто, кто-то посмеивался за спиной, кто-то травил байки о ее походах, но, как бы то ни было, сводились все разговоры к одному – женщина была капитаном пиратского судна, а, следовательно, человеком, опытным и достаточно азартным. Юноша не знал наверняка, ввязалась ли Госпожа в предстоящую охоту, но не сомневался, что сможет уговорить ее принять в ней участие. Дело оставалось за малым – отыскать Изабелу и пообщаться с ней. На это занятие орлесианец и оставил несколько часов сегодняшнего вечера.

Отредактировано Селестин (2015-08-20 17:44:10)