Староста в очередной раз сплюнул и начал рассказ по пятому кругу. Из всех разведчиков в лагере он предпочёл обратиться именно к Лавеллан и всякий раз упоминал «взбесившиеся деревья, которые проходу бабам не давали, когда те в лес по грибы или ягоды ходют». Эльфийка догадалась ещё с первого раза, что речь шла о сильванах, но совета не ходить рядом с опасным местом и искать припасы на зиму в другом месте, староста не слушал. Только плевался и умолял сделать что-то с лесом, который житья не даёт. Видимо, шемлен считал, что каждый долийский эльф обладает какой-то особенной силой, помогающей заклинать деревья одной силой мысли. К сожалению, даже Хранителям не удавалось подобное чудо, а иногда это был бы весьма полезный навык.
— Они высокие такие и ветвями машуть. Бабы пугаются и отказываются в лес идти. Мол, жить хочут. А как жить-то, если еды и так нетуть. Токмо грибами и спасаемся, — ноет шемлен. Нет, это всё действительно вызывало жалость и желание помочь, но только Мейллеонен прекрасно понимала, что бороться с сильванами в одиночку бесполезно. Даже магу, который может ударить по дереву издалека и легко увернётся от ветвей в случае необходимости.
Вообще-то, большая часть разведчиков пришла в этот лес именно из-за сильванов. Видимо, одержимые духами деревья так надоели местным жителям, что они решили попросить помощи у Инквизиции. Конечно, ведь всем тем, кто состоит в этой организации больше нечем заняться, кроме как гонять по лесам деревья, а потом убегать от этих деревьев. Как оказалось, действительно нечем, раз тут собралась целая разномастная толпа, спорящая между собой о том, как именно решить эту проблему. И только Лавеллан решила не принимать участия в общем обсуждении, решив, что там и так много голов, в которые могут прийти мудрые мысли. За что и поплатилась разговором со старостой деревни, который раз за разом говорил то, что и так было известно долийке.
— Мы обязательно разберёмся с этими деревьями, — монотонно и устало произносит Мейллеонен. — Просто вам надо ещё немного подождать. Вон, можете пока присоединиться к обсуждению и рассказать воон тем шемленам о том, где именно находятся ваши деревья.
— А чего тут размусоливать? — удивляется староста. — Топорами их надоть и всё. Или вон, у тебя за спиной палка твоя. Волшбу совершила и успокоила деревья. Делов-то. А местечко я тебе в лесу покажу. Близко не пойду, но направлю, чтоб не заплутала.
Лавеллан устало потирает переносицу, понимая, что этот разговор сильно затянулся. И в тупик зашёл уже на словах про топор, с которым к сильвану так просто не подойти. Тем более, что это был слишком грубый подход к решению столь сложной проблемы. Да и магия тут была несколько бессильна. Разве что огнём магическим выжечь деревья, да только именно этого Лавеллан делать не умела. Молнией ударить — легко, но разве молния может причинить огромный вред живому дереву?

Краем глаза Мейллеонен замечает рядом лучницу. Одна из спутников Инквизитора и головная проблема большей части Скайхолда. Точнее говоря, той части, которая считала поведение Серы слишком уж вызвающим и детским. Лавеллан она напоминала da'len, которые совсем недавно получили в руки оружие и теперь желали доказать всему миру, что являются самыми лучшими. Но появление Серы было почти спасением. Вот у кого, а у неё точно получилось бы найти общий язык с этим старостой. И решить все его проблемы, пока Мейллеонен будет заниматься другими важными делами. Только, кажется, эльфийка рано обрадовалась, потому что предложение Серы тоже не радовало. Зато староста даже ожил, обрадовавшись такому вниманию.
— От чего бы и не показать? — мужчина почти светился от радости как инквизиторская рука. Долийка начала медленно осознавать, что ей тоже придётся идти с этими двумя просто потому что один решит сбежать как можно скорее, а вторая... Лук и стрелы нельзя назвать эффективным оружием против бешеных деревьев. — Только деревеньку не жгите. Твари же не а деревне, а в лесу.
Весьма логичное замечание. Долийка думает о том, что ещё пожалеет, но всё же кивает.
— Идём, пока эта толпа действительно чего плохого не придумала, — произносит она почти устало, но крепко сжимает посох в руках, предлагая старосте вести их к проклятому месту. — Только без глупостей.
Сама не знает, затем добавила. Если вспомнить о том, что слышала о Сере, то последнее предупреждение вообще не имело смысла.
Староста быстро углубляется в лес, ворча о том, что можно было и до верных тропок свернуть, но раз уж ушастые так торопятся, то пойдём прямо. Лавеллан идёт следом, отводя ветки деревьев в стороны, чтобы двигаться было легче, и слишком заметно косится на лучницу. Молчать получается недолго.
— Только не говори мне, что застрелять деревья из лука — это весь твой план, — долийка абсолютно серьёзна в своём сомнении. Вряд ли стрелы хотя бы немного смогут помочь в этом случае. Если только у Серы не припасено что-то более серьёзное. Лавеллан немного улыбается. «Серьёзное» у da'len? Вряд ли.
Впрочем, у самой Мейллеонен тоже хорошего плана не было. При должном усердии можно было сломать ствол дерева сильным ударом каменного кулака, но надолго ли хватит её сил. Тем более, что староста так и не сказал, сколько «брёвен одичавших» бабы в лесу видели. Пожалуй, единственный, кто мог бы дать в данной ситуации дельный совет, как на зло остался в Скайхолде. Наверное, сидит сейчас за столом заваленным записками от разведчиков.
— Зачем из лука? — встревает в разговор староста. — Вы же ентот самый. Маг.
Лавеллан даже не отрицает. Но магия не может решить всех проблем. Но эту, если постраться, очень даже.
— Спасибо, что напомнили, — а то без него она этого и не знала. — Но просто хочу уточнить, что нас тут трое. И у Серы за спиной лук и стрелы.
Весьма неэффективные против дерева.

"Искорки в стекляшках". Это определённо должно было успокоить как Мейллеонен, так и старосту, если Сера так улыбалась и хвасталась своим добром. Просто замечательно. Она просто предлагает забросать дерево какими-то склянками, о которых Лавеллан известно ровно ничего, а старосте, кажется, вообще наплевать на эту сомнительную авантюру. Ну конечно, не ему же придётся столкнуться с безумными деревьями и как-то их уничтожить. Он же пообещал уйти ещё до начала самого тяжелого и одновременно самого интересного в этом походе.
Но своего недовольства эльфийка не высказывает, только смотрит в спину уже успевшему лихо убежать старосте. И даром что пожилой человек, а вон как быстро из леса ретироваться решил, бросив двоих беззащитных эльфиек на растерзание деревьям. Хоть бы удачи пожелал, проклятый шем. В который раз пожалев о том, что вообще начала разговор с жителем этой деревеньки, осматривается в лесу как следует, обращая внимание не на деревья, а на траву. Одна из тех примет, что сразу же помогала понять, что не так с конкретным местом. Например, сейчас им стоило найти один очень колючий и неприятный куст, весь внешний вид которого так и должен для знающи кричать о том, что от этого места стоит держаться как можно дальше.
— Ага, вижу, — наконец-то замечает то самое растение и указывает на него посохом. — Если тебе однажды придётся увидеть такое ещё раз, то уходи как можно скорее. Это феландарис. Демонова трава.
Впрочем, понимает, что название мало что может дать лучнице, а потому решает уточнить более простым языком.
— Растёт рядом с такими местами, где творится всякая магическая, — чуть хмурится, вспоминая верное слово, подслушанное в таверне, но описывающее ситуацию краше некуда. — Хрень. Да, именно так. Странно, что они вообще тут ходят. Если в деревне есть травник, то он должен был узнать феландарис.
Долийка срывает колючую ветку и чуть вращает её в пальцах. Нет, этот куст точно не говорил ни о чём хорошем. А сели найдётся ещё несколько, то сильваны точно здесь есть, а не являются байкой или видением пьяных мужиков. Впрочем, сильваны решают доказать своё присутствие сами и без всякий вторых-третьих-десятых страшных кустов, больше похожих на руки шипастого скелета, чем на нормальное растение. Жуткий треск разадётся где-то впереди, пугая долийку и заставляя ту почти сразу же зажечь искры молний на посохе. Всё равно оружие против этой дряни и уж точно лучше, чем стрелы.
— Надеюсь, он здесь один, — вглядывается в лес, пытаясь понять, откуда именно выйдет одержимое дерево. — Это просто дух в дереве, ничего особенного и страшного.
Последнее бормочет себе под нос, успокаивая и приободряя одновременно. Уж и без сильванов столько всякой дряни повидала, чего тут и правда бояться и переживать. Справятся же, верно?

Мейллеонен вспоминает всё, что рассказывала амелан о сильванах. И ничего хорошего вспомнить не могла, понимая только, что действительно серьёзно попали обе. Духи не вселяются в одно дерево, их всегда несколько, но даже одно победить всегда слишком сложно. Стремление к эмоциям живых созданий, способность их чувствовать и следовать за ними. Удивительно, что сильваны ещё не повалили толпой к шемленам и прочим членам Инквизиции. Те очень горячо спорили и могли быть для голодных духов чем-то вроде громкого сигнала "мы здесь, приходите за нами". Нет, правда эти страхолюдины уже давно должны были выйти дружно встречать всех, кто пришёл их уничтожать. Видимо, всё же слишком медленные.
— Сильваны появляются там, где Завеса истончилась. Духи вселяются в деревья, превращая их в одержимых. В Бресилиане их целая роща. Давай думать о том, что здесь дело обойдётся двумя или тремя, — на такое количество их обеих ещё должно хватить. В конце концов, они будут бороться с деревьями, а не с порождениями тьмы, которых бить было гораздо проще. Они хотя бы предсказуемые и глупые. А ещё слабые, если держать на расстоянии. Чего нельзя сказать о ветвях любого сильвана, которому вполне может хватить сознания, чтобы как следует ударить ими по земле или по тем, кто решил атаковать.
— Мы можем попытаться, — кивает Лавеллан, прикидывая, что именно из её арсенала сможет задержать дерево до такой степени, чтобы оно вообще замерло на месте и больше не создавало никаких проблем. Это только в легендах амелан могут останавливать природу одним только взглядом или касанием. В реальной жизни приходится ещё немного побегать, чтобы легенда воплотилась в жизни. Было бы неплохо сломать пару толстых ветвей, лишая главного оружия или повредить ствол, чтобы сильван отвлёкся на эту боль и занялся собой, а не своими врагами. — Твои искорки в стекляшках поджечь его смогут? Это бы весьма сейчас пригодилось. А я попробую сделать так, что бы он застрял на месте.
Зеленоватое свечение заклинания на посохе забавно мерцало. Лавеллан кидает очередной взгляд на одержимое дерево, предугадывая его дальнейшее передвижение. Это слишком легко здесь: много других деревьев и сильвану неудобно двигаться быстро. Может только медленно ломать своих братьев и недовольно ворчать почти как человек. Эльфийка завершает заклинание, довольно наблюдая за тем, как из земли совсем рядом с сильваном вырастают корни, оплетая его ствол. Одержимый пытается сдвинуться с места, но ничего не получается.
— Кажется, мы его немного разозлили, — отмечает Мейллеонен, отправляя в дерево очередное заклинание и лишает его одной из ветвей сильным ударом каменного кулака.

Мастерство лучницы завораживало. Её сверкающие стекляшки оказались волшебным спасением для Лавеллан, которая не умела создавать огонь с помощью заклинаний, о чём несколько жалела, но сейчас поняла, что этот процесс может быть гораздо красивее. И веселее. А уж как, наверно, эффективно быть в бою передвижным костром, который наносит урон большинству врагов рядом, а если в руках ещё и кинжалы или лук, которые этот огонь могут распространять дальше... В общем, от сожаления в настроении Мейллеонен не осталось и следа. Мысли утекли далеко вперёд к сильвану и тому, что из Серы выходит прекрасный помощник в бою. Стрелять из лука всё же было тяжело: Лавеллан знает это на собственном опыте, потому что до проснувшегося магического дара отец ещё как-то пытался заняться её образованием и хотел сделать из неё отличную лучницу, но стоило первым молниям слететь с пальцев и о луке можно было спокойно забыть до лучших времён. У магов иное оружие.
— Я попробую, — защитные заклинания Мейллеонен не любит по трём причинам: они отнимали всегда чуть больше сил, чем боевые, замедляли мага и не всегда были эффективны. Кому вообще надо защищаться при помощи любого силового поля, если можно как следует ударить и уже не от кого защищаться? Совсем другой способ решения проблемы, но такой же действенный. Впрочем, в этот раз защитное заклинание она начинает читать, с мыслью о том, что в который раз использует его совершенно неправильно. Магический барьер образуется вокруг горящего сильвана, совершенно не мешая тому и дальше играть роль большого костра, но прекрасно заглушает часть звуков. Рёв дерева теперь точно не услышать его собратья, а у эльфиек через пару минут получится добить его как следует. Пожалуй, радовало теперь ещё и то, что медленный сильван под действием заклинания окончательно потерял какую-либо способность двигаться. Смотреть на это зрелище без улыбки было нельзя. Мейллеонен читает следующее заклинание, чтобы завершить комбинацию, а потом с чувством полного удовлетворения смотрит на то, как прогоревшее дерево уверенно ломается под движением острых шипов. Пожалуй, жить или создавать видимость жизни сильвану оставалось недолго, но шуму он создаёт слишком много.
— Надеюсь, что я с этим больше никогда в своей жизни не столкнусь, — бормочет эльфийка, подходя чуть ближе и снимая купол, чтобы очередной каменный кулак мог долететь до ствола и сломать его полностью. Убивать дерево долийке ещё никогда не приходилось, но тем и был интереснее этот опыт. Сильван заваливается назад, истекая какой-то вязкой и чёрной жидкостью, которая чем-то напоминала кровь.

Отредактировано Мейллеонен Лавеллан (2015-10-28 15:31:55)

Убийство дерева только тому, кто ни разу не сталкивался с сильванами могло показаться делом лёгким. Лавеллан чувствует себя крайне уставшей, но невероятно гордой собой, потому что в один день встретить смертельно опасное создание, редко встречающееся на территории Тедаса, а потом ещё и найти верное средство для уничтожения этой дряни, — всё это несомненно было подвигом двух эльфиек, вляпавшихся в непростую ситуацию.
Смерть одного из сильванов — только половина дела. Мейллеонен не уверена, что им вообще стоит оставаться в этом лесу хоть на пару лишних минут. Слишком опасно, а они вдвоём и с одним еле справились, что уж говорить о возможном появлении целого семейства бешеных деревьев, которые имели только одно желание: убить тех, кто их потревожил и, наверное, даже отомстить за смерть одного из них. Вряд ли в сильванах может проснуться дух товарищества, но предсмертный рёв дерева оказался штукой слишком громкой. Без внимания его остальные ожившие деревья точно не оставят.
— Нет, не стаями, — коротко отвечает эльфийка, желая добавить ещё что-то, но внешний вид покорёженного трупа дерева слишком неприятен, чтобы любоваться им или оставаться рядом ещё какое-то время. В конце концов, свою задачу они выполнили, а с остальным пусть справляются те, кто лучше подготовлен. Толпа, чаще всего, бывает гораздо эффективнее двух эльфиек не самого крепкого телосложения. Долийка только окидывает последним взглядом полянку, чтобы потом при встрече с остальными людьми из Инквизиции рассказать, где можно будет найти павшего в нелёгком бою сильвана и его разъярённых товарищей, которые скоро непременно сползутся сюда, привлечённые воем и треском.
— Но точно не по одиночке, — и треск совсем рядом это только подтверждает. Лавеллан уже хочет попросить Серу не искать неприятностей дальше, но лучница сама проявляет чудеса благоразумия, предлагая отступить. Герои же не сбегают в панике, снося на своём пути все препятствия. Надо не терять достоинства, но уходить достаточно тихо, чтобы деревья не пошли следом, желая проверить, кто смеет бродить по лесу. Долийка и предпочла поступить именно так, повернув в сторону лагеря Инквизиции или почти в ту сторону, желая уже наконец-то вернуться в более безопасное место. Но на развилке из двух тропинок она останавливается, хмурясь и пытаясь вспомнить, с какой именно стороны они вообще пришли к той поляне и была ли эта развилка тогда, когда они шли следом за старостой. Наверно, стоило тогда и самой следить за дорогой, а не полагаться исключительно на шемлена.
— Предлагаю повернуть налево. Хуже не будет, а там я вижу несколько просветов, так что сильванов точно не встретим, — долийка вгляделась в листву, приметив, что в выбранной стороне деревья шли гораздо реже. Уже большой плюс: недовольные, но точно пока ещё не злые деревья вряд ли пойдут дальше облюбованной местности, а на открытое пространство и вовсе побоятся выйти.

Мейллеонен даже не собиралась спорить с лучницой, прекрасно сейчас понимая, что было большой ошибкой совершенно ничего не запоминать, а просто идти за старостой. В конце концов для жителя леса вообще должно быть позором то, что даже не попыталась этого сделать, но виниться лишний раз перед Серой не стала, чувствуя, что та и без того раздражена. Ещё бы, перспективы остаться в лесу, полном непонятных созданий, — одни из самых страшных, с которыми можно столкнуться в жизни, а если за спиной ещё нет должно поддержки, то можно смело начинать копать себе ямку на ближайшей поляне и ложиться помирать, потому что выбраться самостоятельно мимо сильванов точно не получится. Хорошо только, что догадка оказалась верной и позволила эльфийкам выйти в более безопасное место, где враги, если объявятся, будут точно привычнее, чем ходящие деревяшки. Вот с кем, а с шемами Лавеллан драться гораздо проще, чем с существами, чья жизнь поддерживается магией.
Восторгов Серы долийка не разделяет, только смутно помня, что пчёлы производят довольно вкусный мёд, но кроме этого больно жалят и вообще представляют из себя грозную силу, с которой лучше не связываться, но обходить стороной или выкуривать из дупел деревьев, если мёд всё же нужно было достать. Это не было гениальной идеей, если рядом нет воды, но зато всегда был повод научиться чему-то новому. Например, быстро бегать и высоко прыгать, а ещё ругаться, потому что молча укусы мало кто терпел. Лавеллан только молча кивает лучнице, надеясь, что та не станет никак развивать тему и переключится на что-то другое.
Молча же они обе добрались и до самой деревни, минуя пасеку и почти не встретив ни одной живой души. Только босых мальчишек, занимающихся какими-то своими важными делами, заключающимися в отлынивании от помощи родителям, да пару кошек, лениво лежащих в тени и ожидающих наступления сумерек, когда им наконец-то можно будет разгуляться. Отсутствие шемов на улице настораживало. Уж сейчас-то была нелёгкая пора, когда все крестьяне только и должны были, что заботиться об урожае, думать о запасах на зиму и о том, что повезут на ярмарку в ближайший город, но, кажется, это были неправильные крестьяне. Или же сильваны напугали их до такой степени, что теперь из дому никто и показываться не хотел. Впрочем, сомнения развеялись моментально, когда дверь домика, к которому направлялась Сера, резко открывается, а на улицу вылетает потрёпанного вида мужичок, явно не самого трезвого состояния. Он упал почти под ноги лучнице, теперь же пытаясь встать и привести себя в человеческий вид, что удавалось ему совершенно плохо.
— Эльфы, — странно протягивает он, оторвавшись от разглядывания ног Серы и подняв голову. Наблюдать за шемом забавно, но Мейллеонен отрывается от посоха, на который опиралась до этого, и подходит к несчастному чуть ближе даже не скрывая улыбки. — Вы из леса, да? Там же эти... Ходят. Страшные такие.
Попытка мыслить шему даётся с трудом, а потому он просто пытается молча встать, косо поглядывая на дверь, из которой только что вылетел.
— Вы только, это самое, туды не ходите. Там, эт самое, ещё страшнее, чем в лесу, — он наконец-то поднимается, только покачиваясь из стороны в сторону. — Жена.
Последнее слово было произнесено таким многозначительным тоном, будто это что-то должно было прояснить. Иронии Лавеллан не понимает, только прячет улыбку, наконец-то решив прервать поток речи шема.
— Где вашего старосту найти можно? Нам к разведчикам Инквизиции выйти надо, но мы немного заблудились, — честно признаётся долийка, умалчивая то, что потерялись, потому что убегали от тех, самых, из-за которых в лесу страшно.
Шем только махнул рукой, принявшись отряхивать перепачканную одежду и делая это крайне нелепо.
— Сдавалась вам эта Квизиция. Они бы полезное что сделали, а то только с людей деньги дерут за просто так, а мы тут с голоду помирай, — он протянул это как-то особо тоскливо, сразу давая понять, что причиной своего состояния считает именно людей, служащих «Квизиции». Из дома на слова мужчины раздалась какая-то неотчётливая брань, но в том, что ругалась та самая жена, Лавеллан не сомневалась.

Отредактировано Мейллеонен Лавеллан (2015-12-30 23:16:49)