"Висельник" всегда жил своей жизнью. И жизнь в нем не останавливалась даже когда зал пустел, и в нем оставался только стоящий за стойкой бармен да снующая официантка, прибирающая со столов. Потому что, словно по мановению чьей-то прихоти, дверь распахивалась, и внутрь входили, как к себе домой, рабочие и стражники, храмовники и купцы, чудившие ночью, желающие залить себе очи чем-нибудь хмельным перед отправкой в великие блуждания по Тени. За одним столом всегда, в любое время суток, перекидывались в карты, за другим - свежими сплетнями, по большей части, надуманными, по меньшей, вытянутыми от портовых рабочих и слуг, спускавшихся в Нижний Город за редкими в Верхнем товарами для своих утонченных господ. Над третьим или четвертым вился ароматный запах жидкого супа, сделанного из картофельных очисток, брюквы и риотта - самого дешевого, что можно было достать. Над пятым вихрился неспешный диалог полушепотом, ведь там обсуждались некие загадочные, тайные вещи, о которых никто не слышал, занявшись то ли ранним завтраком, то ли поздним ужином, и вряд ли официантку, приклеившую ухо к этому разговору, могли счесть чьим-нибудь информатором.
Варрик не видел этой суеты, но до минуты знал все, что произошло, происходит и может произойти. Пусть "Висельник" не принадлежал ему - еще пока нет, но пара лет, и Авелин сдастся под его уговорами, - но ничто не свершалось без его ведома. Любой, кто собирался обыгрывать в кости или карты, должен был узнать у "мастера Тетраса", как и сколько может содрать с наивных и почти бедняков, чтобы не получить болт в спину. Любой, кто хотел обчищать карманы, должен был испросить разрешения, дабы после уйти со всеми пальцами. Варрик имел дела с Обществом, с Хартией, с многочисленными мелкими ячейками бандитов, которые вели себя достойно. Те же, кто занимался, как считал наземник, отвратительными делами, получали отпор и письмо, хорошенько сдобренное ядом. Пара главарей уже окочурились от такой почты, о чем Тетрас узнал из донесения, которое только что отложил. Все письма проверял он, конечно же, в перчатках.
В комнате никого не было, кроме Варрика, писем и кружки крепкого напитка, рецепт которого гном держал в тайне. Это были молотые зерна редкого растения, сваренные да подслащенные, превращающиеся в умелых руках в приятный, бодрящий напиток. Поморщившись от очередного глотка, Тетрас держал следующее письмо дольше, чем следовало. Потому что услышал шорох, выбивающийся из общего утреннего шума.
- Друзья шлют привет, - раздался мелодичный женский голос.. - И передают благодарность за помощь.
Варрик не поднял глаз на гостью. Они виделись не так много раз, чтобы стать настоящими друзьями, но это приветствие обозначало, что их договоренности в силе, и никаких проблем не было. На днях Тетрас, по доброте душевной, передал им кое-какие сведения о некоторых новоприбывших знатных сукиных детишках, вздумавших заняться работорговлей. После того, как Хоуки знатно вычистили от этой заразы весь Нижний город, многие решили, будто это избавит от конкуренции, и никто не обратит внимание на пару пропавших эльфов, гномов или людей. А "друзья" обращали, и Варрик не стал утаивать от них кое-что, что им, похоже, пригодилось.
- Услада для моего слуха, - улыбнулся, все же посмотрев на девушку поверх письма. Она была одета просто, и ее любой мог принять что за официантку, что за служанку. Идеальная маскировка. Но кем она была, ее настоящее имя и положение в странной, таинственной даже для Тетраса, организации оставалось для него загадкой. Которую он, словно чуя, что не следует, не пытался разгадать.
- Могу ли я чем-то еще помочь моим друзьям? - все же спросил, ведь "друзья" не заявлялись просто так. И девушка кивнула.
- Некоторые друзья скучают без развлечений. Знает ли гном какие-нибудь забавные места?
Варрик вздохнул, отложив письмо в сторону, поднимая другое, протягивая.
- Какое чудесное совпадение, - проворковал, - у меня аккурат завалялось лишнее приглашение в дом де Копьи. Кажется, они пытаются реабилитировать себя в глазах аристократии. Полагаю, будет много бесплатной еды. И развлечений.
Ему не было жалко этих людей. Тем более, если не "развлекать" этих "друзей", они могли вспомнить, что гном немного их использует в своих целях, а после - что у него тоже есть замашки знатного ублюдка. Просто живет он не в Верхнем городе, в чистом трехэтажном особняке.
Девушка прошелестела шагом, цепко ухватила конверт, мягко улыбнулась.
- И снова дружеское спасибо, гном.
Варрик кивнул и проводил девушку взглядом. Вечером у нее будет много встреч. Но о них ему лучше ничего не знать. В "Висельнике" полно интересностей и без малой комнатки, где кто-то, по его знанию и разрешению, ляпает свои делишки.

Днем "Висельник" казался наиболее пустым: рабочие, отзавтракав, отбывали на работу, стражники, выпив по чарке, менялись, но мало кто осмеливался уклоняться от патрулирования, ведь, как говорили, капитан Валлен обладала суровым нравом. Храмовники тоже были подвешены за яйца в женской жесткой ладони, и потому не мелькали в таверне, пока солнце висело в небе высоко. Зато вот праздные пьянчуги, мошенники и Варрик Тетрас оккупировали зал, словно им больше заняться было нечем. Содержимое кружки Варрика сменилось на неплохое вино, к которому он притрагивался лишь в случае, чтобы промочить горло. Нынче его слушателями стали два мальчугана-беспризорника, за которыми он приглядывал. А они - слушали и рассказывали ему, и, к сожалению, вовсе не сказки. И порой были куда деликатнее да полезнее взрослых, обожавших всякие пошлые рассказы.
- И вот висит Хоук над котлом, - растопырив пальцы, нагонял гном страха на детей, - и великаны гудят что-то о том, как его приготовить. Думают: то ли розмарину вбросить, то ли корицы, чтобы сбить человеческий дух.
- Фу-у-у, - засмеялся рыжеватый паренек с синяком в поллица. - Ну и гадость.
- Ага, - хмыкнул чернявый паренек с писагами ссадин на руках, - люди же невкусные.
- А вы слушайте дальше и не перебивайте, - мягко пресек детские рассуждения, краем глаза отметив, как к ним приближается рыжеволосая соседка одного Серого Стража. Подмигнул детишкам, и те, мигом вскочив со своих мест, встали у девушки на пути, хватая цепкими пальчиками за одежду.
- Тетенька, тетенька! - заверещали хорошо поставленным голосом попрошаек. - Подайте монеточку, пожалуйста-препожалуйста! Мы бедные, голодные, нищие и больные, подайте на супчик!
- Эй, ребятня! - щелкнул Варрик пальцами. - На улицах людей обирайте.
- Но дядя Варрик, - захныкал рыжеватый, - монеточку, всего одну!
- Да, и сказку пусть расскажет! - задорно подхватил чернявый, жалостливо заглядывая девушке в глаза.
Гном усмехнулся, озорно посмотрев на Эдлин.
- Давайте, ребятишки, так - девушка вам монету, а я историю. И вы не пристаете.
- Да, да! - закивали дети. - Но пусть с нами слушает!

Заполучив внимание пусть небольшой, но наиболее благодарной и искренней аудитории, Варрик позволил себе тепло да мягко улыбнуться. С этой улыбкой он будто подготовил слушателей к удивительно захватывающей истории, в которой будут и приключения, и драма, и герои, и злодеи, и прекрасные дамы, и далекие земли, где не ступала нога человека. Неразведанный мир за гранью горных цепей позволяли ему домысливать невиданное и поразительное, во что можно было как верить, так и счесть за брехню трактирного выдумщика. Но нынче Варрику требовалась история, которая бы позволила зацепить что-то в душе рыжевласой девушки из соседнего номера, каким-то образом связанную с Серым Стражем, который имел очень уж занимательную историю. Таинственные ферелденские гости бередили сомнения и порождали множество вопросов. Но, как говорится, делу время, а сказке час, и потому он, сложив ладони вместе, словно вздумал помолиться какому богу вдохновения, окинул взглядом свою публику.
- В далеком королевстве, в высоком-превысоком замке жила принцесса, - голос гнома обрел не только речистость опытного рассказчика, но и некую загадочность, словно он рисовал в чужом воображении словами как красками. - У принцессы был не только красивый замок, но и волшебный сад, за которым она ухаживала из года в год, и сад тот в благодарность за заботу дарил ей молодость и долголетие.
Чернявый паренек вздохнул, задумчиво подпер голову рукой. Варрик знал, что у парня рано умерла старшая сестра, работавшая официанткой в "Цветущей Розе". Милая была девушка. Пока до нее не добрались ублюдки из Верхнего Города. Потом они остались без пальцев и того, что делает мужчину мужчиной, но девушку это не вернуло.
- И вот как-то повадился в сад принцессы олень, - развел руками, растопырив пальцы, словно показывал ветвистые оленьи рога. - Хотелось оленю добраться до сладких яблок, висящих совсем низко над землей, но не получалось, ведь сад скрывался за высоким забором. Выхаживал олень вокруг забора день, выхаживал два, а после неделю и даже целый месяц, но никак не выходило у него обойти и пробраться к желанным плодам.
Рыжий парнишка поерзал на месте, шмыгнул носом. Его отец долго трудился в шахтах Костяной Ямы, но после того, как там завелся дракон, он лишился работы, и не получил долгожданной оплаты. Он запил на остатки семейных сбережений, а после сын отыскал его драные башмаки на ком-то из мародеров Клоаки. Мать отошла в мир иной от чахотки, а остальная детвора разбрелась по Киркволлу и свету в поисках лучшей доли.
- Увидела того оленя принцесса. Долго следила за ним, смеялась над его попытками пробраться в сад. У нее было яблок и других плодов в избытке, но как же забавлялась она, глядя на тщетные старания оленя. И когда олень возник перед воротами в ее сад, принцесса прогнала его.
- Вот дура! - воскликнул чернявый.
- Угу, могла бы накормить, жадина, - поддакнул рыжий.
- А ну тихо, - по-доброму шикнул на них Варрик, прочистил горло и продолжил, бросив внимательный взгляд на Эдлин. - Но после того, как скрылся олень в лесу, волшебный сад стал вянуть. На зеленых листьях появилась желтизна, а в воздухе не витал аромат вечно спелых фруктов, дивный запах цветов и сочной травы. Постепенно и сама принцесса стала ощущать такую тоску, что тесно ей стало в замке. И когда тоска стала невыносимой, решила она во чтобы то ни стало найти того оленя.
- Чтобы убить? - навострился рыжий, и чернявый пихнул его в бок.
- Дурень, чтобы извиниться!
- Он же олень, - насупился рыжий, и чернявый хохотнул.
- Сам ты олень, это же сказка.
- Сами расскажете, что дальше было? - усмехнулся Варрик, положив ладони на колени, посматривая на мальчишек. Те замотали головами, и гном покачал головой. - Я так и думал. И вот принцесса отправилась в лес, где в последний раз видела убегающего прочь от сада оленя. Снарядилась она, как сумела, взяла последние румяные яблоки, которых так желал олень, и пошла по следу. Но сложно принцессе было искать оленя, ведь лес большой, а она одна.
Варрик сделал паузу, посмотрев на Эдлин.
- Одна против целого мира... И вот, - вновь взглянул на мальчишек, - долго блуждала принцесса, пока не нашла запутавшегося в высокой траве зайца. Не стала она проходить мимо, а выпутала длинные лапы зверька и отпустила на волю. А заяц возьми, ударься оземь да обратись в белобрысого мальчика и заговори на человеческом языке.
- Ого! - почти в один голос восхитились мальчишки, на что наземник улыбнулся.
- Пойдем, говорит, я отведу тебя в замок, где есть то, что ты ищешь. Принцесса пошла вслед за мальчиком. Долго ли коротко ли, а вскоре пришли они к величественному замку-крепости, стоявшему посреди песков и засохших деревьев. Земля вокруг крепости словно чахла, и люди чахли вместе с ней: не было среди них ни радости, ни желания жить, а только грусть и печаль, да смертью веяло из каждого дома. Войдя в крепость, принцесса увидела оленя, скованного цепями. Попыталась она подойти к нему, но стража отогнала. Не тронь, говорят, зверя короля. Отправилась тогда принцесса прямиком к королю - испросить выпустить оленя. Рассмеялся король, отказал принцессе. Потому как олень тот был волшебным животным, приносящим удачу всякому, кто нашел способ приручить. И потому, что земля короля погибала, решил он того оленя изловить. Да только должен был зверь съесть хоть крошку, взращенную на землях тех, но ничего там не росло долгие годы, и король хотел насильно заставить оленя жить в крепости.
- Вот же... гад! - выпалил чернявый, и рыжий насупился хмуро.
- Как так - насильно? Он же волшебный. Вон, принцесса его прогнала, и все, тю-тю садику.
- Принцесса его убила, а? - нетерпеливо спросил чернявый, подавшись вперед. - Дядя Варрик, ну скажи, что убила!
- Да, или вылила раскаленный свинец на голову!
- Или в глотку!
- Цыц, - шикнул Варрик, нахмурившись. - Впечатлительные какие. А ну разбрелись по улицам - вам давно пора идти.
- Ну-у-у, - заныли мальчишки, но Тетрас только неодобрительно качнул головой. Мальчики, поднявшись кое-как, обтерли штаны и посеменели к выходу под тяжелым взглядом сказочника. Им предстоит шнырять среди толпы, слушать, смотреть и запоминать. А вечером или следующим утром, когда они выложат все козырные карты этого города перед гномом, получат завершение истории. И она, конечно, закончится хорошо. Все получат по заслугам.
- А ты что думаешь? - перевел пристальный взор янтарных глаз Варрик на девушку. - Как принцесса выпутается из этой ситуации?

Гном коснулся пальцами чарки, загадочно улыбаясь. Многие пытались разгадать сюжет сказки до того, как услышат ее конец, ведь, как думали люди, это так легко! Но забывалось самое главное: сказки таят в себе смысл, и порой не один. В эти нетривиальные или банальные истории можно облечь любую ситуацию, о которой так просто вслух не скажешь. И Варрик, дожидаясь весточки своих людей в порту Амарантайна, решил попытаться связать концы своих домыслов с концами того, как на самом деле все обстоит. Ведь с этой рыжей девушкой и тем Серым Стражем явно сказана какая-то история, и то, что он уже знает об этих двоих, серьезно так разбередило любопытство.
Подхватив полную чарку вина, Варрик качнул головой.
- Столько слов, и все мимо. Но у тебя все хорошо с выдумкой - из тебя получилась бы хорошая нянька, - с усмешкой посмотрел он на Эдлин и, не отрывая взгляда, опрокинул в себя выпивку, не поморщившись. Неплохое вино, сойдет для прочистки мозгов с похмелья, которым ему, как и всякому гному, страдать пожизненно на роду было написано.
Прочистив горло, он поставил чарку на стол, положил руку на стол, перебрал пальцами, рассматривая Эдлин.
- Король тот - самозванец, черный колдун, что захватил власть и опустошил земли своей жаждой большей силы. А олень - заколдованный принц тех земель, которого колдун не мог найти и убить, но теперь, когда принцесса его прогнала, он сам пошел в лапы злодея.
Когда Варрик узнал о том, что у них в городе объявилось два видных ферелденца, один из них Серый Страж, а другая тейрна Хайевера, у него промелькнула весьма интересная мысль. Он был уверен, что схожая погостила и в голове у Мариан, потому что, если Тетрасу память не изменяла, король Ферелдена тоже отметился в Ордене борьбы с порождениями тьмы. И его тоже звали Алистер. А еще пару лет назад ходили слухи, что у него новая возлюбленная - как раз-таки тейрна Хайевера. Помнится, он тогда сорвал неплохой куш, поставив на то, что у них ничего не получится. Если бы тот спор был сейчас, Варрик поостерегся ставить на провал их отношений.
Потому что чуйка, которая редко его подводила, орала благим матом - вот она, разгадка, сидит перед ним. Только надо было подобрать правильные слова, чтобы не вспугнуть. Не просто так два аристократа "анонимно" заскочили в Киркволл на огонек, верно? А если он ошибается, что тогда? Тогда лучше лишнего не сболтнуть.
- И конец истории зависит от принцессы, - продолжил он мягким, вкрадчивым голосом. - Должно быть, ей будет непросто вернуть принца в свои законные владения, как думаешь? Хотя о чем это я, - усмешка, - после вчерашнего сольного концерта у тебя, должно быть, в горле пересохло.
Скользнувшее озорным блеском любопытство сменилось на цепкость торгаша, зацепившего крупную добычу. Улыбка все еще могла растопить любой лед, но вот во взгляде было то, с чем играть, как и с огнем, не стоило.

- Ты кое-что упустила из вида, - улыбнулся гном, возвращаясь к сказке. - Он как раз пытался решить свою проблему сам - съесть волшебных яблок из сада принцессы. Но что сделала принцесса, разве помогла?
Гном качнул головой в отрицательном жесте. То, что Эдлин не запомнила начало сказки, дало ему очень небольшую уверенность в том, что у девушки можно хитростью кое-что, да выяснить: достаточно было заболтать так, дабы она потеряла нить разговора, и, попытавшись вернуться к началу, сболтнула пару секретов. Или даже оговорочек, которые и за секреты-то нельзя счесть, а уж Варрик сам все и проверит, и додумает, и найдет подтверждение. Ему, вернее, его людям многого не надо.
А вот взгляд девы на свою руку он отметил особо. Потому как там было весьма скромное, но искусное кольцо. Как-то Тетрас не помнил, чтобы кто-то говорил об украшениях, и вряд ли на обычный подарок станут обращать такое внимание, если сказка напоминает о кое-чем занятном. Наземник коснулся пальцами щеки, наклонил голову набок, рассматривая Эдлин. Она, казалось, на мгновение покраснела, залилась румянцем, стоило ему как бы между прочим отметить бурную ночку в соседней комнате. Но тут же нашлась, возвращаясь к сказке. И, похоже, мимолетный шанс уболтать проломился под грузом обстоятельств: она все же помнила начало. Гном сладко улыбнулся.
- Зачем решать чужие проблемы, если своих хватает? - проникновенно заговорил, не притронувшись к подлитому Норой в чарку вину. - Ведь ее сад - ее королевство - медленно погибает, и принцесса не сделала ничего, чтобы спасти его. Свои проблемы, Костерок, ближе к телу. Особенно для правителя.
Говорил он довольно мягко, не обвиняя и словно бы ни на что не намекая, но все же неуловимое ощущение, что он не столько о сказке, сколько о чем-то - или о ком-то - более реальном, преследовало с каждым словом. Сам гном напоминал умудренного опытом наставника, пытавшегося своими вопросами и словами подтолкнуть смышленого, но запутавшегося в собственных мыслях, ученика к той мысли, которая должна была все объяснить.
- Но это объяснимо, - вдруг усмехнулся, - если у принцессы проснулся дух авантюризма. А олень стал лишь поводом, который позволил ей сбежать из замка, подальше от своего сада. Вдруг родные земли были для нее клеткой, а олень стал ключиком?