Большой Турнир. Масштабное и буквально всенародное событие в Вольной Марке. Грандиозное состязание, которое не мог пропустить ни один местный марчанин. Ярмарка, гул толпы, нарядные простолюдины и благородные, блеск и звон мечей, ржание коней, запахи пряностей, сладостей и еды. Женщины надевали свои лучшие платья, мужчины доставали из сундуков старые доспехи и мечи и шли состязаться за право считаться лучшим. А зрители смотрели и оценивали достоинства и недостатки кандидатов в победители, осуждали побежденных. Были на ярмарке и различные артисты, а значит, - и дети. Кто-то отпускал своих отпрысков развеяться добровольно, кто-то после скандалов, а кто-то не отпускал вовсе. К последним относилась и семья Тревельян. Словно сговорившись, никто не отпустил поучаствовать в Турнире, который в кои то веки проводился прямо рядом с домом, в Оствике, ни одного из представителей мужской половины молодого населения рода. О женской и заикаться не стоило. И, естественно, это не могло не возмутить молодые и буйные головы, решившиеся на «бунт» против родителей. Так себе бунт, конечно, но тем не менее. Одним из тех, кто пошел наперекор решению семьи, был и молодой наследник – Максвелл. Он, не задумываясь, молчком, ничего никому не сказав, отправился на турнир вместе со своими кузенами. И, естественно, собирался участвовать. Правда, на этом этапе его обязательно найдут, но будет уже не важно – в состязаниях он поучаствует.

Мальчишка, довольный собой, шел за более быстрыми кузенами, лавируя в толпе и стараясь не потерять их из виду. И пусть Макс был весьма ловким юношей, ярмарка была не самым простым испытанием для него. Людей было много. Просто очень много. И все они спешили по своим делам, игнорируя то, что часто пихали или отталкивали тех, кто был хотя бы немного ниже ростом, чем они. Максвелла это дико раздражало, и он старался выйти туда, где посвободнее – по идее, такое место было бы где-нибудь подальше от прилавков и трибуны. А еще ведь предстояло найти, где на Турнир записаться. И хоть Тревельян старался от братьев не отставать, это удалось у него не так хорошо, как сбежать из дома. И в конце концов, он все же умудрился потеряться. Осознав это, Макс сначала резко затормозил, а затем отошел в сторону от основного людского потока, старательно оглядываясь. Но ни одного знакомого лица не видел. Это было… даже интересно. Мало того, что от надзора родителей сбежал, так еще и кузенов рядом не было, и не нужно было за ними присматривать или нервничать от их присмотра. Парень довольно широко усмехнулся и, развернувшись, пошел в противоположную сторону. Кажется, именно там он видел что-то, похожее, на состязания. И ему было интересно посмотреть на профессиональных воинов, и – возможно – поучаствовать. Зря, что ли, он с собой прихватил свои кинжалы? Да и несколько монет, спрятанных в поясе, приятно грели душу. Можно было, отдохнуть, развлечься, а так же доказать семье, что он уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно решать, где и когда ему участвовать!

Покрутившись у прилавков и трибуны, Максвелл все же заскучал. Он никак не мог найти, где же можно записаться на испытания, да и огромное количество незнакомых людей вокруг начинало раздражать. Возможно, будь рядом кто из братьев, было бы веселее, но в одиночестве все это теряло половину смысла. Тревельян тяжело вздохнул и огляделся. Вокруг кого только не было, и все были слишком высокими для юноши – он банально не видел ничего, кроме окружающей толпы. Испытав небольшой приступ паники, он все же взял себя в руки и стал пробираться через толпу, пытаясь найти какое-нибудь возвышение. Они с кузенами не договорились, где искать друг друга, если что, и это было ошибкой. О том, как же дома им всем попадет, Макс не думал. В конце концов, это все будет потом. Да и он был достаточно взрослым, чтобы все решать самостоятельно! Именно так младший Тревельян и думал, когда нашел кое-что подходящее – небольшой ящик у стены. Парень забрался на него и попытался уже оттуда оглядеть толпу, чтобы увидеть хоть кого-нибудь знакомого. К сожалению, безуспешно.

Турнир шел своим чередом. Торговцы на ярмарке все так же выкриками зазывали покупателей, зеваки праздно шатались от одной арены до другой, либо бродили среди различных палаток с товарами, кто-то просто глазел, кто-то что-то покупал, а кто-то работал – то тут, то там гул толпы прорезали выкрики «Держи вора!», карманники сегодня явно неплохо зарабатывали. Многие марчане прибыли на такое важное событие не в одиночестве, кто-то со старшими родственниками, кто-то со спутником жизни, бывали и одиночки, были и потерявшиеся. К последним относился Максвелл Тревельян. Он умудрился отстать от братьев, и теперь старательно высматривал их в толпе, сам не зная зачем. Ведь, пусть ему и было несколько тревожно среди такого количества незнакомого народа, с другой стороны непривычное ощущение свободы было… приятным? Всю жизнь его контролировали родители, говорили ему, что делать, как и куда ходить, что читать, как говорить, чем интересоваться. И тут – никого из старших вокруг. Никто ничего не мог ему сейчас приказать. В конце концов, бунт они устроили или нет? И пусть в планы кузенов явно не входило терять наследника, сам он уже совершенно не был уверен, что хочет находиться.

Мальчишка хмыкнул и уже собрался слезть с ящика, чтобы его кто-нибудь из братьев не заметил, после чего попытаться прокрасться и записаться на какой-нибудь бой, как ощутил сильный удар. Максвелл покачнулся, взмахнув руками, но удержать равновесие не смог и грохнулся со всей силы на бок. Будь на его месте один из младших кузенов – рев был бы на половину ярмарки, тот был редкостным плаксой. Но Макс считал себя уже взрослым юношей, сильным и смелым, и плакать из-за какого-то падения не собирался ни в коем случае. Да и не так уж и больно было. Он нахмурился и поднялся на ноги, пока его не затоптали, отряхиваясь от пыли, морщась и потирая ушибленное плечо. Признаться, такого развития событий он не ожидал, когда ставил ящик, чтобы лучше видеть толпу. Поэтому поднял возмущенный взгляд зеленых глаз на того, кто в него врезался, собираясь высказать все, что думает по этому поводу. И даже глубоко вздохнул, но промолчал, уставившись на незнакомку во все глаза. Признаться, парень до сих пор не видел ни у кого таких ярких рыжих волос, так что даже не сразу сообразил, что же девушка у него спрашивает. А сообразив, закрыл рот и состроил недовольное выражение лица, уперев одну руку в бок, а второй продолжая отряхивать уже штаны:

- Те, кто под ноги смотрят, меня не сбивали. Только ты в меня врезалась, куда так торопишься? Аккуратнее ходить не можешь, что ли?

Тревельян чуть склонил голову в бок, беззастенчивая разглядывая незнакомку. Она была молодая, красивая и яркая. И, определенно, совершенно ему незнакома, несмотря на то, что родители перезнакомили своего наследника чуть ли не со всеми особами женского пола в высших кругах Оствика. А значит, девушка была не местная. Макс закрутил головой, пытаясь понять, кто из окружающих ее сопровождает, чтобы предугадать, что будет дальше. Ведь если с ней есть кто-то из старших, те могли заинтересоваться, что четырнадцатилетний мальчишка делает один посреди ярмарочной толпы. И пусть он даже был вооружен, возраст не скроешь, а Максвелл уже решил, что пока что находиться не желает, и пусть кузены помучаются, разыскивая его. Меньше зазнаваться будут или пытаться ему указывать. Все-таки не для того он сбежал на Турнир от надзора родителей, чтобы потом им помыкал старший брат. Ведь все они равны, не так ли?

Большой Турнир был, без сомнения, главным событием года в Вольной Марке. Кто-то шел сюда поторговать, кто-то хотел прославиться, кто-то просто работал или решил сорвать куш, а кто-то искал приключений на свою… голову. К последней категории относились и братья Тревельян. Сбежав без разрешения родителей из дома, они отправились на ярмарку и собирались как следует поразвлечься. Посмотреть на сражающихся чемпионов, а может, и поучаствовать в самом Турнире. Правда, по возрасту подходил только самый старший кузен, но Максвелл был уверен, что что-нибудь придумает. В конце концов, кто узнает, сколько ему на самом деле лет? Можно просто заявить, что молодо выглядит, оскорбиться, наехать… Ну или еще что-нибудь придумать. Наследник был уверен, что существует масса способов попасть непосредственно на состязания. Вот только быстрее он умудрился вляпаться в самое настоящее, пусть пока и довольно-таки скучное, приключение. А именно – потерялся в праздничной толпе, и теперь находиться не собирался. И план бы свой выполнил, если бы не случайность – в него врезалась рыжая девчонка, да еще и нахамила, словно он был виноват в ее невнимательности. Ну, да, и он тоже, но все-таки!

- Поаккуратнее? – Макс насмешливо выгнул бровь и усмехнулся. – Я стоял на одном месте. Ты в меня врезалась. А значит, неаккуратная здесь ты, а не я, - а вот на следующие слова незнакомки он и вовсе презрительно фыркнул, скрестив руки на груди. Будь он повыше ростом, это выглядело бы внушительнее. – Я родился и вырос в этом городе, и все здесь знаю! Не то, что некоторые…

Последнее прозвучало с отчетливой ядовитой насмешкой. Тревельян не соврал. Он действительно родился и вырос в Оствике, да и уходил из дома без разрешения, либо в сопровождении достаточно часто. Так что улицы и улочки так или иначе были ему знакомы. А сейчас его просто сбили с толку толпы народа, что заполонили все вокруг, лавочки и яркие украшения. Но и сейчас, если бы мальчишка захотел и постарался бы, дорогу домой он нашел бы. Вот только зачем? Чтобы бесславно вернуться, даже толком ничего не увидев и нигде не поучаствовав? Или таскаться хвостом за братьями и с завистью смотреть, как старший кузен пробует себя в каком-нибудь состязании? Вот еще! Не для того он из дома сбегал. О чем и хотел сообщить незнакомке, сообразив, что та говорила о его братьях – а их трудно было не узнать, фамильное сходство было очевидным – как та сделала кое-что совершенно неожиданное. А именно: обошла Макса по круга и быстро выхватила из-за его спины его же клинки, да еще и отскочила. Тревельян бросился к ней с возмущенным криком:

- Отдай! Это мои кинжалы! – рыжая незнакомка уверенно крутила его кинжалами, показывая свою сноровку, так что Максвеллу пришлось остановиться в паре шагов, чтобы не напороться на лезвия. Парень не знал, что делать и как поступить, и ему только и оставалось, что беспомощно смотреть, как девушка играет с его оружием. – Скорее уж ты порежешься, чем я, - огрызнулся он скорее машинально, понимая, что вряд ли столь умелая девушка порежется явно знакомыми для нее кинжалами – за ее спиной висели похожие. Однако, она все же удивила Тревельяна, уже примеривающегося, как бы сбить девушку с ног и при этом не оказаться порезанным – наигравшись, девушка просто вернула ему клинки, которые он сразу же спрятал в ножны, от греха подальше.

- И вовсе я не потерялся! – на насмешку Макс отреагировал скорее машинально, затем на секунду задумался и поправился. – Вернее, потерялся, но специально.

Наследник рода Тревельян внезапно замер, подняв ладонь вверх, чтобы рыжая не вздумала что-то сказать, и прислушался. Сквозь гул и крики толпы определенно доносились знакомые звуки – голоса кузенов. Нет, они не выкрикивали его имя, но говорили между собой достаточно громко и явно разыскивали потерянного брата. Максвелл широко усмехнулся и насмешливо посмотрел на девушку. Ему в голову пришла, как показалось, гениальная идея. Ведь, с одной стороны, с середины улицы следовало уйти, если он не хотел, чтобы его нашли, а с другой, незнакомку терять из вида не хотелось – он не отомстил ей еще за те несколько неприятных минут, что ему пришлось пережить, пока она играла с его оружием. Так что мальчишка внезапно схватил рыжую за руку и потащил в переулок так уверенно, словно точно знал куда идти. Собственно, почти так оно и было – он еще чуть раньше приметил улочку, где народа было поменьше, и где вряд ли станут его искать. Максвелл уже на ходу пояснил свои действия:

- И находиться я совершенно не желаю! – и лишь скрывшись за углом и убедившись, что их маневр остался незамеченным, как ни в чем не бывало продолжил. – Кстати, меня зовут Максвелл.

Определенно, девчонка была не промах. Максвелл уже привык, что кузины или просто высокородные девушки, чуть что, сразу обижались, плакали, бежали жаловаться родителям… С женским полом из более низких слоев населения дело обстояло ненамного лучше. Они точно так же плакали, обижались, только уже могли и весьма грубо и неизысканно обругать или швырнуться чем-то. И очень редко попадались такие, которые на язык были не менее колкими, чем юноша. И вот, перед ним была одна из таких. Девушка явно была весьма остра на язык и за словом в карман не лезла, что уже подтвердилось состоявшимся между ними диалогом. Хватало ей и смелости – пусть она и была старше, вот так выхватывать у незнакомца клинки да еще и играться ими, не зная, как тот отреагирует, трусиха не смогла бы. Ну и наглости ей точно было не занимать.

Однако находиться посреди оживленной улицы было не самой лучшей идеей, так что Максвелл, как только услышал голоса кузенов, схватил незнакомку за руку и потащил в тихий переулок, где почти никого не было. Она возмутилась, но вырываться не стала: видимо, тоже услышала знакомые голоса и выдавать мальчишку не захотела. Уже хорошо, ведь иначе можно столько было интересного пропустить, да и кузен наверняка начнет опять ругаться, орать, а то и вовсе попытается отправить младшего брата домой. Так что Макс находиться не собирался и целенаправленно избегал  встречи с братьями. И небольшой переулок подходил для этой цели – спрятаться от кузенов – просто идеально. Ну, и можно было нормально познакомиться с этой возмутительно нахальной рыжей. Познакомиться то можно было, но вот насчет нормальности Тревельян явно поторопился. И если он более или менее вежливо назвал свое имя, то девушка представилась так, словно одолжение ему сделала. Парень фыркнул и скрестил руки на груди, ехидно усмехнувшись.

- Может быть, ты не знаешь, но в приличном обществе принято представляться друг другу.

А вот угроза, что девушка, назвавшаяся Эдлин, сдаст Максвелла родственникам была весьма весомой. Мальчишку это никоим образом не устраивало, и он нахмурился, прикидывая варианты. С одной стороны, девушка вполне могла выполнить свою угрозу, а с другой, отомстить ей по-прежнему хотелось, хоть как-нибудь. Теперь даже больше, чем прежде, ведь поводов для мести было предостаточно – и то, что она врезалась в него, и что игралась с его оружием без разрешения, и за пренебрежительное отношение неплохо было бы ей отомстить. Так что Тревельян решил рискнуть, и увязаться за девчонкой. Ну, или попытаться заставить ее увязаться за ним. К тому же, намеренно или нет, она дала ему прекрасный повод – припомнила уроненное лакомство. Макс усмехнулся и, не двигаясь с места, стал поправлять перевязь кинжалов. Потом посмотрел в спину Эдлин и, пусть и не очень громко – мало ли кузены где-то поблизости – но уверенно заявил.

- Яблоко ты сама уронила, - короткий смешок и парень продолжил, насмешливо глядя зелеными глазами. – Но могу угостить просто так. К тому же, - небольшая пауза. – Ты идешь не в ту сторону. Я знаю дорогу короче к месту, где можно записаться на Турнир, и там не так людно, меньше шанс столкнуться с… кем-нибудь, - и ведь даже не соврал, поскольку еще ранее, пока стоял на ящике, сориентировался, куда нужно было идти: город парень действительно знал.

Определенно, слова Максвелла попали в цель. Было похоже на то, что его новая знакомая – весьма гордая и заносчивая, и услышать от какого-то мальчишки, пусть и практически местного, что она идет не в ту сторону, ей было явно неприятно. Эдлин даже резко остановилась, стоило ей услышать смех Тревельяна, но, как и ожидал парень, не для того, чтобы обругать его или заявить о своей обиде, а чтобы… предложить соревнование! Макс широко усмехнулся, размышляя над поставленными условиями и привычно ища подвох. Старшие кузены тоже любили соревноваться, только вот обычно таким образом, чтобы со стопроцентной вероятностью побеждать. И сильно злились, если в итоге все равно проигрывали. И стало даже интересно – рыжая девушка из таких же, или все будет честно? Ну, или почти честно, если учесть, что Максвелл действительно знал, в какую сторону лучше идти. Но предложил пари не он, да и Эдлин вела себя весьма уверенно, а значит… почему бы и нет? Мальчишка широко улыбнулся в ответ на ухмылку девушки и увернно пожал ее руку. А затем, по ее отсчету, развернулся и резко рванул к другому выходу из переулка.

Выход этот вел на малозаметную и почти пустую боковую улицу, которая шла почти параллельно главной. И, что самое приятное, нарваться там на кузенов было почти невозможно – наверняка те в толпе его продолжали искать. Ну, или и вовсе забили и отправились по своим делам. Макс усмехнулся и чуть ускорился, не собираясь ни в коем случае проигрывать. Ведь, во-первых, условия проигрыша ему не нравились, слушать нытье братьев не имел никакого желания, а во-вторых, очень уж хотелось ему уязвить самоуверенную и наглую девчонку. Так что мотивация была вполне неплохой для того, чтобы пару раз даже перелезть через забор, умудрившись при этом не порвать и почти не испачкать брюки, и чтобы весьма невежливо распихать толпу на входе на главную улицу. Но своего Тревельян в итоге добился – оказался в очереди на запись первым. Он слегка запыхался и еле успел отдышаться, как увидел подбегающую девушку. Мальчишка широко улыбался, полностью довольный собой, глядя на новую знакомую с превосходством. Он даже собирался что-то сказать, но Эдлин только шикнула на него. Парень фыркнул, скрестив руки на груди, и тихо все же заявил, прежде чем замолчать:

- Я выиграл. Говорил же, что не в ту сторону, - Макс в очередной раз усмехнулся и добавил. – Яблоком угощу после состязания, если тебе удастся убедить организаторов, что мне можно участвовать. Идет?

Тревельян послушно нахмурился и прокашлялся, размышляя, как бы сделать голос пониже, чтобы никто не дал ему меньше восемнадцати лет. Хотя с этим проблемы вряд ли будут – сам по себе его голос не был высоким, так что понизить его до баса почти не составит труда. Макс покосился на Эдлин и заметил, что она в который раз натягивает капюшон пониже, чтобы скрыть свои яркие волосы. Юноша усмехнулся, понимая, что, кажется, не только он сбежал от старших родственников. И можно было бы даже подколоть девушку по этому поводу. Все-таки сама она вон как прошлась на тему того, что его ищут братья, даже собиралась в случае его проигрыша сдать им, а потом долго смеяться, пока его будут отчитывать. Впрочем, Тревельян был уверен, что даже в таком случае ей долго не удалось бы развлекаться – кузенов осадить было достаточно просто, и выслушивать их нотации он все равно не собирался. Максвелл даже прикинул, как именно послал бы кузенов подальше, как тут Эдлин, только-только говорившая ему помолчать, сама вновь начала разговор, задав совершенно внезапный вопрос. Макс растерянно глянул на рыжую, машинально коснувшись пальцами перевязи с ножнами, и передернул плечами. Еще свежо было в памяти, как ему дед устроил целый экзамен по владению кинжалами, прежде чем вручить клинки. А уж сколько синяков после этого экзамена у него осталось…

- Дед подарил, когда решил, что я достаточно хорошо ими владею. Мне целый экзамен устроили, - Тревельян улыбнулся и насмешливо прищурился. – Завидуешь?

От чистосердечного предложения Максвелла угостить девушку яблоком, когда она выполнит условия пари, Эдлин отказалась с весьма хмурым видом. И парень мог ее понять – кому же понравится проигрывать? Да еще и мальчишке, который младше на пару-тройку лет? Никому. Сам Тревельян тоже весьма расстроился бы, если бы пришел вторым, но… Но он пришел первым, и теперь широко усмехался, довольный своей победой над нахальной девчонкой. Да и условия его выигрыша были более чем приятными – рыжей пришлось придумывать, как сделать так, чтобы Макса пропустили на Турнир. Вдвойне приятно. Ну, и очевидная зависть девушки к клинкам, лучше, чем у нее, так же радовала душу и позволяла усмехаться еще шире вовсе уж неприличным образом. Правда, очередь продвигалась вперед, и вскоре Максвеллу пришлось вспомнить уроки поведения в обществе, что давали ему родители, состроить самую серьезную и хмурую свою физиономию, нахмурить брови и сурово молчать. А что еще делать? Раз уж Эдлин взялась протащить его на Турнир, значит, стоило ей хотя бы подыграть, иначе можно и не попасть на состязания.

Так что Тревельян молчал и внимательно слушал разыгравшийся диалог, стараясь ничем не высказывать своего удивления. А удивляться было чему, ведь девушка назвала их обоих под фамилией – Кусланды. Парень слышал такую фамилию, но никак не мог вспомнить где. И только через пару минут напряженных размышлений, придавших его лицу еще более суровый вид, он вспомнил. Кажется, в Ферелдене это была одна из знатных семей – как Тревельян он обязан был знать хотя бы на слух все более или менее известные фамилии. И теперь его интересовал вопрос – девушка назвала именно эту фамилию просто так или потому, что она была настоящей? Несколькими минутами ранее Максвелл считал Эдлин просто наглой разбойницей, но сейчас посмотрел под другим углом – может, и правда была знатной девушкой? А между тем, диалог все продолжался, и Максу стоило огромных трудов не показать своего удивления – рыжая просто назвала их мужем и женой! Это было… просто отличной идеей! Тревельян усмехнулся уголком губ, глядя на мужика за столом, и насмешливо покосился на рыжую. Не думала же она, что он будет возмущаться? Ну, подумаешь, супругами их назвала, беда-то какая. Тем более, что это было куда предпочтительнее, чем светить здесь, в Оствике, своей настоящей фамилией. Мужичок мог и вспомнить Макса тогда и узнать, сколько ему на самом деле лет. А то и вовсе сдать братьям и родителем, что было и вовсе неприемлимо. И все-таки он их записал, друг против друга. Как только они отошли от стола, девушка заговорила, на что Максвелл лишь возмущенно фыркнул:

- Ты уже один раз проиграла, проиграешь и еще раз, - тихий смешок, - жёнушка.

И тут за спиной раздался чей-то мужской голос, заставивший Эдлин замереть и даже побледнеть. Тревельян заинтересованно обернулся, чтобы посмотреть, кто же так напугал девушку, и столкнулся взглядом со взглядом сурового молодого мужчины, так похожего на рыжую. Брат? Муж? Отец? Судя по их диалогу и одинаковым чертам лица, это все же был брат, вряд ли бы она стала так разговаривать с кем-то другим. Хотя, если вспомнить, как она вот так запросто взяла чужие кинжалы, всякое могло быть… Похоже, предположение Максвелла было правильным, и его новая знакомая точно так же сбежала из-под опеки, как и сам парень. А как грозилась-то, что сдаст его. Как только ее брат оставил их, пообещав позаботиться об их проигрыше, Макс повернулся к Эдлин и снова усмехнулся:

- Кажется, не только я «потерялся»? – и тут раздался гонг, созывавший участников соревнований. – Может, в Турнире я и не выиграю, но тебе не проиграю – это точно. Пойдем, или еще какое пари заключим? – зеленые глаза смеялись, Тревельян был полностью уверен в своих силах.

Проигрывать мало кто любит. И Эдлин оказалась не исключением – это было видно по ее поведению, это было слышно по ее словам. И что-то подсказывало Максвеллу, что он услышал бы о себе немало лестных слов, если бы не прозвучал гонг, возвещающий о начале поединков. Так что девушка лишь насмешливо огрызнулась и ушла. С другой стороны, условия проигрыша пари она честно выполнила, так что и претензий к ней не было. Осталось лишь попасть против нее в поединке, чтобы обязательно ее победить и отомстить за неприятные минуты, пока Кусланд играла с его клинками. Тревельян так и собирался сделать, а пока что можно было пробраться поближе к площадке, чтобы посмотреть на других бойцов. Выходили же совершенно разные по уровню воины и не воины, сражались, дрались. Кто-то хуже, кто-то лучше – Макс со смешанным чувством досады и злорадства смотрел на то, как его кузен проиграл брату Эдлин. Ее брат явно был куда опытнее, так что поражение кузена было неминуемым, и было отлично видно, как тот расстроился и разозлился. Что ж, это означало, что сам мальчишка не должен был проигрывать рыжей, когда будет драться против нее – будет повод поиздеваться над кузеном.

А между тем, настала очередь Эдлин. Против нее поставили эльфийку так же с двумя клинками. Максвелл даже подался вперед, чтобы лучше видеть, как его новая знакомая сражается. И даже поболел за нее немного, ведь если бы она проиграла, боя против нее не вышло бы, что никак парня не устраивало. А противница рыжей была неплоха, быстрая, ловкая  и опытная. От людей вокруг так и сыпались комментарии насчет их техник ведения боя, причем все симпатии явно были на стороне Кусланд. Макс даже крикнул что-то ободряющее, наблюдая за ее движениями, так похожими в бою на его собственные. Было похоже не то, что их бой, если состоится, будет не самым простым, но интересным. И Тревельян сделает все, чтобы победить! Но сначала… бой закончился, и эльфийка все же проиграла. Уходила она, не скрывая злости и разочарования, и скоро ее поглотила толпа, а распорядитель выкрикнул два новых имени, и одним из них было – Максвелл Кусланд. Мальчишка не сразу сообразил, что это его вызывают, поэтому на секунду замешкался перед тем, как выйти на площадку. Его противник – человек явно разбойного вида с двумя кинжалами. Макс уверенно усмехнулся и вытащил свои клинки – он боя не боялся и сомневался, что будет намного сложнее, чем на экзамене от деда. И отвлекся всего на секунду, услышав весьма угрожающие крики из зрителей – там были его кузены и явно его хотели придушить. Парень расхохотался и весело помахал рукой – пусть он и нервничал, но злость братьев его развеселила. Так что осталось всего ничего – победить.

А противник был не самым слабым. Максвеллу приходилось уворачиваться, отпрыгивать, делать кувырки, отражать атаку за атакой. И он понимал, что если так и продолжится, то он просто выдохнется и проиграет. Так что в какой-то момент решил рискнуть и, поднырнув под очередной удар, просто ударил противника ногой в живот. Тот слишком увлекся атаками и явно не принимал мальчишку в серьез, за что и поплатился – согнулся пополам и замер, когда один кинжал Тревельяна оказался у его горла, второй – напротив груди. Это была победа. Макс уверенно и довольно улыбнулся, покидая площадку со стороны, противоположной той, где находились братья. Попасть в их любящие объятия он явно не желал – на лице старшего было написано раздражение и желание придушить его, так что стоило избегать контакта как минимум до боя с Эдлин. А та очень вовремя перехватила его и потащила куда-то, осматриваясь и оглядываясь – видимо, тоже не хотела попасть под руку его или ее родственникам.

- А ты сомневалась, что я выиграю? – Тревельян насмешливо посмотрел на рыжую. – Они вечно так, - махнул он рукой на ее слова о братьях, показывая, что можно было не обращать внимание.

Вскоре они добрались до бочки с водой, и Максвелл с наслаждением сначала умылся, остужая разгоряченное лицо, попил, а остатки воды в кружке просто вылил на голову. Полегчало. Парень глубоко вздохнул и посмотрел на площадку – там сражался уже второй кузен с каким-то стариком. Это было ему на руку: все временно про него забыли, и можно было незаметно подойти к площадке поближе с другой стороны, чтобы быть готовым быстро выйти на бой. Долго ждать не пришлось. Кузен так же проиграл и, разочарованный, вернулся к братьям, а Макс услышал, как назвали их с Эдлин имена. Девушка бросилась вперед, доставая клинки, Тревельян ненадолго от нее отстал, широко улыбаясь в ответ. В зеленых глазах горел не меньший азарт, чем в голубых.

- Как прикажете, госпожа Кусланд, - Максвелл усмехнулся и, так же крутанув клинки, как и Эдлин, бросился вперед, нападая - рубящее движение правым кинжалом сбоку, поднимая левый на уровень груди – для защиты. Все просто и очевидно, пока что никаких хитростей…

Шорох песка под ногами, звук дыхания, легкий ветер, яркое солнце и выкрики зрителей. Большой Турнир. Кто бы мог подумать, что младший Тревельян вопреки правилам и воле семьи будет в нем участвовать? Держать в руках клинки, сражаться в бескровном, но таком активном бою — это было неплохо. Даже если не победить, даже если ему потом влетит от отца и деда, это было уже не важно. Сейчас — сейчас он уже выиграл один бой и имеет неплохой шанс выиграть и второй. Эдлин Кусланд. Рыжая нахальная девушка, сначала оскорбившая его, потом проиграла пари и помогла попасть ему на Турнир. Впрочем, даже и без нее у Максвелла был шанс поучаствовать. И теперь они вышли на площадку друг против  друга. Разбойник против разбойника. Макс был младше, Эдлин была опытнее. И тем не менее, шансы их были почти равны. Так по крайней мере был уверен парень — в себе он не сомневался. Потому и атаковал первым, делать скидку на пол соперника он не собирался.

Девушка заблокировала его атаку и атаковала сама. Тут уже настал черед Тревельяна ставить блок. Все равно, что драться с зеркалом. Он знал, откуда прилетит очередной удар — она знала это точно так же. Трудно сражаться с противником, который имеет столь схожую технику боя. Они кружились по площадке, над повисшей вокруг тишиной раздавался лишь звон клинков да тяжелое дыхание. Максвелл нападал, и иногда ему казалось, что кинжалы девушки вот вот разломятся от ударов, и тогда атаковал сильнее, быстрее. И в какой-то момент показалось, что так и произойдет, как Эдлин вскрикнула в попытке остановить его. Весьма успешной, надо сказать: парень озадаченно остановился и даже слегка опустил клинки. В настоящем бою это стоило бы ему жизни, но здесь это всего лишь дало девушке время убрать один кинжал в ножны, взяв второй на манер меча. Взгляд наследника Тревельянов был удивленным — он не понимал этого маневра. Кинжал — не меч, а разбойник — не воин. Но удивляться было некогда. Максвелл решил отбросить пока мысли о причинах такого поступка, и просто нападал. Это стало проще, и — сложнее. У Кусланд снизилась защита, зато резко выросла скорость. И предугадать ее атаки стало куда как сложнее. И все равно бой был сложным не только для парня, но и для девушки. Они оба уже тяжело дышали — пора было заканчивать. Схожим образом думала и рыжая и совершенно неожиданно ударила Макса локтем в солнечное сплетение, а потом и вовсе подставила подножку.

Тревельян рухнул на спину, резко выдохнув — от удара выбило воздух из легких. Встать он уже не успел — Эдлин приставила конец клинка к его горлу, тяжело дыша. Усмешка, торжество в бирюзовых глазах — Максвелл почувствовал раздражение. Все-таки он проиграл. Это довольно-таки сильно ударило по самолюбию, но мальчишка нашел в себе силы усмехнуться и взяться за протянутую руку, чтобы встать. Еще дед учил его, что проигрывать тоже надо уметь. Так что, несмотря на разочарование в зеленых глазах, Тревельян убрал кинжалы в ножнах и с достоинством поклонился разбойнице. Что поделать — воспитание. Макс глубоко вздохнул, потер ноющий затылок, которым приложился о жесткую землю, отряхнулся и покинул площадку, беспечно помахав рукой братьям. Что показательно — вышел опять с другой от родственников стороны. Не хватало еще им в руки попасть и лекции о неподобающем поведении слушать... Вышел он уже к знакомой бочке, где окончательно привел себя в порядок, напился, отдышался. И протянул полную кружку воды Эдлин, что ушла с места боя сразу же за ним. Ей тоже не помешало бы остыть и попить.

- Неплохой бой получился, - Максвелл уже почти справился с разочарованием и теперь вызывающе усмехался.