- Эй! - возмущённо крикнул мужчина в латах, когда его бедро задела плечом маленькая десятилетняя эльфиечка. Чумазая девчушка не удосужилась даже извиниться, просто побежала дальше. Солдат пробурчал что-то, не осознавая, что главная заваруха ещё впереди.
- С дороги! - смеясь, закричала взрослая крепко сбитая, эльфа, быстро несясь, судя по всему, следом за девчонкой. Солдат отскочил в сторону, пропуская девушку вперёд. Вот сейчас он ругался куда громче, посылая вслед остроухой твари множество ругательств.

Остроухая тварь, да? А не эта ли остроухая тварь вытаскивала из Убежища на горбу своём раненных? Эта остроухая тварь за последний день стала просто пчелой в Убежище – носящаяся без остановки, старающаяся хоть как-то помочь людям, что были там. И сейчас эта же остроухая тварь просто поражается своему невероятному «везению».
Но оставим это на совести богов. Сейчас всё было иначе. Мархев веселилась и веселила других. Веселила детей. Когда она осознала, что в Инквизиции не все очень взрослые, и многие дети попросту потеряли в Убежище кусочки своей семьи - если не всю свою семью - она не нашла ничего лучше, чем попытаться развеселить их.
Всё началось с подкупа: "Хочешь покататься на галле? Не боись, он не лягается!" - заворожённые белым оленем, некоторым детям понравилась идея покататься на спине легендарных долийских друзей. Некоторые катались и на всаднике, уютно устроившись на её плечах. Так и шли до следующего лагеря. А там Мархев предложила поиграть в снежки. Так что теперь, на окраине лагеря развернулась возня, наполненная детским визгом и смехом. Иногда даже кто-то из взрослых присоединялся. Но, в основном, на всю эту беготню смотрели осуждающе: "Мы только что потеряли всё! Как вы можете веселиться?!" - заявил один из выживших.
- А при чём тут дети? - резонно ответила Мархев, стряхивая снег с волос. Ведь для неё было чудовищнее всего то, что пострадали именно дети. Она видела некоторых - маленькие раненные ребятишки. Кому-то даже в запале досталось настолько сильно, что он лишился руки. Пусть лекари говорят, что не доживёт он до места прибытия, Мархев не переставала верить в него. Наверное, поэтому он был одним из тех, кто восседал на плечах кудлатой эльфийки. Не смеялся, вёл себя тихо, но, кажется, был даже очень доволен тем, что его, калеку, взяли в эту игру.
В общем, Мархев делала всё, что в её силах, чтобы поддержать моральный дух у тех, кто потерял почти всё в одном большом рубиново-алом шторме. Зима давно не была такой зелёной. Зима давно не была такой красной.

Веселье бурлило потоком. Дети были разные - людские и эльфийские, совсем маленькие и уже подростки. В этой диковатой игре в снежки находили себе место почти все, растеряв усталость после долгой работы и помощи взрослым. А тем временем надвигался вечер - небо становилось лиловым, солнечный диск окунался в горизонт, оставляя за собой темноту. Мархев прикрыла глаза рукой, как козырьком, и посмотрела вдаль. Становилось поздно - детям стоило уже возвращаться обратно в лагерь, о чём непрозрачно сообщила пара солдат. Дети разошлись, а Мархев внимательно следила.
- Одной нет... Наверное, она отошла чуть подальше, сейчас вернусь за ней! - эльфийка улыбнулась и побежала искать потеряшку, решив при этом, что ей не стоит брать с собой душегрейку. После такой активной беготни и веселья Мархев было жарко даже в обычной длинной рубашке.
Найти девчушку было труднее, чем Мархев ожидала - забралась та достаточно далеко.
- Эка ты залезла, - засмеялась эльфийка, опускаясь на снег рядом с девочкой. Ей было двенадцать лет и она была куда крепче своих подруг и друзей по несчастью. Будущий воин, без сомнения.
- Угу, - сказала она, не отрывая взгляда от горизонта. Мархев, в свою очередь, сообщила ей, что надо вернуться обратно в лагерь, ибо, когда стемнеет, тут станет куда опаснее. Заставить девочку вернуться в лагерь было гораздо проще, чем эльфийка думала - потеряшка побежала по снегу с такой скоростью, что эльфа даже не успела предложить ей своё сопровождение. Впрочем, наверное, и не надо. Всё видно и слышно. Перевал в этом смысле был идеальным.
Мархев улыбнулась и посмотрела на снег под своими ногами. Когда-то ведь она была такая же, как эти дети. Она очень не любила снег и зиму, ведь это означало, что мама снова заболеет. Маленькая эльфийка очень боялась за жизнь своей родительницы, и этот страх, наверное, самый сильный в её забавной жизни.
Промычав какую-то странную мелодию, Мархев поднялась на ноги и... И тут же мир ушёл у неё из под ног. Она неловко накренилась и соскользнула вниз с пологого склона. Покатилась она быстро, большим снежным комом. Даже вскричать толком не смогла - всё залепило снегом. Всё закончилось через пару минут эпичного скольжения вниз. Минута темноты, а потом некая тяжесть в голове и холод по всему телу. Эльфийка подняла голову, отплёвываясь от снега, который набрался в рот. Кажется, или стало темнее?
"Прокатилась, блин, хорошо хоть не обрыв" - раздосадовано подумала она. Всё тело болело - эльфа была уверена, что теперь она будет одним большим синяком. Но об этом можно было позаботиться и позже, а сейчас ей надо было встать. Это была фатальная ошибка.
- АААААА! - если исключить все ругательства, именно так выглядело заявление Мархев по поводу её колоритных ощущений. Нога отдалась резкой болью. Эльфийка стряхнула с неё снег и попыталась закатать штанину. То, что она увидела, в купе с тем, что она услышала хруст, когда её полёт со снежной горки закончился, свидетельствовали только об одном - нога сломана. Кожа голени приобрела сливовый цвет и казалась немного вдавленной вовнутрь.
- Ох, Фен'Харел тебя..! - прошипела эльфийка, пытаясь поправить штанину обратно. Получилось плохо и больно, а очередная попытка встать дала однозначный ответ - самой ей не добраться. Так что, Мархев не нашла ничего лучше, чем...
- ПОМОГИТЕ! - орать. У эльфийки глотка лощёная, кричать она могла, при желании, очень громко, в надежде, что кто-то всё-таки услышит её и придёт ей на помощь. Но ветер – подлый вестник бурана – кажется, заглушал её крики, и Мархев была не вполне уверена, что кто-то в лагере её услышит.