Денек выдался отвратительным. На дворе жаркое лето, над головой палящее солнце, припекающее наполированные до блеска рога и никакого хваленого бриза с вонючей напомаженной гавани Вал-Руайо. Като по привычке утробно зарычала, обливаясь потом, пока затачивала гладкое лезвие секиры во внутреннем садике какого-то постоялого – начищенного до слепоты в глазах – двора, где обосновалась шайка профессиональных наемников-кунари. Нынче все этого местечка сторонились, Вало-Кас бесцеремонно ввалились в каменную белую постройку с претензией на шик и… Одолжили это помещение у хозяина на неопределенный срок. Шокракар обещала вернуть заведение в целости и сохранности, однако, по лицу владельца постоялого двора было понятно, что он в этом сомневается, а так же то, что препятствовать отряду рогатых убийц он тоже не намерен. Посему, «Двуручник» во всем своем великолепии принялись обживать комнаты и наслаждаться Вал-Руайо, со всеми его изысками.
Като «изысков» не оценила, а посему, и без того смурое выражение строго лица было еще более серьезным – всяко предвещающим беду. В такие моменты, коллеги Секиры предпочитали обходить ее стороной, пока кунари на голову не свалится прямиком с Морозных Гор хваленый снег, и не остудит полыхающие от недовольства ягодицы. Девушка вновь издала какой-то нечленораздельный рык и отбросила оружие на жухлую желто-зеленую траву, оперлась руками о колени и продолжила задумчиво сверлить абстрактную точку где-то между несущими балками строения, мысленно посыпая весь этот до тошноты изукрашенный искусственный городок взрывным порошком: вставить в задницу какому-нибудь шевалье фитиль и забросить нерадивого воина, трухнувшего перед ликом рогатой женщины, прямиком в центр Вал-Руайо. Чтобы бомбануло прямо от души!
 
От таких мыслей на губах у Като расцвела какая-то призрачная полуулыбка, которая в сочетании с дьявольском огоньком в алых глазах воительницы, выглядела пугающе. Особенно для тех, кто знал, что же означает, видимая радость этой вспыльчивой девицы. Впрочем, от славных мыслей, палящего солнца, гнусного стойкого аромата розового масла, Като отвлек знакомый бархатный голос, который в очередной раз напевал песни. Скорее всего, собственного сочинения. Вальяжно и грациозно вышагивающий по крыльцу Каарисс, при всем своем комичном изяществе, кажется, даже, вписывался в эту атмосферу фанфар и излишней напыщенности.
  Рогатый поэт. «ЭТОТ» поэт чувствовал себя в Орлее, будто бы в своей тарелке. Женщины томно вздыхали, когда с виду грозный кунари мог обворожительно улыбнуться и коротко подмигнуть, простой люд рукоплескал от восторга, когда Каарисс зачитывал свои стихи и песни.

Если бы Като попыталась подмигнуть – многие бы подумали, что у нее дергается глаз.
 

- Павлин, перья подбери. – Без особого энтузиазма едко бросила рогатая, тяжело поднимаясь с деревянной низкой скамьи и вяло подгребая к товарищу, волоча за собой поднятую секиру. – Лицо попроще, - Като закинула секиру себе на плечо и глубоко вдохнула, чуть приподняв голову, чтобы посмотреть в глаза поэту. Даже несмотря на свои внушительные габариты, лучник Вало-Кас выглядел до неприличия изящным и даже «вписывался» в общий антураж, когда же не столь крупная Като (даже несмотря на любовь к двуручному оружию, она была скорее жилистой и сухой, ежели горой мясистых мышц), со всей ее отточенной ловкостью, напоминала скорее слона в посудной лавке.

Отредактировано Като (2015-12-21 16:32:44)

Катари сидел в тени. Отсюда было удобно наблюдать, и солнце не так рьяно припекало. Он и позабыл, каким горячим оно может быть: в Пар Воллене казалось, будто лучи выжигают некую истину, которую проповедуют тамассран среди кабетари, насаживая, науськивая, наговаривая истины Кун так часто и так проникновенно, что некоторые после считали, будто они сами пришли к ним, без помощи "просветителей".
Но здесь все было иначе, и это было заметно даже с его места. Хиссрад с голодной внимательностью наблюдал за каждым движением Като, запоминая ее технику в уме. Он всегда приноравливался сначала к воинам, после - к разбойникам, лучникам, а в последнюю очередь к магам. Не потому, что они были для него самыми слабыми целями, которые и двух ударов меча не выдержат, а потому, что их дольше изучать. Но пока что Адаар как-то быстро прониклась к нему доверием, и это было на руку. А вот такие, как Като, могут годами держать дистанцию, но орудовать секирой все также, делать одни и те же движения. Поэтому Катари предпочитал наблюдать за ней, запоминая, как она ставит ногу, как делает замах. Даже как чистит свое оружие. Нет, особенно как чистит его. По таким мелочам можно было многое узнать о личности, и пока что Катари остался удовлетворен увиденным. Пусть его лицо не изменилось ни капли.
К женщине подошел Каарисс. Свое отношение к нему Катари еще не выработал: он редко встречал бас, способных на ходу выдумывать истории и стихотворные формы, что говорить о кунари. Вернее, о васготе. Ему было дико слышать, как кто-то с рогами и, по предположению, выведенный для войны и убийств, способен так складно орудовать словом. Это не было похоже на искусную ложь, потому что это было... выше, тоньше, едва уловимо. Хиссрад пытался понять, в чем смысл такого поведения для "поэта", для чего он это делает, с какой корыстью, и пока что понять не мог. Поэтому терпел, наблюдая за его поведением как в бою, так и вне его. Хотя во втором случае наблюдать было тяжелее: выносить эти вирши, от которых кунари передергивало странным желанием то ли выйти вон, то ли сесть да послушать, подперев голову рукой, было невозможно.
Пока двое наблюдаемых решили зацепиться языками, также лениво, как и длился этот жаркий день, в поле зрения Катари проник Ашаад. Он ярко выражал свое недоверие и неуважение к Катари, больше, чем кто-либо в Вало Кас, но Катари было все равно. И это, похоже, бесило Ашаада пуще остального. Однако, какое бы неудовольствие не было написано на лице воина, он обратился к собрату по оружию.
- Э, - так "лирично позвал" он Катари, и тот повернул голову в сторону, - разговор есть.
- Говори, - спокойно ответил, посмотрев в сторону. Похоже, Ашаада такой ответ не устроил, но он лишь сжал кулаки, стиснул челюсти.
- Перенести кое-что надо. Поможешь или дальше будешь пялиться на этих двух идиотов?
Хиссрад хотел было довести Ашаада до белого каления своей умиротворенностью, но вряд ли драка поможет подняться в глазах отряда: Ашаада и так терпели за дурной нрав лишь из-за мастерского владения меча и умения им орудовать в самом центре драки, да и вряд ли погладят по голове, если бешеная собака сдохнет. Поэтому Катари отлип от стены, ощутив, как затекла спина, и как пот скатывается по хребту. Ашаад счел это за согласие помощи, и потому скрылся за пристройкой, которая даровала благую тень.
За этой пристройкой оказалась крытая повозка. У нее уже стоял Второй и Сата-Кас, причем старик о чем-то усердно говорил молчаливому воину. Когда Ашаад и Катари приблизились, те умолкли. Сата-Кас неприятно усмехнулся, окинув Катари взглядом. Тот ответил равнодушием.
- Это не Като, парень, - усмехнулся вор, - хотя похоже, не поспоришь.
Ашаад оскалил зубы, но Второй положил ему ладонь на плечо, хлопнул, и вроде как Ашаад успокоился. Катари заинтересовано осмотрел повозку.
- Что это? - обращаясь сразу ко всем, поинтересовался, скрестив руки на груди. Второй посмотрел на Сата-Кас, а тот - на Ашаада. Ашаад только поморщился, подошел к покрытию и резко сдернул его вниз.
На повозке стоял с десяток бочек, клейменных витиеватым знаком. Его Катари мог теперь узнать где угодно и когда угодно - символ дома маркиза, откуда они с Адаар чудом выбрались живыми. Между бочек были уложены мешки, от которых активно исходил белесый пар.
Воин напрягся, и Сата-Кас, заметив это, хмыкнул.
- Похоже, вы так впечатлили заказчика, что он, кроме оплаты, отвалил еще этого добра из собственных погребов. Что ж вы там такое сделали, а?
- То, что он хотел.
- А что он хотел?
- Оргию, - с каменным лицом ответствовал Катари, больше уделяя внимание мешкам, объем которых стремительно уменьшался, нежели скабрезным улыбкам Ашаада, Второго и загадочной ухмылке Сата-Кас. Который, поведя плечом, махнул рукой.
- Ладно, чего встали? Берите по бочке и относите в дом. Второй, кликни Хииру - пусть подготовит прохладное местечко.
- Она вроде, - хмыкнул Ашаад, - по огню, а?
- Маг она, или кто, - хохотнул Сата-Кас. - Пусть магию крови попробует, чтоб ее, или какого хера нужна?
Катари молча взял одну из бочек, закинул на плечо и пошагал в сторону дома.

Отредактировано Катари (2015-12-24 14:14:07)

- В заднице у Архидемона холоднее, чем здесь. – Скалясь, буркнула Като, закатывая рукава. Цедила слова Секира так, словно с языка у нее сочился смертельный яд: спокойно, с выдержкой, так и грозясь кому-нибудь в глотку впиться зубами.
  Сказать, что кунари привыкла к комфортным условиям жизни – соврать. Вокруг всегда снуют потные мужики, облитые парочкой чанов крови, воняет кислым винищем, лошадьми, сталью, огнем и жженой плотью. Не удивительно было бы, если бы Като вообще перестала ощущать всяческие ароматы, но как назло, обоняние Секиры лишь обострилось, а посему, благоприятный настрой серокожей ходящей бомбы зависел от того, где находится сладко пахнущая апельсинами Адаар. Была бы воля самой Като, она бы обваляла каждого из Вало-Кас в специях по вкусу (и нет, не съела) и просто оставила припекаться на солнце. Хоть какой-то прок бы от них был, пока не берутся за оружие.
  А вот отвратительное розовое масло, коим провонял весь Орлей, Секира ненавидела до глубины души.
- Душка? Это ты обо мне или уже успел словить солнечный удар? – Като прямо-таки лениво тянула сцепиться языками с этой грудой мышц, обтянутой серовато-перламутровой кожей. Стоило ей вступить в «Двуручник», как словесные перепалки стали каким-то особым, чарующим видом спорта, в котором она всегда – всегда, демон подери – проигрывала. От непонятной обиды чесались кулаки, и зуд уходил только тогда, когда дело переходило к прямому рукоприкладству: ножка стула обещает быть засунутой в задний проход обидчику, а наполированные рога с ленточками свернуты в подарочную баранку. Каарисс театрально рыдает в углу на плече Адаар, показывая неприличные жесты Като, когда последнюю держат два (а то и три) товарища, избегающие резких поворотов головы – иначе женщина всячески грозит сломать нос, али провести терморектальный криптоанализ раскаленной кочергой.

Утробно и тихо зарычав, проклиная все, на чем свет стоит, Като уже намеревалась как-нибудь поддеть Каарисса, но тут-то острый взгляд красных глаз приметил развернувшуюся картину. Довольные до зубного скрежета воины Вало-Кас тащат на своих могучих и здоровенных плечах бочки и мешки, со смутно-знакомой маркировкой. Стоило сложить два и два, чтобы понять, что в тяжелой таре хранится что-то очень и очень заманчивое, посему, чуть толкнув – в качестве профилактики – поэта плечом, Като потащила себя и свою секиру во внешний двор.
Подойдя чуть ближе к повозке, девушка принюхалась… И на несколько секунд просияла! Да так, что Сато-Кас шарахнулся от Секиры на пару шагов, от греха подальше. В маркированных дизайнерских бочках плескалось ароматное пойло неизвестного происхождения (исследовательские работы можно начать проводить с минуты на минуту).
- О-о-о, - Довольно промурлыкала Като, вкатывая бочонок в помещение, где уже сидели босс и Адаар. – А по какому поводу праздник?
«Есть все-таки определенное очарование в работе наемников. Либо убивай, либо пей».
Взяв секиру, девушка чуть прищурилась, а потом с легкостью занесла оружие и срубила тонкий пласт древесины, верхушку бочонка. Темная жидкость внутри чуть колыхнулось, но не пролилось.
- Тащите стаканы! Будем пробовать, что нам привезли… От жажды тут скопытиться недолго!
Шокракар хотела бы что-то возразить, но махнула рукой и потерла пальцами переносицу. Богатая палитра эмоций за секунду пронеслась по лицу босса Вало-Кас, как бы вскользь намекая, что некоторые ее подчиненные идиоты. Ну, или просто не отличились терпением.

Вопрос Адаар встретил недоуменный взгляд. Она спрашивала о том, что де При все еще пытался их подкупить, или о том, что в бочках выпивка? Но на всякий случай кивнул. Если она будет спокойна, то и ему будет меньше проблем. Из-за этого кивка бочка едва не слетела, но зацепилась за рог. Катари грузно выдохнул, намекая, что Адаар лучше уйти с дороги, но она и сама нашла занятие: ускакала оповещать о весьма обыденном времяпровождении.
Войдя в дом, мужчина поставил бочку на пол, подметив, как разом все оживились - то были не лучше репы в бадье для варки, то уже стали живчиками. Что же, с одной стороны, пьянка в жару не лучшее решение, с другой - им надо расслабиться, а ждать, пока подвернется какая работенка, спокойно кунари не очень-то умели. Като так вовсе секирой принялась бочку вскрывать, так ей нетерпелось хлебнуть содержимого. Выдохнув, пропустив Ашаада, который явно старался пнуть его плечом, вновь вышел во двор: в повозке бочек было, как минимум, десять.
Когда Катари внес вторую бочку, в помещении похолодало. Растаявший в мешках лед дал свежую испарину, от которой хотелось как вдохнуть полной грудью, так и поежиться. Таарлок, видимо, озаботился не столько стаканами, сколько огромными кружками - из таких обычно пили гномы, словно хотели облить не только грудь, но и свою бороду. Но размерчик-то был как раз по кунари. Сам Таарлок с опаской пробовал темный хмель, склоняя голову набок и пытаясь определить, что же им прислали.
- Похоже на темный травяной эль, - произнес он, втянул ноздрями аромат. Сата-Кас глухо рассмеялся: в нем явно было кружки три, не меньше. Он хлопнул Таарлока по плечу, после чего покачал головой.
- Ты портер так затейливо обозвал? Нет. он покрепче, за мысли берет и об колено со всей силы.
Катари в грудь ткнулась кружка с холодным пойлом. Обхватив "подарок" руками, он поднял взгляд и наткнулся на Второго. Тот кивнул, намекая, что эта порция выпивки на его совести, а затем, усмехнувшись, отошел в сторону одного из мешков со льдом. Сделав малый глоток, Катари огляделся и побрел в сторонку - он был новичком, и лезть в разговоры, пусть даже и после непростого первого дела, не собирался. Сев в углу, где можно было видеть всех, но, между тем, не совсем казаться отщепенцем, откинулся на спинку кресла и с удовольствием отпил еще, вслушиваясь в ленивую перебранку Таарлока и Сата-Каса.
- Эльфийское вино? Пфф, - отмахнулся Сата-Кас на очередное предположение Таарлока. - Кислятину эту ни один уважающий себя человек не переживет - мигом сапоги отбросит.
- Орзаммарский эль, - невозмутимо проговорил Таарлок, даже не глядя на вора, - гномы разбавляют землей. Может, тут вместо земли какие травы?
- Вы пока определите, - фыркнула Шокракар, - пойдет шестая бочка.
- На то и расчет, - хохотнул Сата-Кас, хитро подмигнув начальнице.
Катари едва заметно усмехнулся и сделал еще глоток. Тепло медленно опускалось на дно живота.

Като не без удовольствия плюхнулась на длинную скамью подле парочки мешков со льдом, что постепенно таял, но распространял долгожданную прохладу по помещению постоялого двора. Кажется, даже владелец этого славного местечка немного расслабился, почувствовав облегчение от неумолимой жары или же на мужчине сказывался благоприятный настрой отряда головорезов. Кто знает? Воители не отказывали себе в выпивке, не стеснялись в выражениях и подколках – языки их развязывались, как корсеты на томной барышне. Таам-Кас тоже не была исключением и посему, не пренебрегала моментом, чтобы вдоволь посмеяться и припугнуть (а может и повеселить) своих товарищей, скалясь и выдавая бородатые, как гномов дед, шуточки. Впрочем, под хмелем всем было почти, что все равно, над чем драть глотку, посему заливаясь и расплескивая драгоценную алкогольную жидкость по столу и полу, кунари продолжали прожигать свои беспечные безработные деньки.
  Таам-Кас по привычке осматривала помещение, порой полюбовно поглаживая древко двуручной секиры, но пить продолжала, иногда останавливая пристальный взгляд на ком-то из соотечественников-коллег-друзей-борщей, задумываясь о чем-то своем. Высоком и неземном, возможно даже, о смысле и цели существования этих, полных изъянов и искусного мастерства, воителей. И даже о себе.
Впрочем, долго думать в привычку Като не входило, посему она в очередной раз откупорила бочонок привычным неизысканным методом и зачерпнула полную кружку ароматной браги, что в прямом смысле, текла рекой, хоть все старались беречь даже каплю подслащенного алкоголя. Сато-Кас в очередной раз хохотнул, толкнув Каарисса в бок, и подтолкнул последнего к сочинению очередного вирша, коим, как выразился вор, он сможет пронзить любое, даже самое черствое, сердце. Однако от сиюминутного порыва поэта и дальнейшего стихотворного мемуара, всех отвлекла Хиира, во всем своем магическом великолепии. Этой женщине не хватало разве что фанфар и ослепительного света солнца за спиной, чтобы не превратиться в сверхновую звезду ораторского или театрального искусства. В ней буквально томились харизма и обаятельность, которые ничуть не тускнели даже тогда, когда Адаар использовала в своем лексиконе отнюдь не аристократическую «высокую» речь. Магесса-кунари призвала своих товарищей ко вниманию, поднимая мощную кружку над головой и произнося тост, посвященный их новичку, Катари. Пока все с воодушевлением наблюдали за Хиирой и ловили слова женщины, взгляд Като так и зацепился за этого молчаливого и внимательного мужчину.
В глазах Секиры он был подозрительным. Не то, чтобы у Като хоть кто-то вызывал поначалу пылкого доверия, но личность Катари в голове девушки требовала особой притирки: что-то болезненно екало внутри кунари, когда та ненароком – по привычке – следила за его взглядом, отточенными жестами, движениями. Это таинственное чувство напоминало о прошлом, а Като ненавидела все то, что пересекало черту, после которой она стала свободной.
Секира ненавидит рабство – как мысли, так и тела.

Адаар же была полна вдохновения, искренности и, возможно, большой благодарности к этому загадочному, полному тайн и секретов мужчине. Ведь даже невооруженным взглядом можно было заметить, что их связывает нечто большее, чем отношения между собутыльниками и товарищами. Като зарычала – как-то неосознанно, что впрочем, не было услышано за общим шумом пьянства.

Впрочем, он спас жизнь Хииры и следовало отдать ему должное.

Като подняла кружку и широко ухмыльнулась, взревев что-то нечленораздельное смешанное с радостью и яростью.
- За Катари! – Девушка усмехнулась. – Ради такого случая будет грех не зарубить какого-нибудь дракона! Здорового и плюющегося огнем дракона! Где бы только такого достать?

Отредактировано Като (2015-12-28 09:20:24)

В происходящем было что-то неверное, неправильное. За него и раньше поднимали кружки, полные то дешевого пойла, то изысканного вина: от заказчиков до любовников, от случайных попутчиков до тех, кто считал его частью своей семьи. Он и раньше принимал многие слова на свой счет - то как спаситель, то как верный друг, то как неподкупный телохранитель. Но если раньше эти слова казались ему не более, чем воздаянием почестей, а сейчас... Мужчина задержал взгляд на Адаар. Произошедшее в особняке оставило на них шрамы, и ему все еще казалось, что многое прошло мимо женщины, кроме главного - они не раз спасли друг другу жизнь. И, как он пообещал себе, его долгом останется защищать ее. И всякого из этого рогатого да не очень сброда.
На удивление, которое не отразилось, отряд не поскупился на поддержку тоста: все скинули кружки ввысь, горланя его имя. Воин тоже поднял кружку, ощущая непривычное, но приятное единение со всеми. Неужели это и есть - быть частью отряда? Он ведь не первый раз в банде. Не первый раз втерся в доверие кому-то, кто окажет ему помощь в узнавании всех тайн других. Не первый раз ему скупо усмехаться на выжидающие взгляды, подозревающие его во всех грехах, что всего через месяц сменятся на дружеские прищуры. Это все он проходил. Это все уже было.
Поднятая кружка была выпита до дна. Утерев губы рукой, отставил ту на стол, скользнув взглядом по магессе. Затем - по остальному отряду, задержав взгляд на Като, предложившей найти и прикончить дракона. Воина это предложение не обрадовало, а воодушевление, с которым команда поддержала, едва не выбило из груди его стон, полный застарелой боли. У него была история с драконами, которая могла закончиться скверно, и каждая встреча с этими тварями не внушала ему позитивных мыслей.
- Второй, у тебя появился собрат по молчанию, - хохотнул Сата-Кас, ударив себя по колену, словно сказал он веселейшую шутку в мире. - А вот за драконом и я б сходил.
- У нас контракт есть, - как бы между прочим, глядя в кружку, проворчал Таарлок, который, видимо, тут же завладел вниманием всея Вало Кас. Потому что, подняв взгляд, уловил, как на него все уставились. Хитро усмехнувшись, зачерпнул из бочки кружкой и принялся жадно пить, а свободной рукой взял одну из бумаг, лежавших подле, да сунул в руки стоявшей поблизости Адаар. Катари напряженно повел плечом. Не к добру.

Таарлок со своим заказным документом на убийство мощной стихийно-дышащей зверюги была как всегда вовремя. Этот мужчина, правая рука Шокракар, умел подобрать нужное время, чтобы все члены коллектива Вало-Кас были готовы сорваться с места в порыве энтузиазма и пойти валить всех направо и налево, без разбору. Тонкое ощущение настроения Таарлока порой выводило головорезов из ленного отдыха и беспробудного пьянства, коим порой грешили эти искусные мастера своего грязного дела: бывали дни, когда даже капитан отряда не желала навариться на чужом горе, меланхолично пересчитывая остатки золота и серебра, в надежде, что ее товарищи и подчиненные поумерят свои неуемные аппетиты. И вот сейчас, мягко и трепетно подталкивая бумагу в сторону Хииры, он не переставал хищно улыбаться, ощущая зажегшийся огонек внутри каждого члена «Двуручника».
Като же смотрела на листок бумаги подобно тому, как ребенок смотрит на сладости или какой-нибудь особенно роскошный подарок ко Дню Рождения или еще по какому-нибудь важному поводу. В алых глазах кунари уже зажигались победные гремящие фейерверки, а в голове крутились картины того, как их команда расправится с крылатым чудовищем... Прекрасным, как рассвет монстром! С витиеватыми рогами, блестящей крепкой чешуей, когтистыми лапами… Огромная туша, несущая в себе первобытную ярость и власть!

Девушка даже на несколько мгновений взгрустнула, понимая, что сама была бы не против, быть драконом. Рассекать воздушные потоки кожистыми крыльями, исторгать из своего нутра пламя или лед, чтобы от ее дыхания покачивались маленькие деревья, а от рыка сотрясалась земля. Без сомнений, это была бы очень славная жизнь! Наказывать наглецов, что посчитали, будто способны победить летающего ящера. Покромсала бы, да выжгла до самых костей.

Таам-Кас почувствовала на своем плече руку Каарисса, который заботливо коснулся ее кожи и мягко, едва заметно кивнул девушке, в надежде, что она прямо сейчас не решит толкнуть его острым локтем в печень или не отлупит по почкам. Като прищурилась, нечленораздельно рыкнула, собираясь непременно исполнить в жизнь опасения поэта, но что-то внутри одернуло кунари и та лишь кивнула в ответ, положив ладонь ему плечо, а через мгновение, поднялась со своего места. Подойдя со спины к Шокракар, серокожая воительница наклонилась через плечо к контракту, с любопытством изучая документ.

Признаться честно, сравнение со злющей драконицей Като даже понравилось. Губы растянулись в незнакомой полуулыбке.

- Дайте мне пару минут и я буду готова выдвинуться прямо сейчас! – Хохотнув громыхнула Таам-Кас, наклоняясь к столу и уверенно ударив по дереву кулаком. – Расправимся с этой тварью и сдерем с нее шкуру на кошерный плащ для Шокракар, да, босс? – Като тут же подмигнула шефу и вновь схватилась за кружку с хмелем, не упустив возможности сделать парочку жадных долгих глотков.

Отредактировано Като (2016-01-07 00:25:26)

Что-то разлилось в воздухе тягучим запахом будущего сражения. Все так предвкушали битву с величественным аташи, о котором среди кунари всегда ходило много разговоров, что можно было выхватывать бесноватое напряжение и мазать поверх кожи, словно свежестертый витаар. Катари и рад бы разделить всеобщую восторженность, но не тогда, когда на боку все никак не пропадут белые линии от когтей той ведьмы из болот. Но вряд ли его оставят сторожить таверну: он же воин, тем более, со щитом, а таких бросают на первую линию обороны. Он ведь сумел совладать с Адаар, значит, как-нибудь сумеет и с ледяным драконом.
Шокракар с тщательной ленцой махнула рукой на поэта, тащащего стул, что предназначался точно не для какого-то неожиданного гостя.
- Только не передохните, и этого с собой заберите, - фыркнула босс. Таарлок, глянув на нее, приподнял зажатый свиток в руке, привлекая внимание.
- С тушей делайте, что хотите - хоть в крови его искупайтесь, кишками обмажтесь и в кости нарядитесь. Заказчик хочет драконье сердце, так что постарайтесь принести его в целости и сохранности.
Катари едва заметно нахмурился, что, впрочем, мало кто мог заметить - при его стандартной хмурости подобное изменение в мимике было неразличимо. Для чего заказчику сердце? Не то, чтобы Хиссрад взрастил в себе ярое любопытство до подковровых делишек нанимателей, плативших звонкой монетой, да и приключения в особняке ополоумевшего маркиза любому интерес до чужих шкафов, набитых скелетами, отобьет, но для чего? Он понял бы, позарься кто на драконью кость, из которой, при должном умении, кузнец мог сделать как меч, так и доспехи. Понял бы и желание каким-то чудом притащить драконью голову и выставить на всеобщее обозрение, бахваляясь и фантазируя на тему "это я убил дракона". Но сердце? Первая мысль - что они могут связаться с чем-то, что преодолеть не смогут, и вновь станут заложниками обстоятельств, - отошла на второй план, когда страх вышел на первый. Дракон. Он идет убивать проклятого дракона. Вот же вашедан!
Отставив кружку на стол, подобравшись поближе к Таарлоку, Катари жестом попросил свиток с заказом. Старший без вопросов протянул: любой может ознакомиться с риском, который приводит к смертельному исходу. Судя по записям, дракон расположился в руинах гномьего форпоста близ того, что осталось от моста, входящего в Имперский Тракт. Когда-то давно мост соединял северный и южный берег, из-за чего добраться до Лида было легко. Кажется, поодаль построили небольшую верфь с лодчонками, но это было почти в дне пути от того места, куда предстояло сунуться горячим головам.
- Долго вы будете елозить? - Таарлок отобрал у Катари свиток, смерил взглядом и мотнул головой. - Повозку вам подарили, вот и пользуйтесь на здоровье. Давайте, живее!
Вот так хмель и выветрился из головы Катари. Сначала подарки от де При, теперь дракон. Что дальше, порождения тьмы и обращение к вере культа мертвых? Лучше уж целоваться с мабари и спать в одних носках.
Пока прочие собирались да разбирались, Катари подхватил из угла, где висело или лежало снаряжение, свои меч и щит, вышел на улицу, прикрыв дверь. Как-то всякое веселье, которое только начинало теплиться в груди, выветрилось. Он не отошел от известия, что им придется убивать дракона - неважно, ледяного или обычного, - и потому сжимал и разжимал кулаки, не зная, что ему делать сначала: как следует испугаться, или взять себя в руки да не порочь горячку. Запрокинув голову, закрыв глаза, он глубоко вздохнул. Собраться. Надо собраться. Если он даст слабину, то накроется все его задание.
Повозка казалась очень одинокой под палящим солнцем. На конюшне таверны Катари взял двух жеребцов покрепче - утащить дальше, чем пригород, компанию кунари не всякая кобыла сумеет - и, не без помощи конюха, запряг в повозку. Которую помощник кунари не одобрил: оценивающе пошатал намертво прибитую доску, поцокал.
- Хлипковато-с, мсье.
- Пойдет, - хмыкнул Катари, усаживаясь на место извозчика. Конюх скрестил руки на груди.
- А нашу-с не желаете? Немного-с, и выдержит любого. если изволите-с.
Катари мотнул головой, всем своим видом демонстрируя, что хоть ему драконью перевозку предложи - эта бесплатная повозка сойдет.

Серокожая женщина весело хохотнула, откинулась на спинку стула, после чего хлопнула по столешнице широкой ладонью, решительно подбадривая отряд к грандиозной поездке на охоту. Спустя пару минут она и сама поднялась с места и направилась на второй этаж постоялого двора, где окопались Вало-Кас, дабы забрать все свое не скромное снаряжение: крепкая броня, с десяток метательных ножей, два крупных ножа-тесака для разделки туши и мелкий скальпель для резьбы по костям. Последнее время скребущий звук стали по спрессованному кальцию драконьих внутренностей действовали на Като немного успокаивающе, посему воительница не пренебрегала возможностью расслабить раскаленные до бела нервы-нитки.
 
Уже спускаясь вниз по лестнице, Като на полпути остановилась, чуть пригнулась, наблюдая за картиной, развернувшейся на первом этаже таверны: воодушевленный отряд собирал вещи, готовясь отправиться в путешествие. Вот ободряющие похлопывания по плечу, броские и колкие слова, взгляды полные уверенности и понимания… Таам-Кас улавливала каждую интонацию, цеплялась за каждый случайно или намеренно брошенное слово или ловкое движение. Не скрылось от ее внимания и взгляды Адаар, которыми она одаривала новичка-Катари.

Каким бы хорошим в глазах апельсиновой магессы ни был этот «Несущий смерть», Като тем не менее, не имела привычки доверять даже в тех случаях, когда на их общие плечи кладется ответственность за прикрытую спину товарища. Таам-Кас ни капли в себе не сомневалась, но имела привычку поддавать анализу действия других.
Каарисс, Ашаад, Второй, Сато-Кас... Даже Таарлок, а тем более Шокракар и Адаар притерлись к ее строгому буйному нраву, а она – с каждым днем все меньше и меньше раздражается от всяческих причуд своих коллег.
  Но сможет ли провернуть подобное Катари? И сможет ли привыкнуть Като к его присутствию? Секира точно не знала.
Впрочем, как и не имела она понятия в самом начале своего пути, что сможет привыкнуть к отряду «Двуручника», как к настоящей семьей.

Покинув свое «укрытие», Като уверенно направилась к Хиире и положила ей руку на плечо, привлекая к себе внимание.
- Я знаю, что ты ему доверяешь, но оставайся бдительной до последнего. Ведь я – нет. – Таам-Кас кивнула, вытерев тыльной стороной ладони рот, на котором оставалась горечь свежего хмеля.

- Демон с два, Каарисс, ты собираешься в бой или отдыхать на Побережье? – Зарычала воительница, забрасывая на плечо свое драгоценное оружие. – Шевели булками, ванильный поэт, а то оставим тебя здесь, будешь развлекать Шокракар! – Усмехнулась  женщина, выходя на улицу, к некрепко сбитой повозке, коя подозрительно скрипела от каждого движения. – Славная таратайка, - хохотнула кунари, первым делом забросив в повозку вещевой мешок, потом секиру, а после – себя, ухватившись крепкими руками за край деревянного ведра, кое по ошибки стали называть повозкой.
- Чего такие рожи кислые, а? – Поинтересовалась Като, бросая взгляд на Хииру и Катари. – Дракона едем убивать! Дракона-а-а!

Катари без лишних церемоний передал вожжи в руки магессы. Его отрешенность от происходящего позволяла морально подготовиться к тому, с чем предстоит встретиться. Как их может вдохновлять проклятая тварина, изрыгающая то, что убивает с первого раза, если не уловить верное направление? Впрочем, страшнее было не то, чем мог метать дракон из своей пасти, а то, во что мог превратиться - в большую такую проблему, отдающую смертями и кошмарами.
- Нет, - сухо ответил, опустив руки на колени, покосился на магессу. - Дело не в...
Едва заслышав раскатистый голос Като, приминавший к месту ничуть не хуже, чем ее удары, кунари предпочел умолкнуть. Потому что еще не остыли воспоминания, как за него поднимали кружку; если он скажет правду, попытавшись заручиться их доверием, чтобы они увидели в нем себе равного, со страхами и какой-то историей, оставившей на нем шрамы, то выйдет какое-то нелепое смешение впечатлений. Поэтому лучше придерживаться своей исконной политики "помалкивать".
- Съел что-то скисшее, - коротко ответил, повернувшись в сторону таверны. Сата-Кас с Ашаадом и Вторым вышли на улицу с кружками, всем своим видом как бы намекая, что никуда не собираются. Ашаад, похоже, не был так доволен, как старый кунари, который улыбался во все целые зубы, явно силясь не издеваться над четверкой смертников.
- Наваляйте ему за меня! - все же как-то обиженно и, в тоже время, злобно гаркнул Ашаад, сразу заливая эти слова выпивкой. Поперхнулся. Сата-Кас захохотал, махнув рукой, что было похоже на почти что благословение. Катари выдохнул, кивнул Адаар, намекая, что пора трогаться. Повозка тяжело дернулась - лошадям нелегко было взять старт, но они справились - и провожающая троица замахала руками.
- Полдня пути, - проговорил Катари, когда повозка набрала скорость. Но его больше интересовало иное, с чем он и обратился к Хиире. - Запомнила, куда ехать?

Като по привычке хмыкнула и грозно зыркнула в сторону поэта, который уже принялся разглагольствовать об изумительных голосовых талантах Секиры, сравнивая их с карканьем портовых чаек. Женщина недвусмысленно усмехнулась и полюбовно погладила лезвие своего орудия, намекая своему боевому товарищу на последствия его пылких речей.
Впрочем, нельзя было сказать точно, когда Таам-Кас действительно была готова вспороть ему брюхо, а когда лишь предупреждала, принимая и абстрагируясь от всех стихоплетских виршей своего друга - Като неуверенно, но все уже принимала этот страшный для себя факт наличия такого соратника. Кунари утробно рыкнула и вновь вернула свой цепкий взгляд налитых кровью глаз на Катари: мужчина вел себя по привычному тихо и источал волны спокойствия, которые лишь иногда подрагивали, стоило всему «Двуручнику» полыхнуть пожаром новой идеи-фикс.

«Карета» тронулась: заскрипела, заскрежетала – повозка опасно накренилась, днище прогнулось от веса серокожих богатырей, но, тем не менее, таратайка продолжила свой размеренный ход. Подпирая скудный фасад постоялого дома, стояли Сата-Кас и Ашаад, беззлобно скалясь и хохоча над своими коллегами, кои поехали работать, когда их ждал полноценный отдых с выпивкой, едой, а в ближайшем обозримом будущем еще и с женщинами, жадными до экзотики. Вало-Кас определенно пользовались популярностью в Орлее  наравне с тем, как их боялись, подобно захватчикам – все еще помнили события в Киркволле с участием мессира Хоука.
Като непривычно мягко выдохнула, всматриваясь в проплывающий перед глазами горизонт: смена пейзажа необычайно успокаивала воительницу, позволяя отринуть от себя противный скрип несмазанного дерева, маятниковую качку и палящее солнце, выбеливающее кость рогов. Впрочем, в тишине ехать было непривычно, посему женщина уже запланировала вставить какую-нибудь колкую фразу, адресованную Каариссу, но словно прочитав мысли, голос подала Хиира.
Магесса, кажется, даже получала удовольствие от этого путешествия: на сероватой коже проступал легкий здоровый румянец, пухлые – от природы темные губы – расплывались в улыбке, когда Адаар обращала свой взор на спутника, сидевшего рядом с ней на козлах.
- Куда-нибудь? – Изящно изогнув бровь, поинтересовалась Секира. – С тобой, Хиира, куда угодно. – Девушка хохотнула – привычно иронично – откупоривая флягу с водой. – Хоть в пекло. – Чуть тише пробурчала Като, приподнимая сосуд с живительной влагой, будто бы поднимая тост.

«Я пойду за тобой, даже если ты скажешь мне: «Идем со мной, я разведу тебя на деньги, дорогая». И это мой выбор. Ведь только свободный выбор определяет меня, а так же тех, кто будет рядом».

- Нам понадобится немного бинтов, парочка «зубочисток», - так Като называла перочинные ножи, - И деревянный ящик, лен, желатин и мел, если мы, демон подери, хотим доставить сердце этого чудовища в целости и сохранности.

Таам-Кас поморщилась, очерчивая в памяти очередную болезненную порку по рукам и спине. Воспоминания рисовали картину полумрака четырех стен, где слабый свет проглядывает через крохотное оконце и падает на вытянутую стяжку белой конвы для вышивания.
Като не сразу поймет – зачем бередить старые раны, но в голове вновь всплывет болезненное воспоминание, от которого захочется зарычать.

Женщина рефлекторно ударила ладонью по боку повозки, от чего дерево вновь скрипнуло, грозясь рассыпаться на щепки и лучинки.
- Оставьте меня без своих завываний, - фыркнула кунари, облокотившись об угол и уставившись в какую-то абстрактную точку вдалеке. Като точно не знала – угрозой это было или просто пожеланием, но в какой-то момент голоса товарищей приглушились в ее сознании, а мысли унесли ее куда-то далеко.
К заснеженным горам, подальше от жарких берегов Сегерона и Тевинтера, дальше от Орлея и Неварры, Антивы и Ривейна – но только холодное море будет биться о скалы, борясь с ледяными порывами ветра.