Авексис и в самом деле ненавидела эту войну, бессмысленное кровопролитие, никому не нужное и приносящее только боль и страдание. Раньше смотря на лица храмовников, эльфийка не могла заставить себя видеть врагов. Она в первую очередь она видела в них отцов, мужей и сыновей; видела в них слёзы вдовы, пытающейся объяснить маленькому сыну, что отец больше не вернётся; видела в них мать, пережившую смерть своего ребёнка. Но теперь всё изменилось.

Девушка, одетая в нежно-голубое платье с большим разрезом, через который были видны обтягивающие кожаные штаны и походные сапоги, сидела посреди пустой поляны, склонившись над трупом храмовника. Это был ещё совсем молодой парень, на вид ему не дашь больше двадцати пяти. Всё его тело было покрыто едва заметной тонкой корочкой льда, и из-за этого его кожа казалась светло-синей, хотя умер он совсем недавно. «У него была вся жизнь впереди», – пронеслось в голове Авексис, но эта мысль не вызвала у неё ни малейшего намёка на жалость или раскаяние. Вся добрая сторона, всё её милосердие и добродушие умерли во время Конклава. «Этого храмовника там не было, он не виноват», - снова прошептал внутренний голос, и Авексис немедленно поспешила его заткнуть и засунуть в самые далёкие уголки сознания. Они все виноваты. Они все виноваты в том, что Регалиан умер.

Кто, если не храмовники, организовал этот чёртов взрыв на этом чёртовом конклаве? Они притесняли и унижали магов столетиями; они вырезали весь Киркволлский круг; они устроили бойню в Белом Шпиле, убив столько невинных чародеев. У них были все причины для того, чтобы убить лояльную к магам Верховную жрицу, а заодно и всех мятежных отступников одним разом.

– Зачем же ты там остался? – прошептала Авексис, обращаясь не к лежащему перед ней обмороженному трупу, а куда-то в пустоту, к тому, кто был ей очень сильно дорог, но покинул её.
Тогда, год назад, эльфийка предлагала Регалиану уйти вместе с ней. Он, так же как и девушка, не поддерживал идею о войне и роспуске кругов. Но чародей не смог бросить всё и сбежать. А она смогла. И вот четыре месяца назад он погиб, пытаясь добиться мира в этой ужасной войне. Авексис до конца своей жизни будет винить себя в его смерти. Хотя здравый смысл говорил об обратном, эльфийка и вправду верила, что оставшись, смогла бы что-нибудь изменить. Будто она смогла бы это предвидеть, предупредить или, хотя бы, умереть вместе со всеми, что бы эти мысли не терзали её, каждый день заставляя убивать. Ради возмездия Авексис даже присоединилась к рядам Мятежных магов, предав все свои идеалы и ценности. С каждым убитым человеком в душе девушки что-то ломалось, и восстановить душевный покой она была уже не в силах. В каждом храмовнике она теперь видела монстра, чудовище, лишившее жизни её самого лучшего друга.
Для Авексис этот храмовник был тридцатым по счёту.

Отредактировано Авексис (2016-01-02 01:19:00)

– Авексис? – в двух шагах раздался смутно знакомый женский голос. - Это правда ты?

Будто очнувшись ото сна, девушка, схватив лежащий неподалёку позолоченный посох, немедленно вскочила на ноги. Эльфийка выставила своё оружие вперёд в оборонительной позе, будучи готовой в любую секунду произнести атакующее заклинание. И как она могла не заметить приближение постороннего человека?

Судьба – штука невероятно ироничная. Девушка ожидала увидеть перед собой кого угодно: разъяренного храмовника, желающего отомстить за своего собрата, очередного мага, которому срочно понадобилась её помощь или даже самого Алексиуса, этого тупого Тевинтерца, появившегося ни пойми откуда с «неожиданным» решением всех проблем. Но перед Авексис стояла женщина, смотревшая на неё невероятно ошеломлённым взглядом. Статно сложенная, с тёмными короткими волосами и загорелой в долгих походах кожей, она выглядела как настоящая воительница, сильная и уверенная в себе. Её доспехи были похожими на облачение храмовника, но черные, как уголь, с выгравированным на них странным символом, похожим на знак Церкви – глаз с расходящимися по сторонам лучами. Эльфийке хватило и мгновения, что бы понять, кто стоит перед ней, и почему эта женщина знает её имя.

– Кассандра, – слова прозвучали больше как утверждение, а не как вопрос. Авексис, удивлённая до глубины души, опустила посох вниз и тяжело выдохнула. При любых других обстоятельствах эльфийка немедленно бы кинулась Кассандре на шею, принялась бы обнимать её и засыпала бы вопросами, ведь они так давно не виделись друг с другом. Но сейчас, после стольких событий, девушка просто застыла на месте, совершенно не зная, что делать. Ведь женщина определённо была не одна в этом лесу и шла на эту поляну не с самыми дружелюбными намереньями. Но, после смерти наставника, Искательница осталась для Авексис единственным родным человеком, и девушка надеялась, что та не причинит ей зла. Хотя лежащий неподалёку мёртвый храмовник немного усложнял ситуацию.

– Я… – эльфийка запнулась, не зная, что сказать. Она могла бы попытаться оправдать себя, сказав что-то наподобие «это не то, что ты подумала», но тогда бы она соврала, ведь пару минут назад тут произошло именно то, о чём наверняка Кассандра уже догадалась. Не нужно быть гением, что бы понять, что Авексис убила храмовника.
– Я не ожидала тебя здесь увидеть, – всё, что смогла выдавить из себя девушка. Жалко звучит, конечно, но зато правда. Магесса стыдливо опустила глаза, невольно взглянув на обмороженный труп. Может, стоило сказать, что ей жаль? Но Регалиан учил её не врать, а Авексис было совершенно плевать на этого храмовника. Или, по крайней мере, она пыталась убедить себя в этом, запихнув сострадание и жалость в самые дальние уголки души. Но именно в этот момент, когда эльфийка встретилась лицом к лицу с человеком из относительно счастливого прошлого, её истинные чувства снова начали пробиваться наружу, как бы сильно девушка не пыталась это предотвратить.

Девушка снова посмотрела на Кассандру. В голосе женщины прозвучала настоящая забота, именно такая, которой Авексис так долго не хватало. Почему она так добра с ней? Почему отозвала своих солдат? Ведь эльфийка при желании могла бы напасть на женщину, да и вообще на всех находящихся неподалёку людей, но вот только самого желания совершенно не было. Хотелось только плакать, долго и сильно, опереться на родное плечо и не скрывать свои истинные эмоции.

Авексис громко выдохнула и повернулась к собеседнице спиной, пытаясь скрыться от её взгляда. Он был по-настоящему пронзающим, будто смотрел прямо в душу и видел все мысленные страдания и переживания девушки. Эльфийка медленным шагом приблизилась к огромному ветвистому дереву, стоящему неподалёку. Девушка села на траву в его тени, совершенно не заботясь о том, что может запачкать свои одеяния, а посох, состоящий из двух золотистых переплетающихся завитушек с большим полупрозрачным камнем на конце, она положила неподалёку. Это был подарок Регалиана за успешно пройденные Истязания. «Вспыльчивая кара» стоила огромных денег для мага Круга, и Авексис так и не смогла вытянуть из мужчины, какой же ценой он его раздобыл. Регалиан…он заменил девушке отца и брата, сделал её той, кто она есть. А что же сейчас? Авексис стала убийцей, забыв всё, чему её учил наставник.

– Я не хотела во всём этом участвовать, – тихим голосом произнесла девушка, отрешённо смотря куда-то вдаль. – Я изначально была против. Против роспуска кругов, против бессмысленных убийств, против всего того, что происходит сейчас. Верховная жрица помогала нам, я собственными глазами видела её Левую руку, которая освободила нас из тюрьмы. Так зачем было всё это затевать? Зачем было начинать бунт, когда всё можно было уладить мирным путём?

Эльфийка на секунду замолчала и перед её глазами пронеслись воспоминания: известие о том, что в Белом Шпиле состоится собрание Первых чародеев, нервное поведение Лорда-Искателя, ожидающего подвоха в любую секунду, а затем бойня. Некоторых умерли в главном зале, тех, кто сопротивлялся во время ареста, тоже убили, а остальных заперли в темницах, даже юных учеников, которые даже одного заклинания произнести не могли.

– Фиона, Адриан…действовали слишком радикально, подставляя под удар всех нас. Они видели только чёрное и белое, считая, что Круги – это высшее зло, а без них у магов сразу начнётся жизнь без проблем и притеснений, – девушка горько усмехнулась. – Как можно было не понимать, что всё, на что способна бесконтрольная магия – это причинять боль и страдания невинным людям? Круги были созданы для того, что бы оберегать простых людей, что бы научить нас контролировать себя и использовать данный Создателем дар во всеобщее благо, а не для личных целей.

Авексис словно повторяла слова Регалиана, которые он столько раз говорил ей. Девушка ясно представляла себе, как маг стоит в своих слегка мешковатых одеяниях Старшего чародея и назидательным тоном читает лекцию о том, что «не человек должен служить магии, а магия человеку». Правда обычно такие речи заканчивались тем, что Регалиан отвлекался от церковных учений и всё время роптал на то, что мужчин в Круге тоже заставляют носить платья.

– Да, я признаю, что храмовники часто переходили границы дозволенного, и что дальше так продолжаться не могло. Но Джустиния поддерживала нас, сочувствовала и искренне старалась всё изменить. Если бы мы не прыгнули в омут с головой, а подумали трезво и здраво, то, конечно, были бы жертвы, но погибло бы намного меньше людей, чем мертво сейчас, – Авексис невольно посмотрела на труп молодого храмовника, но затем, проглотив ком в горле, продолжила. – Я ушла. Не хотела в этом участвовать, поэтому предала всех, и просто ушла. Я не знала, просто не знала, что вижу их…вижу его в последний раз…

Авексис просто не могла дальше говорить. В глазах защипало, и девушка еле смогла сдержать слёзы. Уже давно пора было высказаться, поведать кому-то свои переживания и перестать нести всё в одиночку.

- Нет, - тихо, но уверенно сказала девушка, тяжело вздохнув. Больше ничего говорить и не требовалось. Она бы ни за что не призналась бы в этом никому другому. Возможно, даже заплакала бы, начав всё отрицать, чтобы точно отвадить от себя всю вину. Но не сейчас. Только Кассандра может понять истинные мотивы её поступков. Наверное. Если она осталась той Кассандрой, что когда-то давно заменила ей мать. Но даже если после того, что эльфийка совершила, её ждёт суд или что ещё похуже, она готова была это принять.

- Он, конечно, тоже не невинный лопушок, - Авексис приподняла подол платья, показав порванную на бедре штанину и глубокую царапину, из которой только недавно перестала идти кровь. – Но я…я монстр.
Она и вправду просто ненавидела храмовников. Настолько сильно, что отправилась к мятежным магам, которых никогда не поддерживала, добровольно шла на все боевые задания и даже согласилась с решением принять помощь невероятно подозрительного Тевинтерского магистра. Да и ещё эта огромная зелёная воронка в небе, Брешь, которая каждый день напоминала Авексис о случившемся на Конклаве.

Девушка внимательно посмотрела на свою рану. Запечённая кровь была похожа на застывшую печать из сургуча, а кожа вокруг царапины была нежно-розового цвета. Чёртова огненная руна. Девушка снова посмотрела на труп храмовника, на этот раз, стараясь всмотреться в его оружие. Ну конечно, она самая. Эта, слава богу, была довольно слабой, сделанной подмастерьем или даже просто учеником, и просто обжигала кожу, а не обугливала мясо до черноты.

- Как Регалиан не старался научить меня излечивать хотя бы маленькие ранки, - усмехнулась, продолжая смотреть на свою рану, эльфийка, хоть и прозвучало это довольно горько, - у меня всегда получалось сделать всё только хуже.
Девушка, подняв ледяной посох с земли, встала и отряхнула своё платье от налипших на него травинок. Она взглянула на Кассандру; на тяжёлые доспехи, которые женщина носила, сколько Авексис её помнит; на тёмные волосы, которые Искательница забирала в хвост до того, как обрезала их несколько лет назад; на красивые карие глаза, которые испепеляли врагов одним своим взглядом, но на эльфийку всегда смотрели с добротой и нежностью.

- Что ты вообще здесь делаешь? – вдруг спросила девушка, даже немного резче, чем хотела.
Авексис, конечно, слышала об Инквизиции, новой, довольно быстро набирающей влияние в Тедасе организации. Они, кажется, занимались попытками закрыть Брешь и узнать больше о смерти Верховной жрицы. Фиона даже хотела попросить у Инквизиции поддержки, но  Алексиус предложил свою помощь быстрее. Он просто воспользовался тем, что маги находились в безысходном положении и в скором времени сместил с поста Великую чародейку, к которой Авексис относилась не так отрицательно. И теперь он просто использует мятежников для исполнения своего хитроумного плана, правда Авексис пока не знала, в чём он заключается. Но точно была уверена, что намерения у него далеко не самые положительные.