1. Полное имя:
Орсино

2. Возраст, дата рождения.
52 года, 8:87

3. Раса, пол.
Эльф, мужчина.

4. Род деятельности (специализация)
Первый Чародей киркволльского Круга, Маг-воин (стихии).

5. Имущество.
Кабинет в Казематах, несколько сменных роб, древние фолианты (многие - запретные), собранные Орсино по всему Тедасу, сумма около ста пятидесяти золотых наличными и еще около ста - расписками.

Об игроке:
1. Знакомство с миром:
Все игры, частично комиксы-книги; очень-много-лора-и-бесполезных-статей.
2. Средства связи:

3. Как вы нас нашли:
Подсказали.
4. Планы на персонажа:
Красиво убивать кунари, красиво ругаться с Мередит, красиво отстаивать права угнетаемых, красиво умереть.

Пробный пост
1. Начало битвы с кунари.

Орсино проснулся на закате, уткнувшись носом в кипу письменных жалоб. Чернила въедались в столешницу, расползаясь по ней синеватыми разводами - гусиное перо валялось где-то неподалеку. В глазах все плыло не то от запаха гари, все сильнее бившего в нос, не то от осознания, что этот город, с вечными проблемами, страданием, нечестивыми помыслами наконец-то поглотил его, Первого Чародея, «заступника униженных и оскорбленных» - или как его опять величают на площади приспешники Командора.

Когда-то Орсино думал, что ненавидит ее, твердолобую, идущую напролом.
Когда-то Орсино думал, что ненавидит Думара, мягкого, прогибающегося под того, кто громче кричит и топает ногами.
К счастью, ненависть у Орсино была пылка и быстротечна - испарялась с утра. Сейчас было не утро, и монотонный стук в дверь мешал привести в порядок голову, сплотить мысли в единое целое, подобающее статусу, удовлетворяющее репутации. Гарь снова била в нос - Орсино согнулся, заходясь в хриплом кашле. Отрава? Нет, Рыцарь-Командор не настолько великодушна. Скорее, причиной стала банальная лихорадка, подхваченная в одну из полуночных прогулок.

Гарь смешивалась с чем-то приторно-сладким - так же пахло в подвале у Квентина. В последний раз Орсино навещал его около года назад, и пока что не получал повторного приглашения. Все это время запах не отставал от него, прилипая к длинной робе, холодной еде, волосам мимо проходящих учениц. Это заставляло задуматься, взвесить все «за» и «против». Дилеммы мучили его ежедневно: свобода или смирение, агрессия или терпимость, прогресс или закон. Первый Чародей мотнул головой и, еще не совсем отошедший ото сна, выкрикнул слабое «войдите».

- Пе'гвый Ча'годей! К-кунари.. к-к'гепость.. по улицам.. аа'гх! - послышалось еще за дверью. Кажется, это был рыжий Овин, один из новоприбывших. Профиль иконописного Маферата вкупе с неуклюжестью и званием главного простофили Круга сделали из юноши изгоя. - Я сб-биваюсь, да? Не беейт..
- Освин, погоди, - Орсино встал с кресла, приблизившись к ученику. - Я понимаю, ты волнуешься, но дела, видимо, хуже, чем я мог себе представить. Сосредоточься и помоги мне, Освин.
- Куна'ги атаков-вали го'год, Пе'г.. тьфу. Захватили К'гепость Наместника, де'гжат там знать. Вам сказали не докладывать, но я подумал.. подумал, что вы можете помочь, - парень нахмурился, потупив глаза. Это гордое "подумал" далось ему непросто.
Орсино сжал кулаки. Сказали, значит, не докладывать. Заставили сидеть на месте, пока серые верзилы растаскивают город по кусочкам. Естественно, маг на улицах страшнее уроженцев Сегерона. Неужели они думают, что, покинув Круг, плюнув на военное положение, маги устроят слаженную революцию и самостоятельно осадят Крепость, пока не превратят Киркволл во вдохновленное подобие Тевинтера? Безумцы, безжалостные параноики, готовые загнать город в могилу личными переживаниями...
- Пе'гвый Ча'год-дей? - Освин испуганно наблюдал за лицом мага, переминаясь с ноги на ногу. - Там т-того.. куна'ги..
- Да, Освин, благодарю. Передай.., - Орсино на минуту зажмурился, вспоминая имя, - передай Бетани Хоук, чтобы она выбрала двадцать человек, готовых отстаивать город. Мы выступаем через полчаса.

***

Киркволл не был тем городом, за который хочется отдать свою жизнь. Кладбище дрянного вина, портовых шлюх и аристократов, сделавших себе титул на Черном Рынке. Первый Чародей никогда не бился за Киркволл: Казематы были его личной темницей, Мередит - персональным тюремщиком. Наместник же походил на слабохарактерного отца и подкупного судью одновременно, сменяя одну роль на другую, по воле случая. В Круге же, под гнетом храмовников, Орсино ощущал подъем духа - он знал, за что борется ежедневно, за что пополняет киркволльскую чашу страданий.
Каждая улыбка молодой магессы, каждый смелый хохот, сбивающий храмовников наповал был лучшей наградой. «Круг не должен быть тюрьмой, - думал Орсино, - это такое же место для жизни, как и любое другое. Магия стоит того, чтобы о ней говорили открыто».

Он помнит, как видит первые отряды кунари и взмахивает посохом. Как по рукам течет спекшаяся кровь - своя, чужая, да какая, собственно, разница. Как с каждым взрывом он вновь встает с колен, становясь чуточку моложе, и шлет огненные шары в ответ.

Когда Орсино поднимается и видит Хоук, идущую бок-о-бок с Мередит, ему кажется, что где-то за последние годы он допустил ошибку.
Когда, оглядываясь, подбегает к первому телу на пути, рыжие волосы и мафератовский профиль подтверждают его опасения.
Когда, поджимая губы, слышит железный голос Командира, он впервые осознает, что ненависть - это долгое и очень сильное чувство.

Покручивая посохом, Первый Чародей выходит к Крепости Наместника - на сегодня достаточно смертей. Он еще не знает, делает ли это ради Круга, ради Киркволла или ради себя, но верит, что здесь ошибиться не может.

«Не бывает ошибочной магии, друг мой», - напишет он в своем следующем письме.